Кровавые игры

Глава 21 ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Мои глаза снова открылись, и темная прядь волос попала в центр внимания. Моя голова, казалось, кружилась на шее, или, быть может, это просто комната кружилась.

— Что ты со мной сделала?

— Извиняюсь за интриги и беспокойство, — ответила Лакшми, стоя передо мной. — Это показалось лучшим способом переправить тебя без всяких инцидентов.

— Переправить меня? Где я, черт возьми?

— На месте испытания. Неиспользуемый складской комплекс на юге города.

Лакшми отступила в сторону, позволяя мне рассмотреть окружающую обстановку. Я находилась в помещении с кирпичными стенами и изношенным деревянным полом. Я заметила открытую дверь, тяжелую и металлическую, держащуюся на гигантских латунных петлях. Я сидела на обычном деревянном стуле, мои руки были связаны за спиной. Я пошевелилась, наклонившись, пытаясь освободиться, но путы были крепкими. Это ощущение заставило меня запаниковать, но оно также пробудило меня от моего оцепенения.

— Какого черта происходит? Почему я здесь?

— Мы поняли, что большинство вампиров считают, что физическое испытание заставит их в одиночку столкнуться с определенными препятствиями. Мы считаем, что это не лучший способ испытать потенциального главу ГС. Их работа, конечно же, не противостоять в одиночку врагам, а возглавлять их солдат в битве. Быть стратегом. Партнером.

Я снова попыталась выбраться из своих пут.

— Где он?

— Почти здесь, — ответила она не колеблясь. — Твоя цель — найти его и сбежать, прежде чем истечет твое время.

Мое сердце начало громко стучать.

— Какое время? Сколько у нас времени?

Она вытащила длинную коробочку из внутреннего кармана куртки, открыла ее и достала очень длинную спичку с розовой верхушкой.

Я снова рванула путы, стул подпрыгнул подо мной.

— Черт возьми, ты, должно быть, шутишь. Пол деревянный. Это место вспыхнет как пороховая бочка.

Она провела спичкой по краю коробки и оранжево-синее пламя взметнулось. Она мгновение смотрела, как оно говорит, а затем перевела взгляд на меня.

— Становление главой Гринвичского Совета — это самое важное положение, которое может занять вампир, Мерит. Он или она станут контролировать судьбы тысячей вампиров. Должны будут защищать тысячи вампиров, даже ценой самого ценного, что у них есть. Это не та работа, к которой можно относится с легкомыслием или без полного понимания этих жертв. У него есть все возможности найти тебя и вытащить из опасности. Он должен быть сильным, хитрым, креативным, используя все ради твоего спасения. Это ничуть не больше того, что мы просим у лидера ГС каждый день.

Спичка все еще была у нее в руке, она отступила, прежде чем вновь посмотреть на меня.

— Я желаю тебе и Этану удачи, Мерит, и надеюсь скоро увидеть вас.

Мне было все равно, что ее оправдания логичны. Я боялась — за себя и за него — и была раздражена.

— Ты психопатка! — прокричала я, снова пытаясь встать со стула. — Весь ГС состоит из садистов!

И учитывая, что именно она была той, кто попросил меня убедить Этана баллотироваться на эту должность, я выкрикнула еще несколько более отборных фраз, которые изобиловали каждым проклятием, что было в моем арсенале.

Она только вежливо улыбнулась, а затем закрыла дверь за собой. Она была огромная и толстая, покрыта металлической пластиной и держалась на месте при помощи огромных латунных болтов.

— Она собирается поджечь нас, — произнесла я, осматривая комнату. Как именно я должна выбраться отсюда?

Я пыталась связаться с Этаном телепатически, но он не отвечал. Слишком далеко, предположила я. Телепатия не работала на большом расстоянии.

Я заставила себя дышать, сохранять спокойствие, думать. Единственный способ, с помощью которого я могла игнорировать приступ паники — сосредоточиться на одном задании за раз. Первый шаг — выпутаться с этого стула и выбраться к чертовой матери из этого помещения.

Веревки, которые связывали меня, были из старомодной пеньки и натирали мне запястья. Они были связаны вместе и привязаны к стулу, но тот не был привинчен к полу.

— Тогда это первое, что я сделаю, — произнесла я, мягко перенося свой вес назад, затем вперед, затем назад, затем снова вперед, пока не наклонилась вперед достаточно, чтобы твердо поставить ноги на пол, а затем поднять стул в воздух.

Я полустояла, согнувшись под стулом, привязанным к моей спине. Я переместилась к стене, став перпендикулярно ей и приготовилась разбить стул.

— Я очень надеюсь, что это не осина, — пробормотала я, закрывая глаза, поворачивая бедра и ударяя стулом о стену.

Дерево треснуло и раскололось, а мой локоть — который также ударился о стену — пронзило болью, которая отдалась в моей руке. Но стул треснул, и я праздновала победу.

Я выругалась как матрос от боли, затем отвернулась и ударилась об стену еще раз. Я почувствовала, как мои путы ослабли, когда стул развалился на осколки. Один конец веревки свесился до пола, и я наступила на него, пока выпутывалась из остальной части.

Мои руки были натерты, а плечи болели, но я выжила. Я растерла их, пытаясь вновь связаться с Этаном.

«Страж? Слава Богу. Где ты?»

Мое бешено бьющиеся сердце замедлилось, лишь ненамного. Должно быть, он добрался до здания — и к диапазону действия телепатии.

«В помещении. Я была привязана к стулу, но уже освободилась. Дверь на болтах».

«Я слышу твое сердцебиение», — ответил он, и даже его ментальный голос прозвучал взволнованно. — «Я был привязан к столу — Лакшми к счастью не забрала мой кинжал — и теперь я смотрю на очень дородного Речного тролля».

Здание сотряслось, и мне пришлось надеяться, что это не было результатом нападения на Этана его заклятого врага. Речные тролли были дородными мужчинами и женщинами, которые создавали свои дома под разводными мостами, что пересекали реку Чикаго и помогали нимфам править.

«И на случай, если ты не знаешь», — хмыкнул он, — «Лакшми подожгла здание».

«О, я знаю. Она зажгла проклятую спичку здесь. Я врежу по ее миленькому личику, если мы переживем это».

«Мы переживем это, и мы оба надаем по ее миленькому личику».

Я освободилась от стула, общаясь с Этаном. Дверь была моей следующей задачей. Сначала я попробовала очевидное — сдвинуть защелку, ударив по ней плечом, проверила ее на прочность локтем, пыталась извлечь засов из петель с помощью куска стула.

На это ушло пять минут, поскольку я так ничего и не добилась от двери.

Я закрыла глаза, заставляя себя думать.

У меня не появилось светлой мысли, но я ощутила дуновение ветра позади себя. Я оглянулась и увидела небольшое и узкое окно. Я бросилась к нему, выглядывая наружу. Отсюда был долгий путь вниз, с которым я могла справиться, но я боялась, что если вылезу, не смогу уже вернуться. И это подвергнет Этана еще большему риску.

Я приготовилась осуществить очередной набег на дверь, когда волна горячего воздуха ворвалась из трещин в полу.

Трещины в полу. Разве может быть что-то более очевидным? Если я не могу выбраться через дверь, выберусь через пол.

Я схватила самый большой кусок, оставшийся от стула, здоровенный кусок сиденья, и осторожно обошла помещение, высматривая самые прогнившие доски. Награда ждала меня почти в центре комнаты, где, казалось, собиралась вода и падала на доски сверху вниз.

Я подняла сиденье над головой, бросив его вниз с гигантским стуком, поднимая пыль и частицы древесины в воздух.

Еще один удар, затем второй, и сиденье провалилось сквозь доски, оставляя дыру достаточной ширины, которая соответствовала размерам сиденья. Я расширяла дыру, поднимая доски, пока они не потрескались и не затрещали, затем вытащила крупные щепки, пока отверстие не стало достаточно большим, чтобы я могла пролезть в него.

Я оглянулась, схватила веревку, обмотала ее вокруг своей руки на всякий случай, затем поставила пальцы на край отверстия, наклоняясь вперед, пока мой торс не пролез в дыру. Комната внизу была такого же размера и из такого же материала, как и моя, но дверь была открыта.

Сделано, подумала я, затем протащила остальную часть своего тела через дыру, скользя вперед, повиснув на руках и падая на пол.

Я выбежала через дверь, которая вела в комнату невероятных размеров, примечательной белыми колоннами и грудой ветхой офисной мебели.

Этан появился из комнаты на другом конце залы, грязный и демонстрирующий внушительный синяк. Он также ухмылялся как маньяк.

Мы бросились друг к другу, встретившись посередине и обнявшись. Он крепко поцеловал меня.

— Было бы действительно не честно, если бы ты пересидела вот это, — сказал он, его глаза сверкали. Он был в удивительно хорошем расположении духа. Может, это на самом деле так проявлялся его менталитет альфа-самца.

— Конечно было бы, поскольку я не хочу быть в ГС. Как думаешь, что дальше?

Мне не стоило спрашивать. Дерево треснуло по другую сторону комнаты и гигантский кусок древесины откололся и провалился через потолок, летя к полу в трех метрах от нас — а затем упал с такой силой, что провалился через пол. Дым и искры поднялись из трещин над и под нами.

— Давай выбираться отсюда к чертовой матери, — произнес Этан, схватив меня за руку и потащив к огромным окнам на другой стороне комнаты.

Но у нас на пути встала тень. Он был огромным, почти два метра высотой, с широкими плечами и вздернутым носом. Речной тролль номер два.

Я на самом деле была знакома с одним троллем, мужчиной по имени Джордж, с которым познакомилась на одном из дней открытых дверей, которые проводил мой дедушка для сверхъестественного сообщества города. К несчастью, это был не Джордж.

Он направился к нам тяжелой походкой.

— Мысли? Рекомендации? — спросила я, вопрос был поставлен на обсуждение, когда тролль набросился, выбрасывая руку вперед, отправляя Этана в полет по полу.

Мое сердце замерло, пока Этан не моргнул, поднимаясь на ноги, качая головой.

Я посмотрела на тролля.

— Это было грубо. — Я развернулась и выполнила удар-ножницы, который отправил бы вампира в полет, но для Речного тролля это был просто тупой удар в живот. Когда я приземлилась, он отступил назад, восстанавливая равновесие, а затем снова двинулся вперед.

На этот раз удар пришелся на меня. Я развернулась всем телом в сторону, чтобы избежать его, но боль все еще опаляла мою руку, и когда он ударил меня, я полетела на пол.

Но он вновь повернулся к Этану, его очевидной цели.

Тролль качнулся вперед, и на этот раз Этан уклонился от него, развернувшись, чтобы ударить тролля в задницу и послать его вперед. Тролли были сильными, но не особо ловкими. Этан же был сильным и ловким, и он использовал это в своих интересах. Тролль споткнулся, упал на пол, ударившись головой об угол старого стола, но спустя мгновение вновь поднялся на ноги.

Он оглянулся, снова бросаясь на Этана, правильно догадавшись, что финт Этана слева был всему виной. Он напал снизу, обхватив своими руками колени Этана, отчего они оба с грохотом упали на пол.

Они перекатились раз, затем второй, поднимая дым и искры с каждым переворотом. Этан освободился, прыжком поднимаясь на ноги, когда тролль снова попытался схватить его за ноги. Этан схватил офисное кресло, ударив тролля по спине, и снова отправил его на пол. Его грудь все еще вздымалась, но он не поднимался.

Этан вытер кровь со лба тыльной стороной руки, затем посмотрел на меня.

— И я думаю, Страж, на этом пока все.

Он сделал только шаг, когда люк открылся под ним, поглотив его и посылая дым и искры в комнату.

— Этан! — закричала я, бросаясь на пол у края люка. — Этан, тебе не разрешается вновь умирать!

Я не вдохнула, пока не почувствовала его пальцы, вцепившиеся в края квадратного отверстия, что образовался после люка.

Он протянул руку и я схватила ее, упершись ногами и пытаясь вытащить его. Но его рука была скользкой от пота и сажи и он начал выскальзывать из моих пальцев. Меня пронзил страх.

— Дай мне вторую руку, Этан. Ты выскальзываешь!

Он выругался, переместив свой вес, пытаясь качнуть тело вверх, чтобы дать мне вторую руку… когда выскользнул еще на сантиметр, а затем он сорвался, а моя рука оказалась пуста.

Мой рот был открыт в крике, но неожиданно рядом оказался тролль, протягивая руку и хватая Этана за рубашку. С ворчанием и душем из древесины и дыма, тролль вытянул его, бросив на пол комнаты. Этан лежал на спине, лицо было залито черным потом, он сильно кашлял.

Он вскочил на ноги, смотря на тролля, протягивая руку.

— Благодарю.

Тролль кивнул.

— Ты побил меня честно и справедливо. Это все, что, по ее словам, мне нужно было сделать.

Этан снова закашлялся.

— Теперь, когда мы выполнили нашу часть сделки, может, нам стоит уйти?

Вместе мы втроем осторожно начали выбираться из комнаты, кашляя и уклоняясь от душа искр, которые сыпались с потолка, и фонтана тех, что прорывались через пол каждый раз, когда огонь поглощал очередную часть пола.

Мы потянулись к двери в дальнем углу комнаты, над которой все еще горел знак «ВЫХОД», и толкнули ее.

Ничего не произошло. Дверь не сдвинулась с места, даже на сантиметр. Этан протаранил ее плечом, поморщился, но попробовал еще раз.

— Она, вероятно, заварила чертовы двери, — произнес Этан, ударяя ее ногой в ярости и с достаточной силой, чтобы удар был ощутим для оборотня — но совсем уж недостаточной для одной неуместно крепкой двери.

— Я попробую, — сказал тролль, делая шаг вперед.

Мы отошли в сторону, наблюдая за тем, как он протаранил своей внушительной тушей дверь один, второй, а затем и в третий раз. Когда кровь начала пробиваться сквозь его бледно-серую рубашку, я положила руку на его локоть.

— Может, стоит попробовать другой вариант.

— Окно, — сказал Этан, и мы последовали за ним к стене, которая была примечательна горизонтальной полосой окон.

Этан покопался в мусоре, вытащил нечто, что выглядело как труба, и разбил ею окно, позволяя нам выбраться.

Я оглянулась на тролля.

— Если ты прыгнешь, с тобой все будет в порядке?

Он подошел к окну, смотря вниз.

— Долгий путь вниз.

— Да.

— Я могу это сделать, — ответил он и без колебаний поднялся на выступ и прыгнул. Мы с Этаном выглянули, смотря, как он приземляется на землю с глухим стуком, сотрясшим все здание и оставив кратер, поднявший шлейф дыма.

Я выглянула из окна, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте и задержала дыхание, пока не увидела, как он поднимается и уходит прочь.

— Он справился, — произнесла я.

— Тогда давай двигаться, Страж. Поскольку я думаю, у нас заканчивается время.

Я взобралась на выступ в сапогах на шпильках, шагнув в сторону, чтобы Этан тоже мог взобраться.

Я сделала ошибку, посмотрев вниз, и головокружение охватило меня. Лишь железная хватка пальцев Этана на моем предплечье удержала меня от падения во тьму. Вампиры могут спрыгнуть, конечно. Но я не думаю, что падение лицом вниз это одно и то же.

— Три… два… раз, — произнес Этан и, когда дверь распахнулась и пламя хлынуло на нас, мы сделали шаг.

Время замедлилось, когда земля мягко приближалась, чтобы встретиться с нами, и мы приземлились, все еще держась за руки. Мои колени задрожали от соприкосновения, но я снова выпрямилась и пока древесина падала вокруг нас, мы потащили наши задницы прочь от огня, который бушевал позади нас.

Малик, Беннетт и Лакшми ждали на расстоянии двадцати метров. Нас окутала магия облегчения, когда Малик выскочил вперед, чтобы обнять нас обоих.

— Где Николь и Сара? — спросил Этан.

Лакшми продолжала смотреть на склад, отчего не увидела весьма ядовитого взгляда, которым я ее наградила.

— Они еще не выбрались.

Глаза Этана расширились, и он бросил взгляд на здание. Строение было огромным — восемь этажей отвесных кирпичных стен, почти такое же длинное, как футбольное поле. Крыша на том конце здания, где меня держали, уже обрушилась.

— Здание не простоит долго, — сказал Этан.

— Она захочет закончить его самостоятельно, — настоял Беннетт.

— Она умрет и уже не будет волноваться, закончит ли его. Кроме того, я уже выиграл. Ей нечего терять.

Беннетт нервно оглянулся назад, на здание. Спасать жизнь своего Мастера или ее гордость? Такой был вопрос.

— Если вы пойдете, — сказала Лакшми, — баллы будут вычтены, поскольку вы вмешаетесь в испытание.

— Лакшми, со всем уважением, ты можешь засунуть себе куда поглубже свое испытание. Если твой ГС считает, что вампир ценится больше, потому что оставляет своих коллег умирать, то это еще менее достойно уважения, чем я полагал. — Этан снова посмотрел на меня. — Я возвращаюсь за ней. Оставайся здесь.

Меня охватила паника, острая и удушающая.

— Ты туда не вернешься. По крайней мере без меня.

— Я иду, — произнес он голосом, не терпящим никаких возражений.

— Сейчас не время играть в Мастера Дома.

Он посмотрел на меня, выражение его лица ожесточилось.

— Это мое испытание, и я закончу то, что от него осталось, засчитают они его или нет. Ты не будешь рисковать своей жизнью больше, чем уже рисковала сегодня. Если ты сделаешь хоть шаг в сторону этого здания, хлопот не оберешься. Малик, не спускай с нее глаз.

— Сеньор.

Этан повернулся ко мне лицом и прижался жадным поцелуем к моим губам.

— Оставайся здесь.

Но я была такая же упрямая, как и он, и попыталась пойти за ним, пока рука Малика не сомкнулась вокруг моего запястья. Я бросила на него взгляд.

— Ты же не серьезно.

— Тебя это не касается. А его да. Это его битва, и бороться должен он.

— До смерти? Ради нее? Она пыталась убить его.

— Он лучший вампир, чем она, но он в этом не уверен. Позволь ему доказать это себе. Ты знаешь, что ему это необходимо, Мерит. Знать, что он именно такой, каким себя считает — а не монстр, каким его пытаются сделать другие.

Я облизнула губы, глядя на Малика, затем на здание, к которому Этан с Беннеттом мчались сломя голову. Я не хотела, чтобы он снова оказался в опасности… но Малик был абсолютно прав. Мы знали, кто такой Этан. Но Этан должен был доказать это себе.

— Он переживет это, — сказал Малик. — Доверься ему.

— Я ему доверяю. — А вот Николь я не доверяла. — И тебе бы лучше надеяться, что с ним все будет в порядке, — сказала я, обращая свой пристальный взгляд на Малика. — Если с ним что-то случится, я выпотрошу тебя, как форель и не испытаю никаких угрызений совести по этому поводу.

Ему удалось слегка улыбнуться.

— Я с нетерпением жду этого вызова, Страж.

И кстати говоря, у меня были незаконченные дела. Я подошла к Лакшми и встала перед ней, заставляя ее посмотреть на меня.

С явной неохотой она перевела свой взгляд со здания на меня.

— Да?

— Ты несешь за него ответственность, — сказала я ей. — И мне плевать на твои оправдания, или обоснования, или на то, что ты думаешь, будто служишь всем вампирам, жертвуя некоторыми из них. Мне плевать кто ты или какую должность занимаешь. Это полнейшая, абсолютная херня.

Ее глаза сузились от оскорбления, и она открыла рот, чтобы ответить. Но я никак не была заинтересована в том, что она там могла сказать. С огнем в глаза я отошла прежде, чем она смогла ответить и до того, как я сдержала свое обещание врезать ей. Я была так зла, так напугана, что риск, что я сделаю это просто ради того, чтобы испытать какие-нибудь другие эмоции был слишком высок.

Я подошла обратно к Малику, глаза которого светились от любопытства.

— Все в порядке?

Я уставилась на склад.

— Просто внесла ясность.

Его пальцы нашли мои, и он сжал их.

Спустя две минуты окна на первом этаже лопнули. Я знала, сколько прошло времени, поскольку считала каждую секунду считалочкой, которую выучила еще ребенком — раз одна тысяча, два одна тысяча, три одна тысяча, четыре одна тысяча — ожидая, когда он снова появится.

Мы нагнулись, когда полетели стекла, но я все равно почувствовала укол осколков, которые задели кожу, не защищенную моей кожаной одеждой.

На третьей минуте окна второго этажа полопались, пламя вырвалось из обломков здания, словно тянулось за нами, пытаясь затянуть нас обратно.

— У него тридцать секунд, — сказала я, не потрудившись оглянуться на Малика. — У него может быть своя гордость, но я не позволю ему убить себя.

Малик не отрывал глаз от здания, метаясь туда-сюда взглядом по фасаду, пока искал Этана.

— Я собирался дам ему только пятнадцать.

Доски заскрипели и зловеще накренились, такой звук, представила я, могут услышать пассажиры на корабле перед тем, как он расколется и исчезнет под водой.

— К черту, — произнесла я и рванула вперед. Полопалось еще больше окон, и я прикрыла голову руками, когда стекло посыпалось на землю вокруг меня, словно снег.

Показалось несколько фигур.

Я видела, как Этан прошел сквозь дым и пепел, прежде чем появился из облака магии и огня. Тогда, когда я думала, что он умер, мы были любовниками. Но мы не любили друг друга. Не так. Не так, как сейчас. Я горевала, когда его не стало, но сейчас это убило бы меня. Потому что теперь он был моей вечностью.

Мой пропахнущий дымом, покрытый копотью бойфренд никогда не выглядел настолько хорошо.

Он нес Сару на руках. Николь плелась за ними с помощью Беннета, одна ее рука свисала вдоль тела.

Мы все вздрогнули, когда огромная трещина осветила воздух, и крыша здания обрушилась посередине, падая внутрь и завлекая за собой половину здания. Дым, пыль и обломки сыпались вокруг нас. Сверхъестественные уничтожили еще одно здание. Но все были живы.

Этан был жив.

Он бережно положил Сару на землю.

— Отравление дымом, — сказал он, отходя в сторону так, чтобы Беннетт и Николь смогли позаботиться о ней.

Я шагнула к нему, обернула руки вокруг его шеи и яростно поцеловала.

— Это был самый глупый, самый храбрый и весьма удивительный поступок, который на моей памяти кто-либо совершал. И если ты когда-нибудь снова сделаешь что-то подобное, я самолично тебя убью.

Лакшми подошла к нам и выложила все без обиняков.

— Твоя оценка будет снижена за вмешательство. Ее будет снижена за то, что не справилась.

Казалось, Этана не затронуло это заявление.

— Все мы должны действовать так, как велит наша совесть. Я так и поступил. Ты должна поступить так же.

Лакшми отошла и достала телефон. Когда она ушла, Николь подошла ближе, и на ее лице можно было безошибочно угадать недоумение.

— Ты помог мне.

— Я посчитал, что тебе может понадобиться рука помощи.

Ее одежда подпалилась, лицо было в саже, волосы покрыты пеплом. И она просто продолжала таращиться на него, словно повторно анализировала сотни лет истории.

— Мы соперники.

— Да, — согласился Этан. — Но мы также и соратники. И когда-то, Никола, мы были друзьями. Я не собираюсь забирать твое бессмертие, чтобы доказать правоту.

Моя любовь к нему — мое к нему уважение — расцвели, словно роза весной, наполняя мою грудь любовью и чистой гордостью оттого, что он мой.

— Я вижу. — Николь сглотнула комок, но протянула руку.

Он пожал ей руку, кивнул, и когда обмен любезностями был завершен, Николь и Беннет помогли Стражу Дома Хат добраться до машины.

Я подошла к Лакшми и позвала ее по имени.

— Да? — спросила она, когда оглянулась.

— Когда ты вырубила меня и притащила сюда, ты не дала мне договорить. У меня есть для тебя информация: Часть украденных у американских Домов денег была переведена на швейцарский счет, открытый на Рональда Везерби. Полагаю, ты выяснишь, что он британский травник, который поработал над обелиском, но ему, вероятно, не сказали, для чего тот будет использоваться. Разыщи его, допроси, узнай, кто заплатил ему за услуги. Это будет вампир, который заколдовал Дариуса и манипулировал им. Так вот, — сказала я, стряхивая пепел с рукава куртки, затем снова ей улыбнулась. — Запиши это на свой счет.

Ее рот открылся и снова закрылся. Я самодовольно отсалютовала ей и пошла обратно к Этану.

В очередной раз он принимал душ, пока я подыскивала правильные слова. Сегодняшний вечер ничем не отличался, за исключением того, что душ мы принимали вместе. Я оттиралась от маслянистой сажи, которая покрывала мою кожу, пока он мыл мне волосы, привычка, которой он, очевидно, наслаждался.

Мои пальцы сморщились к тому времени, когда мы наконец вышли из душа и оделись. Этан остановился на своей типичной любимой вещи — изумрудно-зеленых шелковых пижамных штанах, которые низко сидели на его бедрах. Я почти уверена, что он носил их как своего рода поддразнивание, вызов для меня, смогу ли устоять перед ним. Но мне было что сказать, поэтому я устояла.

Я остановила выбор на шортах в клеточку с Кадоганской «К», вышитой на штанине, и такой же майке. Если он ожидал, что я буду пожирать глазами его пресс, то он также может немного попялиться на мои ножки.

— Ты голодна? — спросил он.

— Прямо-таки умираю с голоду. И ты, должно быть, тоже.

— Мой аппетит возвращается. — Он взял свой телефон. — Я попрошу Марго что-нибудь приготовить, а Малика за всем присмотреть. Мы можем провести остаток вечера здесь. Думаю, мы заслужи немного уединения. И кроме того — ты должна мне ужин, насколько я помню.

Мне удалось не сделать комментарий относительно пугающей причудливой пищи. Он был прав; я ему задолжала.

— Думаю, звучит великолепно. — Но когда он проверил свой телефон, его плечи напряглись.

— Этан? — позвала я.

— Мы попали в итоговое голосование. — Он посмотрел на меня, в его глазах было изумление. — Я, Николь, Даника. Все-таки Лакшми нас не подвела. Она вычла нам баллы, но даже с этим мы попали в голосование. Правда, у нас две последних строки в списке, — сказал он с усмешкой, — но мы там. Другие Дома будут голосовать сегодня. Это означает, что мы все узнаем завтра вскоре после заката.

Я подошла к нему и обхватила его лицо руками.

— Что бы ни случилось, мы гордимся тобой. Так невероятно гордимся тобой за то, что ты сделал и кто ты есть.

Он притянул меня к своему телу, уже твердому и готовому, и поцеловал, исследуя меня языком, и мое тело сразу же разгорячилось, но я сделала достойный сожаления шаг назад и закрыла глаза, пока пыталась обрести контроль. Если он прикоснется ко мне, мы оба потеряны.

— Подожди, — проговорила я, снова открывая глаза. — Нам нужно кое о чем поговорить. Ну, или я хотела бы кое что сказать.

Он внимательно посмотрел на меня, сделал шаг назад и скрестил руки. Кажется, это только еще больше подчеркнуло его плоский пресс и мышцы бедер, но я перевела свой взгляд на его лицо.

— Хорошо, Страж. Продолжай.

— Может, присядем?

Я почувствовала резкий всплеск его магии, но перешла в гостиную и села на диван, подогнув одну ногу под себя.

Он выглядел решительно настроенным скептически, но последовал за мной и сел, положив руку на спинку.

— Я весь внимание.

— Сегодня вечером я была вне себя от страха, что снова потеряю тебя. Но ты вышел оттуда живым. И не просто живым — победителем. Вне зависимости от баллов или голосования, или от того, что бы здесь ни случилось, ты победил. У тебя был выбор: ты мог оставить Николь там. Ты мог принять победу и уйти. Но ты не такой. Ты спас ее. Она не смогла сделать тебя сволочью, несмотря на все, через что протащила тебя.

Я почувствовала его дрожащий вздох, и он положил руку мне на щеку.

— Как это ты так внезапно стала такой мудрой?

— У меня был хороший учитель.

— Спасибо, Мерит.

— Вообще-то я имела в виду Амита, — сказала я с ухмылкой. — Но ты тоже был довольно хорошим учителем.

— Льстя Амиту, ты ничего от меня не добьешься, Страж.

Раздался стук в дверь. Этан встал, посмотрел в глазок и, когда уверился в нашей безопасности, открыл дверь.

Марго вкатила тележку с серебряными крышками, от которых вкусно пахло мясом. С огромным весельем я наблюдала, как ее глаза опустились и расширились, когда она увидела Этана в полураздетом виде. Но она взяла себя в руки и сняла серебряные крышки.

— Сеньор, Мерит. Ужин подан.

Я приготовила себя к рыбе, фаршированной еще большим количеством рыбы, или к муссу из мяса. Но еда, которая виднелась с блестящих белых тарелок, была совершенно нормальной. Чизбургеры с беконом, картошка фри и стаканы с шоколадно-молочными коктейлями.

Он улыбнулся мне.

— Я решил, что на наш премиальный ужин будет что-нибудь, что устроит нас обоих.

— Я никогда не любила тебя сильнее.

— Ты говоришь это мне, Марго или бургеру?

— Да, — сказала я и пододвинула стул, пока она раскладывала края тележки, чтобы получился круглый стол.

Когда она нагнулась, чтобы убрать крышки от тарелок на нижний ярус тележки, то оглянулась на меня, широко раскрыв рот и глаза. Губами она произнесла: «Ням-Ням», и очень похабно подмигнула мне перед тем, как снова исчезла за дверью.

— Никогда не говори, что я не готов идти на жертвы ради моего Стража.

— Никто в этом и не сомневается, — сказала я и съела фри только чтобы доказать это.

Я должна была отдать ему должное. Ужин был просто восхитительным. Марго даже подумала о десерте — шоколадном чизкейке, аккуратно разделенном на две небольшие тарелки, политом малиновым соусом со свежей веточкой мяты.

— Думаю, у меня есть кое-что, что может тебе понадобится, Страж.

Этан соскользнул со стула и опустился на одно колено на ковер.

Моему мозгу пришлось разогнаться, чтобы поспевать за происходящим, но сердце колотилось как сумасшедшее.

Этан посмотрел на меня и усмехнулся.

— Это кое-что, конечно же, вот это. — Он поднял небольшую десертную вилку. — Ты уронила свою вилку, Страж.

У меня в ушах застучала кровь. Я встала и шлепнула его по рукам.

— Сволочь же ты.

Он захохотал во все горло.

— Ах, Страж. Какое же у тебя выражение лица. — Он согнулся пополам от смеха. — Такое грозное.

Я шлепнула еще раз.

— От мысли о женитьбе на тебе, напыщенная ты задница.

Он снова захохотал, затем взял меня на руки и понес к кровати.

— Моя напыщенность заслужена, Страж.

— Ты должен перестать так делать.

— Не могу. Это весело.

Только мужчине могло прийти в голову, что липовое предложение — это очень смешно.

— Это даже близко не стояло с весельем. Это на расстоянии в несколько тысяч световых лет от веселья.

Он опустил меня на одеяло, накрыл своим телом и прикусил меня за губу, затем проследил дорожку поцелуями к его любимому местечку на моей шее.

— Давай посмотрим, Страж, насколько веселым я могу быть.

Я оказалась права.

В этом не было ничего веселого.