Кровь в круге

6.39.1 Завтрак перед дуэлью

На главную площадь дворца Кан медленно опускался снег. Лапы мерзли, она бежала быстрой рысью, почти не оставляя следов, нюхала воздух — холод и тьма, ни единого проблеска жизни, даже мышей нет.

Где-то рядом бродил волк, такой же злой и продрогший, уставший от попыток найти щель в тепло, он кружил по краям, терся боками о распластанных драконов, держащих колонны казарм, но ему нигде не были рады.

Снег падал медленно и ровно, в безветренном безжизненном пространстве, волк устал рыскать, нашел полукруглую нишу под мостом пересохшего ручья и свернулся в клубок, накрыв нос пушистым хвостом.

Она подошла, с наглой непосредственностью потрогала его лапой, проверяя на мягкость, поймала настороженный взгляд, но волк не увидел в ней ничего плохого и просто проигнорировал. Она забралась на него сверху, свернулась клубком и закрыла глаза. Их засыпал снег, но вдвоем было немного теплее, чем по одному.

Она проснулась резко и сразу бодрой, осмотрелась, щурясь от яркого солнца за окном — день. Посмотрела на часы — без десяти одиннадцать, легла на спину, глядя на вышитый облаками и ласточками потолок кровати, и пытаясь понять, что ее разбудило. Сердце билось быстро, как будто ее что-то испугало.

Было нереально тихо, но легкая вибрация выдавала движение где-то рядом, она встала и пошла к двери. И на втором шаге услышала мужской голос, появившийся резко, как будто из телепорта:

— …че за нахрен, Шен? Я тебе отвечаю…

Вера сделала шаг назад — голос пропал, как отсеченный, с ним пропал шум листьев и птичий щебет, она опять шагнула вперед.

— …мымра охреневшая! Ты куда предыдущую дел?

«Артефакт тишины на кровати?»

— Какую предыдущую? — голос министра Шена, уставший до равнодушия, и в ответ голос Ричарда:

— Ну ту, которая раньше была, которой ты записи приносил, она там про рекламу рассказывала. Она мне еще торта кусок передавала, помнишь?

— Это она.

— Да ну нафиг?

— Это она, у меня нет другой Призванной.

Ричи усмехнулся:

— Э, нет, дружище, ты не проведешь старого Ричи. Та была нормальная баба, борщи фигачила, смеялась. А эта стерва, небось, яичницы не пожарит, дом не спалив. Зачем ты ее поменял? Ты боялся, что та за бесценок барахлишко отдаст? С одной стороны конечно правильно, хотя я бы не допустил, но с другой стороны — это капец. Поменяй ее после аукциона обратно, а? Я с этой не сработаюсь. Сколько их у тебя сейчас? Три, вроде? На ужине которая была? Хотя, на ужине тоже была стерва, еще и шлюха.

— Ты видишь между ними разницу?

— Ага, шлюха дает, а стерва дразнится. Разница, блин. Я их, потаскух, за версту чую. Тортик, кстати, был отменный. Она в коттедже живет? Как бы к ней так вовремя подкатить, чтобы на обед попасть?

— Никак.

— В смысле "никак"? Ты ее, что ли… Шен?! Она сдохла, что ли? Или похитили все-таки, а ты всем двойниками голову морочишь?

Министр раздраженно повысил голос:

— Это она! Ты меня слышишь или нет? Спит через стенку, та, которая тебе торт передавала, да, это она. Рассказывает про рекламу на той записи, которую я тебе давал, она, неужели ты голос не узнаешь?

Повисла тишина, Ричи прокашлялся и почти шепотом спросил:

— Че с ней случилось?

Опять повисла тишина, пошелестели бумаги, министр ровным тоном ответил:

— Я ее разозлил.

— Денег не дал?

— Дал.

— А че тогда? Налево пошел, что ли, и спалился? Что, серьезно?! Да? Всего-то?

— Ага, "всего-то".

— Да я тебя умоляю! Купи ей цацку какую-нибудь, делов-то.

— Купил.

— И че, мало?

— Видимо, да.

— Ну купи еще. Да ладно тебе, это ж бабы, все будет нормально.

— Не факт.

Ричи помолчал, немного серьезнее спросил:

— Че, сильно злая?

— А ты не видишь?

— М-да… Не, когда надо, она прямо кошечка. С дедом волшебным, например. И с королем. А Рональд ее как обхаживал, в глазки заглядывал, ты видел? И коцаный Чен косяки кидал, непалевно, зато весь вечер. И Нагорный клинья подбивал по-страшному, аж слюни текли. И аль-Патель. У него рубинчиков-то побольше будет, чем у тебя.

— Иди в пень.

— Да ладно, я шучу. Хотя, технически, действительно больше. Против цифр не попрешь. По разведанным месторождениям…

— Заткнись.

— Да расслабься, че ты? Повыделывается и успокоится. Бабы, они же… Ну, ты знаешь. Бабы.

,— Ричи, иди работай.

— Я этим и занимаюсь, мне нужна ее подпись.

— Давай. — Зашелестели бумаги, заскрипело перо, грохнула печать. — На.

— Отлично. Все, я убежал работать, если что, лови в офисе. Не грусти, съешь печеньку. Бабы — дело временное, а золотишко — это навсегда, оно никогда не дешевеет. Думай о процентах, это всегда успокаивает.

— Иди.

— Ушел-ушел.

Хлопнула дверь, тихо поскрипела мебель, опять зашелестели бумаги. Вера тихо вернулась на кровать, легла и укрылась, постаравшись лечь поестественнее, как будто она до сих пор спит, закрыла глаза.

Перед глазами появился тот день, когда они "спасали урожай", как лихо господин министр ставил на письма чужие подписи и шлепал чужие печати, в том числе, королевскую.

«Тебе казалось, у тебя есть деньги, Вера? Ха.

У них в стране не только трудового законодательства нет, у них вообще никакого нет, по крайней мере, для господина министра. А ты здесь никто. Беги, Вера, беги.

Хотя, не факт, что в другом месте не будет того же самого.»

Ей показалось, что прошло минуты две, но услышав стук в дверь, она поняла, что опять уснула. Дверь открылась, заглянул министр:

— Вера, подъем!

Она потерла глаза и села, спросила:

— Что-то случилось?

— Одиннадцать.

— А. Спасибо, — он закрыл дверь, она потянулась и встала, осмотрела себя, увидела на шее новые амулеты, но кружок "часов" остался на месте, и это успокаивало.

Пошла в ванную, нашла там свою сумку, внутри нашла вернувшиеся назад маникюрные и прочие вещи, расчесалась, разделась, встала под душ, смывая остатки косметики и шлейф бального веселья — все, веселье кончилось, пора становиться серьезной.

«Разбить лицо принцессе — первый пункт плана на сегодня. Остаться целой и невредимой — второй пункт. Взболтать, но не смешивать.»

— Вера? Вы… черт.

Дверь захлопнулась, Вера усмехнулась, не открывая глаз — по лицу текла вода, все тело умоляло постоять так еще немного, но она ему отказала — время.

Завернулась в полотенце, пошла к зеркалу и стала заплетать волосы, погружаясь в состояние дрожащего предчувствия, в теле потихоньку начинала бурлить энергия — она давно этого не испытывала, но как оказалось, не забыла.

«Старое доброе физическое насилие, классика.»

Прическа для соревнований у нее не менялась никогда, она научилась ее делать сама, и всегда делала сама — это стало частью медитации для настройки перед боем. "Колосок" — одинаковые повторяющиеся движения, ритмичные и простые, но четкие.

«А еще, ее иногда называют "дракончик", смешное название.»

Из-за двери раздалось:

— Вера, вы закончили?

— Да. Вам нужна ванная?

Дверь открылась, министр остановился на пороге и стал молча на нее смотреть, Вера видела его отражение в зеркале, улыбалась. Он спросил:

— У вас есть традиционная прическа для дуэлей?

— Да. Только эта традиция — моя личная. У меня когда-то была такая стрижка, с прядями разной длины, они убирались с лица полностью только такой прической. Удобно.

— Красиво, — он кивнул, потом задумался и улыбнулся, развел руками, констатируя: — Получилось. Надо чаще тренироваться.

Вера улыбнулась и не ответила.

— Так вам нужна ванная? Я могу это делать без зеркала.

— Да, пожалуй.

Вера кивнула и вышла, села на кровать, заканчивая косу и глядя на шкаф, в котором пряталась цыньянка с веерами.

«Сколько ей лет? Несколько сотен? Она не выглядит древней.»

Она доплела косу, вышла в гостиную и взяла из горы заколок на столе пару самых простых, закрепила косу внизу, в который раз удивляясь ее длине — как на дрожжах растет, пора стричь.

В одном из кресел стояла корзина с ее рубашкой и еще какими-то вещами, она взяла и перебрала — юбка, туфли, белье. Взяла всю корзину и пошла в спальню, министр как раз выходил. Она молча разминулась с ним в дверях, он остановился и обернулся:

— Вера, вам еще что-нибудь нужно?

— Лента для волос, примерно как мой рост длиной, только шершавая, чтобы не скользила. И ниндзя-комбинезон, пожалуй.

Он усмехнулся, она остановилась в двери ванной и посмотрела на него:

— Что?

Он смерил ее взглядом и качнул головой:

— Вы собираетесь драться в боевом комбинезоне спецотрядов?

— Ну не в юбке же мне драться?

Министр молчал и смотрел на ее ноги в босоножках, медленно качал головой, как будто до сих пор не мог поверить, что это все происходит в реальности. Вера вздохнула и закатила глаза:

— Ну что? Жмотно? Не хотите — не давайте, я перед боем Эрика вызову и раздену, его смена еще не закончилась.

— Делайте что хотите, — мрачно выдохнул министр и вышел, закрыв дверь, Вера пожала плечами и пошла в ванную.

Сняла полотенце, надела свое перешитое белье, не сразу обратив внимание, что это новый комплект, и качество швов определенно получше, чем она делала руками.

«Портнихе заказал? Какая прелесть, наконец-то.»

Посмотрела в зеркало — по ту сторону стояла какая-то незнакомая женщина неопределенного возраста, серая и с кругами под глазами, как после болезни, тощая и жилистая, при этом неприлично грудастая, развратно сочетающая невинно-белое белье и усыпанные камнями босоножки на платформе и шпильке.

«Стриптизный образ.»

Она посмотрела на часы, взяла сумку, достала косметику и стала делать макияж, тихо насвистывая песенку одноглазой убийцы из "Убить Билла", было в этом что-то медитативное. В голове мелькали надерганные подсознанием кадры с бала и с тренировок, размытые надписи на стенах спортзала, черно-белый круг из двух капель на потолке, красно-зеленый ковер татами, плетеные спины кимоно, голос тренера. Мелодия стихла сама собой, сердце разогналось, встряхнув сонное тело, потом успокоилось и выровняло ритм до режима ожидания.

— Вера?

Она не успела ответить, дверь открылась рывком, вошел министр, осмотрел ее уже окончательно безумным взглядом, качнул головой и спросил, как умственно отсталую:

— Чем вы занимаетесь?

— Я уже закончила. Вы принесли костюм?

Он как будто только сейчас увидел, что она в одном белье, опустил глаза и отвернулся:

— Да, на кровати лежит. Завтрак заказывать?

— Можно просто чай.

— Хорошо, выходите, я жду в столовой.

Он закрыл дверь, она накрасила губы помадой Дженис и пошла одеваться. Натянула комбинезон, туго завязала косу алой лентой, свернула вчетверо и привязала вверху, чтобы не мешала, посмотрела в зеркало, усмехнулась.

«Лара Крофт. Вот бы еще драться так же, как она.»

Вышла в столовую, там министр сидел за столом с дымящимися чашками и читал пачку бумаг, осмотрел Веру снизу вверх, все с тем же выражением беспочвенной надежды, что это все ему снится, спросил:

— Вы в этих туфлях драться будете?

— Я буду драться босиком.

Он закрыл глаза, качнул головой и промолчал, начал складывать бумаги. Вера села на свое место, взяла чашку, глубоко вдохнула терпкий густой аромат, с долей поддевки улыбнулась министру:

— Этот без сюрпризов?

— Без.

— Спасибо. Что новенького? — она указала глазами на бумаги, которые он убирал пачкой в сторону, он взял телефон и молча показал ей экран, там было фото маленького куска листа в клеточку, и выведенная по клеточкам надпись: "Не съел:)". Вера перестала улыбаться и подняла вопросительный взгляд на министра, он хмуро ответил:

— Эту бумажку нашла на своей подушке Лайнис, она сегодня с девяти до одиннадцати спала в вашем коттедже, о котором, по идее, никто не знает. Вы можете сказать, что это значит?

— У вас есть запись моего разговора с красавчиком?

Он поморщился:

— С которым из вашей коллекции?

— С правителем Таном.

— Нет, он каким-то образом блокировал ваши амулеты.

— Когда он предлагал мне соглашаться на предложение его брата, я сказала, что сомневаюсь в его способности меня защитить. Он сказал, что у него повсюду шпионы. Я сказала: "Господин министр съест ваших шпионов на завтрак".

У него дернулся уголок губ в неконтролируемой попытке улыбнуться, Вера отвела глаза, он поинтересовался:

— И?

— Здесь написано: "Не съел". И этот кусок бумаги из моего мира, он взял его у второго Призванного.

Министр нервно отложил телефон, взял чашку, тихо буркнул:

— Ешьте.

Вера осмотрела стол, посмотрела на часы — без двадцати.

— Во сколько выходим?

— Я бы рекомендовал вам идти телепортом и четко ко времени, чтобы там не маячить. Я вызову Дока, он вас переместит.

Прозвучало с обидой, вроде бы и спрятанной, а вроде и демонстративной, Вера не ответила. Придвинула вазочку с вареньем, взяла каплю на кончик ложки и сунула в рот, улыбнулась — клюква, бодрит. Запила глотком чая, помолчала и спросила:

— Какие еще новости?

— Сегодня в десять утра неизвестный вломился в мужскую раздевалку моего отдела. Телепортом какой-то неизвестной магической школы. Ничего не взял, просто пнул дверцу шкафчика Эрика, и ушел.

Вера посмотрела на министра в легком недоумении, он усмехнулся, отпил чая и продолжил:

— Ровно через две минуты тот же неизвестный вломился в магазин мастера Ма У Ро, таким же интересным телепортом. Тоже ничего не взял, пнул табуретку и ушел. Есть идеи, что связывает эти два события?

— Мои перчатки.

— Бинго, — мрачно усмехнулся министр. — Тогда следующий вопрос — кто трогал ваши перчатки, и каким образом это связано с тем, что семья Шариф бесследно исчезла из своего дома в те же десять утра, вместе со всеми вещами и всеми слугами?

— А Артур? — Вера похолодела, поставила чашку. Министр медленно развел руками, посмотрел Вере в глаза:

— Артур с момента второго покушения на Лайнис спал в лазарете под зельями и заклинаниями, восстанавливающими магическую силу. В девять двадцать пять он проснулся, заполнил журнал, посетил уборную, отказался от завтрака, поднялся в "Черного кота", выпил там две чашки чая, вернулся в лазарет, опять заполнил журнал, принял лекарства и уснул в без пяти десять, это все — под неусыпным надзором, он не оставался один ни на секунду, попыток контакта с семьей не предпринимал, они тоже не пытались до него добраться или что-то ему передать. На момент инцидента он крепко спал, рядом сидел охранник, в прямой видимости. Проснется — будет отвечать на множество вопросов.

— Если бы они хотели его забрать, они бы забрали и без сознания?

Он пожал плечами и взял чашку.

Вера тоже взяла свою, министр посмотрел на пачку бумаг, пролистал верхние, продолжил скучающим равнодушным тоном:

— На ваше имя пришли приглашения от Неждана Нагорного и Санджая аль-Пателя.

— М, — Вера кивнула и отпила чая, министр спросил тем же тоном:

— Кого из них вы подвинете?

— Я поеду к обоим.

Он мрачно усмехнулся, сказал своей чашке:

— Ну да. Уж если кого-то и можно легко подвинуть, так это меня. Я же не король.

— Меня просто пригласили в гости.

— И вы радостно согласились.

— Какие-то проблемы, мон ами? Я не могу съездить к знакомым "просто поговорить" и поиграть в настольные игры?

Он фыркнул и рассмеялся, кивнул:

— Ах вот оно, в чем дело. Ну езжайте, "просто поговорите", вперед.

— Не волнуйтесь, на наши "хорошие деловые отношения" мои поездки не повлияют.

— Если вы выйдете замуж в другую страну — повлияют.

— А Рональд ничего не прислал?

Министр замер, на секунду перестав дышать, Вера смотрела на его пальцы на чашке, чай мелко подрагивал вместе с ними.

— Министр Рональд… в данный момент очень занят. У него появились срочные проблемы, никак не связанные с вами или со мной.

«Дзынь.»

Вера флегматично кивнула:

— Ладно, подождем. — Посмотрела на часы, сунула в рот еще каплю варенья, запила глотком чая и встала: — Все, я наелась и ушла разминаться. Спасибо, было обалденно вкусно.

Министр смотрел на нее со смесью недоумения, ненависти и бесконечной усталости, Вера не смотрела ему в глаза. Вышла в спальню, обновила помаду, стала подпиливать ногти, одновременно разминая ступни и шею, почти закончила, когда открылась дверь и на пороге остановился министр Шен, с мрачным весельем поинтересовался:

— Все нормально?

— Все по плану.

— Вам чем-нибудь помочь?

Она коротко посмотрела на него и усмехнулась:

— Хотите забинтовать мне грудь?

Он опустил глаза:

— Могу забинтовать руки.

— Нет, они мне нужны свободными. — Она допилила последний ноготь, посмотрела на непривычно короткие пальцы и шутливо вздохнула: — И как их тут отрастишь? Эх. — Обернулась к министру: — Идем?

— Да, если вы готовы.

— Готова.

Она положила пилочку, он жестом пригласил ее в гостиную и провернул трубку амулета. Появился Док, такой же уставший и серый, как и министр, протянул Вере руку, пряча шок в глазах, она взяла, кивнула и провалилась во дворец Кан.