Кто-то, кого я знала

Глава 18 Эдли

Небо было уродливо серым, куда бы я не смотрела из окна Кэма. Туманная погода передавала мне то, что я уже знала. Я не заслуживаю солнца. Моя единственная сумка была полностью собрана и не на фунт тяжелее той, с которой я приехала три месяца назад.

Я с тревогой наблюдала, за стрелками старомодных часов, стоящих на прикроватной тумбочке, пока, наконец, не настало время идти.

Мой отъезд был идеально спланирован. Самолет, билеты на который я заказала, как только убежала от Томаса, должен был вылететь в подходящее время. Намного раньше, чем Кэм обычно просыпался, и он бы никогда не подумал, что я охотно встану на рассвете.

Подсчитывать количество времени в аэропорту было немного сложнее. Мне нельзя появляться там слишком рано, ведь есть возможность, что кто-то узнает меня. Я не была полностью уверена в том, насколько широко распространены или популярны сведения о том, что американский бестселлер имеет персонажа, списанного из реальной жизни.

В доме было так тихо, что даже когда я шла вниз по лестнице на цыпочках, звучало так, будто я слон в китайской лавке. Впервые я была рада, что продала чемодан на колёсиках, чтобы заплатить за больничные счета. Звук был бы такой же громкий, как и у двигателя самолета, на котором я полечу.

Как будто за призом в конце охоты за сокровищами, я победно потянулась за холодным, блестящим металлом входной дверной ручки.

— Хах, вот так просто? — голос Кэма отражался во всех гранях и трещинах фойе с высокими потолками, пока я не почувствовала, что он окружал меня со всех сторон.

Я представила себе, что именно так беглец чувствовал себя в тот момент, когда слышат: «Ты окружен! Бросай оружие и на землю!»

Моя голова склонилась вперед, ударяясь о дверь в поражении.

— Ты даже не собиралась попрощаться?

Нет, не собиралась.

У меня не было другого выбора, кроме как встретиться с ним, медленно поворачиваясь к тому месту, где он сидел в гостиной. Кэм повернул кресло и откинулся на спинку стула, наблюдая за дверью, очевидно предсказывая мои действия. Интересно, как долго он там сидит, просто ожидая, когда я его разочарую.

— Так будет лучше, — я устала повторять себе эту мантру, не могу представить, как скучно это уже звучало.

Он поднял руку, прерывая меня.

Я ожидала гнева или раздражения. Предполагала ярость и слезы. Все, что я получила от Кэма, выражение полного изнеможения, что прошлось по всему его телу. Поражение на его лице испугало меня в тысячу раз больше, чем любые другие эмоции, которые когда-либо могли быть.

Наконец-то, это произошло.

Он сдался. Мои действия и слова просили его сделать это в течение многих лет, но ничто не могло подготовить меня к тому моменту, когда он действительно отпустил меня. Я чувствовала себя голой, как будто часть меня была оторвана, оставив меня обнаженной. Это было ужасно.

Кэм вздохнул:

— Красная туфелька, ты не всегда можешь знать, как будет лучше.

Нечестно, что он использовал прозвище. Слезы обожгли мои глаза, но я не позволила им скатиться. Разве Кэм не видел, что для меня это тоже тяжело? Почему он только все усложняет?

Я содрогнулась, загоняя обратно мои слабости, пока не пришла в себя.

— Слушай, — начал он неловко, — насчет Деклана. Все те вещи, которые я говорил о вас двоих, были не от друга. Когда я говорил их, это были слова бывшего парня, прости... Я думаю, что ошибался. Он приходил прошлой ночью. Я никогда не видел кого-то...

— Не надо, — теперь была моя очередь прервать его. Моя спина вжалась в дверь, когда я отступила как пугливая кошка, готовая выпустить когти в любой момент. — Я не хочу об этом говорить.

Он не боролся со мной. Может быть, я так привыкла к упрямству Деклана, который всегда только счастлив поставить меня на место. Кэм просто сдался.

Выражение его лица изменилось с решительного на тоскливое, и он с сожалением посмотрел на меня. Кэм смотрел так, будто пытался запомнить все обо мне, даже самые маленькие, самые незначительные детали. И смотрел так, словно это был последний раз, когда он меня видел.

— В этот раз никаких хлопковых шортиков с уточками, — я могла сказать, что он пытался сказать это легкомысленно, как будто случайное наблюдение, сделанное другом, но было что-то в его голосе такое, что ему не принадлежало.

— Сегодня не день резиновых уточек, — со всей серьезностью ответила я. Моя нижняя губа опасно дрогнула, и у меня не было никакой защиты, когда Кэм подошел ко мне, оборачивая знакомое тело вокруг моего.

Я чуть было не сломалась. В руках Кэма было легко развалиться.

Я могла забыть всю глупую неразбериху прошлого. Я могла бы принять предложенный им комфорт. Я могла бы остаться с ним навсегда, позволив ему позаботиться обо мне, как он пытался все это время. Было бы так легко уступить

Но неправильные вещи всегда были самыми легкими, и я слишком долго искала силы, чтобы сделать иначе и помахать своим белым флагом.

— Ты не можешь продолжать и дальше так делать, Эдли.

Уют, исходящий от его теплого дыхания на лбу, был совершенно неправильным и дарил лживые обещания, которые я не позволила ему сказать.

Кэм ошибался.

А я была ущербной и из-за своего упрямства обрекала себя на принятие таких решений снова и снова.

Я не двигалась, ни на дюйм, мое лицо все еще прижималось к его мягкой футболке, где было написано название индии-группы, о которой я никогда не слышала, но он почувствовал изменения. Кэм опустил руки и отступил, возвращаясь к своему чувству поражения.

Я могла увидеть свое вмешательство, которое отражалось в каждой усталой морщинке на его лице. Между нами была четырехлетняя разница в возрасте, но он не выглядел старше восемнадцати, когда мы встретились. Улыбка и невинность были в его глазах. И затем Кэм встретил меня.

Жизнь, полная страданий не изменила его так, как это сделала я.

Я ничего не могла сделать, чтобы стереть причиненные ему страдания и боль из-за моей жестокой любви.

Все, что могла сделать для него, это уйти.

Когда я выскользнула из его рук, мое выражение лица было сильным, не выдавая ни одной отчаянной слабости, которая разрывала меня изнутри.

— Прекрасно, — сказал Кэм, подчинившись моей воле. Он потянулся к чему-то позади себя, вытащил толстый конверт из заднего кармана и протянул мне.

Он был тяжелым и хоть не был адресован кому-то или помечен знаком почты, три неаккуратных слова были нацарапаны почти по всей поверхности бумаги.

— Просто прочитай.

Я вопросительно взглянула на него. Мне был знаком его почерк, когда он писал продуктовые списки и заполнял старые записные книжки, чтобы знать, что острые буквы принадлежат не ему.

Кэм пожал плечами, с малейшим намеком на улыбку, которая показала лишь одну ямочку.

— Деклан спросил меня, может ли он отдать тебе это, и, немного подумав, я согласился... Время пришло.

Слова не были странными. Они имели прекрасный смысл, и у меня не возникло проблем с их пониманием, но то, как он сказал это, раздражало меня. Я уставилась на толстый конверт, и любопытство сжигало меня изнутри.

Конверт был почти полностью заполнен, и каким-то образом, закрывал от меня его таинственное содержание с помощью маленького количества клея. Я сжала его один раз, чувствуя, как бумага легко соприкасалась между моими пальцами, словно стопка писем была сложена внутри.

Я просто знала, что все, что у меня в руках, являлось опасным. Мне удалось ощутить его силу — его важность. Я понятия не имела, что это могло быть, но знала, что это могло изменить меня.

Было очень плохо то, что решение и мои намерения были уже приняты.

Неведение действительно было блаженством. Взглянув в последний раз, я сунула конверт в сумку и почувствовала облегчение без него в руках, как будто только что избавилась от гранаты.

— Прости, — сказал кто-то из нас. Позже я не смогу вспомнить, кто из нас озвучил эмоции, которые мы оба испытывали. В конце концов, это не имело значения.

Я улетала из Калифорнии как в тумане и радовалась оцепенению от чувства, что я только что совершила ужасную ошибку. Но это было единственное, от чего я не могла остановить себя.

И, может быть, это действительно было хуже всего.