Кто-то, кого я знала

Глава 5 Деклан

Утро все еще пахло свежестью, когда я опускал окно лимузина, чтобы поглазеть на маленькую блондинку, сидящую на обочине у большого дома К.А. Питерсона.

— Тебя подвезти, сиротка Энни? — она выглядела жалкой. Ее вид почти лишал меня желания взъерошить ее перышки... почти.

— Это довольно бестактно, учитывая мою ситуацию, — огрызнулась она в ответ, резко поднимаясь на ноги. — Что ты здесь делаешь?

— Кэм позвонил мне и сказал, что, возможно, нужно будет заехать за тобой.

Эдли не поддалась на провокацию, и вместо этого обошла вокруг машины к другой дверце и уселась, не произнеся ни слова. Отсутствие у нее живости сбивало с толку. Она была более забавной, когда бывала на взводе.

— У меня пять сестер. Я самый младший! — сказал я, когда автомобиль плавно поехал по дороге. Мне хотелось, чтобы девушка огрызнулась, но при этом скрывал свои намерения. Фишка была в том, чтобы спокойно разлить бензин и тихо ждать, когда она зажжет спичку.

— И зачем ты это рассказываешь? — ее тон идеально имитировал скучающую беззаботность. Эдли не поворачивалась в мою сторону, просто смотрела на калифорнийский пейзаж.

— Ну, я знаю о тебе все, что только возможно, и подумал, ты захочешь узнать что-нибудь обо мне... понимаешь, что-нибудь личное.

— Ты совершенно ничего не знаешь обо мне, — она повернулась в мою сторону, когда яростно опровергала претензии, и скривила свой рот в уродливой гримасе.

— Ты знаешь одну версию истории с вымышленной точки зрения, которая может быть, а может и не быть точной.

— Значит, ты хочешь сказать, что никогда не беременела после того, как впервые занялась сексом? Чертовски неудачно, кстати... И что у тебя не было ребенка? Тогда, это снимает все мои вопросы об усыновлении.

На секунду показалось, что я зашел слишком далеко. Ее тело напряглось, уверен, Эдли хотела меня ударить. А может быть, я именно этого и заслуживал.

Потом она просто тяжело посмотрела на меня и расслабилась... вот так просто.

Девушка глубоко вдохнула. Ее взгляд с прежним вниманием вернулся к тонированному стеклу, и она заговорила.

— Пять старших сестер, да? Это звучит... колоритно.

— Если под колоритно ты имеешь в виду то, что пока мне не исполнилось четыре года на моем лице было больше макияжа, чем на проститутке десятилетиями работающей в Долине, тогда... да, это было колоритно! — я невольно начинал расслабляться. Перед глазами мелькали семейные воспоминания, но меня успокаивал тот факт, что Эдли даже не смотрела на меня, чтобы это замечать.

— А что произошло после того как тебе исполнилось четыре? Они поняли, что ты становишься более красивой девочкой, чем они?

— Ты считаешь меня красивым? — я посмотрел на нее театрально расширенными глазами, насмешливо имитируя шок.

— Разумеется, — она пожала плечами. И все равно рассматривала что угодно, только не меня. — И это отличные новости для твоей карьеры, учитывая то, что подросткам нравится лишь красивая внешность.

«Красивый» не было комплиментом в ее устах. Выводы Эдли были вполне очевидными, и мне они совершенно не понравились. Я посмотрел на нее, рассерженно сдвинув брови.

Я ей не какой-то там изголодавшийся по славе красавчик, который соглашается на любой сценарий лишь бы заработать деньжат. Никогда не пытался создать себе фан-базу. Актерство для меня работа. Это было единственное, что бросало мне вызов, и от чего я получал удовольствие, играя новых персонажей.

— Я не хотела ранить твои чувства! — но Эдли точно хотела, судя по тому, как на ее лице отражалось выражение скрытого наслаждения.

Я открыто рассматривал Эдли, а она продолжала смотреть в окно. Своим взглядом я заставил девушку посмотреть на меня. Ей тоже нравилось забираться мне под кожу.

И снова она застала меня врасплох.

Тишина висела между нами пока водитель, наконец, не остановил машину.

В голову пришла очередная мысль, и я попытался скрыть эмоции, промелькнувшие на моем лице.

— Я знаю, что ты делаешь! — водитель направился открыть дверцу с моей стороны. — Ты пытаешься отвлечь меня, чтобы я перестал приставать к тебе с книгой.

— Понятия не имею о чем ты.

Она грациозно соскользнула с кожаного сидения и открыла дверцу, с легкой таинственной улыбкой, при виде которой я подумал, что девушка нравилась мне больше, чем ее колкости.

— Что ты думаешь делать? — к тому времени, как она заметила, что я шел следом, ее улыбка давно исчезла.

— Ну, поскольку у нас не получается разговора по душам, который ранее мне так понравился, я подумал, что было бы неплохо если ты, я и Маделин провели вместе какое-то время, — нет никаких шансов, что мне удалось напустить на себя невинный вид. Возможно, меня и номинировали на «Оскар», когда мне было девятнадцать, но я не настолько талантлив.

Она закатила свои голубые глаза, и я подумал, что нахождение рядом с Маделин оказывало на нее гораздо больший эффект, чем ей казалось.

— Удачи тебе с этим! — бросила она через плечо, и снисхождение сквозило в каждом ее слове. — Маделин не позволит тебе приближаться к ней во время ее драгоценного процесса игры.

— Ха! Вообще-то, я нравлюсь Маделин, - уверенно произнес я.

— Нет, — снова уничижительно сказала она. — Это она тебе нравится. Но за этим не следует автоматически, то, что твои чувства взаимны. Маделин никто не нравится. Я сомневаюсь, что она вообще способна на такие чувства.

Мы приблизились к трейлеру, перед которым стоял Альфред, высокий и пугающий, охранявший вход.

— Ну, давай это проверим, — с вызовом произнес я, и бесцеремонно прошел впереди девушки.

Маделин была в самом разгаре работы над какой-то техникой визуализации со своим тренером мисс Луной, и мы оба знали, что лучше ее не прерывать.

— Десять баксов на то, что она выставит тебя отсюда меньше чем через пять минут, — прошептала Эдли.

— Принимаю.

Маделин уже сделали прическу и макияж. Каштановые пряди ее волос были заплетены на затылке, открывая лицо актрисы. Она выглядела посвежевшей, без каких-либо признаков макияжа, что обычно означало, что мы должны были снимать начальные сцены, где Эдли выглядела юной и невинной и все еще жила со своей семьей.

— Ты не должен был появляться здесь еще около трех часов, — приветствию молодой актрисы не хватало теплоты, но я воспринимал все безболезненно, как и следовало. Это была часть ее шарма, хотя мое мнение по этому вопросу было в меньшинстве.

Краем уха я услышал молчаливый смешок Эдли.

— Мне кажется, что было бы неплохо провести вместе немного времени, звереныш, — сказал я, но слова не произвели должного впечатления. Пришлось воспользоваться другой тактикой, — скоро нам предстоят съемки сцены усыновления, так что я подумал, что нашему мастерству пойдет на пользу, если мы немного притремся друг к другу.

Маделин недоверчиво посмотрела на меня, но кивнула, соглашаясь на просьбу. Все что угодно ради работы.

Обо мне сразу же забыли, когда она хлопнула своими маленькими ладошками и посмотрела так, словно только что заметила девушку справа от меня.

— Сегодня мы покидаем наших родителей! — ее зеленые глаза сияли от радостного возбуждения совершенно чуждого характеру Маделин, и это позволяло в полной мере оценить ее актерский талант. — Итак, на этом моменте сценария, ты примерно за месяц до эпизода Я Не Знала Что Беременна и вместо того, чтобы рассказать родителям о том, что пять месяцев назад тебя обрюхатили, притворяешься, что отправляешься в колледж словно ничего не случилось.

Даже я слегка вздрогнул от равнодушного описания этой сцены в исполнении Маделин.

— Ох... Ну, я много думала над тем, как рассказать тебе о моих переживаниях по этому поводу, — тихо ответила Эдли, подозрительно склонив голову.

Я с сомнением нахмурился. Ей следовало оставить актерство профессионалам.

—... Я просто не знаю, насколько удобно буду себя чувствовать, делясь такими интимными деталями своей жизни перед незнакомцами, — продолжала она тем же мягкими голосом, который совершенно не подходил ей.

Потом один быстрый, преувеличенно стыдливый взгляд в мою сторону и вот я уже наблюдал, как Маделин попадается на крючок, на который Эдли целенаправленно направляла ее.

— Выметайся отсюда, Дэвис! — Маделин с легкостью выпроводила меня одним взмахом запястья.

Актриса повернулась ко мне спиной, автоматически предположив, что я сделаю то, что мне велели. Она пошла за своим экземпляром сценария и карандашом, а лицо Эдли сияло от триумфа. Победная улыбка была до жути знакомой, что заставило меня задуматься, не от Маделин ли она набралась подобных штучек.

Я ушел, качая головой, и пребывая под впечатлением от Эдли Эдер вот уже второй раз за день.

Вообще-то я с нетерпением ожидал поездки домой. Не потому, что Эдли была невероятно очаровательной. Нет, она таковой не являлась. По правде сказать, отсутствие у нее шарма было освежающим. Это еще одно качество, которое не давало мне видеть в ней Эдли Эдер, живущую на страницах «Девушки в Желтом Платье».

Она совершенно не имела сходства с прошлой собой. Эдли не была похожа на ту девушку, которую сделал из нее Кэм, или на окружение, в котором она выросла.

Жители Лос-Анджелеса излучали харизму, их полные отчаяния глаза жадно сверкали при виде любого, кто смотрел в их сторону. Сложно поверить, что всего лишь за четыре года восточное побережье полностью выбило из девушки дух блудливой Калифорнии, который был так силен в ее сверстниках.

— Все ваше время было перенесено на несколько часов, мистер Дэвис, — на тощем помощнике режиссера было навешано так много всякой аппаратуры - похожая на шлем гарнитура, «Айфон» в одной руке, прикрепленная к поясу рация, и папка-планшет, зажатая под мышкой, казалось просто чудом, что он еще не рухнул под тяжестью всего этого.

Я понимающе покивал головой и со вздохом потащился к своему трейлеру.

Мне уже было до усрачки скучно при мысли о перспективе провести несколько часов в одиночестве. Стал раздумывать над тем, чтобы пофлиртовать с кем-нибудь, но лишь при одной мысли о подобострастном взгляде, сразу же, передумал. Внутри помещение было похоже на то, что и у Маделин с двумя исключениями; мой телевизор был вдвое больше и окружающий бардак тоже примерно в том же количестве.

Открыв огромный холодильник, обнаружил здесь одну положительную сторону отсрочки съемок. Я собирался в полной мере насладиться вкусной едой, которую моя домработница оставила для меня чуть раньше на этой неделе.

Я бесцельно рассматривал окружающую меня катастрофу, пока разогревалась еда, и напомнил себе о необходимости проверить, не сможет ли Аурелия навести здесь такой же порядок, как в моем доме.

Как ни странно, первые недели, пока жил в доме, который арендовала для меня студия, я был в полном неведении по поводу того, что к дому прилагалась и домработница. Через время стал замечать странность - несмотря на мое отсутствие целый день и то, что я даже не пытался убирать за собой, белье всегда было чистым, постель застелена, а тарелки, которые оставались в раковине волшебным образом сияли чистотой в шкафу.

Разумеется, я стал подозревать, что кто-то наводит порядок, но никогда не видел этого человека. Словно у меня появилась фея-крестная, которая не против того чтобы заниматься моим исподним. Или, по крайней мере, надеялся на то, что это горничная. Я принадлежал к тем идиотам, которые не умеют принимать снотворное без последствий. Утром мне ничего не удавалось вспомнить о прошедшей ночи.

Хотя, думаю, что существовали и худшие вещи, которые я мог бы совершать под действием снотворного, чем уборка собственного дома. Одна из парикмахеров на съемочной площадке говорила, когда она принимала эти таблетки, оказывалось, что потом лазит в интернете и постит странные и неподходящие вещи своим друзьям и членам семьи, а потом их мог видеть любой, у кого был доступ к сети. По утрам она никогда не помнила, что делала ночью.

Я даже представлять не хотел, что могло подняться в прессе, если бы я добрался до «Твиттера» и начал трепаться о своей семье.

Перед моими глазами материализовалось смеющееся лицо Эдли. Она-то уж точно повеселилась бы.

Духовка загудела, сигнализируя о том, что все готово и напомнила мне об одном человеке, который мог развлечься еще больше при виде моего публичного унижения... Аурелия.

У меня не выходило сдерживать смех, когда вспоминал первую встречу со своей приземистой домработницей.

Мы оба замерли. Я даже не успел закрыть за собой дверь, столкнувшись со своей неуловимой, а может, и мистической домработницей, когда та стояла посреди фойе со шваброй в руках. У нее и так были выразительные, округлые черты лица, но тогда с широко открытыми глазами она была похожа на мультяшного персонажа.

Я первым пришел в себя и осторожно подошел к ней.

— Эээ... Привет! Я чувствую себя настоящим паршивцем из-за того, что не встретился с вами раньше. Ваша работа великолепна.

Ее лицо оливкового цвета выражало смятение.

Я пытался вспомнить все, что я знал на испанском, надеясь выдать нечто приветственное и не угрожающее.

От моих корявых попыток завести разговор она выпрямилась, но все равно едва ли доходила мне до плеча. Как кто-то может быть таким маленьким? Раздумывал я отвлеченно.

— Я говорю по-английски, ты, расист, — произнесла маленькая леди с идеальным американским акцентом. — И я — итальянка, а не мексиканка.

Я фыркнул, прежде чем расхохотаться в полную силу.

С тех самых пор между нами сложились отношения любви-ненависти. Мне нравилось то, как она дерзко, честно, как бабушка, выказывала неодобрение от моего образа жизни. А она притворялась, что ненавидит, подначивая меня при каждом удобном случае.

Я постоянно находил вкусную готовую еду, а она притворялась, что ничего не знала об этом, прилагая к еде четкие инструкции по подогреву. Она всегда оставляла маленькие милые записочки внизу типа «не убей себя сальмонеллой» и «лучше найди кого-нибудь, с кем можно это разделить иначе растолстеешь, и больше никто не захочет смотреть твои фильмы».

Когда таймер наконец выключился, я наелся до дурноты, потом растянулся на диване и нажал кнопку на пульте, возобновляя просмотр DVD с того места, где закончил вчера. Добавил громкость, чтобы меня окружали звуки родного акцента. Закрыл глаза и попытался погрузиться в доступное мне ощущение дома.

Калифорния никогда бы не стала родной, но я полагал, что смогу оставаться в тонусе, ведь рядом со мной Маделин, Аурелия и, даже Эдли. Будущее уже не казалось таким отстойным как раньше.