Куда приводят благие намерения

IV. Серьезные решения — помолвленные кольца

Не важно в какую ситуацию вы попали, только вы решаете, как она повлияет на вас. Это равно сильно тому, что в сотканном полотне только ваша иголка имеет смысл.

•—===•⊰s⊱•===—•

В Раю, как и в аду, существовали свои порядки. Полотно медленно, но верно ткалось тремя ведьмами. Они, как никто другой, знали, что с этого дня мельничное колесо запущено, и бешеная вереница событий для юной Вики только начинается. Они всегда предсказывали и знали наперёд судьбы всех существ, знали, откуда берётся исток судьбы бессмертного, и место, где приходит конец, а вместе с ним зима.

— Главный советник Эрагон? — догадка пришла не сразу, но всё же посетила девичью голову, разглядывая огромные золотые крылья, практически такие же были у её матери, за исключением формы, что сужалась к верху.

— Просто Эрагон, — его рука невзначай поправила завязку шёлковой мантии, обдавая неприятным холодом, а вместе с ним и нехорошим предчувствием.

Ангел был несомненно хорош собой. Высокий рост, слаженное, пускай и без прочей мускулатуры тело, огромные крылья, выразительные серые глаза, бледная как сахар аристократичная кожа, именно такая, к которой стремились люди в XIX веке. На таком расстоянии его парфюм с лесными нотками приятно и ненавязчиво летал в воздухе. Сам настрой Серафима был очень даже приветливым, девушка не ощущала угрозы в его действиях или же скрытых, отрицательных мотивов, но что-то здесь было не так, от чего хотелось поскорее скрыться, так и не закончив начатую беседу.

Но так просто это не решалось. Мало было простого честного хочу, и сделать это, не имея веских причин, было нельзя, нужно было хорошее оправдание, во избежании в будущем проблем из-за статуса Серафима и её будущего.

— Я думаю, что сейчас это несколько неуместно, учитывая разницу в возрасте и положение, — приторно улыбнувшись, произнесла Вики едва ли своим голосом, не зная, куда себя деть.

Серафим улыбнулся, все ещё не отрывая взгляда от миниатюрной фигуры девушки. Чего греха таить, он был наслышан о её красоте и мельком видел, но это всё было не то. Сейчас в живую ангел был приятно впечатлён, несколько ошеломлён, что было совсем ему несвойственно. Подойдя ближе, Серафим протянул свою холодную руку к ней, вот только Вики сумела догадаться быстрее о том, что именно ему нужно, сама убирая выбившуюся из прически прядь волос за ухо.

— Остались считанные дни до того, как ты станешь Серафимом и… — он замолчал. В серых глазах мелькнуло раздражение, почувствовав постороннюю энергию, стремительно приближающуюся к ним.

Ребекка Уокер стала личным спасением для дочери,

словно почувствовав неладное и заметив её отсутствие. Оценив обстановку, женщина мягко улыбнулась коллеге, приветливо кивая и уверенно двигаясь в их сторону. Сейчас она спасала её положение, не оставив наедине, и в очередной раз оттягивала неизбежное, но вечером это сделать не удастся. Дотронувшись до плеча дочери, она нагнулась ближе к её уху.

— Вики, Гайя тебя потеряла, сходи, узнай, что ей нужно. Она сказала, это срочно, — не громко произнесла женщина, на что дочь кивнула, выходя по направлению дверей, ведущих в зал, продолжая быть под прицелом глаз мужчины.

— То, что ты делаешь, похвально, но не имеет смысла, — Эрагон покачал головой, ангел был недоволен, но, не теряя самообладание, улыбнулся. Прежде чем всё должно было свершиться, ему было, что обсудить с женщиной, начиная с неосведомлённости Вики.

•—===•⊰s⊱•===—•

— Гайя, — голос Вики эхом разносился по всему периметру верхнего этажа в поисках подруги. Интерес к тому, что же срочно ей могло понадобиться, сильнее распалился, откидывая мысли о советнике и новом знакомстве в дальний угол.

Для Вики это всё было заведомой мелочью, неважной деталью в механизме, без которой маятник продолжит свою работу. Но это было большой и грубой ошибкой, недооценивать мелочи, ведь иногда каждый шаг имел свою ценность, собирая картину воедино.

Гайя Лоренззо была дочерью четвёртого по счёту Серафима Михаила, лучшего друга отца Вики. Серафимы часто встречались в доме Уокеров или же в доме Лоренззо, отчего девочки с самого детства находились рядом и сдружились. Для самой Вики Гайя была в прямом смысле единственной подругой, той, которой она могла довериться, не скрываясь за масками и показным равнодушием, а та в свою очередь всегда принимала в ней это и ценила больше всего.

Ангелы даже по личным качествам имели сходства, как сестры, не смотря на внешние весомые различия. Так же, как и подруга, Гайя была весьма закрытой и не любила делиться с кем-либо чем-то сокровенным. Она тоже сильно ценила личное пространство и не пыталась сводить всё внимание к своей персоне, как часто это пытались делать другие ангелы.

— Зачем так кричать, я здесь! — послышалось немного позади, заставив Вики развернуться в пол оборота, замечая девушку, сидящую на лиловом диване, расслабленно держащую руки на подлокотнике.

Её персиковое кремовое платье в коктейльном стиле красиво струилось по бледной и подтянутой коже. Волосы были непривычно выпрямлены, на шее красовалось дорогое колье из редчайших минералов, что шло в комплекте с серьгами и браслетом. На ногах она сегодня предпочла белоснежные лодочки, как всегда отдавая предпочтение классике.

— Поглядите, кто-то всё таки не смог вылезти из-под колпака матушки Летиции, — Вики улыбнулась, обнимая свою светловолосую ведьмочку.

— Ну, судя по всему, у тебя это тоже не особо вышло, — оценив платье, не отставая, подначивала ангел, сильнее прижимая лучшую подругу.

— О, Шепфа! Как я соскучилась, когда мы в последний раз виделись? — девушки уселись на мягкий диван, на котором прежде отдыхала одна из них в ожидании.

— В Праге около четырёх месяцев назад, — её напоминание заставило вспомнить о последней встрече, где обе девушки едва не вляпались в нехорошую историю, решив посидеть в местном баре.

В своей манере они обе её разом вспомнили, синхронно встречаясь взглядами. Ещё ничто их не сближало так сильно, как совместные приключения. Конечно, когда вы дочери, можно сказать, самый главных ангелов Рая, таких ситуаций было крайне мало, зато каждую можно было вспоминать с улыбкой на лице.

В реальности Земля была отдушиной подруг, местом, где не нужно было воображать из себя кого-то или пытаться соответствовать родительским ожиданием. Что также являлось причиной всего свободного досуга там, и, возможно, подругам нравилась не сама Земля, созданная Сатаной и Шепфа, а та свобода, которую они проживали, находясь в любой стране и не важно в каком городе.

Такие мысли повеселили Вики, напоминая девушке о том, что столь величественный пост вовсе не крест на всей её жизни, ведь так же, как и раньше она сможет всё своё свободное время путешествовать по Земле и заниматься творчеством, без спроса у родителей и двух часов раздумий, что сказать в своё оправдание в случае случайного конфликта.

— Так давно… — Уокер шутливо улыбнулась, время было до безумия эфемерным, отчего порой было не ясно, какой день ты проживаешь, как бы абсурдно не звучало. Но всё таки главной плюшкой в отличии от людей было то, что повзрослев, ей не нужно будет думать о скором расставании и прощании, ведь они бессмертны по своей природе.

— Что за срочное дело? — Вики повела бровью, обращая всё своё внимание к подруге, внимательно выслушивая, вспомнив о словах матери, тогда Ребекка Уокер выглядела до чрезвычайности серьёзной.

— Да в общем-то и никакого, я просила твою маму передать, что я здесь, но предупредила, что не срочно, — она немного вопросительно пожала плечами, думая, что Серафим не совсем правильно её услышала, когда Вики озарило понимание.

— Мама… — ангел улыбнулась собственным мыслям, благодаря мать за то, что та помогла ей избежать нудной беседы, но делиться с подругой этим не стала не потому, что не доверяла, а потому, что не придала этой ситуации великого значения. — Но я даже рада, что так получилось. Как ты?

Гайя приторно улыбнулась, завидев недалеко идущего от них ангела, который лишь кивнул ей. Конечно, девушкам всегда было что обсудить, но только не при посторонних ушах, ведь услышанную информацию всегда могли перевернуть вверх ногами, тем самым ставя девушек в неловкое положение, а сплетников сегодня здесь было сплошь и рядом.

— Неплохо, отец плавно вводит в курс рабочих дел, так что буду какое-то время работать с ним, слава Шепфе, у него есть Андреас, и мне не придётся занимать это место в совете, — убедившись, что поблизости нет ушей, произнесла девушка.

Многие мечтали только об одной возможности попасть в совет, откровенно завидуя таким ангелам, как Вики, у которых была возможность попасть в него по праву рождения. Но завистникам и в голову никогда не приходило, сколько нужно трудиться, чтобы добиться одобрения в глазах не только того самого совета, но и родителей, а также то, что большинство из них идут туда вынужденно, не имея особого желания. Ведь если с детства ты уже имеешь это всё, видя по примеру не только розовые облака, каков был смысл.

— Всегда сопереживала тебе, что живешь под одной крышей с этим ненормальным, но теперь я даже завидую, — Вики покачала головой в театральном жесте, когда ангел толкнула её в плечо.

— Не стоит, сейчас начнёт выделываться по поводу того, какой он важный, и что мой единственный шанс — это Торендо, ведь Эрагон и твой отец заняты, а мне остаётся этот педантичный кретин.

— Глупости, такое твоему отцу и в голову не придёт, выдать насильно замуж за этого сноба. Так говоришь, всё таки правда, что советник собирается жениться? — Вики поправила шёлковую вуаль, разглядывая новый серебряный браслет на руке девушки.

— Отец как-то упомянул о том, что обсуждения ведутся уже не первый год, — ангел, отмахнувшись, встала с дивана, видя приближающуюся вдалеке фигуру отца.

— Странно, что мама об этом была не в курсе, — Вики, так же, как и Гайя, поднялась с места, замечая отца подруги, идущего в их сторону. Судя по всему, нормально поговорить им удастся только по окончании нудного вечера.

Что-то неприятное опустилось глубоко внутри, вызывая некую тревогу. На сей раз Вики действительно обратила внимание на такую мелочь, ведь не было ничего, что не знала её мама, и в этом она была уверенна, как ни в чём другом.

Женщина всегда была очень проницательной и довольно быстро располагала к себе новых знакомых, поэтому всегда была в курсе всех новостей, которые никогда не проходили мимо, при этом делая это так искусно и не заинтересованно, что ангелы делились этим с ней сами. Вариантов было всего два. Первый из которых, её мать что-то не договаривает. И второй, её матери что-то недоговаривают.

Но верить в то, что мама по какой-то причине решила умолчать, ангелу не хотелось, хотя это было бы действительно гораздо лучше, нежели обманывают её саму.

Ведь без причины в Раю ничего и никогда не происходило, но Вики дома была слишком мало, чтобы многое знать. Оставалось теряться в догадках и своих пустых домыслах, если то, что сейчас происходило, таковым не являлось.

— Что сказать, мужчины, — девушки синхронно, так же, как и в детстве, лукаво улыбнулись подходящему к ним Серафиму.

— И чем же мы вам успели не угодить, извольте ответить? — Серафим Михаил по натуре был мягким семьянином, по крайней мере в отношении своей семьи, прижимая к себе красавицу дочь.

Не смотря на весомый патриархат в семье, Гайя была папиной дочкой, которой сложно было в чём-то отказать. Сам же Серафим, не смотря на свой высокий пост, всегда был добр к дочери и её подруге, изредка применяя стальные нотки в голосе. В отличие от сына, который пошёл в мать своей жестокостью и высокомерием, перенимая даже манеру речи женщины. Вики часто задавалась вопросом, что именно Михаила привлекло так сильно, раз в жёны он выбрал импульсивную и своенравную Летицию.

Ведь сам мужчина был весьма симпатичным и далеко не глупым, из хорошей семьи, ещё и в дополнение с таким постом, при всех своих качествах он давно бы мог быть женат на ком-то, вроде Ребекки Уокер, её матери. Но никак не на этой злобной женщине, которая каждый раз пугала Уокер всем своим видом, но не Вики было судить о чужих чувствах и нравах.

— Это так важно? — ангел не хотела, чтобы родитель знал абсолютно обо всём, чтобы она не сказала. Недавняя ссора повлияла на настроение подруги, что не ушло от Вики. Безусловно, Гайя давно выросла, и её характер стал труднее, по крайней мере, для родителей, но не для самой Уокер, ведь во многом она хорошо видела свою модель поведения.

Мужчина улыбнулся, взъерошив причёску дочери. Он даже не обращал внимания на редкие препирательства чадо, что не нравилось его жене, которая открыто заявляла о том, что в детстве они многое ей позволяли и то, что происходит сейчас, лишь верхушка айсберга, на что Михаил лишь отмахивался. Проблем и в Цитадели хватало, а вступать с одного дискуссионного полигона на другой, ему до чрезвычайности не хотелось.

— Здравствуй, Вики, — мужчина, как и прежде в детстве, приобнял дочь друга, она и сама была ему как дочь, и Серафим пытался вести себя как можно осторожнее, ведь дал слово Ребекке не рассказывать всей той правды, о которой Вики должна была сама и без помощников узнать.

— Здравствуйте, — голубоглазая приняла объятия.

— Так о чём так бурно спорили, красавицы? Быть может, мне удастся вам помочь? — спор девушек ангел заметил ещё на приличном расстоянии, отчего мужчине стало любопытно, что могло их волновать.

— Дядя Михаил, вы слышали что-то про женитьбу главного советника? — прямо бросила Вики. Прямолинейность, доставшаяся от матери, взяла верх, да и не было в этом чего-то предосудительного, чтобы вопрос стал неловким. — Вы не подумайте, что спрашиваем, дабы посплетничать, но всё таки советник пожелал, чтобы торжество прошло именно в нашем доме, может мы её знаем?

Некогда задорная улыбка спала. Серафим изменился в лице, смесь лукавства и хорошего настроения отошли на задний план. На его месте был вопрос в глазах. По-прежнему было не ясно, почему тема так повлияла на него, но одно было совершенно точно, он что-то знал, и это явно ему не нравилось, судя по тому, как мужчина поджал свои бледные губы.

— Слышал, — натянутая улыбка на его лице заставляла волноваться, слишком редко он прибегал к ней. — Я почему искал вас, раут в самом разгаре, пойдёмте в зал.

•—===•⊰s⊱•===—•

Дьявол вальяжно восседал в своём кресле, разглядывая находившийся в его руках бокал с янтарной жидкостью. Фаворитка, стоящая за его спиной, массировала плечи мужчины, наслаждаясь небольшим мгновением рядом с любимым демоном. Даже такая малость демонице была в радость, сильнее распаляя в той надежду, что когда-нибудь Владыка сможет взглянуть на неё иначе, с тем взглядом, с которым она смотрела каждый раз, завидев Тёмного лорда, с тем трепетом, с которым демоница каждый раз заходила в его кабинет, наслаждаясь обществом Сатаны, вот только любым её мечтам сбыться было не суждено.

Внешне демон был спокоен, так же, как и всегда выражая своё спокойствие в неторопливых действиях. Но внутри его головы витало множество мыслей, которые превратились в кучу и побуждали к неразумным действиям, но, будучи в своей манере, Сатана не спешил. Совершенно точными до неприличия в самой глубине его чёрствой души засели голубые глаза, которые совсем не хотели покидать это злачное место.

Сатане было известно слишком многое, ровно поэтому демон не переживал о том, что судьба не сведёт их вновь. В конце концов, что такое переживание? Владыке это было до смешного чуждо, ровно так же, как и любой другой известный людям страх.

Сама Ребекка Уокер в прошлом далеко не ангел, раз совершила ряд ошибок, которые неумолимо приближали дочь к нему. И не один пост Серафима всё это бы не смог исправить. Сатана знал, что даже если в Виктории будет хоть крупица упёртости и непокорности из характера отца, она сама придёт к нему.

— Повелитель, — Винчесто почтительно поклонился, когда Владыка поднял ладонь вверх.

— Наама, выйди, — девушка послушно кивнула, боясь нарваться на гнев своего Господина, без настроения покидая кабинет, не получив желанного продолжения.

Чаще всего фаворитками Сатаны становились влюбчивые демоницы, как правило из низших семей. Потому что сильные характером и имеющие амбиции, даже если и влюблялись, чётко понимали, что он Дьявол, а быть его вещью — бессмысленно. Такая любовь была подобна самоубийству. Кому-то из них действительно не было ничего важнее в жизни, кроме самой унизительной короткой минуты рядом с Господином. Кто-то был поумнее, всячески пытаясь расположить Господина к себе, чтобы получить более высокое расположение, а в дальнейшем недосягаемую мечту быть той самой единственной, в последующем женой и королевой.

Наама была как раз последним вариантом. Демоница была из семьи низших демонов. Миловидная, высокая, зеленоглазая брюнетка с грудью пятого размера была до безумия влюблена в своего Владыку. Девушка понимала, что вовсе не единственная и были другие, но без него она себя не представляла, годами довольствуясь безэмоциональным сексом, лелея это неправильные по вечерам и поедающее изнутри чувства. И таких было не мало, не смотря на свободу выбора, никто не прекращал эту связь.

— Полагаю, понимаешь, по какой причине ты здесь? — Дьявол отпил земного алкоголя из стакана, сверля советника взглядом.

— Свитки у меня, — Винчесто сел в кресло напротив Сатаны, передаваятому в руки ценный пергамент.

Не одну сотню лет Адмирон Винчесто не просто являлся правой рукой, но и другом Владыки. Сатана ценил его за преданность, а главное, за чёткое исполнение должностных обязанностей. Отец адмирона, Левиафан так же, как и сын, всегда был приближённым Дьявола, но погиб более двух столетий назад, защитив юную Лилит при ангельском перевороте. Мать Винчесто, Малахат, из последних сил старалась держаться ради сына, но больше года без любимого мужа не вынесла, уйдя вслед за ним из-за развившейся на фоне апатии болезни сердца.

С тех пор мужчина улыбался лишь однажды, практически двадцать лет назад, повстречав на пути голубоглазую непризнанную, но и там для демона счастье оказалось скоротечным. По воле судьбы, эти отношения закончились, так и не начавшись. Одно недопонимание и нежелание выслушать, привело к фразе: «ангел», что было больнее удара ножом и будущей судьбе уже с другим мужчиной.

— Виски? — короткий кивок, и в руке Адмирона оказался такой же бокал с земным алкоголем.

— Бессмысленно пытаться тебя переубедить о моём спорном появлении на рауте?

Конечно демон знал, если Владыка решил, то не имеет никакого смысла любое вмешательство в дело, ведь переубедить Тёмного лорда было не то, что сложной, неудавшейся никому задачей. Но как говорила его покойная мать Малахат: «пытаться нужно всегда», даже если это сам Сатана, и вы уже на смертном одре каетесь в грехах, смотря в мёртвое море.

Больше всего он не хотел этого раута. В первую очередь, даже если его Бекки действительно очень сильно любила мужа, как минимум из-за этих воспоминаний, которые градом бы обрушились на его голову, и ещё большей болью в самом сердце. Он также знал, если Сатана «позвал» его, всё больше, чем не просто так, и ему придётся выполнять приказ своего Господина.

— Совершенно верно, — уяснил мужчина, закрывая один из принесённых свитков. — Ты моя правая рука, мой советник и обязан быть подле в этот раут, никогда не знаешь, что выкинут белокрылые.

Винчесто кивнул, больше желания обсуждать эту тему не было. Какой смысл, если это совсем не имело положительного результата, лишь бередило старые раны, напоминая о прошлом, которое демон пытался забыть. Расслабившись, мужчина осушил бокал, переводя свой взгляд на огонь, горящий в камине.

— И, конечно, ты мне не поведаешь о том, что задумал, — демон убрал бокал на рядом стоящий стол.

— Терпение, Винчесто, совсем скоро в аду появится новый демон, мне будет нужна твоя помощь, — Сатана в предвкушении усмехнулся.

— Непризнанная? — предположил советник, но, увидев отрицательный наклон головы в сторону, неуверенно бросил. — Бывший ангел?

— Можно и так сказать. Ты сильно удивишься, друг мой, когда с ней познакомишься, — Дьявол лукаво улыбнулся, убирая второй свиток в сейф.

В аду всегда было полно работы, не смотря на его процветание. Ровно поэтому продолжать выпытывать у Владыки какую-либо информацию желания и времени, увы, не было. Адмирону хватало доверия и знаний, чтобы понимать тот факт, что при любых обстоятельствах Сатана не сделает ничего, что пошатнёт его репутацию и заставит пострадать, поэтому, в оставшееся время, демоны смогли спокойно обсудить часть рабочих вопросов, которые должны быть подняты на ближайшем собрании,

больше к теме раута не возвращаясь.

•—===•⊰s⊱•===—•

Ангелы послушно направились вслед за отцом одной из них. За считанные мгновения Серафим Михаил быстро переменился, казалось, каждый шаг мужчины был ненатуральным, каким то показным и вынужденным. Наконец-то двери в зал распахнулись, впуская три значимые фигуры.

Все приглашённые беседовали, скучковавшись в небольшие компании по интересам. Возможно, обсуждая последний принятый Цитаделью закон, ведь мало, кто поддержал мысль Торендо об изменение последнего пункта Конституции, который ангел так сильно пытался внедрить.

Более молодые девушки обсуждали кавалеров, разглядывая свободные партии. В Раю рауты устраивались отнюдь не часто, поэтому на них всегда присутствовали важные фигуры и сливки общества, где с точностью до ста процентов затесался хотя бы один холостяк.

Женщины постарше, будучи в браке и родив от своих мужей, упивались последними сплетнями, выгуливая свои вечерние платья, когда же обслуга переговаривалась между собой будучи старыми знакомыми, это была своего рода иерархия. Но все они от мала до велика устремили взгляды на входящих, оценивая одежду, манеры, статус, осанку, положение. Такие моменты Уокер не любила больше всего на свете, ощущая себя какой-то вещью на аукционе.

Вики натянула дежурную улыбку, зная, чего от неё ожидают и как стоит себя вести. Тот факт, что большинство присутствующих смотрит именно на неё, совсем не пугал и не удивлял. В конце концов, выбирая такое платье, это было первым, к чему она готовилась, и, в конце концов, ангел была желанной партией, будучи единственной дочерью двух Серафимов.

Заметив своих родителей, напряжённо переговаривающихся с Торендо и Эрагоном, Вики, как и Михал с Гайей, направилась в сторону, по пути приветственно кивая нескольким парам. Ребекка Уокер как всегда выглядела безупречно, так же, как её муж, облачившись в нежно-голубое вечернее платье с характерным акцентным вырезом из атласа на спине, волосы были собраны, но были и те характерные знаки, которые никак не могли скрыться от дочери, и та с легкостью определяла их напряжение с самого детства.

В данном случае мама слишком приторно улыбалась, покручивая правой рукой бокал из стороны в сторону, немного и еле заметно качая бедром. Отец, с ним всегда было проще, во всём. Его глаза выдавали ту напряжённость, а закрытая поза, в которой он стоял, держа руки под грудью и не притрагиваясь к спиртному, лишь подтверждала догадки.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — Вильям, отец Вики, мягко улыбнулся, его костюм серого цвета сидел на нем как всегда с иголочки, что была безусловная заслуга жены.

— Благодарю, мне есть в кого, — кивок в сторону матери, и ангел улыбнулся, словно соглашаясь с мыслями дочери, Ребекка же подхватила его улыбку, адресуя младшей Уокер. — Мы что-то пропустили?

Неоднозначный намёк на прерванную входящими беседу словно случайно не был расценён. Ангелы по обыкновению не стали давать ответ, игнорируя вопрос, как бы отмахиваясь от девушки, чем вызвали раздражение, которое Вики удавалось подавить в себе, как минимум, с виду не показывая мысленного недовольства.

— Виктория, знаешь, по какой причине мы здесь сегодня собрались? — не церемонясь так, как другие, поинтересовался Торендо.

— Предполагаю, хотите дать объявление о моём назначении, раз мы у нас? — неоднозначно ответила девушка, откидывая все предрассудки, которые почему-то именно в этот вечер лезли в её голову.

Ангел перевёл взгляд на Ребекку, которая лишь кивнула. Такой знак только позабавил Серафима, а лицо приняло выражение, которое словно прямым текстом кричало: «так я и думал», но, переведя взгляд с дочери на мать, продолжил.

— Это одна из причин, ты права, — он отпил пузырчатый напиток, кидая смурной взгляд на Эрагона. — Что-ж, но пока рано об этом, Эрагон, выйдем на балкон?

Всё то время, что главный советник молча стоял, не вмешиваясь в диалог, лишь местами кивая, мужчина не отрывал взгляд от будущего Серафима. Её портрет не первый год лежал в верхнем ящике его стола подальше от любопытных глаз. Он не мог не отметить того, что в жизни Вики была ещё прекрасней, чем на фотографии трёхлетней давности. Снаружи его интерес к ней выдавали только глаза, которые смотрели на девушку, не в силах оторваться. Как же долго он ждал этого дня, всего каких-то пару часов оставалось до самого важного.

— Конечно, — Эрагон, витая в собственных мыслях, направился к двери, ведущей на балкон, вслед за другом.

— Вики, как тебе вечер? — Архангел Гавриил, что недавно стал отцом двух дочерей, вмешался, разрядив тишину меж стоящими.

— Прекрасно, разве устраиваемый моей мамой вечер может быть ужасным? — женщина встретилась с дочерью взглядом, ей хотелось улыбнуться, но стресс предстоящего выжигал в ней излишние эмоции. — Эта симфония Чайковского заставляет проживать время беззаботно.

— Беззаботно? Интересное сравнение. Ты первая, кто в таком ключе оценивает этого композитора, — ангел был истинным ценителем музыки, поэтому Гавриилу льстило, когда кто-то мыслил нестандартно с точки зрения размышлений и интереса, а не ради приличия и его расположения.

— Мне кажется, эта композиция вызывает двоякие ощущения, — Гайя сощурила брови. — Это так интригующе, так беззаботно, и резкая смена, как будто скачок во взрослении.

— Символично, юная леди, — Йор хмыкнул, осушив до дна свой бокал с земным алкоголем. — А ты что думаешь, Ребекка? Так непривычно слушать от тебя «ничего».

В голосе демона скользило некое раздражение. О том, что решение покинуть пост и передать его юной Уокер было не добровольным, знали лишь немногие, в круг которых сама девушка не входила. Более того, её даже не смутило в этой ситуации то, что у Серафима двое подрастающих сыновей. Возможно, ангел не придала этому значение по той простой причине, что те лишь в этом году должны были пойти в старшую школу, да и к тому же, возможно, когда-нибудь мама решит покинуть свой пост так же, как и отец.

— Я не ищу скрытых подтекстов в музыке, Йор, — женщина словно специально ужалила, как змея, ангела, заострив интонацию на имени, к которому она больше не использовала предисловие «Серафим». — Я привыкла её слушать и расслабляться, не концентрируясь на каком-то конкретном смысле этюды, что и тебе рекомендую.

Дальнейшие несколько часов прошли без происшествий и словесных перепалок. Чем ближе время близилось к полночи, тем больше Уокер укалывало в локоть шестое чувство, мысли о том, что что-то не так и, по-хорошему, надо бы уйти. Но подводить мать она не хотела, не один раз она пропускала и намеренно не посещала такие вечера, нужно было отплатить и остаться хотя бы на один до конца.

Очередной вальс медленно начался, когда Серафимы покинули балкон. Видя, что они направляются в их сторону, Вики, словно почувствовав и решив себя обезопасить от ненужных бесед, перевела взгляд на лица, кивая головой в сторону танцующих в круге пар, зная, как Серафим это не любил.

«Щелкунчик» — соч.71, балет П. И. Чайковского Рекомендовано использовать музыкальное сопровождение (все треки в телеграмм канале)

— Не откажешь своей любимой дочери в танце? — он отрицательно покачал головой, как бы ему не хотелось отказать, он не смог, только не сейчас.

— Как я могу? — мужчина обвёл руки вокруг девичьей талии, умело входя в центральный круг, вальсируя в такт классической музыке.

Пары синхронно танцевали под мелодию Чайковского. Этого композитора Вики приравнивала к волшебнику, ибо обычный человек не мог создать такое. Музыка была выбрана как нельзя лучше, по началу замедляясь, но вскоре преобладая в ярые повороты, поднимаясь на высокие ноты. Это было чем-то невероятным. Мелодия вмещала в себя не только лёгкость, переходящую в воздушность, но также несла какое-то изящество, отчего на душе становилось радостно и уютно. Но даже при всём этом, до конца Уокер расслабиться никак не могла.

— Тебя что-то тревожит? — девушка глубоко вздохнула. Не смотря на хорошие отношения, близко с отцом ей быть не получалось. Меж ними совсем никак не строилась та связь, о которой так красиво писали в книжках. — Я же вижу.

— Не так важно, что тяготит меня, — его глаза из напускного спокойствия погрустнели, но выражение лица, как и улыбка, оставалось невозмутимым.

Ангела всегда выдавали глаза. Сколько бы ты не закрывался или не носил маску равнодушия, успокоить их не получалось.

— Больше важно сможешь ли ты когда-то понять меня? — мужчина неосознанно сильнее сжал руки на талии дочери, едва ли не взяв в тиски.

— Но ты не сделал ничего, что могло бы вызвать моё непонимание, а уж тем более осуждение! — Вики провела по плечу фирменного бежевого пиджака, расправляя складку ткани. — Или сделал?

— Я всегда хотел тебе лучшего, но поймёшь ли ты правильно мои намерения? — ангел не смело провёл большим пальцем левой руки по щеке дочери, когда танец завершился.

— Благодарю за танец, — невозмутимо бросил Серафим.

Когда Вики стало дурно, на мгновение ангела бросило в жар от непонимания ситуации. Теперь всё стало куда хуже. Творилась полная неразбериха. Отец лишь подкрепил сомнения насчёт вечера.

— Но что такое?! — восклицание уже не было прикрыто в голосе, однако тон тоже не повысился. Вики чувствовала необъяснимый приступ паранойи. Голова шла кругом, настолько ей казалось всё это странным и неестественным.

Однако времени на обсуждение уже не было. Эрагон вышел на мостик, который был хорошо виден со всех ракурсов, вызывая внимание у присутствующих. Как и всегда его речь была нацелена на процветание Ада и разглагольствование о последних законах. Кого-то он хвалил, кому-то мельком дал совет на будущее. В его речах было много стабильности, именно это ценило большинство.

Но даже не смотря на частое обсуждение этих тем, Эрагон доступно хорошо владел ораторскими качествами, поэтому ему легко удалось поймать внимание своих подданных, что с интересом слушали Серафима. Когда же речь зашла о Вики, Уокер лишь насупилась, не желая быть в центре внимания.

— Ни для кого не секрет, что последние несколько месяцев мы искали замену уважаемому Серафиму Йору, что изъявил желание покинуть пост, — Ребекка положила руку на плечо, материнское сердце сильнее забилось.

— Мы внимательно изучили все кандидатуры и заслуги перед Раем, разглядывая не только зрелых и ратных, но также юных и амбициозных ангелов. Общепринятым решением была выбрана кандидатура Виктории Уокер. Вики, подойди, пожалуйста.

Теперь все взгляды точно устремились к девушке, когда же у самой Вики похолодели ладони, она догадывалась, что ангел сделает всё официально и торжественно, но читать речь и давать кому-то напутствия и ложные надежды, она не хотела, но и выбора она не имела в этой ситуации.

— Я очень ценю тот факт, что среди множества именно мою кандидатуру посчитали достойной, — глубоко вздохнув, начала девушка. — Я также надеюсь, что мне удастся поработать на общее благо и внести свой вклад в нашу расу. Спасибо.

Аплодисменты громкой волной раздались в зале, вгоняя девушку в краску ещё больше, но это было лишь объявление. Совсем скоро она должна была пройти не менее сложную церемонию посвящения, вот к ней стоило долго готовиться. Желая покинуть сцену, Вики сделала шаг в сторону.

Ледяная рука ангела обвила женское запястье, вынуждая остановиться. Не смотря на всё, ангел рассчитал силу, вынуждая девушку стоять, не причиняя никакой физической боли.

Но непонимание в глазах Уокер лишь увеличилось, неужели она что-то сделала не так или же забыла сказать.

— Так же я хочу сделать ещё одно важное заявление, — улыбка главного советника стала для девушки ещё большей неожиданностью, глазами она начала искать родителей, совсем не понимая, что происходит, но это было лучше, чем то сомнительное понимание, что она могла бы иметь. Отец обнимал женщину, когда же Ребекка не выдавала ничего, кроме холодной улыбки.

— Виктория, ты станешь моей женой? — стоило ей вернуть свой взгляд на мужчину, как тот уже стоял. на. одном. колене.

И в этот момент Вики была готова поклясться. Ощущения были таковыми, словно её облили холодной водой. На какое-то время она лишилась всего. Рассудка, понимания, язык и тот онемел, подобно своей хозяйке.

Обстановка с каждым тяжёлым, сделанным мною вздохом, накалялась всё больше. Казалось, все сошли с ума, и такого просто быть не может, слишком нереальным виделось происходящее. Вся некогда праздничная атмосфера и лёгкая монета, что срывалась со скрипки музыканта, стала давить на виски.

Однако сном всё это не было, три пары глаз, что стояли ближе всего к сцене, серьёзно на неё смотрели без малейшего намёка на безобидную шутку, чем пугали ещё больше, заставляя нервные окончания холодеть всё больше от суровой реальности. До последнего мне не хотелось верить в услышанное, и поэтому мозг пытался опровергнуть всё то, что этот ангел позволил себе произнести в мой адрес.

— Мама, скажи мне: «Вики, ты не так всё поняла», — скупо бросила, кое-как совладав с ненавистными эмоциями. Сейчас это было лишней и совсем ненужной роскошью, как и многое из происходящего.

Её губы сжались в тонкую полоску, бледность ей совсем не шла, лишь безудержно сковывала прекрасное лицо. Голубоглазая чувствовала себя зверушкой в цирке, её эмоции брали верх, не смотря на прекрасную, познавшую её в школе выдержку. Поступок родителей был лишь от части ей понятным. Она по-прежнему надеялась услышать иное, не смотря на невозмутимых Серафимов.

— Нет, Вики. Ты поняла всё так, — коротко аргументировала Уокер старшая. Её маска уверенно держалась на благородном лице и не выдавала ровным счётом ничего, за что можно было уцепиться, в попытке распознать хоть малейшую недостоверность. — Господа, мы вынуждены на несколько минут вас покинуть.

— Волнение естественно, но не стоит так переживать, — советник приподнял руку вверх, в знак своего одобрения и доброй воли.

Торендо подошёл к Эрагону, не отрывавшего взгляд от девушки, когда Ребекка взяла за руку всё ещё ничего не понимающую дочь, и, мягко улыбнувшись, вывела из заполненной ангелами гостиной. Им предстоял непростой диалог, она догадывалась, что дочь не сможет её понять, но здесь уже поделать ничего было нельзя.

Жребий брошен, маски сняты.

Оставалось лишь принять как факт неизбежного, даже она была не в силах что-либо сделать.

— Что происходит?! — прошипела девушка от явного напряжения в висках, непривычно повышая на мать голос, стоило им только отойти на безопасное от зала расстояние.

С самого начала она чувствовала неладное, какой-то подвох, что-то скрытое за тем притворством, с которым сегодня ей улыбались юные ангелы, и только сейчас всё подтверждалось.

От кого угодно, но только не от матери она ожидала подобной подставы. Ей всё ещё не верилось в то, что происходило, это казалось чей-то нелицеприятной шуткой, а не правдой, которую скрывали на протяжении двадцати лет. Теперь ей стало ясно, пазл сошёлся в единую картину.

Например, почему без вопросов она получила разрешение проживать на Земле после обучения в школе. Хотя абсолютно каждому было известно отношение Ребекки Уокер к Земле и её жалким людишкам. Они просто оттягивали до последнего намеренно, отправляя её туда, куда слухи бы добрались в самый последний момент, учитывая, что слишком об этом не распространялись.

— Вики, я очень сильно сожалею, — искренне прошептала женщина, которая никогда не ошибалась, а уж тем более не раскаивалась, показывая собственную слабость. — Я была молода, импульсивна и эгоистична…

— Так ты хочешь себя оправдать, верно? — несдержанно перебив мать, пролепетала девушка. Кровь, что растекалась по венам, отчаянно взбурлила, в очередной раз демонстрируя истинный характер ангела, не тот, который своими сладкими устами демонстрировали дочери высших. — Чем мне поможет твоё сожаление, мама?

Сорвав с головы жемчужный ободок, Вики всколыхнула причёску, заставляя несколько жемчужных бусин упасть на пол, тем выбивая из тугого хвоста несколько прядей волос. Слёзы заполонили глаза, и сейчас тягучее чувство безысходности сковало грудную клетку, впервые Уокер не знала, что ей делать. Кто знает, неделя, месяц или год были в запасе у ангела, но точно было ясно одно — все мечты о свободной и счастливой жизни с тем, кого она предпочтёт, превратятся в твёрдый лёд без единого шанса на солнце, ведь больше это не её выбор.

— Виктория, — женщина покачала головой, вразумляя дочь. Сейчас она как никогда жалела о своём решении, ну разве хоть кто-то отговорил её от этого, разве Вильям не поддержал и не заверил новоиспечённую жену, что процедура лишь пустяковая формальность?

Она, как никто, понимала, что последнее, что сейчас стоит делать, закатывать истерики и устраивать скандал, но ощущала то, что происходило внутри дочери. Взяв чадо за руку, она заглянула ей в глаза, добровольно показывая тот проклятый день, когда собственной импульсивностью возможно сломала не одну жизнь, а быть может оказала ей услугу, делая выгодный ход на шахматной доске.

Цитадель двадцать лет назад.

Я была обычной неопытной девушкой. Без семьи и прочих званий, стоявшей на самой первой ступени высшего общества. Встреча с твоим отцом не была чем-то невероятным, тем более подарком судьбы, ведь мы учились в одной группе и не один год рядом. Учителя все, как один, мне пророчили большие надежды, и они оказались правы, я быстро заняла этот пост, но не могу сказать, что ради всего того, что мне сейчас принадлежит, я ни чем не пожертвовала, и что это было так просто.

Это было одно из моих первых заседаний в совете, которое прошло в привычном состоянии и без каких-либо происшествий. На тот момент я уже носила тебя под сердцем, сначала Эрагон позвал Вильяма, они о чём-то долго разговаривали, а после и меня. Зайдя внутрь его кабинета, как сейчас помню то волнение, от которого бросило в жар, мысли были спутанными, а он, не теряя времени, предложил сесть напротив.

— Всё хорошо? — мужчина протянул стакан воды мне в руки, которые вспотели, оставляя еле заметный след на посуде.

— Более чем, — обратив внимание на моё волнение, ангел мягко и снисходительно улыбнулся, моё тогдашнее состояние было ему на руку.

— Не нервничай, с благой целью позвал.

Советник начал издалека, вербуя мои мысли, которые под его голосом усыплялись. Он рассказывал о том, насколько велика воля Создателя, как судьбы тесно переплетаются, а после поведал о своём пророчестве, которое однажды в одном из свитков ему передал Шепфа, когда ещё стоял у власти, помогая ему.

— «И родится от двух равных в ранге дочь, чьи глаза будут подобны небу, а волосы солнцу, это и будет истинная твоя.», — кратко резюмировал он, вот только, как бы он не пытался донести до меня свои мысли, я не совсем понимала, чего в таком случае он хочет от меня.

— Хочешь сказать, что наш будущий ребёнок — твоя судьба? — ангел возбуждённо кивнул, глаза просияли.

А после объяснил, что ему нужно было. Казалось бы обычная формальность — соглашение, в своём роде сделка, по которой он имеет право на брак с моей дочерью по исполнению ей восемнадцати лет, но даже в том сумбуре и непонимании, вопрос о смысле этого всего оставался открытым.

— Но если она твоя имани судьба — избранная, та, что тебе по судьбе, разве она сможет возжелать брака с другим? Разве такое возможно?

Он заколебался, это была перестраховка, вот только давил Эрагон на простое «надо», говоря о том, что так принято. Рассуждая о том, как важна эта чистота, и что в случае чего, мой ребенок будет иметь его защиту, и никто не посмеет нанести ему вред. Он не давил, но уверенно вербовал, делая вид, что даёт право выбора, на деле, не думаю, что он был. Вильям также уверенно убеждал, и я сдалась, поставив свою подпись.

Настоящее время

— Почему ты не говорила вот об этом со мной ни разу? Зачем ты сплавила меня на землю? Я же всерьёз думала, что ты просто стала прислушиваться ко мне и понимать, как мне всё это важно…

Теперь до Вики дошёл смысл слов, брошенных бывшим учителем, Фенцио, так же, как и поведение Серафима Михаила и многих других. Ангел в числе первых узнал, в своей манере подкалывая ученицу. Теперь она уже даже не была уверенна в том, что избиралась честно, и какая-то жеребьёвка вообще существовала.

Опять отдали предпочтение в пользу Вики не потому, что без устали она усердно трудилась и работала. Это всего лишь был приказ Эрагона, не подлежавший никакому обжалованию, который хотел держатьсвою невесту на коротком поводке подле себя до самого брака.

Прекрасный план, если бы он не касался чувств Вики, которой всё это было до чрезвычайности важно. Неприятная обида засаднила в груди, все были косвенно в курсе, кроме неё. Родные, знакомые, друзья. И никто не додумался рассказать об этом.

— Я хотела уберечь тебя! — она вздохнула, закрывая ладонями лицо. — Хотела найти хоть какой-то выход, оттягивала неизбежное, не хотела, чтобы ты узнала так.

— А как хотела? — ангел демонстративно развела руками, смотря в глаза матери. — Вот так? Что я, как дура, стояла, не понимая происходящего, думала, шутка это или солнечный удар, с такими глазами, которые ещё чуть-чуть и из орбит вылетят.

— Я не хотела, чтобы до этого дошло. Он словно знал нашу ситуацию, и вынудил расписаться в соглашении, чтобы я ничего не смогла сделать и никак не повлиять.

Условия? Ей не послышалось? То есть того, что она была обязана стать его женой против воли ему было мало? Вики в одно мгновения словно холодной водой облили. Неужели мать не обратила внимание на то, что так называемое письменное «благословение» хуже удара под дых. Как она, один из Серафимов облажалась в таком? От осознания легче не стало.

— Покажи мне всё… — на выдохе кинула девушка, хуже просто быть не могло. Но, к удивлению в этой бумаге даже пунктов не было, в отличие от Конституции ангелов или тех договоров, которые они заключали с провинившимися.

Соглашение между Серафимом Ребеккой Уокер и Главным советником Цитадели Эрагоном. Верховный Серафим —

Ребекка Уокер обязуется не препятствовать браку, давая своё письменное благословение дочери Виктории Уокер. У ангелов родительское соглашение очень важный аспект. Его нельзя нарушать.

s Внести правки возможно только при договорённости двух сторон. s-

— Да как можно было это вообще подписать? — раскрыв свои огромные белоснежные крылья, девушка неосознанно, в порыве злости, скинула со стоящей рядом тумбы вазу и какие-то статуэтки из мрамора, которые родители привезли пару лет назад, когда спускались на выходные отдохнуть в Венецию.

Но женщина упорно молчала. Впервые ей было так стыдно, что когда-то она, будучи совсем не глупой, в период своей растерянности и не прошедшей на бывшего возлюбленного злости, пошла у ангелов на поводу. И даже если бы сейчас Ребекка не находилась в смятении и не ощущала всей той горечи и вины произошедшего на кончике языка, это бы ничего не изменило. Нет того слова или же фразы, что были способны и на дюйм оправдать этот поступок, поэтому дочь была больше, чем права, пребывая в гневе.

— Бессмысленно стоять здесь и крушить всё, что попадается под руку, — глубоко вздохнув, она взяла себя в руки, ни к чему было расклеиваться сейчас.

— Что мне сейчас делать, мама? — злость и разочарования отошли на второй план, уступая место панике и непониманию. — Как мне прекратить эту нелепость? Я. не. хочу. замуж. за. Эрагона! — выделяя каждое слово, бросила Вики.

— Ты же понимаешь, если сейчас пойдёшь туда, при всех откажешь ему, дашь пощёчину и выгонишь со свитой вон, ситуацию это не изменит, — женщина знала, что единственным выходом сейчас было принятие, хотя бы сделанное для вида. Скандалы никому ещё ничего хорошего не приносили.

Во всяком случае, за те пару дней, возможно, у них бы получилось что-то предпринять. По крайней мере, теперь этот груз не перекрывал женщине кислород, и она будет искать решение не одна. Уокер была уверенна, что злить главного советника последнее, что стоило делать, да и вообще имело смысл.

Ведь если он ждал двадцать лет, то и плевок в лицо стерпеть бы смог, но только как бы потом дочери не пришлось бы за это расплачиваться. Единственное, что им могло помочь — оттягивание времени, за которое они смогут найти хоть какой-то выход. И если им это не удастся, она пойдёт на крайность и обратится к тому, к кому зарекалась никогда даже в лицо не смотреть.

— Но если я приму его кольцо, это соглашение полноценно вступит в силу, понимаешь? — дыхание девушки спёрло, впервые так резко ощущалась безвыходность.

Только сейчас до неё в полной мере стало доходить, что её ждёт, и с кем это её ждёт. Будучи ребенком, Вики несколько раз доводилось видеть главного советника, внешность его с годами не менялась. Он всё также был прекрасно сложен и также молод. Но о какой молодости теперь могла идти речь, если он был старше даже не в сотни, а в тысячи лет!

И самое ужасное была даже не мысль — жить в соседних комнатах или же спать с ним рядом, а то, что он был самым сильным ангелом, и на родной земле никто не сможет ей помочь, даже родители, которые имели схожий пост, но не имели и одной четвёртой его силы.

— Оно вступил в силу в момент, когда тебе исполнилось восемнадцать. Если ты ему откажешь, тебе всё равно придётся выйти за него замуж, но тогда, какой гарант, что он не отомстит тебе за эту выходку и не ударит в грязь лицом при всей верхушке?

Вики так же, как и мать, знала, насколько ангелы были гордые, и, как сильно, они пеклись о своей чести. Конечно, безусловно, Эрагон бы не оценил такого удара по своей репутации. Но разве об этом не нужно было думать раньше? Почему он был так уверен в её согласии, поставив перед фактом и предварительно не попросив родителей подготовить её к этому?

— Вики, решать только тебе, но я прошу, подави свой характер и не испытывай судьбу. Не мысли иррационально.

Девушка окончательно испортила причёску, растрепав волосы. Мысли в голове стали подобию одной тягучей каши, которая никак не могла покинуть её без того тяжёлую голову. Я Сейчас всё, чего ей так хотелось, это убежать. Даже не идти в зал, распинаясь разговорами и своим отказом, просто забыть всё, как страшный сон. Но сама мысль, что ангел сможет на ней отыграться физически или в постели, пугала до дрожжи в коленях и ломоте в крыльях.

Репутация главного Серафима была кристально чистой. Ни одной громкой интрижки или конфликта с коллегой. Более того, об ангеле даже не сплетничали никогда в

плохом ключе или же с завистью. Это не могло не настораживать. Как правило, именно такие «парни» имели садистские наклонности и кучу скелетов, фетишей в шкафу, но до последнего девушке не хотелось принимать его предложение.

Это было равносильно тому, чтобы принять его правила и сдаться, но Вики была не такая. Она не смогла бы ему подчиняться, даже если бы он поднял на неё руку, чего она никогда не принимала и даже, если на кону стояла её жизнь.

— Две минуты, — Вики подняла ладонь вверх, когда женщина хотела намекнуть на то, что они итак порядком задержались, разбираясь со всем этим.

Зайдя в уборную, Вики скинула с себя вуаль на паркет, что и так неважно держалась на её хрупких, сгорбившихся от переживаний плечах. Умывшись холодной водой, девушка прислонилась оголённой спиной к холодной стене, отрезвляя себя, пытаясь вздохнуть полной грудью, но это было тяжело. Мысли, которые кольцом сжимали ангела, были выше её, удерживая на одном месте и не давая ступить к двери, но это было не про личный выбор и желания.

Дверь в зал так же громко распахнулась, как и захлопнулась ранее, впуская внутрь две изящных фигуры. Не церемонившись на объяснение, наблюдая за недовольным лицом Серафима Торендо, Вики вернулась, вставая на то место, с которого она ушла ранее, кивнув Серафиму, что также вышел на некое подобие сцены.

— Виктория, ты… — вновь произнёс мужчина, не успев договорить.

— Я согласна, — одна фраза, и тело пробило крупной дрожью. Как мало было нужно, чтобы ощутить все существующие противоречивые эмоции разом.

Но, казалось, Серафиму было плевать на своего рода колкость. Его холодные длинные пальцы обхватили горячую кисть девушки. Не долго думая, он надел ей на палец кольцо с редким бриллиантовым минералом, поднимаясь с одного колена. Конечно, когда ждёшь так долго, всё это не имеет сильного значения. Притянув девушку к себе ближе, судя по всему ангел намеревался получить их первый поцелуй, вот только в планах самой Вики не было ни первого, ни последнего.

— Пожалуйста, проявите хоть каплю понимания и терпения, — грозно прошипела Уокер, намереваясь вцепиться зубами в острую скулу мужчины, если он посмеет идти дальше, продолжив задуманное.

Глаза ангела прикрылись всего на секунду, после чего вновь распахнулись, представляя во всей красе пышные ресницы мужчины. Настолько долго Эрагон ждал этого момента, совсем не рассчитывая на строптивость и несогласие девушки.

Не разрывая зрительного контакта и не отодвигаясь, словно врастая в землю в том положении, Серафим протянул ближе руку девушки, целуя свободное от кольца пространство. У них впереди целое бессмертие, и одним поцелуем там далеко не ограничиться.

Возможно, для него этот жест, как и сама атмосфера, являлся интимным и очень личным. Это мгновение было для него гораздо приятнее любой эйфории, а вот Вики ничего кроме растерянности и злости не ощущала. Ей по-прежнему хотелось залепить ему хорошую пощёчину за только одну мысль, что она когда-то будет принадлежать ему, лишь только за одно подобное желание, но девушка по-прежнему находилась в состоянии аффекта.

Как много ей обо всём лгали. Ладно другие, была больше, чем уверена, что они знали об этом не так долго, по крайней мере, как родители. Что вообще могло твориться внутри, когда всю жизнь ты был отчасти волен в своих действиях, раздумывал о будущем, будущем, что ещё до твоего рождения, как выяснилось, порешали.

— Виктория, Эрагон, поздравляю, — Торендо возник из ниоткуда, заставляя советника поджать губы, отлипая от своей невесты и переставая сверлить её взглядом.

Впервые в жизни девушка была рада его вмешательству. Неосознанно ангел оказал ей добрую услугу, поэтому, коротко поблагодарив, Вики не без помощи матери удалось покинуть зал, ибо находиться там ангел больше не могла. Подойдя к двери, ведущей на балкон, она глубоко вздохнула, оперевшись о каменистую поверхность. Прохладный летний вечер отрезвляющим потоком ударил в лицо.

— «О, Шепфа, за что ты меня так испытываешь? Что мне делать?» — пронеслось в мыслях, но ответа не последовало. Это было поистине глупым в мыслях взывать к Создателю, которому совсем не было дела до своих детей.

Её по прежнему знобило, но не от холодного ветра, а от одного воспоминания, как ангел касался её, и представления о будущей супружеской жизни, где она должна будет быть покорной. Или, как однажды, три года назад на свадьбе дочери одного из Архангелов, приглашённых к отцу, женщины в возрасте говорили невесте о том, как нужно быть «послушной в постели». От этих воспоминаний Вики перекосило, тошнота подкралась комом к горлу.

Одно девушка поняла наверняка — этому не бывать. Она никогда не станет послушной трофейной женой для Эрагона, и ни одно кольцо, ни один бриллиант этого не изменят.

Взглянув ещё раз на своё украшение, которое яро напоминало о новом статусе, Вики ухмыльнулась, снимая его с пальца.

Советнику удалось подобрать идеальное по размеру кольцо, точно так же, как камень, который гармонично подходил к её голубым глазам, имея схожий окрас, но заставить носить его, как и повесить поверх него второе, ему не удастся. Сжав украшение в кулаке, Вики двинулась в сторону своих покоев, не обращая внимания на то, как украшение больно впилось острой огранкой в кожу, надеясь на милость небес не столкнуться ещё раз со своим «женихом», и, упаси Шепфа, с его свитой.

Приглушённый разговор двух мужчин, которые, судя по всему, довольствовались земным алкоголем, приватным не вышел. Это были два Архангела, имеющих хорошие должности в канцелярии Цитадели. Имея хорошую память, Вики не составило особого труда узнать ангелов. Не так давно, по просьбе матери, она передавала через неё пергамент для подписания и печати.

Невольно Вики стала слушателем, бессовестно вникая в посторонние дела. Но не её была проблема в том, что они сплетничают в слух, ещё и на её территории.

— Слыхал, вчера задержали девчонку демонов? — голос с хрипотцой нехотя поделился с собеседником информацией.

— Лично наблюдал, как истеричку выводили под руки, — грубый смех прошёлся вибрацией по стенам, заставив Вики закатить глаза. Ну конечно, им всегда было в радость чужое горе, как и проблемы.

— Знаешь, кто её отец? — собеседник отрицательно покачал головой, этого ему известно не было.

— Сам Мамон! Эрагон не упустит возможности им насолить, и, помяни моё слово, девчонка ещё пожалеет о том, что пробралась в Цитадель.

Вики приставила ладонь ко рту, вспомнив новую знакомую, едва не роняя кольцо на пол. Она знала дочь мамона, Дафну, и пусть довольно мало, но не желала ей такой участи, как башня Цитадели, которая высасывала силы из любого бессмертного, будь тот ангел или же демон, пока провинившийся окончательно не иссохнет.

— А что она сделала, уже известно? — второй никак не унимался, неподдельный интерес выжигал любую тактичность так же, как и алкоголь.

— Шепфа её знает, из-за своей помолвки Советник отложил разбирательства до завтра, поручив охранять западную камеру двум ангелам.

Больше Вики и слушать не стала, свернув в сторону комнаты. В голове появилась шальная мысль, каких раньше не возникало. Она чётко понимала, что пока до Мамона дойдёт эта информация, и отец узнает о месте нахождения дочери, пройдёт явно не меньше трех дней, но демоницу переводят в башню уже завтра рано утром, и потом подобной возможности, как сейчас, когда Цитадель была пуста, и все присутствовали на рауте за исключением некоторой стражи, могло не предоставиться.

Помочь бедной демонице и уничтожить подпись, оставленную матерью, теперь стало приоритетом, она рассчитывала убить двух зайцев разом, и даже, если ей не удастся найти тот самый пергамент, по крайней мере, напоследок совершит благое дело.