Лавка ведьмы (СИ)

Глава 23

Мальчишка вдоволь напился холодной воды с лимоном и сел на диван, разгрызая кусочки льда. Три пары глаз уставились на него в ожидании, но Агафон не торопился начинать рассказ.

— Ну, не томи! — крикнули в один голос фамильяр и конюх.

— Дайте ребёнку отдышаться! — я осадила нетерпеливых компаньонов.

— Ариадна Владиславовна, а Вы точно не уволите меня, если я узнал не то, что нужно? — парень опять краснел.

— Агафон, мы с тобой обсуждали этот момент. Мне нет смысла тебя увольнять, за время твоего отсутствия Авдотья выбилась из сил, работая и на кухне, и по дому.

Мальчишка заёрзал на диване и начал говорить, нервно перебирая пальцами швы на пиджаке:

— У них в доме всё строго, я никак не мог войти в доверие прислуги графа. Только я заходил на кухню, как они сразу замолкали, но я начал приглядывать за каждым из них... Так вот, — мальчик громко сглотнул, — между спальней графа и соседней комнатой есть потайная дверь и через неё графа навещает далеко не выделенная ему прислуга, а молодая камеристка графини. Ну, сами понимаете, что там происходит, я уж слушать не стал, дело такое... Личное, — Агафон покраснел ещё сильнее, — но и у графини личиуко в пушку... К ней захаживает молодой повар после рабочего дня... А так, все верны Леским, никто не говорил про них дурного слова, как бы я ни подслушивал. Ну, вот.

— И это всё? — расстроенный Гамлет опустил уши.

— Этого будет достаточно для того, чтобы начать искать лазейки, — задумчиво ответила я, — так, завтра у тебя выходной, а послезавтра ты приступаешь к своим обязанностям. Хорошо?

Я настояла, чтобы Прохор проводил мальчика домой, хотя второй упирался и говорил, что доберётся самостоятельно. Голова гудела он вороха мыслей сбитых в тугой комок. В гардеробе отыскались тёплые штаны и куртка, и я пошла к конюшне. Румба стояла в деннике, я погладила по шелковистой шерсти лошади:

— Красотка, прокатишь меня?

Лошадь кивнула и склонила голову, я упёрлась лбом в широкую морду и поглаживала гриву. Хватило несколько минут, чтобы спокойствие нахлынуло на меня ледяной волной, и столько же времени, чтобы оседлать Румбу.

Морозный воздух пробирался под ворот куртки, ветер уносил облачка пара, а мы с Румбой слились в единое целое и мчались в сторону леса, темнеющего на горизонте. Ситуация с Лескими никак не трогала душу. Графиня и граф изменщики, достойные друг друга, не удивлюсь, если графа травит родная жена. Вот уже несколько вечеров подряд я пыталась проникнуть через портал в привычный мир, но каждая попытка была провальной. Неужели никто из близких людей не создал ситуацию, в которой моё присутствие необходимо? Я скучала по библиотеке, по ужинам с Наталкой, хотя обида на эту грешную женщину полностью не прошла. Стыдно признаться, но мне остро хотелось быть нужной там, где прожила всю жизнь. Хотелось в цивилизацию, тёплый удобный гардероб для дома и хотя бы один вечер покататься на машине под громкую музыку.

Из тоскливых размышлений вырвал едва заметный огонёк, подрагивающий во мраке около леса. В этот вечер луна спряталась за снеговыми тучами и нам с Румбой удалось незаметно подобраться поближе, я спешилась и оставила лошадь около разросшегося куста жимолости, а сама поспешила к огню.

Промёрзшая трава под ногами скрипела, в темноте было тяжело обходить сухие ветки, поэтому приходилось идти медленно и аккуратно, нащупывая подошвой места без сучков. Едва теплившийся огонёк разгорелся сине-зелёным пламенем, взмывая языками вверх, словно пытался облизнуть блёклые звёзды, едва проглядывающие через тучи. По земле прокатился тихий рокот, от костра начали исходить звуковые волны, сухие стволы деревьев трещали. За костром кто-то сидел, пришлось огибать место действия с другой стороны, вновь протаптывая себе дорожку, хотя вряд ли бы кто-то услышал мои шаги из-за гула. Широкие плечи говорили о том, что у огня сидит мужчина, сложив ноги по-турецки и что-то нашёптывая в небо.

Здесь явно происходила магия и когда земля начала дрожать так сильно, что тяжело было устоять на ногах, я решила помешать заклинанию. С громким криком для храбрости кидаюсь на спину мужчины и пытаюсь повалить его на землю, тот с лёгкостью бросает меня через себя, воздух из лёгких выбивает и я ещё долго не могу пошевелиться или вдохнуть, смотря полными ужаса глазами, как рука оппонента выхватывает из-за сюртука нож, озаряемый угасающим огнём. Мужчина поворачивает лицо, в глазах плещётся гнев, рот перекошен от злости, нож лежит в руке как влитой, и тут он смотрит на меня:

— Ты?! Что ты тут делаешь?!