Лавка ведьмы (СИ)

Глава 5

Лошадь уносила меня дома все дальше и дальше, крыша со шпилями неумолимо скрывалась за горизонтом, а Прохора на Расмусе так и не было видно. Румба не сбавляя скорости неслась не разбирая дороги. Завеса страха накрыла меня, тело натянулось тугой струной, кричать не было ни сил, ни смысла, и я начала лихорадочно думать. Что там говорил Прохор? Остановить — натянуть поводья, если надо повернуть лошадь — тянуть поводья в сторону поворота. Вдох, выдох, шепчу:

— Либо ты, либо тебя… Давай, Ари… — пересиливаю страх, натягиваю поводья и начинаю отклонять спину назад. Румба начала сбавлять скорость и внутри меня начало рождаться ликование, — давай, крошка, домой, — тяну в левую сторону, и лошадь начинает поворачивать. Ноги гудят от напряжения и трения о седло, но я не замечаю этого из-за радости и облегчения от послушания лошади. С каждой секундой уверенность в движениях растет, уже расслабившееся тело начинает двигаться в такт с Румбой, скованность пропала. Мои владения начинают неспешно подниматься из-за горизонта. В кустах около конюшни лежал на боку Расмус, конь не мог подняться, жалобно ржал и беспомощно барахтал ногами. Все больше заваливаясь на спину.

— Стой, малышка! — я натянула поводья еще раз, лошадь остановилась, как вкопанная. Стремя никак не хотело отпускать мои ноги, кое — как вырвавшись из плена, я упала на землю. От удара выбило воздух из груди, — Прохор! Прохор! Где ты?! — ползу на четвереньках в сторону Расмуса и замечаю фигуру конюха. Прохор лежал на спине около коня, все лицо в ссадинах, от виска по скуле стекает струйка к.р.о.в. и, — на помощь! Кто-нибудь! Помогите! — конь машет ногами, я ползу в сторону мужчины, ткань платья с треском рвется, в колени больно впиваются ветки и мелкий сор. Как позвать фамильяра? Почему его нет рядом со мной, когда он так нужен! Глаза начинает жечь от непрошеных слез, но я даю себе команду сконцентрироваться на Прохоре и Расмусе, мы здесь одни и нет ни малейшего представления, как звать на помощь. — Гамлет, приди! Мне нужна твоя помощь! Помогите! Аксинья! Автодья! — прислушалась, только щебет птиц, ржание коня и фырканье кобылицы.

К этому времени я уже подползла к раненному и оттаскивала его на безопасное от массивных копыт коня расстояние. Прохор тяжело дышал, иногда из груди рождались противные хрипы и бульканье, веки мелко подрагивали. Я оторвала подол платья и протерла висок, большая часть к.р.о.в. и уже успела подсохнуть. Кисть правой руки неестественно выгнута, его дыхание замедляется и я начинаю паниковать.

— Гамлет! За хвост тебя дери! Приди на помощь! — Я понимаю, что не смогу залезть на лошадь самостоятельно и не смогу добежать после такого стресса. От бессилия бью ладонями по земле и вновь кричу имя фамильяра. По земле прокатывается вибрация и стихает, бью еще раз и вновь рождается вибрация, но уже сильнее. Еще несколько ударов и из дома бегут переполошенные кухарка и служанка, следом за ними семенит кот.

— Пожалуйста, потерпи, мы тебя вылечим, — я уложила голову конюха себе на колени и глажу его по щеке. Отросшая щетина колет ладонь, и я надеюсь, что это Прохор подает мне сигнал, что он жив. Мысли о том, что Румба полетела галопом по настоянию конюха, сразу же улетучились. Побег Румбы вместе со мной на спине, падение Расмуса и травмы Прохора — нелепая случайность.

Началась суета, кто-то кричал о лекаре, кто-то всхлипывал и причитал, при чем я ни разу не сомневалась, что это Авдотья, Гамлет заглядывал мне в глаза и спрашивал что случилось и какие у меня травмы, а я сидела в трансе и гладила Прохора по щеке.

Я не знаю сколько времени еще просидела, так же не заметила, когда унесли Прохора и завели Румбу в денник. Из ступора меня выдернула хлесткая пощечина.

— Госпожа! Простите, пришлось, — передо мной сидел обеспокоенный мужчина, — как Вы себя чувствуете? Что-то болит?

— Н-н-нет… Простите, Вы лекарь? — я завалила затекшее тело на бок и вытянула онемевшие от долгого сидения ноги. Расмус все так же брыкался, но уже не ржал, видимо заканчивались силы.

— Нет, я муж кухарки. Мой сын очень переживает за Вас, за лекарем уже позвали. Извините меня, что я так… Просто Вы по другом не откликались…

— Все нормально, надеюсь синяка не останется… Надо помочь Расмусу…

— Я уже мужиков покликал, сейчас все соберутся и будем поднимать. Я его осмотрел, вывих на передней ноге, видимо споткнулся…

Я подошла к коню, села рядом с ним и начала гладить гриву. Расмус смотрел на меня, а из глаз текли слезы.

— Ты такой большой мальчик, пожалуйста, не плачь. Мы поможем тебе. Прохор любит тебя, мы вас двоих выходим, только не плачь, не трать силы, — конь словно понял мои слова и начал вести себя спокойнее, ноги уже не вздымались над телом, животное покорно ждало спасения.

На помощь пришла толпа мужчин, меня попросили уйти домой, чтобы лекарь и меня осмотрел, но я не могла бросить доверившегося мне Расмуса. Коня подняли на ноги быстро, благодаря слаженной работе. Я попросила позвать ветеринара, но никто не понял, что я от них хочу:

— Ветеринар, лечит животных, — я пыталась объяснить и словами, и неуклюжими жестами.

— Ааааа, коновал… Это мы позовем, не переживайте.

— Зачем коновал?! Их не надо убивать! Их надо осмотреть и вылечить!

— Госпожа, он и лечит тоже, не переживайте.

Расмус стоял и даже не пытался пойти, как бы помощники ни тянули поводья. Я подошла к коню, погладила его по морде и легонько ухватив за гриву, отвела в денник. Хромающий конь послушно шел за мной под шепотки:

— Вот это я понимаю, хозяйка.

— Говорят она очень добрая девушка…

— Может нам повезло в этот раз?..

Не успела я переступить порог, как Гамлет отчитался, что жизни Прохора ничего не угрожает, лекарь ждет меня в спальне, за коновалом послали и все ждут моих дальнейших распоряжений.

— Прохора до выздоровления оставить в спальне для прислуги, остальные на сегодня свободны. Зайди ко мне вечером, хочу обсудить с тобой один момент, — я поднималась к себе шаркающими шагами. Каждый подьем на ступеньку отдавался ужасной болью в мышцах.

— Госпожа, ты в другой раз землетрясение не вызывай, если я нужен, то просто скажи: кис-кис-кис.

— То есть тебя, родового фамильяра можно призвать, как обычного дворового кота?! Я думала там какие-то слова волшебные нужны, жесты!

— Ну-у-у, иногда все намного проще, чем Вы думаете… Ну, я пойду? Поем?

— Передай Авдотье, что сегодня ты питаешься как обычно. Это тебе за твои труды.

В спальне меня ждал низкорослый, сморщенный старичок, он осмотрел меня цепким взглядом из под круглых очков, державшихся на крючковатом с горбинкой носу и оттопыренных ушах. Серый костюм тройка выглядел так, словно его только что сняли с манекена в магазине. У ног, обутых в кожаные туфли стоял потертый саквояж.

— Ариадна Владиславовна, право дело, я замучался Вас ждать. Вы и ваша беспечность украли много времени, а оно у меня дорогое, знаете ли… — он встал со стула и прошел к трюмо, захватив с собой сумку.

— Извините, были дела поважнее.

— Что может быть важнее своего здоровья?

— Ментального или физического? — я прошла в сторону ванной и не дождавшись ответа, закрыла за собой дверь, настырный лекарь начал барабанить в дверь, но я не открывала. Струи горячей воды били по коже, тело ломило после случившегося, голова гудела. Я задержала дыхание и сползла под толщу воды. Звуки под ней звучали искаженно, голос старичка почти затих, чему я несказанно обрадовалась.

Когда я посвежевшая вышла из ванной, лекаря уже не было. Он ушел, оставив на столе пузырек к порошком и запиской: разводить в 100 мл воды и пить на ночь для снятия боли.

Естественно я не собиралась ничего пить, ни сейчас, ни на ночь. Я рухнула в кресло и откинула голову, размышляя как привычный мир должен позвать обратно, как понять, что выходные подошли к концу? И, в итоге уснула. Спустя несколько часов ко мне зашел Гамлет и ошарашил новостью:

— На крупе Румбы я нашел кое-что интересное, она побежала не просто так, её кто-то хорошо стеганул… Это не было несчастным случаем, кто-то намерено хотел тебя травмировать.

— Хм-м-м… Это точно не Прохор, он пострадал сам… У моей родственницы были враги?

— Я думаю, тебе нужно быть осмотрительнее в дальнейшем, потому что врагов у неё было несметное количество, а вот друзей можно пересчитать на пальцах одной руки, с учетом того, что эта рука может быть однопалой.

— Глафира и все?

— Да, они были близкими подругами с самого начала, никогда не разлучались, балы, званные вечера, конные и пешие прогулки, обмен опытом, их называли пташки — неразлучники. Как Глафира Матвеевна убивалась, когда не стало твоей родственницы… Страшно смотреть на неё было, переживали, что глаза все выплачет бедняжка…

— Гамлет, а где лежат гримуары?

— Они всегда были в кабинете, но после похорон я их там не нашел… Скорее всего они были от кого-то спрятаны в укромное место, но знать бы где оно находится…

— Кто прячет записи, если не чувствует тревоги за свою жизнь?

— Да, я тоже об этом постоянно задумывался. А ты есть не хочешь?

— Нет, а что такое?

— Да там такие потрошки вкусные Авдотья приготовила… Я уже свою порцию истребил, а твоя стоит и соблазняет меня…

— Так не крутись около моей тарелки, чтобы соблазна было меньше.

— Как же не крутиться перед такой вкуснотищей? — кот зажмурил глаза и блаженно улыбнулся, облизывая розовый нос.

— Гамлет, ты когда-нибудь по швам разойдешься! Иди, кушай, нет у меня аппетита. Я пока проведаю Прохора.

— Ты самая лучшая женщина на свете! — крикнул кот уже из коридора. Вот прохвост, когда речь идет о еде он очень даже прыткий!

Я открыла дверь в гардероб и остолбенела. Комната была преображена, на плечиках висели платья всех цветов радуги с пайетками, бисером, стразами, вышивкой. Каждая вещь блистала в свете хрустальной люстры и свечей, на верхней полке стояли резные шкатулки из красного дерева. Я ступила на мягкий ковер и обошла комнату, проводя рукой по воздушным тканям, колыхающихся от прикосновения. Каждое изделие краше другого, но я никогда не смогу одеть их самостоятельно, поэтому порылась в недрах полок и достала черный халат прямого кроя из вафельной ткани. Здесь же рядом стояли обычные домашние тапочки с большими помпонами. Собрала уже высохшие волосы с низкий пучок, я пошла искать спальню Прохора.

Он лежал в постели при мягком свете горящих свечей на прикроватной тумбе, о падении с коня напоминали только царапины и ссадины на лице. Увидев меня, мужчина сел на кровати, та противно скрипнула пружинами.

— С детства ненавижу звук ножа по стеклу и скрип пружин, — я улыбнулась и присела рядом. Наши плечи соприкоснулись и я почувствовала, как напряглись его мышцы, — как ты себя чувствуешь?

— Госпожа, спасибо за помощь и заботу, после лекаря стало намного лучше. Ребра болят, а так полон сил, готов хоть завтра приступить к работе.

— Не надо завтра, Гамлет найдет рабочего до твоего полного восстановления, а что касается твоих подопечных, я лично за ними прослежу, но если вдруг придётся отлучиться, Гамлету даны все указания.

— Спасибо большое! Я даже не знаю как Вас отблагодарить! Я же могу позже вернуться к работе?

— Конечно, или ты захотел на пенсию? — я рассмеялась.

— На кого? Это что-то плохое?

Мне пришлось объяснить новое для конюха слово, он кивал, но кажется все равно не понял, потому что в этом мире люди работают до самого конца. Мы вели беседу о пустяках, Прохор рассказывал о лошадях и их характерах, я поведала пару историй из детства. Мой голодный желудок громко заурчал, я смущено прижала ладонь к животу и посмотрела на Прохора:

— Ты ужинал?

— Как-то не до набивания брюха было… Переживал очень за будущее, за животных…

— Давай испечем блинчики? Я видела сегодня сметану на столе.

— А Вы умеете?

— Конечно, у меня только здесь есть помощники, а в том мире я обслуживаю себя сама.

Мы прошли на кухню и начали поиски ингредиентов, перешептываясь и глупо смеясь в кулачки, словно беспечные подростки. Я отрезала брусок сливочного масла и шлепнула его на раскаленную сковороду, пока Прохор замешивал тесто на блины.

— Тебе не кажется, что слишком жидко?

— М-м-м, наверное да… Подсыпь ещё муки, — я отерла руки о фартук Авдотьи, обвязанный вокруг талии в несколько раз. Дверь открылась и в неё вошел Гамлет.

— Едите? И без меня!?

— Если мне не изменяет память, кто-то съел две порции потрошков, — я подняла бровь.

— Так получается ты меня обманул?! — Прохор повернулся к коту, — ты же сказал, что тебе ни одного потрошка не досталось и слопал мою порцию!

— Хочешь жить, умей вертеться! — Гамлет уселся около стола и переводил взгляд с конюха на меня, а потом на сковороду, — надеюсь, вы собираетесь делать оладьи? Блины я не очень люблю.

— Гамлет, ты весь крутись, а не только головой, а то защемление позвонков заработаешь. А так вроде и смотришь, и в тоже время тренировка легкая. Как часто ты меня обманываешь?

— Ну, не могу я без еды! Не могу! Я постоянно хочу есть! Я даже иногда ворую, потому что чувство голода меня изнутри сжирает! Думаешь я не вижу в кого превратился? На мне ни один сюртук не сходится, ни один галстук на шею не лезет! Не могу я бросить есть…

— У тебя зависимость, сейчас разберемся с делами насущным и будем решать проблему твоего обжорства. Слушай, а ты случайно не в курсе, — я замолчала, потому что послышалось, будто скрипнула входная дверь, — слышали?

— Да… — мужчина поставил миску на стол и пошёл к двери.

— Стой, погоди! — шепнула я, — гасите свет, этот гость явно специально дождался поздней ночи.

Прохор затушил свечи, я приоткрыла дверь, пропуская вперед кота, и, вышла сама, придерживая её для конюха. В коридоре стояла кромешная темнота, а вот в зале и на лестнице было светлее, благодаря светившей в большие окна луне. Черная тень шарила по стенам зала руками, перебирала книги на полках и что-то тихо шептала себе под нос. Мы стояли не шевелясь, я даже боялась дышать, Гамлет махал хвостом, задевая мои голые ноги и я прилагала огромные усилия, чтобы не шаркнуть тапком от щекотания шерсти, Прохор крепко держал меня за плечо, прижимаясь грудью к моей спине. Я подстроила свое дыхание в ритм с размеренным дыханием мужчины. Тень крадучись направилась в сторону лестницы, лунного света не хватало, чтобы рассмотреть гостя, но зато отлично было видно одежду: мешковатые штаны и большая кофта, напоминающая современное худи с огромным капюшоном.

— За ним, — шепнула я и сняв тапочки пошла наверх, босой Прохор и мягколапый Гамлет двинулись следом.

Тень пробралась в кабинет и проверяла шкафчики, чему свидетельствовало тихое дребезжание стекол в рассохшихся дверцах. Я стояла сбоку от двери и думала как поступить дальше. Горло пересохло, а тело нервно лихорадило, Прохор вновь нашел мою руку в темноте и еле слышно шепнул:

— Что будем делать?

— Не знаю…

В кабинете что-то лязгнуло и гость чертыхнулся, я больше не могла ждать, будь что будет. Резким движением открыла дверь и с криком:

— Стоять! Буду стрелять на поражение! — вбежала в кабинет.

Тень заметалась по комнате, схватила глобус, стоявший в углу и побежала на меня….