Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена

Глава 9. Скандал не удался

Честно говоря, меня больше устроило, если бы Айталь попросту послонялась по библиотеке с недовольным видом, проверяя, чем я занимаюсь на самом деле, и ушла, как её сёстры до этого. Но, увы, ей по какой-то причине захотелось устроить скандал. Видимо, решила испытать на прочность, чтобы потом «кобровый квартет» придумал очередную каверзу с целью избавления от мешающей бедной родственницы.

Кстати, а насколько на самом деле была бедна Кристина, или ей намерено своими бесконечными попреканиями внушали эту мысль год за годом? В её памяти почему-то не осталось ни малейшей информации о том, какими землями и вообще имуществом в целом владели её родители. Единственное, что мне удалось – это сопоставить то, в каком заведении обучалась девушка, и как быстро нашёлся претендент на её руку, из чего следовал вполне логичный вывод, что материальная заинтересованность в ней со стороны Майеров всё-таки была. Странно только, что не нашлось никого, кто стал бы её опекуном, раз она оказалась в пансионе для сирот благородного происхождения. Ведь не только родственникам даётся опекунство в Бронхедже: это могли быть соседи, друзья семьи, просто назначенный советом или королём кандидат. Похоже, что придётся покопаться в прошлом Кристины основательнее, иначе может всплыть что-то, что станет препятствием в исполнении моего плана «пожить тихо-мирно». Не потому ли меня проще прикончить, чем расстаться полюбовно? Вот, кстати, да, нужно проверить основания для расторжения брака и кому что из супругов присуждается в таком случае. За солидный куш, если он таковым окажется, меня, естественно, сожрут и не подавятся, а вот отступиться за гораздо меньшую цену можно будет попробовать.

Было ещё кое-что, удивившее меня в воспоминаниях Кристины: в пансионе в отличие от привычных мне сроков обучения, была очень своеобразная система образования: все основные науки, которые должна знать девушка из приличной семьи, заканчивали преподавать примерно при достижении шестнадцати лет, а оставшиеся два года до совершеннолетия упор делался на этикете, танцах, рукоделии и тому подобном. Если после исполнения восемнадцати лет не находился жених, то сирота оставалась в стенах заведения либо до его появления, либо могла потом, когда финансы, оставшиеся от родителей, закончатся, остаться в качестве этакой «классной дамы» или куратора уже целого потока. Собственно, именно по этой причине выпуск осуществлялся не в мае или июне, а как только на горизонте возникал претендент на руку и сердце. Потому Кристина и выпустилась из пансиона в середине сентября, и уже через неделю вышла замуж за Ойгена, видевшись с ним до свадьбы от силы раза четыре, а в начале июня уже появилась на свет Софи.

Пока я прокручивала в голове все эти факты, Айталь продолжала выплёскивать гнев в мою сторону, совершенно не стесняясь в выражениях, словно грузчиком на складе работала в три смены за копеечную зарплату, а не являлась представительницей уважаемого семейства. Впрочем, порой гнилая натура пересиливает и воспитание, и положение в обществе. Будь моя воля, с удовольствием познакомила бы родственницу с весьма крепкими оборотами родного мата. Но нельзя, увы, нельзя.

– Кристина, ты меня вообще слушаешь или опять в облаках витаешь? – всё больше распалялась Айталь, ставшая уже пунцовой от возмущения.

– Да.

Мой короткий ответ окончательно ввёл в ступор старшую сестру Ойгена, и она резко замолчала, шлёпая пухлыми губами, будто рыба, выброшенная на берег.

– Извинись! Немедленно! – притопнула правой ногой Айталь, скрещивая руки на пышной груди.

Учитывая, что даже пышкой её назвать было уже нельзя, хотя я никогда не имела ничего против людей с избыточным весом, тем более морбидным ожирением, не рекомендовала бы ей так туго затягиваться в корсет. Иначе так и до гипоксии недалеко. Впрочем, как тут удержаться и не съехидничать, что Айталь уже неоднократно испытала это состояние на себе, получив в конечном счёте необратимые повреждения мозга, так как в здравом уме придумывать столь изощрённые издевательства, каким она любила подвергать Кристину, ни один человек бы не стал. Меня удерживало лишь два веских аргумента: во-первых, это слишком глупо – упускать второй шанс прожить полноценную жизнь, после того как первая оборвалась, а во-вторых – Софи, которую оставить на съедение этому серпентарию было искренне жаль.

– Я жду извинений, Кристина!

Я положила книгу на колени, а затем посмотрела на Айталь, делая вид, что не понимаю, о чём речь: – Немного не соображу, за что мне следует просить прощения. Во время обеда лишь сказала, что ориентирнуюсь на тебя, а насколько мне известно, не далее как на прошлой неделе ты хвасталась, что на твою руку объявилось аж два претендента. Из чего сделала для себя вывод, что раз пользуешься успехом у противоположного пола, значит, есть, на что обратить внимание и принять к сведению. Возможно, Ойген тогда станет больше уделять мне внимания.

У старшей золовки опять не нашлось, что мне ответить, но в глазах промелькнуло что-то такое, что заставило меня внутренне напрячься. Похоже, что рассчитывать на поддержку мужа не придётся: всё давным-давно решено. И вот от этого стало страшновато, ведь если я угадала, и все «несчастные случаи» были подстроены с молчаливого согласия Ойгена, то придётся побороться за свою жизнь не только перед Доротеей. А вот и она сама, легка на помине.

– Айталь! Ты нас задерживаешь! Сколько можно тебя ждать?

Возникшая на пороге библиотеки свекровь, гордо продефилировала мимо меня, направляясь к старшей дочери, пока две другие топтались в коридоре.

– Я просто хотела поговорить с Кристиной, матушка.

– Поговорила? Идём.

Я выждала ещё четверть часа, после чего, скинув туфли, тихонько подошла к окну и выглянула наружу, стараясь оставаться скрытой от посторонних глаз за портьерой. Четыре фигуры, частично скрытые под кружевными зонтиками от солнца, удалялись от дома по направлению к центру сада, где располагался фонтан. Вот и чудненько,значит, мне никто не помешает. Прикрыв на всякий случай атлас самым большим по формату фолиантом со старинными балладами, начала листать справочник, ища земли Майеров и Верберов. То, что Кристина имела двойную фамилию, а не сменила девичью на мужнину, тоже о многом говорило. Однако... Вперившись глазами в изображение юго-востока Бронхеджа, я соскочила на ковёр и подбежала к шкафам. После завтрака сил прибавилось, и самочувствие значительно улучшилось, но всё равно некоторая слабость сохранялась, поэтому пришлось немного постоять, прислонившись лбом к стеклянной дверце.

Когда чёрные мушки перед глазами исчезли, я пробежалась глазами по полкам и нашла то, что искала: «Общий гербовник Бронхеджа» в одиннадцати томах. Пришлось быстро пролистать последние три, прежде чем нашла нужный раздел. И тут оставалось лишь присвистнуть.