Лекарство от одиночества

6

— Ты что, спятила — выступать бесплатно в какой-то глухомани! О чем ты только думала?!

Эми отвела трубку подальше от уха, дожидаясь, пока Виктор перестанет орать, и стараясь не терять самообладания. В конце концов он выдохся. Тогда Эми сказала ровным голосом:

— Я думала, что имею право поступать так, как хочу.

Может, Виктор и вообразил себя ее ангелом-хранителем, но она его на эту роль не выбирала. Более того, в последнее время его опека стала ей в тягость.

— Какому-то местному репортеру здорово повезло, он продал твою фотографию вместе с рассказом о незапланированном концерте в английские дневные газеты, — продолжал Виктор недовольным тоном, но уже без крика. — Ты только послушай заголовки: «Экспромт Эмбер Андерс», «Эмбер покоряет земляков»…

— Но не ты ли твердил, что любая реклама хороша? — сухо напомнила Эми. — Да и вообще, из-за чего шум? Я спела всего несколько песен.

— Если верить газетам, ты провела на сцене полтора часа.

Так оно и было. Собираясь спеть одну песню и удалиться, Эми в результате дала целый концерт. Зрители принимали ее с восторгом и никак не желали отпускать со сцены, Эми сама не заметила, как пролетело время. Домой ее отвез на своем мотоцикле Джерри — в качестве компенсации за то, что, как он выразился, «втянул ее в это дело».

Но Эми не расстраивалась, что так получилось. Не считая того, что Роберт ушел от нее рассерженным, вечер прошел удачно, давно уже она не получала такого удовольствия от собственного концерта.

А что касается реакции Роберта на мою профессию — так это его проблема, решила Эми, лежа вечером в постели. Он, наверное, и представить не может, как приятно хотя бы на несколько дней превратиться из знаменитой Эмбер Андерс в обыкновенную девушку Эми Андерсон.

— Когда тебе хорошо, время летит незаметно, — сказала Эми Виктору.

— Тебе хотя бы заплатили за выступление?

— Не говори ерунду! — Эми все-таки не выдержала, взорвалась. — Я была просто одной из многих, кого попросили спеть перед благодарными слушателями.

— Еще бы им не быть благодарными! — Виктор снова сорвался на крик. — Бесплатно побывать на концерте Эмбер Андерс!

Эми понимала, почему он так разъярился: Эмбер Андерс могла запросить за свой концерт тысячи фунтов, ее пластинки расходились миллионными тиражами. Но потом она вспомнила довольную улыбку Джерри и тоже улыбнулась. После концерта они не сразу поехали домой, а еще посидели в баре в компании друзей.

— Здесь, на острове, я просто Эми Андерсон.

— Догадываюсь, — процедил Виктор. — Во всех газетах гадают, не являются ли «струящиеся по плечам волосы и лицо без косметики» элементами нового имиджа Эмбер Андерс.

Вот оно, подумала Эми, Виктор наконец затронул вопрос, который его действительно волнует. Мое решение уехать из Лондона было вызвано двумя причинами: во-первых, мне нужно было отдохнуть, а во-вторых, мне изрядно надоел образ роковой соблазнительницы Эмбер Андерс.

— Виктор, это не имидж, это настоящая я, — тихо сказала Эми.

На протяжении нескольких лет настоящая Эми была скрыта под личиной Эмбер Андерс чуть ли не пятьдесят недель в году, порой Эми казалось, что передышки не будет никогда. Перед отлетом из Лондона Эми сказала Виктору, что хочет сменить сценический образ и даже репертуар. Виктор пришел в ужас, и Эми понимала почему.

Приехав в Лондон шесть лет назад зеленой и неопытной, она обратилась в несколько агентств, но никто не пожелал тратить время на никому не известную начинающую певицу. И лишь один Виктор Бартли, сам новичок в шоу-бизнесе, вызвался рискнуть. Сейчас, оглядываясь назад, Эми понимала, что ему попросту было нечего терять, но зато в случае успеха ему перепадал хороший куш. Да и его агентство выиграло бы, окажись в числе клиентов звезда первой величины. А если бы Эми провалилась, ни Виктор, ни его агентство ничего не теряли.

Но Эми не провалилась. Уже после первых концертов публика валом повалила на Эмбер Андерс. И теперь Виктор боялся, что, если она свернет с наезженной колеи, его прибыли упадут.

— Что это за мужчина был с тобой? — спросил Виктор.

— Мужчина? — переспросила Эми. — Какой мужчина?

— Это я тебя спрашиваю. В газете написано: «Эмбер Андерс появилась в сопровождении загадочного высокого брюнета». Кто он такой? — нетерпеливо повторил Виктор.

Эми невольно крепче сжала телефонную трубку. Неужели кто-то заметил, что она приехала с Робертом?

Если Роберту попадется на глаза одна из этих газет, он не придет в восторг. Большинство островитян к этому часу наверняка уже получили утреннюю прессу, а значит, видели заголовки о концерте и о «загадочном брюнете».

Нельзя не признать, что описание Роберту подходит. Эми провела с ним в общей сложности несколько часов, но почти ничего о нем не узнала, а то немногое, что ей все-таки удалось узнать, ей пришлось вытягивать из него клещами.

Эми ответила уклончиво, но правдиво:

— Это друг нашей семьи.

Но такой ответ не удовлетворил Виктора.

— Какой еще друг?

Пару лет назад Эми совершила ошибку, увлекшись Виктором, и расплачивалась за нее по сей день, хотя в ее отношении к Виктору уже не осталось ничего романтического.

— Если у тебя назревает с ним роман…

— Нет, не назревает! — резко перебила Эми. — Я же сказала, он друг семьи, не более.

Правда, после того как они расстались в Ардберге, Эми не была уверена даже в этом.

— Вся информация для публики должна идти через агентство, — продолжал Виктор, словно она его не перебивала, — поэтому…

— Никакой информации для публики не будет! — снова перебила Эми и на ходу придумала: — Он ушел… улетел с острова.

Уж если Виктор зацепился за краткое упоминание о «загадочном брюнете», то мировая пресса ни за что не упустит эту деталь и репортеры наверняка попытаются выследить таинственного спутника Эмбер Андерс. Эми представила, в какую ярость придет Роберт, если до него доберется кто-то из журналистов.

— Значит, он не местный? — спросил Виктор.

Эми могла поклясться, что он хмурится. Виктор никогда не скрывал своего пренебрежительного отношения к местным «провинциалам».

— Нет, не местный.

Виктор помолчал.

— Даже если так…

— Виктор, не раздувай из мухи слона. Писать не о чем. Роберт — просто…

— Какой Роберт? — быстро спросил Виктор.

Интересно, подумала Эми, что бы он сказал, узнав, что Роберт — сын знаменитой Констанс Гриффитс, брат не менее знаменитой Синди Харгривс и зять Клиффа Оуэна? Уж он постарался извлечь из этой информации все, что можно, в рекламных целях. Именно поэтому она ничего ему не сказала.

— Просто Роберт. А теперь, если не возражаешь, я хотела бы позавтракать. У нас всего девять часов утра.

Виктору незачем знать, что она встала рано и давно позавтракала. Жизнь на ферме начиналась с рассветом, и теперь, когда Магда выбыла из строя, большая часть ее обязанностей легла на плечи Эми.

— Ладно, Эми, — нехотя согласился Виктор. — Только скажи, когда ты вернешься домой?

— Виктор, я дома, — не скрывая недовольства, сообщила Эми.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — проворчал он. — До начала твоего турне по Европе осталось меньше двух недель, а нам все еще…

— Виктор, на случай, если ты забыл, напоминаю: я в отпуске. О турне я подумаю на следующей неделе.

Турне по Европе — это Париж, Амстердам, Берлин, Цюрих… и роскошные, но безликие, ничем не выделяющиеся отели, в которых ей предстоит останавливаться.

— Но…

— До свидания, Виктор.

Эми повесила трубку и с опаской посмотрела на телефон. Если Виктор прав и газетчики пойдут по следам публикации, он скоро начнет звонить непрестанно. Ей еще предстояло решить, предупреждать ли Роберта о том, что последует дальше. Уходя от нее в Безумное воскресенье, он не скрывал своего отношения к ней — к Эмбер Андерс, но это не меняет того факта, что, если сюда действительно нагрянут репортеры, они быстро пронюхают, что загадочный высокий брюнет — ее сосед.

Словно в ответ на ее мысли аппарат ожил. Эми ни от кого не ждала звонка, поэтому не стала снимать трубку. Позвонив несколько минут, телефон умолк, но буквально через минуту затрезвонил снова. Началось, подумала Эми. Придется предупредить Роберта.

Эми вовсе не жаждала встречи с ним. Учитывая, на какой ноте они расстались, можно было представить, какой прием ее ждет, да и то, что она собиралась сказать, ничуть не улучшит ему настроение.

— Доброе утро, дочка. — Вернувшийся с пастбища Тед улыбнулся и продемонстрировал Эми газету, которую достал из ящика. — Ты снова на первой странице. Наконец-то ты похожа на ту Эми, которую мы с твоей мамой знаем и любим, — удовлетворенно заметил он.

Тед не смотрел на дочь и не знал, что выражение ее лица весьма далеко от радостного. Эми подошла к столу, посмотрела на снимок и сразу поняла, почему Виктор так кипятился. «Страстная и сексуальная», такими словами обычно описывали Эмбер Андерс. Но сейчас с фотографии смотрела не ярко накрашенная экстравагантная красотка в смелом наряде, а скромная, почти заурядная девушка. Фотограф застал ее в момент, когда Эми над чем-то искренне смеялась, ее распущенные волосы блестели естественным блеском, глаза сверкали, щеки разрумянились. Трудно представить девушку, менее похожую на знойную Эмбер Андерс.

— Виктор недоволен, — рассеянно сказала Эми отцу.

Тед поморщился.

— Значит, он уже звонил?

— Угу, — буркнула Эми, продолжая читать заметку.

Вот оно. «Эмбер появилась в сопровождении высокого темноволосого незнакомца».

— Папа, мне нужно ненадолго отлучиться, — быстро сказала Эми. — Если позвонят из какой-нибудь газеты или с телевидения, ни в коем случае не упоминай имя Роберта. Просто скажи, что меня нет.

Не успела она договорить, как телефон снова зазвонил.

— Понятно. — Тед, тоже склонившийся над газетой, дошел до того места, где говорилось о спутнике Эмбер. Он поднял голову и с сочувствием посмотрел на дочь. — Думаешь, Роберт рассердится?

— Еще бы, ведь он приехал на остров в поисках тишины и уединения.

Эми решила поехать на мотоцикле. По крайней мере, на этот раз у Роберта не будет повода обвинить ее в том, что она подкралась тайком, — не услышать создаваемый мотоциклом шум просто невозможно.

Из дома Оуэнов не доносилось ни звука, поэтому Эми поднялась на веранду и позвонила в парадную дверь. Прождав почти пять минут, Эми уже решила, что Роберта нет дома, она повернулась и пошла к мотоциклу, думая, что придется заехать попозже… если только к тому времени за каждым ее шагом не будут следить толпы репортеров.

— Что вам нужно?

Услышав столь недружелюбное «приветствие», Эми остановилась, повернулась и пошла обратно. Роберт стоял в дверном проеме, одетый в синий махровый халат, волосы его были влажными.

— Когда вы приехали, я принимал душ. Чему обязан честью видеть вас здесь?

Эми сразу почувствовала, что он до сих пор на нее злится, достаточно было увидеть, каким взглядом он окинул ее кожаные брюки и куртку. Она попыталась игнорировать сарказм, прозвучавший в его голосе.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Кажется, мы уже говорили.

— Наедине.

Роберт огляделся. Вокруг них в радиусе мили не было ни души, мирно пасущиеся овцы не в счет.

— Надеюсь, вы не боитесь, что овцы вас подслушают? — язвительно поинтересовался Роберт.

Эми глубоко вздохнула и стиснула пальцы, державшие ремешок шлема.

— Вы могли бы предложить мне чашечку кофе.

Он вскинул брови.

— Неужели то, что вы собираетесь сказать, потребует так много времени?

Эми покраснела, но не от смущения, а от негодования. Зря она приехала! Надо было оставить его на растерзание стервятникам, по крайней мере, не пришлось бы снова столкнуться с его грубостью!

Роберт отступил, открывая дверь шире.

— Не желаете ли выпить чашечку кофе, Эмбер?

— Спасибо, не откажусь, — натянуто поблагодарила Эми и прямиком направилась в кухню, где не раз пила чай с Синди.

Пока Роберт занимался приготовлением кофе, Эми старалась на него не смотреть. Она, конечно, не впервые видела мужчину в халате, беда в том, что этот мужчина — Роберт Харгривс. Его все еще влажные волосы слегка вились, и от этого он почему-то выглядел моложе своих лет. Та часть груди, которую Эми видела между полами халата, была такой же загорелой, как ноги и босые ступни. По-видимому, Роберт не все время проводит под искусственным светом залов казино.

Включив кофеварку, Роберт остановился и посмотрел на Эми оценивающим взглядом.

— Представляю, сколько нашлось бы желающих угостить кофе саму Эмбер Андерс — тысячи, если не миллионы.

Но ты не из их числа, мысленно закончила за него Эми.

— Миллионы мужчин, если точнее.

Она ощетинилась.

— Между прочим, на мои концерты ходят и женщины.

Брови Роберта поползли вверх.

— Неужели? Не представляю почему.

Эми густо покраснела, отчаянно пытаясь держать себя в руках. Не хватало еще, чтобы дело закончилось дракой.

— Вероятно, потому, что я умею петь.

— Неужели? — снова удивился Роберт. — Впрочем, не мне судить, как я уже говорил, что не принадлежу к числу ваших обожателей.

Он явно не собирался облегчить ей жизнь.

В какой-то степени Эми могла понять его враждебность, Роберт считал, что она поставила его в дурацкое положение, но это было его собственное мнение, Эми так не думала. Она его не обманывала, ведь она действительно Эми Андерсон, дочь Теда и Магды.

Роберт поставил перед ней чашку с дымящимся кофе.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности. Эмбер Андерс куда больше подошел бы китайский фарфор, но…

— Роберт, прекратите! — устало попросила Эми. — Вы же были на ферме, видели, как мы живем. Да я даже готовила для вас ланч в воскресенье!

— Удивительно… — протянул он, не пытаясь скрыть сарказм.

Эми отхлебнула крепкий черный кофе без сахара. Получить порцию кофеина для нее было сейчас даже важнее, чем поставить Роберта Харгривса на место.

— Это гораздо больше, чем вы сделали для меня.

— Верно, — согласился Роберт и светским тоном поинтересовался: — Как прошел концерт?

Эми метнула на него еще один негодующий взгляд: если бы это его действительно интересовало, он не ушел бы.

— Судите сами. — Она достала из кармана куртки газету и бросила ее на стол перед Робертом.

По мере того, как Роберт читал, выражение его лица менялось с брезгливого на сосредоточенное, а затем на гневное. Эми дождалась, пока его гнев достаточно созреет, чтобы вылиться в слова.

Дочитав до конца, Роберт порывисто встал, не выпуская из рук газету.

— Прекрасно, — проскрежетал он, — лучше некуда!

Он швырнул газету на стол и стиснул кулаки. Эми сглотнула.

— Я…

— Ни слова, Эмбер, иначе я за себя не отвечаю. Боюсь, я сначала вас задушу, а уж потом задумаюсь о последствиях.

У Эми мелькнула мысль, что в своем нынешнем состоянии Роберт вполне на это способен. Не зная, как обстоит дело, можно было подумать, что она подстроила все нарочно, но в действительности бесцеремонное вторжение в ее частную жизнь нравилось Эми ничуть не больше, чем Роберту. Однако, судя по его стиснутым челюстям, по холодному блеску прищуренных серых глаз, Роберта нисколько не волновало, что она чувствует.

— Я…

— Я сказал: ни слова! — сквозь зубы процедил он.

— Это не слово, а только…

— Эмбер, потом не говорите, что я вас не предупреждал!

Роберт схватил ее за локти, поднял на ноги и грубо привлек к себе. От резкого толчка из легких Эми вышел весь воздух, впрочем, она все равно не могла бы вздохнуть, поскольку губы Роберта яростно завладели ее ртом.

Роберт Харгривс ее целует! Обстоятельно. Глубоко. Презрительно!..

Эми с трудом отстранилась — нелегкая задача, Роберт прижимал ее к себе так крепко, что она ощущала каждый мускул его сильного тела.

— Прекратите!

Эми безуспешно попыталась вырваться из его стальных рук.

— И не подумаю! Эмбер…

— Меня зовут Эми! — запротестовала она, все еще пытаясь вырваться.

Стальные тиски сжались еще крепче.

— Вы — Эмбер Андерс! — Роберт покачал головой и посмотрел на нее сверху вниз. — До сих пор не верится, что я вас не узнал. Я наслышан о ваших похождениях, о безумных вечеринках, о мужчинах, о…

— Разве статья в сегодняшней газете вас ничему не научила? Разве вы не видите сами, что в этих статьях домыслов больше, чем правды?

Вечеринки бывали, Эмбер не могла не появляться в обществе богатых и знаменитых, это было частью ее имиджа, были в ее жизни и мужчины, но дело обстояло совсем не так, как думал Роберт. В действительности у Эми просто не было времени на личную жизнь, последним ее серьезным увлечением был Виктор, а мужчины, с которыми ее видели на различных вечеринках и на светских мероприятиях, были лишь сопровождающими, не более того: Эмбер Андерс не пристало появляться в обществе в одиночестве, это противоречило бы ее имиджу.

По иронии судьбы, Роберт презирал как раз тот ее имидж, от которого Эми самой хотелось избавиться. Но Роберт не желал ничего знать, он никогда не поверил бы, что она страдает от одиночества. Да что там, она сама в это не поверила бы шесть лет назад, когда приехала в столицу, мечтая об успехе и о славе. Тогда Эми не знала, какую цену придется заплатить за успех. Даже Виктор, как она поняла слишком поздно, видел в ней только средство достижения собственного благополучия. Для остальных же мужчин, точнее для тех из них, кто осмеливался к ней приблизиться, она была трофеем, который, если повезет, можно демонстрировать миру. Как личность Эми их не интересовала.

Но Роберт был не в настроении выслушивать объяснения. Он смерил ее презрительным взглядом.

— Если хотя бы половина из того, что о вас пишут, правда…

На первый взгляд правда — все, но, если копнуть глубже, все окажется ложью, потому что никто не писал о ее одиночестве, о ее изоляции, о том, как она ночь за ночью проводила одна в своей роскошной квартире — конечно, когда бывала в Лондоне. Тот период, когда Эми ценила уединение и радовалась ему, давно прошел. Только на острове, с родителями и с настоящими друзьями, она могла найти спасение от иссушающего душу одиночества.

Эми вздохнула и пожала плечами.

— Что ж, люди верят только в то, во что им хочется верить.

Лицо Роберта потемнело.

— Вы обвиняете меня в предвзятости?

Эми невесело улыбнулась.

— Я обвиняю вас в том, что вы относитесь ко мне так же, как все остальные, за исключением родителей и самых близких друзей, то есть как к секс-символу, на котором можно неплохо заработать.

Последние слова Эми не просто сказала, а презрительно выплюнула. Роберт хмыкнул.

— Уж не собираетесь ли вы поведать мне трогательную историю о бедненькой богатой девочке?

Эми поморщилась, уловив в его голосе нескрываемое презрение.

— Вы не понимаете…

— Так расскажите мне.

Он все еще прижимал Эми к себе, и ей трудно было даже думать, не то что связно излагать мысли!

Много лет назад Эми, как все подростки, завидовала знаменитостям, читая о них в газетах и в глянцевых журналах. Жалобы богатых и знаменитых на одиночество и тоску по настоящей дружбе казались ей фальшивыми, а сетования, что счастье нельзя купить за деньги, — лишь расхожим клише. Но оказалось, что все правда. В последние шесть лет она была куда более одинокой, чем до того, как прославилась.

Роберт, прищурившись, наблюдал за игрой чувств на ее выразительном лице, его гнев утих, теперь он выглядел скорее озадаченным.

Эми посмотрела на него сквозь ресницы, и вдруг почувствовала, что перед глазами все расплывается из-за слез. По какой-то необъяснимой причине мнение этого мужчины, которого она едва знала, было для нее важным, а он испытывал к ней только презрение. Внезапно Роберт выпустил ее из объятий.

— Скажите, часто этот трюк срабатывает?

Эми заморгала, не понимая.

— Какой трюк?

— Не притворяйтесь, вы прекрасно знаете, что я имею в виду. — Он отошел от нее и сунул руки в карманы халата. — Знаете, ваш спектакль почти сработал, но со слезами вы перебрали, это уж слишком.

Теперь в ярость пришла Эми. Представление?! Трюк?! Да как он смеет! Кем он себя вообразил?!

— Вот как? — Она наклонилась за шлемом, который лежал на полу.

Роберт цинично пояснил:

— Женщины всегда прибегают к актерству, когда ничто другое не помогает.

Глаза Эми сверкнули яростным огнем.

— В таком случае, не смею более докучать вам своим актерством!

— Вы мне не докучаете, Эмбер, — заверил он, — более того, был момент, когда ваше представление меня увлекло.

Эми не желала знать, какой именно момент он имеет в виду.

— Тем не менее мне пора. Надеюсь, вы хорошо проведете время на острове, мистер Харгривс, — добавила она неискренне.

Круто развернувшись, Эми вышла за дверь и зашагала к мотоциклу.

Несносный тип, надменный, высокомерный!

Она-то, дурочка, примчалась, чтобы предупредить его о возможных последствиях воскресного вечера! Что ж, пусть теперь сам о себе позаботится. Что-что, а уж это он умеет!