Леща, Ваша Светлость? (СИ)

Глава 28

Новость о моём решении баллотироваться на пост олдермена разлетелась по Марелю со скоростью морского ветра. Уже к вечеру следующего дня не было, казалось, ни одного горожанина, который не обсуждал бы эту сенсацию. Реакции были разные – от искреннего восторга до недоверчивого скептицизма. Всё-таки женщина-олдермен была неслыханным явлением не только для Мареля, но и для всего королевства.

– Говорят, её поддерживает сам королевский советник! – доносилось до меня, когда я проходила мимо рыночной площади. – А я слышал, в столице она готовила для самого короля, и он остался так доволен, что теперь покровительствует ей, – вторил другой голос.

Я только улыбалась, слыша эти преувеличенные слухи. Удивительно, как быстро молва превращает обычные события в невероятные истории, обрастающие всё новыми деталями с каждым пересказом.

Конечно, не все были в восторге от моей кандидатуры. Некоторые уважаемые члены гильдий, особенно старшего поколения, выражали сомнения в том, что женщина, к тому же такая молодая (как им казалось), сможет справиться с управлением городом. Другие опасались, что мои идеи пошатнут привычный уклад.

– Нельзя вот так сразу менять всё, что создавалось веками, – ворчал старый ювелир, когда я заходила в его лавку заказать новую брошь для свадебного наряда. – Иерархия и разделение – вот что держит общество в порядке. Всему своё место.

– Но разве иерархия не должна основываться на личных качествах и заслугах, а не на происхождении или богатстве? – мягко возразила я, рассматривая изящные изделия в витрине. – Я верю, что каждый человек, независимо от того, родился он в богатстве или бедности, должен иметь возможность проявить свои таланты и быть оценённым по справедливости.

Ювелир только покачал головой, но брошь сделал превосходную – золотая роза с крошечной жемчужиной в центре.

Марк полностью погрузился в организацию предвыборной кампании, собирая вокруг нас команду надёжных людей, готовых помочь. Освальд и Гидеон составляли списки всех, кого мы могли считать убеждёнными сторонниками и потенциальными союзниками. Анна занималась распространением наших идей среди ремесленников и их семей. Даже Эмма, несмотря на свой преклонный возраст, стала своеобразным агитатором среди пожилых жителей города, большинство из которых знали её лично много лет.

Но больше всего меня сейчас волновало – это приближающий день свадьбы. Все приготовления были уже завершены, гости предупреждены, место на берегу у маяка расчищено и украшено. К тому же, это был важный для меня символический шаг – скрепить союз с Марком перед тем, как принять на себя новую ответственность за весь город…

День свадьбы выдался именно таким, о каком я могла только мечтать – ясное небо, лёгкий морской бриз, воздух, наполненный запахом соли и цветов. Казалось, сама природа благословляла наш союз. Проснувшись на рассвете, я какое-то время просто лежала, прислушиваясь к привычным звукам просыпающегося города – крикам чаек, голосам первых рыбаков, возвращающихся с ночного лова, скрипу телег по мощёным улицам.

«Сегодня я стану женой Марка», – подумала я, и сердце замерло от волнения и счастья. Лёгкий стук в дверь вывел меня из задумчивости. На пороге стояла Анна с огромной корзиной цветов и сияющей улыбкой:

– Пора вставать, соня! Невеста не должна опаздывать на собственную свадьбу!

За ней вошли ещё несколько девушек – дочери Освальда, несколько работниц из ателье Анны, Мирта – все с цветами, свёртками, корзинками, наполненными всевозможными принадлежностями для подготовки невесты к торжеству.

Следующие несколько часов пролетели как в тумане. Купание в бадье с водой, настоянной на цветочных лепестках и травах, долгое расчёсывание волос, которые затем искусно уложили в сложную причёску, украшенную жемчужными шпильками, примерка платья, которое на последних порах ещё немного доработали, сделав его ещё более изысканным.

Эмма все эти приготовления наблюдала со стороны, иногда смахивая слезу умиления: – Харлон был бы так счастлив, – приговаривала она, вспоминая отца Лессы. – Он всегда мечтал увидеть свою девочку счастливой.

Я лишь молча кивала, не решаясь признаться, что едва помню лицо Харлона – память настоящей Лессы о нём была для меня как размытая фотография, затуманенная годами и эмоциями. Но я была уверена, что это был хороший человек, любивший свою дочь и оставивший ей наследство, которое, пусть и через испытания, привело её – меня – к счастью.

К полудню приготовления были закончены. Я стояла перед зеркалом, едва узнавая своё отражение. Стройная молодая женщина в платье цвета слоновой кости, с волосами, собранными в сложную причёску и украшенными цветами и жемчугом, с лёгким румянцем на щеках и искрящимися глазами, в которых читалось волнение и ожидание чуда.

– Ты прекрасна, – выдохнула Анна, становясь рядом. – Мой брат – самый счастливый человек в королевстве сегодня.

В дверь снова постучали. На этот раз это был Гидеон – в строгом костюме, непривычно причёсанный и явно чувствующий себя неловко в такой одежде.

– Пришёл экипаж, – сообщил он, старательно отводя взгляд, словно боясь, что увидеть невесту до церемонии – дурная примета. – И, кажется, половина города уже собралась у маяка.

– Половина? – засмеялась Анна. – Скорее, весь город и окрестные деревни в придачу. Такой свадьбы в Мареле не было со времён… да никогда не было такой свадьбы!

По дороге к маяку наш экипаж, украшенный цветами и лентами, встречали радостными возгласами. Люди выходили из домов, махали, бросали цветы под колёса, выкрикивали поздравления и добрые пожелания. Многие присоединялись к процессии, которая с каждым кварталом становилась всё длиннее и наряднее.

Подъехав к месту церемонии, я даже задохнулась от открывшегося вида. Старый маяк, возвышавшийся на небольшом мысу, был полностью украшен цветами и разноцветными лентами. От него к морю спускался помост, заканчивающийся небольшой площадкой, где и должна была пройти сама церемония. Вокруг на песке и на расставленных специально для этого скамьях сидели и стояли сотни людей – почти все жители Мареля собрались, чтобы разделить с нами этот день.

Когда я вышла из экипажа, толпа разразилась восторженными возгласами. Путь к помосту был устлан свежими цветами, и я шла по этому благоухающему ковру, чувствуя, как от волнения подгибаются колени.

И вот наконец я увидела его – Марка, стоящего на площадке у самого края моря, в тёмно-синем костюме, сшитом специально для этого дня, с блестящими глазами и нервной улыбкой. Но когда наши взгляды встретились, всё вокруг как будто перестало существовать – остались только мы двое, море и небо.

Церемонию проводил городской судья – пожилой, но ещё крепкий мужчина с впечатляющей седой бородой и громким, хорошо поставленным голосом. Он говорил о любви и верности, о союзе двух сердец, о том, как важно поддерживать друг друга в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни.

– Марк Хольт, – обратился судья к моему жениху, – берёшь ли ты Лессу Хенли в законные жёны, обещаешь ли любить и уважать её, быть ей опорой и защитой до конца дней своих?

– Да, – твёрдо ответил Марк, не отводя от меня взгляда. – Обещаю.

– Лесса Хенли, – теперь судья смотрел на меня, – берёшь ли ты Марка Хольта в законные мужья, обещаешь ли любить и уважать его, быть ему поддержкой и утешением до конца дней своих?

– Да, – ответила я, чувствуя, как голос срывается от волнения. – Обещаю.

Судья соединил наши руки и обвязал их традиционной лентой из красной и синей нити – символом соединения огня и воды, страсти и спокойствия, силы и нежности.

– Перед лицом моря и неба, перед всеми собравшимися свидетелями, объявляю вас мужем и женой. Пусть ваш союз будет крепким как скалы и вечным как море!

Марк бережно снял с моей руки ленту, аккуратно сложил её – эту реликвию мы сохраним, как хранят в семьях подобные памятные вещи из поколения в поколение – и наконец поцеловал меня. Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Кто-то бросал в воздух цветы, кто-то стрелял из маленьких праздничных пушек, запуская в небо красочные дымы, а музыканты заиграли весёлую мелодию.

Едва мы спустились с помоста, нас тут же окружили друзья и близкие с поздравлениями. Кто-то обнимал, кто-то пожимал руки, кто-то целовал в щёки. В этом круговороте улыбок и добрых пожеланий я чувствовала себя по-настоящему счастливой.

После официальной части церемонии началось свадебное пиршество. Прямо на берегу были расставлены длинные столы, ломившиеся от угощений. Дэниел и другие повара превзошли себя, приготовив множество разнообразных блюд – от традиционных морских деликатесов до экзотических новинок, которые я привезла из столицы.

Марк не отходил от меня ни на шаг, держа за руку и не переставая улыбаться. Он казался таким счастливым, таким гордым, что моё сердце наполнялось теплом каждый раз, когда я ловила его взгляд.

– Госпожа Хольт, – шепнул он мне на ухо, когда мы на мгновение остались вдвоём среди всеобщего веселья. – Как странно и как прекрасно звучит!

– Привыкай, – улыбнулась я. – Теперь это моё имя до конца дней.

– До конца дней, – эхом повторил он, и в его глазах было столько любви, что перехватывало дыхание.

К нам подошёл Гидеон с огромной кружкой пива, уже явно не первой:

– А вот и молодожёны! – воскликнул он с шутливым поклоном. – Чем порадуете нас сегодня? Какой-нибудь новый деликатес из глубин морских?

Окружающие засмеялись, и я тоже не могла сдержать улыбку.

– Гидеон, имей уважение, – с притворной строгостью одёрнул его Освальд. – Это теперь госпожа Хольт!

– За здоровье новобрачных! – громко провозгласил Гидеон, поднимая кружку. – Пусть у них будет много маленьких рыбачат!

Марк рассмеялся вместе со всеми, но я заметила, как нежно он сжал мою руку при этих словах. Мы ещё не говорили о детях, но оба знали, что хотим их – чтобы продолжить наш род, чтобы передать им наши ценности и наше дело, чтобы наполнить «Дом Кооператива» детским смехом и топотом маленьких ножек.

Праздник продолжался до поздней ночи. Были танцы под звёздным небом, песни, которые пели всем городом, игры и конкурсы для детей и взрослых. Я никогда не видела столько счастливых лиц одновременно, столько искренней радости и добрых пожеланий.

К полуночи, когда многие гости уже разошлись по домам, а самые стойкие продолжали веселиться у костров на берегу, мы с Марком тихо ускользнули к маяку. Поднявшись на самый верх по винтовой лестнице, мы оказались на маленькой площадке, откуда открывался захватывающий вид на ночной Марель и бескрайнее море, освещённое лунной дорожкой.

– Не могу поверить, что это действительно произошло, – сказала я, прижимаясь к Марку. – Что мы теперь муж и жена.

– Поверь, – улыбнулся он, обнимая меня. – Это только начало нашего пути. У нас впереди целая жизнь, полная приключений и открытий.

Мы стояли, обнявшись, и смотрели на город, который стал нашим домом, на море, которое кормило нас, на звёзды, которые указывали путь рыбакам и мореплавателям с незапамятных времён. И в тот момент я чувствовала себя по-настоящему целостной, как будто все части моей необычной судьбы наконец сложились в единую картину. А внизу, в бухте, качались на волнах рыбацкие лодки, в окнах домов зажигались вечерние огни, и весь Марель, словно живое существо, дышал, жил, радовался вместе с нами.