Летнее приключение

Глава 29

— Хочешь выпить, amore mio, моя любовь? — спросил Лаки Ларри Шонесси, наш отец, у Мэри Маргарет О'Нилл, нашей матери. Он распустил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки, и в расстегнутом вороте можно было увидеть его коралловый cornicello в золотой оправе на толстой золотой цепи.

— Находясь в Риме[37]… — начала было мама. Они улыбнулись друг другу. — Если только ты не предложишь мне свою ужасную граппу.

Папа тут же поднялся. Его однобортный льняной костюм в бело-красную полоску мелькнул в толпе. Трудно сказать, что блестело больше — его лысина или его белые ботинки.

Мама повернулась и увидела нас.

— Ого! Вот и мама! — провозгласила я.

— Как хорошо в саду вечером, — сказала она. На маме было длинное платье из летящей ткани с серебряными полосочками, прекрасно гармонировавшими с ее седыми волосами и поблескивающими, когда на них падал свет фонарей. — Какая чудесная свадьба! — Наклонившись к Марио, она его поцеловала. — Ты должен гордиться.

Мы все уставились на нее.

— Что такое? — спросила она.

— Ничего, — ответили мы. Мама пожала плечами.

— Месяц назад отец позвонил и предложил мне составить ему пару на этой свадьбе, — объяснила она.

— Но ты же его ненавидишь, — напомнила Анджела.

— Ведь все наше детство было омрачено этим, — добавила я.

— Если бы вы остались вместе, мне было бы гораздо проще, — продолжила Анджела.

— А я, возможно, исправился бы, — заметил Марио.

— Ты выйдешь за него замуж? — поинтересовалась Анджела.

Закинув назад голову, мама сказала:

— Пока что я воспринимаю это просто как неожиданное свидание. Но хочу заметить, что если бы жить мне оставалось только шесть месяцев, я бы предпочла провести их с вашим отцом — мне было бы веселее.

— Но может, стоит дождаться диагноза, — предложила я.

Марио поцеловал маму в щеку.

— Наслаждайся каждой минутой, — посоветовал он. — А, кстати, что ты сказала Майлзу в церкви, чтобы он отдал подушечку с кольцом?

Мама улыбнулась.

— Я просто стала считать, это всегда помогало. Кажется, с вами мне никогда не приходилось считать дольше, чем до пяти.

— Эй, команда! — крикнула Анджела. Мы потянулись друг к другу и все вместе обнялись, чтобы развеселить маму. В том, что она такая безалаберная мать, нет ее вины.

Затем мы опустили руки и отступили на шаг назад, но так и остались стоять рядом.

А когда я оглянулась назад, то увидела, что с моим отцом разговаривает… Шон Райан.

Мое сердце заколотилось как бешеное. Я глубоко вздохнула. Потом напомнила себе, что все мужчины — индейки, а это, в свою очередь, напомнило мне кое о чем более важном. Официант так и не принес мне моей «Дикой индейки».

— Извините, — сказала я своим родным, — но мне необходимо выпить.

Официанта найти оказалось не так-то просто, поэтому я направилась в бар и заказала там еще один коктейль.

Я была в настроении вылить в себя большой стакан, однако бармен ограничился бокальчиком для бренди, что, с моей точки зрения, было довольно забавным.

— Вот ваш коктейль, маленькая леди.

— Ваше здоровье, — сказала я, прежде чем опрокинуть в себя немаленький глоток. И закашлялась.

Откуда ни возьмись, появился мой бывший муж и принялся похлопывать меня по спине.

— Спасибо, достаточно, — остановила его я. Поставив бокал на стойку бара, я потянулась за своей сумочкой. Может, все-таки пришло время накрасить губы «откровенно алой» помадой?

— Что с тобой происходит? — спросил Крейг. — Ты же не пьешь крепкое спиртное.

— «Дикая индейка», — сказала я. — Но тебе-то что?

Крейг улыбнулся. На нем был костюм, которого я прежде у него не видела.

— Будь поосторожнее, — посоветовал он. — Ты ела что-нибудь?

— Тебя это не касается, — отрезала я.

Я почувствовала аромат пенки для укладки волос экстрасильной фиксации от Поля Митчелла раньше, чем увидела его.

— Можно тебя на пару слов? — спросил Шон Райан. Крейг протянул ему руку и представился.

— Я вас где-то видел, — пробормотал он.

— Шон, — назвал свое имя Шон Райан. — Полагаю, мы видели друг друга в салоне.

К нам подошла София. Крейг представил ее. Несколько мгновений мы нелепо переминались с ноги на ногу. Я пыталась решить, что хуже: стоять возле бывшего мужа и его нынешней подружки, которая как-никак доводится мне сестрой, или быть одинокой рядом с парнем, которого я представляла в своем будущем, но который решил не развивать отношений. Впрочем, по непонятной причине он все-таки тут появился. Жизнь иногда преподносит сюрпризы. Неудивительно, что мне было необходимо выпить. Взяв со стойки свой бокал, я сделала еще один глоток. На сей раз алкоголь пошел легче.

Когда я снова подняла глаза, София как-то странно посматривала на меня. На мгновение мне пришло в голову, что Крейг признался ей в нашем грехопадении, но уж слишком хорошо я его знала, а потому понимала, что это совсем не в его стиле. Внезапно я поняла, что выражает лицо Софии. По спине у меня пробежали мурашки, потому что весь ее вид явно говорил: «Ты не сможешь остановить меня, если я вздумаю закадрить и этого парня». Поправив волосы, она улыбнулась улыбкой убийцы и проворковала:

— А твой новый парень очень даже ничего.

Я отдала свой бокал Шону Райану.

— Последи за моей «индейкой», — попросила я. — Мы скоро вернемся.

Я схватила Софию под руку.

— Ой! — вскрикнула она.

Затащив Софию в маленькую туалетную комнатку, я заперла дверь изнутри.

— Послушай, — сказала я, — ты моя сестра, но ты постоянно ставишь меня в идиотское положение. И себя, между прочим, тоже.

София прислонилась к раковине.

— Сводная сестра, — поправила она меня.

— Это не имеет значения. Все равно ты моя сестра. Я любила тебя всю жизнь — с той самой минуты, как ты появилась на свет.

София расплакалась. Я обняла ее за плечи и крепко прижимала к себе до тех пор, пока она не успокоилась. Так я делала всегда. Когда София была маленькой и ходила в школу, я утешала ее именно таким образом, если кто-нибудь ее обижал или плохой мальчик разбивал ей сердце.

— Но почему ты так себя ведешь? — спросила я. — В какое мгновение ты сказала себе: «Это моя сестра, и я собираюсь переспать с ее мужем»?

— Ты не обращала на него внимания, — промямлила она мне в плечо. — Я решила, что он тебе больше не нужен.

Я отстранила ее от себя.

— Все это чушь собачья. Ты сделала это потому, что тебе вечно нужно было все то, что есть у меня. Я тебя люблю, но прошу: кончай с этим. Останешься ты с Крейгом или нет, меня больше не волнует. Но следи за собой, София, иначе я больше знать тебя не захочу.

И, оставив Софию в туалетной комнате, я направилась в бар.

— В том конце холла, последняя комната справа, — сообщила я Крейгу.

— Но… — начал было он.

— Иди! — велела я.

— Но… — повторил он.

— Честно, Крейг, — покачала я головой, — мне совершенно все равно.

Как только Крейг ушел, Шон Райан вопросительно поднял бровь.

— Должен же кто-то в конце концов поставить точку, — объяснила я.

— А ты в порядке? — поинтересовался Шон Райан.

— Никогда не чувствовала себя лучше. — Он протянул мне мою «Дикую индейку». — Послушай, а ты не можешь поменять это на шардоне? — спросила я.

— Конечно! Но только при условии, что ты согласишься прогуляться со мной.

В углу сада мы нашли несколько стульев, засунутых в заросли кустарника неподалеку от улицы.

— Так о чем ты хотел потолковать? — спросила я.

Шон Райан рассмеялся.

— Ты очаровательна!

— Нет, вы только посмотрите, кто это говорит!

— Я разговаривал с твоим отцом, — сообщил Шон Райан.

Сад был освещен, правда, несмотря на это, я плохо видела глаза Шона Райана, хотя все равно знала, что в них вспыхивают золотые искорки.

— Я видела.

— Я ничего не знал о звонке санитарному инспектору, — убедительно заявил Шон Райан. — А из группы, которая скупает недвижимость, я уже вышел. И попросил инвесторов отстать от твоего отца, пообещав назвать ему имена тех, кто звонил, если они не оставят его в покое.

— Тогда в этом городе их больше никто не подстрижет, — вот все, что я смогла сказать. Одного кусочка мозаики все еще не хватало, но я никак не могла отыскать его.

— Я бы так поступил, даже если бы речь шла не о твоем отце, — продолжил Шон Райан. — Сообщать о плохо работающей канализационной системе — грязный прием. Все эти старые системы почти всегда плохо работают, и человеку, на которого пожаловались в инспекцию, приходится менять старую систему на новую. А это стоит немалых денег.

Я промолчала.

— Это нелегко даже для тех, кто может позволить себе это, так что же говорить о других? Из-за подобных вещей люди в наши дни теряют жилье. Я так бизнес не веду.

Мне все еще нечего было сказать.

— К тому же для канализационной системы нужна большая площадь, и я не знаю, как это будет выглядеть с эстетической точки зрения. Я сказал твоему отцу, что наведу для него кое-какие справки. Кстати, существуют новые компактные канализационные системы. Да, их надо чаще прокачивать, но места они занимают гораздо меньше.

Не сдержав любопытства, я спросила:

— И что же тебе сказал отец?

Шон Райан улыбнулся.

— Он поймал меня на слове. — И попытался уговорить меня оплатить новую систему. Вот это характер! — Шон Райай потянулся к моей руке. — Итак, теперь-то у нас все в порядке?

Я встала.

— Нет, теперь все в порядке у моего отца и у тебя. А у нас ничего не в порядке.

— Что?!

Я опрокинула в себя остаток вина из бокала.

— Для тебя это ведь только бизнес, правда? Так вот, позволь мне сказать тебе, что я не имею ни малейшего желания заводить дружбу с человеком, для которого бизнес важнее, чем я.

Я прошла почти половину улицы, прежде чем поняла, что ушла со свадьбы собственного племянника, чего делать было никак нельзя. К тому же уйти должен был Шон Райан. Но теперь уже поздно было что-то менять, потому что если я вернусь, то испорчу весь эффект от своего ухода. Господи, где же отель «Индиго»? Далеко ли до него и в правильном ли направлении я иду? Трудно сказать. Было уже темно, я находилась в незнакомом городе. Какя ни сопротивлялась, мои глаза наполнились горячими слезами.

Шон Райан догнал меня на своем «приусе», остановился в зоне, где стоянка была запрещена, и открыл окно. Я продолжала идти. Он проехал чуть вперед.

— Белла, — заговорил он, — позволь мне хотя бы отвезти тебя в отель. Здесь небезопасно.

— Я все же рискну, — сказала я, ускоряя шаг. «Приус» опять нагнал меня.

— Ну прошу тебя. — Шон Райан наклонился ко мне через пассажирское сиденье. — Я знаком со статистикой преступлений.

— И что? Насколько она пугает? — с вызовом спросила я. Но тут я увидела какого-то парня, шагающего в мою сторону. Внезапно мне показалось, что он вооружен и очень опасен.

Шон Райан стал объезжать незаконно припаркованный грузовичок, и я на мгновение потеряла его из виду.

— Должен сказать, — проговорил Шон Райан, вновь подъезжая ко мне, — что ситуация постепенно выправляется, однако она еще слишком серьезна, чтобы можно было спокойно разгуливать по городу ночами. Я шагнула с тротуара и взялась за ручку дверцы.

— Все понятно. Только не разговаривай со мной, о'кей?

Дождавшись, пока я пристегну ремень безопасности, Шон Райан тронул машину с места и въехал в поток транспорта.

— Ты права, — проговорил он. — Я должен был сначала поговорить с тобой. И сказать тебе, что ты для меня важнее любой сделки.

— Да, мне было бы приятно, если бы ты сказал мне это, — кивнула я, глядя прямо перед собой. — И тогда бы я в ответ пообещала тебе, что никогда не вернусь к Крейгу. Никогда.

Мы посмотрели друг на друга.

— Я по-прежнему считаю, что нам следует быть друзьями, — сказал Шон Райан. — Может, стоит поработать над твоим набором, а заодно посмотреть, как будут развиваться наши отношения?

— Какой же ты осторожный! В этом-то все дело. Но ведь ты не можешь поместить человека в какое-то место и заморозить его там. Жизнь не останавливается. Она идет вперед.

— Спасибо тебе за мудрое замечание, — усмехнулся Шон Райан.

— Не за что.

Он накрыл мою руку своей рукой. Я подвинулась поближе к нему, закрыла глаза и позволила волшебному мгновению затянуться.

— Может, ты посоветуешь мне еще что-нибудь умное?

Я задумалась.

— Пожалуй, — сказала я после продолжительного молчания. — Ты можешь любыми способами пытаться избежать обид и огорчений, но это вовсе не значит, что их не будет. Но только не вздумай когда-нибудь переспать с одной из моих сестер. Или с братом.

Шон Райан включил сигнал поворота. А затем он отъехал к краю дороги и остановил автомобиль. Ну разве может быть что-то лучше хорошего поцелуя в «приусе»!