Лживая игра

Глава 14 ВИНТАЖНАЯ ЭММА

В четверг после полудня на небе появились грозовые тучи, и тренер Мэгги объявила после седьмого урока по школьному радио, что тренировка отменяется.

Эмма так обрадовалась, что чуть не обняла учителя по Истории Аризоны.

Ее ноги болели после вчерашней тренировки и столкновений с Итаном прошлой ночью.

В конце дня Эмма набрала комбинацию на шкафчике Саттон, чья-то рука скользнула вокруг ее талии и крепко прижала к себе.

Эмма повернулась, чтобы увидеть Гаррета, сующего букет тюльпанов ей в лицо.

— С первой учебной неделей, почти именинница! — громко провозгласил он, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.

Эмма напряглась, когда его губы коснулись ее.

Он пах скипидаром из классе искусства.

— Убери свои руки от нее! — завопила я.

Но — как вы уже поняли — меня никто не услышал.

То есть, я понимала, что Эмма должна была делать вид, как будто все нормально.

Я правда понимала.

Но, когда я видела, как Гаррет ласково касается кого-то еще, во мне поднимались ревность и грусть.

Гаррет больше не был моим.

Он больше никогда не будет моим.

Я все ждала момента, когда Гарретт отойдет назад, скрестит руки на груди и скажет: Боже мой.

Ты — не Саттон.

Я так надеялась.

Но этого не случилось.

— Ты была такой странной в последнее время.

Гаррет повесил рюкзак на плечо.

Да! — подумала я.

Кто-то заметил!

У Эммы была та же реакция, она тут же придумала отговорку.

Но тогда Гаррет добавил:

— Кажется, будто не видел тебя неделями.

Хочешь поехать в Бланко за начос?

Эмма заглянула внутрь шкафчика.

— Что, прямо сейчас?

Гаррет скрестил руки на груди.

— Да, прямо сейчас.

У тебя нет тенниса, не так ли? У меня тоже нет футбола.

И не сердись — одна тарелка начос не собирается прибавить тебе пять фунтов.

И кроме того, я бы все еще любил тебя, даже если бы ты набрала пять фунтов.

Эмма усмехнулась.

Она была против не из-за этого — она получила почетное звание в конкурсе питающихся хот-догами в Лас-Вегасе в прошлом году.

Крошечная японка, по всей видимости мошенница, обогнала ее.

Скорее, она чувствовала себя как-то странно, отправляясь на свидание с Гарретом… в одиночку.

Я бы все еще любил тебя, он только что сказал.

Если он действительно любил Саттон, не понял ли он, что Эмма была не она?

— Я немного занята, — прошептала она.

Гаррет взял руку Эммы в свою.

— Нам действительно надо поговорить.

Я немного подумал о… — Он замолчал.

— Помнишь, что мы говорили об этом лете? Я думаю, ты права.

— Угу, — Эмма осторожно сказала, вдруг почувствовав, как будто беседа проходила на языке, на котором она не говорила.

Было изнурительно делать вид, что она понимала, о чем все говорили в течение всего дня.

Вчера вечером, после тенниса с Итаном, она зашла на Facebook на компьютере Саттон, отчаянно пытаясь узнать что-нибудь, что она могла узнать о Саттон — кто она, что ей нравилось делать… кто мог хотеть ее смерти.

Благодаря автозаполнению, сайт загрузил профиль Саттон, ее логин и пароль.

Эмма перечитавала сообщения Саттон на Facebook, пытаясь почерпнуть сколько можно о ее личности, ее прошлом и друзьях, но там не было того, чего она еще не знала.

Новое Эмма узнала только о Гаррете, например то, что Саттон поддерживала его во время университетского футбольного матча, общалась с ним и его младшей сестрой, Луизой, и решала за него все вопросы имиджа.

Саттон даже написала сообщение: «Нравится новая рубашка, которую я выбрала для моего БФ[13]? Он как моя маленькая кукла!»

Впервые я почувствовала, что мне нужно защитить себя.

Кто она такая, чтобы судить меня? Но потом я подумала, почему я так беспокоилась о том, что носил Гаррет? Потому ли, что я просто хотела иметь кого-то, кого я могла бы одеть, кроме себя… или это было потому что я была действительно властной?

Эмма также начала пользоваться телефоном Саттон — он звонил миллион раз с этих пор, и, вероятно, будет странно не ответить на него.

Она проверила прошлые сообщения, чтобы увидеть, проливают ли они свет на что-нибудь о Саттон, но все из них были либо расплывчатыми инструкциями о том, где встретиться («MI NIDITO В СЕМЬ») или вопросы о сроках («ОПАЗДЫВАЕШЬ, УВИЖУ ТЕБЯ ЧЕРЕЗ 10») или взаимными оскорблениями — «НЕУДАЧНИЦА», написала она Шарлотте, а Шарлотта ответила: «СУЧКА».

Что касается ночи, когда Саттон ответила Эмме, призывая ее в Тусон, там был звонок от Лилианы в 4:23, пропущенный звонок от Лорел в 8:39, а затем три пропущенных вызова от Мэделин в 10:32, 10:45 и 10:59.

Голосовых сообщений не было.

И потом была картотека под столом Саттон, которая имела большой розовый замок и знак, который говорил ИГРА В Л.

Эмма искала ключ везде.

Она даже приложила туфлю к ручке, сильно ударив ею по замку, но всё это привело лишь к тому, что на пороге появилась Лорел, чтобы спросить, что же такое она вообще делает.

Она должна была открыть его, но как?

— Какие вы два сумасшедших ребенка? — Мэделин появилась из-за угла и встала между Эммой и Гарреттом.

Эмма не видела ее со вчерашнего дня, когда они вместе ели ланч.

Сегодня она была одета в зеленое платье, которое было настолько коротким, что, безусловно, противоречило школьному дресс-коду, черные ажурные чулки и черные ботинки.

Уголки ее рубиново-красных губ расплылись в улыбке.

— Я пытался убедить Саттон пойти за начос со мной, — сказал Гарретт.

Мэделин скривила лицо.

— Из-за начос у тебя будет целлюлит.

Она сжала руки вокруг запястья Эммы.

— К тому же, она не может.

Она идет со мной за покупками.

Это срочно.

Я нуждаюсь во всем новом.

— Но… — Гарретт скрестил мускулистые руки на груди.

— Прости, — сказала Эмма, благодарно беря руку Мадлен.

— Мы продолжим в субботу, не так ли? — сказал Гарретт ей вслед.

— Ужин?

— Да, конечно! — Эмма крикнула назад.

Она и Мадлен повернули за угол в научный зал.

Все двери были открыты, обнажая черные столы лаборатории, кабинеты полны блестящих стеклянных колб и гигантских плакатов периодической таблицы химических элементов.

— Ты не возражаешь, что я украла тебя, не так ли? — Мадлен сказала.

— Сначала подруги, потом парни, не так ли?

— В целом, — Эмма согласилась.

— Гаррет своего рода душил меня все равно.

— Ну, такая у него манера поведения.

Мэделин толкнула Эмму бедром.

— Не догонишь! — Она понеслась вниз по коридору, и Эмма побежала за ней.

Они выскочили в дождь и пробежали через стоянку, пока не достигли машины Мэделин, старую Acura с наклейкой танцующей Балерины с боку, и на которой было написано: МАФИЯ ЛЕБЕДИНОГО ОЗЕРА.

— Садись! — прокричала Мэделин, быстро сев в машину и хлопнув дверью.

Эмма последовала за ней, хихикая.

Дождь барабанил по лобовому стеклу и крыше.

— Фух! — Мэделин бросила свою кожаную сумку с металлическими вставками на заднее сидение и вставила ключи в замок зажигания.

— La Encantada?

— Конечно, — Эмма ответила.

Мэделин завела двигатель и вылетела со стоянки, не проверив наличие встречных машин.

Песня Кэти Перри играла на радио, Мэдс сделала погромче и запела припев, идеально попадая в ноты.

Челюсть Эммы упала.

— Что? — резко спросила Мэделин.

— У тебя такой хороший голос, — выпалила Эмма.

А потом, чтобы больше походить на Саттон, добавила:

— Пой, сучка!

Мэделин заправила крашеные черные кудри за ухо и запела другой стих.

На полпути вниз по извилистому участку Кэмпбелл-авеню, мобильный телефон Мэделин зазвонил.

Она вытащила его из кармана и проверила экран, смотря одним глазом на дорогу.

Ее лицо нахмурилось.

— Все в порядке? — спросила Эмма.

Мэделин смотрела прямо перед собой, будто светофор, у которого они остановились, был ужасно интересным.

— Просто больше дерьма про Тайера.

Какая разница.

Она бросила телефон на заднее сиденье.

Он тяжело ударился о спинку сиденья.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила Эмма.

Мэделин испустила небольшой возглас, вздохнув.

— С тобой?

— Почему нет?

Так ведь поступают хорошие друзья?

Я уверена, это так.

Но у меня было чувство, что мы с друзьями так не делали.

Светофор загорелся зеленым, и Мэделин нажала на газ.

Ее глаза были стеклянными, как будто она вот-вот заплачет.

— Просто полицейские сказали моим родителям, что они больше не будут искать его, — монотонно сказала она.

— Он, вроде как, официально сбежал.

Они больше ничего не могут сделать.

— Мне действительно жаль, — сказала Эмма.

Она искала по всему Facebook информацию о том, почему брат Мэделин сбежал, но там почти не было упоминаний о нем.

Она нашла страницу, посвященную тому факту, что он пропал без вести, с перечислением деталей того, что Тайер в последний раз носил (широкую рубашку-поло и камуфляжные шорты), где его в последний раз видели (пешеходные тропы рядом с горами Санта-Рита в июне), и рассказы, о что поиски ничего не дали: ни потерянной обуви, ни пустых бутылок с водой, абсолютно никаких следов Тайера.

Был номер 800 для людей, чтобы они могли позвонить, если у них есть какая-либо информация.

Саттон не была с Тайером друзьями на Facebook, так что Эмма не смогла попасть на его личную страницу и узнать что-то еще.

Она заметила, что Лорел много общалась с Тайером, у них были общие фотографии с конной прогулки, сообщения с YouTube на их стенах, и диалоги о предстоящих рок-шоу в Университете Аризоны.

Но страничка Лорел рассказала ей ненамного больше.

На самом деле, Лорел даже не комментировала исчезновение — она была в сети в тот день, когда он пропал без вести, и оставила пост, который говорил: «Я собираюсь увидеть Lady Gaga в ноябре! Отвал башки!»

Дворники скрипели и стонали.

Дождь прошел, остановившись почти так же быстро, как и начался, и тротуар блестел.

На горизонте появилась радуга.

Эмма указала на нее.

— Смотри.

Это хорошая примета.

Мэделин хмыкнула.

— Приметы — для тупых сучек.

Эмма взглянула на кроличью лапку, покачивающуюся на брелке Мэделин, думаю, действительно ли она верила в это.

— Знаешь, с беглецами, как правило, все хорошо, — сказала она мягко.

— Где бы Тайер не был, он, вероятно, нашел других таких детей, как он.

Они, вероятно, заботятся друг о друге.

Глаза Мэделин вспыхнули.

— Где ты слышала это?

Эмма провела рукой по подолу полосатого платья от Anthropologie, которое она взяла из шкафа Саттон в это утро.

Она знала тонны приемных детей, которые хотели убежать, чтобы избежать их дрянной ситуации.

На самом деле, она даже убежала однажды, спасаясь от насильника мистера Смита.

После особенно страшной ночи, она упаковала чемодан и свалила, надеясь добраться до Лос-Анджелеса или Сан-Франциско или куда-нибудь подальше.

По пути она столкнулась с несколькими детьми, болтающимися в заброшенном парке трейлеров.

У них был небольшой лагерь с несколькими палатками, одеялами, кастрюлями и сковородками.

Каким-то образом они находили пищу, и они даже украли пару велосипедов, скейтбордов и PSP, чьи батареи они регулярно заряжали в местном Dunkin Donuts.

Из-за того, что Эмме было только одиннадцать, более старшие беглецы взяли ее под свое крыло, всегда позволяя ей спать в палатке, убеждаясь, что у нее достаточно еды.

В некотором смысле, они заботились о ней лучше, чем большинство приемных родителей.

Полиция пришла на четвертый день, как раз когда Эмма начинала привыкать.

Каждый из них был отправлен обратно в различные приемные семьи или детские приюты.

— Я видела это по телевизору, — объяснила, наконец, Эмма.

— Да, ну, это не важно.

Мэделин смахнула длинный локон блестящих волос через плечо.

Ее лицо снова стало строгим и красивым.

— Нет ничего, что не могло быть исправлено с помощью кредитки. Я хочу надеть что-нибудь новое на завтрашнюю ночевку у Шарлотты. Может быть, одну из тех коротких рубашек-платьев от BCBG. А ты не хочешь новые джинсы от J.Brand на день рождения?

Они въехали на большую автостоянку у разрастающегося торгового центра под открытым небом.

Мэделин нашла свободное место и выключила двигатель.

Вдвоем они направились к эскалаторам на верхнем уровне.

Воздух был свежим и чистым после дождя.

На фоне тихо играла музыка.

Когда они вышли на первом уровне, Эмма увидела магазин в самом конце аллеи: «BELLISSIMO SECONDHAND».

В груди затрепетало.

— Мы можем остановиться здесь на секунду? — указала Эмма.

Мэделин проследила за ее пальцем и скривила лицо.

— Эу.

Зачем?

— Потому что ты можешь найти удивительные вещи в магазинах подержанных вещей.

Мэделин сузила глаза.

— Но мы никогда не заходили туда.

Эмма схватила за руку Мэделин.

— Бывают даже настоящие Хлое Севиньи. И Рэйчел Зои.

Она потащила Мэделин по коридору.

— Давай. Нам нужно вырваться из нашей зоны комфорта.

По правде говоря, у Эммы не было никакой возможности покупать узкие джинсы за двести долларов.

Это был выход из ее зоны комфорта — она чувствовала себя ужасно, тратя деньги Мерсеров на что-то настолько несерьезное.

Кроме того, она не могла позволить всей ее личности исчезнуть только потому, что она вошла в жизнь ее сестры.

Зазвенели колокольчики, когда Эмма толкнула переднюю дверь.

В магазине пахло, как и во всех таких лавках — немного нафталином и картонными коробками и старыми дамами.

Лысый, смуглокожий парень, одетый во что-то вроде кожаной куртки из снежного барса, сидел за прилавком, листая Cosmopolitan.

Стеллажи были забиты одеждой, а на задней стене был большой стенд с туфлями на каблуках и сапогами.

Эмма внимательно просмотрела стойку с платьями.

Мадлен стояла неподвижно возле двери с руками прижатыми к ее бокам, как будто она боялась микробов.

— Смотри.

Эмма вытащила пару солнцезащитных очков золотого оттенка из стойки на стене.

— Секонд-хендовый Гуччи.

Мэделин делала аккуратные шаги, как балерина, пока не оказалась рядом с Эммой.

— Это, вероятно, подделка.

— Нет.

Она провела рукой по символу Gs и указала на метку, которая говорила «СДЕЛАНО В ИТАЛИИ».

— Это находка. И выгодная, к тому же.

Она схватила ценник, висящий на переносице. Сорок долларов.

— Бьюсь об заклад, они будут выглядеть удивительно на тебе. И думай об этом так — ни у кого другого нет таких. Ты будешь особенной.

Она развернула очки в руках и надела их на лицо Мэделин.

Мэделин немного попротестовала, затем поправила очки и посмотрела в зеркало.

Эмма улыбнулась.

Она была права: они подчеркнули круглый подбородок Мэделин и высокие скулы.

Когда Мэдс поворачивалась направо и налево, она была похожа на гламурную наследницу на отдыхе.

Выражение ее лица смягчилось.

— Они хороши.

— Я говорила тебе.

— Ты действительно думаешь, что они настоящие?

— Они настоящие, довольны? — прошепелявил раздраженно продавец, положив Cosmo на прилавок.

— Я что, похож на того, кто привозит подделки? Теперь либо купите их, либо уберите их с вашего грязного личика.

Мэделин опустила очки на нос и одарила продавца прохладным, равнодушным взглядом.

— Я куплю их, спасибо.

Продавец молча пробил очки, его губы чопорно сморщились.

Как только Эмма и Мэделин вышли из магазина, они обняли друг друга и расхохотались.

— Что это было за пальто, в которое он был одет? — Мадлен покачала головой.

— Дохлая кошка?

— Теперь либо купите их, либо уберите с вашего грязного личика! — спародировала Эмма.

— Так не бывает.

Когда Мэделин закинула свои руки на плечи Эммы, в груди последней что-то поднялось. На минуту она фактически забыла ситуацию, в которой была.

Они поднялись на верхний этаж, держась за руки.

С верхних ступеней эскалатора Эмма увидела макушку знакомой темноволосой головы на уровне ниже и резко остановилась.

Девушка стояла снаружи Fetch — зоомагазина высокого класса, осматривая стенд с пищащими игрушками и шипованными поводками.

Она вытянула шею вверх, как если бы она почувствовала, что кто-то смотрит на нее.

Ниша.

Мэделин тоже заметила Нишу.

— Я слышала, она следующая, — прошептала она на ухо Эммы.

— Мы собираемся завтра проучить ее.

— Проучить ее? — нахмурилась Эмма.

— Шарлотта придумала что-то замечательное.

Мы заедем за тобой завтра в семь тридцать утра.

Будь готова.

Ниша одарила девочек злобным взглядом, затем тряхнула волосами и пошла в другом направлении.

Быть готовой? Эмма удивилась.

Для… чего? Она смотрела вопросительно на Мэделин, но глаза той были скрыты за ее новыми солнечными очками Gucci.

Все, что Эмма видела — только ее собственное отражение, смотрящее на нее, выглядевшее еще более запутанным, чем когда-либо.

И она была не одна.

Кое-что в голосе Мэделин насторожило меня.

У меня было ощущение, что все, что они хотели сделать, это доставить Нише… неприятности.

Но мы с Эммой должны были ждать до завтра, чтобы точно узнать, что они замышляли.