Лицо ангела

Глава 17

Анджела бросилась к нему и опустилась на колени рядом.

— Кто это сделал? — спросила она, очевидно, имея в виду перевернутую мебель. — На тебя напала ягуар? Они редко это делают.

— Да, знаю, — сказал он со всей иронией, на которую был способен, принимая во внимание ситуацию. Он лежал на боку, опираясь на связанные руки, которые настолько онемели, что он их больше не чувствовал. И до сих пор не мог поверить тому, что он слышал или видел.

Анджела была полностью обнажена. С ее тела стекала вода. А сердце Джордана готово было вырваться из тела любым путем.

В данный момент его рот был наиболее удобным вариантом.

— Развяжи меня, — настаивал он. — Ягуар может вернуться.

Девушка посмотрела на него с терпением маленького ребенка, чей родитель только что сморозил глупость.

— Если вернется, я с ним справлюсь, — уверила она.

Джордан перевернулся, пытаясь снова встать на колени. Он не хотел, чтобы она помогала ему. Это был не только вопрос гордости. Он знал, что произойдет. Его железы работали сами по себе, когда она была рядом.

Она обнимала его холодными, дрожащими, мокрыми руками, терлась об него грудью, возбужденной и нежной. Ее кожа была нежно-розового оттенка, и, что хуже всего, девушка дрожала. Дрожь сотрясала все ее тело.

Как ей удалось справиться с восьмидесятикилограммовым зверем?

Вероятно, шок. Она голая и мокрая. Вода ручья, возможно, сбила жар слишком резко.

К тому времени, как она поставила его на колени, Джордан был мокрый, а она сухая.

Ну, почти. С волос девушки все еще капала вода, струясь по изгибам тела. Капли устремлялись к кончикам грудей и повисали там, заставляя набухать соски. Нет, она не высохла, но с нее и не текла вода ручьями, и это немного рассеивало внимание Джордана, слава тебе, господи. Надо надеяться, это ненадолго отвлечет его вопящие гормоны. Ему вовсе не нужно, чтобы Ангельское личико с чисто женским удовлетворением пялилась на еще одну знаменитую эрекцию Джордана Карпентера.

— Возможно, это потому, что ты мокрая, так? — спросил он. — Кошки ненавидят воду.

— Ягуары любят воду. — Анджела встала на ноги и по-сестрински похлопала его по щеке, что заставило Джордана подумать о Пенни. И о Птичке. И о больнице. Он договорился со Стивом Ллойдом и Тедом Бенсоном, что они возьмут его прооперированных пациентов и те операции, которые он не смог перенести, но он не планировал уезжать больше чем на несколько дней. Сколько он отсутствовал? Несколько лет? Похоже на то.

— Они любят плавать и ловить рыбу, — продолжала девушка. — Из всех кошачьих они наиболее хорошо переносят воду.

— Рад слышать. В следующий раз, когда на меня нападет ягуар, я не брошусь искать ласты.

Теперь Анджела поднимала мебель, и Карпентер рисковал сломать шею, вытягивая ее, чтобы взглянуть на девушку. Он подняла блузку, но пока не потрудилась надеть ее.

И блузка все равно не прикрыла бы ту часть ее тела, которая сейчас была обращена в его сторону. У нее классная задница, заметил Джордан, чувствуя себя немного виноватым за похотливые мысли.

«Экстренное сообщение, Карпентер. Она не ангел. Восхищаться ее задом — это не святотатство».

Поставив на место кофейный столик и блюдо, Анджела вернулась, очевидно, чтобы поделиться еще какими-то знаниями о ягуарах. Блузку она в последний момент набросила на плечи и опустилась на колени, положив руки на бедра. Она была просто поразительно похожа на диснеевскую русалочку. Еще более невероятным было то, что Джордан понятия не имел, кем эта женщина будет в следующую минуту. «Пожалуйста, встань», подумал он.

— Нельзя показывать страх перед ягуаром, — проинформировала его Анджела со спокойным убеждением. — Они чувствуют это и перестают тебя уважать.

— Это я тоже запомню. Еще что-то из этикета джунглей, раз уж об этом зашла речь?

Очевидно, правил было много, поскольку она продолжила, казалось, не замечая сарказма.

— Ягуары — самые смелые животные, — сказала Анджела. — Если ты тоже смел, они посчитают тебя одним из своих. Если же ты ведешь себя, как жертва, ты станешь жертвой.

— Трудно вести себя не как жертва, когда ты связан по рукам и ногам.

Он снова удостоился взгляда, полного долготерпения. Казалось, она действительно понимает, каково ему.

— Это не имеет отношения к физическому состоянию, — проворчала девушка. — Это твое сердце. Ты можешь быть ребенком, но если ты храбр, и у тебя есть сила характера, с этим будут считаться.

Джордан надеялся, что его лицо выражает неподдельный интерес.

— Ты говоришь прямо как персонаж из Стар Трека.

Ничего. Никакого ответа. Ничто не могло отвлечь ее от лекции из серии «Дикий Мир».

— Им поклонялись в большинстве древних индийских религий, — продолжала Анджела. — Некоторые племена практиковали кровопускание, их вождь отрезал собственный пенис плавником ската и собирал кровь в церемониальную чашу.

— Ой! — А Джордан еще думал, что у него болят колени.

— Некоторые другие части тела тоже отрезали, и частенько довольно ужасным способом.

Карпентер отметил, что это было сказано с определенной долей удовольствия.

— Все это было частью их жертвы богу-ягуару, — пояснила Анджела. — Они верили, что это высвобождает человеческую энергию и приводит к равновесию неба и земли.

— Где ты этого набралась?

Девушка заколебалась, как будто не была полностью уверена.

— Байо погружен в мистику. Я бывала здесь прежде. — Мокрые волосы упали ей на глаза, и она отбросила их. Все, что ей потребовалось для этого — откинуть голову. Но когда она остановилась, две другие части ее тела — нет. Джордан больше не мог этого выдержать.

— Ты не собираешься что-то на себя надеть?

Анджела удивленно взглянула вниз, но выражение ее лица говорило, что девушка понятия не имеет, о чем он. Она думала, что одета. В такие моменты Джордан знал, что что-то не так. Она казалась возбужденной и говорила разумно… ну, скажем так: рациональность — понятие относительное, но для женщины с тропической лихорадкой она вела себя достаточно хорошо. Его сбивала с толку пепельная бледность ее лица и пот, блестевший на груди и шее.

Она в шоке, это объясняло то, что произошло с ягуаром. Даже серьезно раненные жертвы в шоке были способны совершать сверхчеловеческие подвиги, не осознавая, что делают. Таков был диагноз Джордана, и это все, что он смог сделать без дополнительной информации.

— Иди сюда, — сказал он.

Анджела вновь удивленно моргнула огромными глазами. Карпентер не мог не думать о том, какой уязвимой она выглядела в этот момент.

Она нравилась ему в состоянии шока.

— Я хочу, чтобы ты прижалась лбом к моей щеке, чтобы я мог проверить твою температуру и пульс. Ты выглядишь так, словно у тебя жар, и меня беспокоит твое давление.

Девушка дотронулась тыльной стороной ладони до лба.

— Я в порядке, — сказала она, отметая его беспокойство взмахом пальцев.

Джордан почти поверил ей, но она подмигнула ему.

Женщина, которая вошла в его дом и рыдала над изломанным телом птицы?

Подмигнула?

— Подойди сюда, — приказал Джордан.

Девушка встала на ноги с раздраженным вздохом и опустилась на колени рядом с ним. Ее пылающее лицо прижалось к его, прежде чем он смог приготовиться к такому близкому контакту. И неожиданно все его тело напряглось. Контакт. Чем ближе, тем лучше. Его несчастные бицепсы конвульсивно подергивались, как хвост голодной собаки.

— Лоб, — напомнил он ей. — Мы тут не танцуем.

Анджела рассмеялась, но сама была словно фонарь, излучающий жар. Лихорадка вернулась с новой силой, но она не чувствовала ее воздействия. Или своего учащающегося пульса. Она двигалась на адреналине от шока и расходовала все свои внутренние ресурсы. Когда адреналин перестанет вырабатываться, у нее случится припадок. Для Джордана это было шансом, но его профессия не позволит ему им воспользоваться.

«Идиот», обругал он себя. Здесь джунгли. Ты заложник. Она серийная убийца, возможно, убивающая из похоти.

— Взгляни на меня, — сказал Джордан, — я хочу увидеть твои глаза.

— Хорошо, — пробормотала девушка, продолжая тереться своим лицом о его, а затем он почувствовал ее дыхание на шее, и сердце Джордана снова бешено забилось. Боже, что она делает с его свихнувшимися гормонами.

— Отпусти меня, — потребовал он. — Анджела, развяжи меня сейчас же.

— Я не могу отпустить тебя. Ты мне нужен, — прошептала она, продолжая водить носом по его шее. Она зарылась лицом во впадину на шее, как ребенок в поисках уюта.

— Я нужен тебе? — Трудно было противиться очарованию этой мысли.

— Мне нужно, чтобы ты верил мне, чтобы ты помог мне…

Может, он и надеялся на несколько иное значение слова «нужен», но в том, как она выдохнула эти слова, звучало обещание. Не то чтобы он жаждал удовлетворения. Если эта женщина удовлетворит его, то исход будет летальный.

«Удовлетворит» в данном случае рифмовалось с «приговорит».

Несколько низких стонов привлекли его внимание. За ними последовала смесь горлового рычания, возни и мяуканья. Звучало так, будто кошки занимаются любовью.

Большие кошки. Джордана охватила тоска, когда он осознал, что джунгли были метафорой для всего тайного и связанного с половым влечением в цивилизованном мире.

У людей были те же потребности и желания, но они не осмеливались упоминать о них даже шепотом.

Джунгли кричали о них.

Звуки спаривания. Голод на каждом доступном уровне. Оргия.

И угадайте, кто в центре этого всего с женщиной, которая отказывается одеться. Которая, кажется, даже не осознает, что обнажена.

— Послушай, — резко произнес Джордан. — Ты больна. Тебе нужна медицинская помощь.

В его грузовике была медицинская сумка, но он не хотел говорить ей об этом, потому что припрятал там еще кое-что.

— Со мной все будет в порядке, — настаивала Анджела. — Все, что мне нужно, это отдохнуть минутку, а твое тело такое прохладное и приятное.

Его тело пылало, как гончарная печь. А какой мужчина не чувствовал бы того же, когда мучительно-прекрасное создание тает и растекается на нем? Ее голос был таким же нежным, мягким и пылким, как и ее полупрозрачная кожа. Джордан мог видеть голубые жилки на ее закрытых веках, на плавно поднимающейся груди, на руке, которая упала на его связанные бедра.

«Боже, покончи с этим, женщина. Убей меня и избавь от мучений».

Очередное крещендо воя и шипения вторило его чувствам. Спаривающиеся животные снова взялись за дело. Но Анджела пребывала в неведении относительно и примитивного шума, и его страданий. Через несколько секунд она сонно подняла голову и посмотрела на него. Она казалась сонной и милой, но с ней было не все в порядке. Горячие красные пятна размером с долларовые монеты выделялись на бледных щеках, глаза застыли в трансе, отчего она стала похожа на антикварную фарфоровую куклу. Боже, как он хотел, чтобы она прикрылась, или чтобы он смог освободить руки.

— Анджела, — сказал он в надежде, что голос звучит достаточно убедительно, чтобы пробить ее вялость. — Ты должна развязать меня. Сними веревки, и я помогу тебе. Я тебе помогу.

— Я знаю, — тихо сказала она. — Знаю, что поможешь, но сначала я хочу кое-что сделать.

— Что?

— Это. — Она обхватила себя руками и откинулась назад, взглянув на него так сосредоточенно, что ему стало тяжело нормально дышать.

Он следил, как взгляд девушки скользнул вверх и задержался на его волосах. Представляла ли она, каково это — пропустить жесткие пряди между пальцами? Он знал, что мягкость его волос удивит ее. Кожу головы покалывало в предвкушении, и что-то шевельнулось глубоко в желудке. Ощущение было настолько примитивным, что заставило его задуматься о змеях, которые ползали по джунглям.

Их взгляды встретились, и ощущение усилилось.

Джордан больше не контролировал реакции своего тела: их контролировала она. Один ее взгляд вызывал внутри него дрожь. Знала Анджела или нет, но она обладала фантастической силой, достаточной, чтобы Джордан усомнился в правильности своего диагноза. Возможно, это был не шок; может, здесь творилось что-то другое.

Дуновение холодного воздуха заставило его резко поднять голову.

— Что ты делаешь? — Он подумал, что Анджела подула на его губы, но она дотронулась до них пальцами.

Кончиками пальцев она исследовала его губы.

Она всего лишь прикоснулась к нему, а все равно посыпались искры. Это походило на золотой дождь, возникающий при контакте паяльной лампы и металла.

Все ее чертовы действия вызывали такую реакцию. Перед глазами Джордана пронеслась картина: она поднимается над ним, ее соблазнительная грудь покачивается прямо перед его лицом, достаточно низко, чтобы он смог посасывать ее, пока Анджела его не остановит. Он снова чувствовал жар в паху. Жар и дикое желание. Если она не сведет его с ума, это сделают его собственные фантазии.

— Сними эти веревки…

— Я не могу, пока. Мне кое-что нужно.

Ей кое-что нужно. Господи Иисусе. Ему нужна только одна вещь.

Анджела убрала пальцы, их место заняли ее губы. Она целовала его с пылом, лишающим дыхания, но на этот раз Джордан не ответил. Несмотря на то, что ее рот был так же сладко возбужден, как и все внутри него, он не позволит себе этого почувствовать. Он сдержался. Он держался. Он должен был.

— Можешь остановиться, — сказал он с низким стоном. — Я сказал, что помогу.

— Да, но ты не имел это в виду на самом деле.

— Я…

Девушка пресекла возражения еще одним поцелуем, и он не мог остановить ее. Он не мог остановиться сам. Его тело среагировало с быстротой лопнувшей туго натянутой резинки.

— Я имел в виду именно это, — сказал Джордан.

— Нет, — прошептала она сквозь хаос, звучавший в его ушах, — но ты мне поможешь.

Все начало расплываться перед глазами. Он не мог отделять одно чувство от другого, они были такие мощные, и все же, когда она начала трогать его, Джордан точно знал, что происходит. Он преступал черту. Он был близок к падению.

От первого ее прикосновения каждый волосок на теле встал дыбом. Второе заставило Джордана прерывисто задышать и сдаться. Не имело значения, где она касалась его, важно, что касалась. Ее пальцы были перьями, бархатом розовых лепестков. Невозможно описать мягкость, но они были повсюду, и в тоже время, едва касались. Они парили и волновали, распространяли самый пронзительный экстаз. Его тело любило каждое это прикосновение и ласку. Да, боже, да, это было прекрасно. Джордан издал стон, когда она легко провела по его животу. Анджела пробежалась пальцами по его торсу, и мышцы сжались. Это было непереносимо, но он хотел большего. Контакта.

Близкого контакта.

Трогай меня везде, даже там. Да, там!

Джордан выдохнул, электрический разряд прошел по его паху. Господи, как он хотел, чтобы она облегчила давление. Он ведь лопнет, как шина.

— Что, черт возьми, ты от меня хочешь? — резко спросил он.

— Я хочу, чтобы ты был на моей стороне, но есть кое-что, что мне нужно сначала узнать.

— Что? Спроси меня. Все, что угодно.

— Я хочу знать, что ты никогда не предашь меня.

Анджела поднялась над ним с настойчивостью, которая его удивила. Ее темные глаза сверлили Джордана, затягивая в глубины, которых он не ведал.

Что, во имя господа?

Она была абсолютно серьезна на этот счет. Он смутно ожидал плавника ската и церемониальной чаши.

— Я не предам. — Он бы пообещал все, что угодно, и она знала это.

— Этого недостаточно, Джордан. Я должна быть уверена, и есть только один способ убедиться.

От ее голоса затылок Карпентера покрылся гусиной кожей.

Губы Анджелы шевелились, но зловещие слова как будто шли откуда-то еще, сверху, сзади, шепча и отдаваясь эхом, как джунгли. Она была олицетворением каждого зова плоти в джунглях, и он не мог ей сопротивляться, даже если это значило последний поступок в его жизни.

— Что тебе нужно? Скажи мне, что тебе нужно.

Анджела выгнулась над ним так неосторожно, что он подумал, она сейчас упадет на него и опрокинет за собой. Она была ирреальной, нереальной, парящей, как мечта, и ее груди покачивались перед его лицом. Боже, пусть это будет галлюцинация, молил Джордан. Дай мне очнуться от этого мучительного сна.

— Твоя душа, Джордан… твоя смертная душа, обнаженная и дрожащая, как в день твоего зачатия.

Это сон. Это должен быть сон. Кто это сказал?

Ее голос был повсюду, снова окружая его. Ее грудь терлась о его лицо, и каждая ласка делала его пульсирующе-твердым. Ее голос, ее грудь, ее нагота — все они нашептывали о путешествии, подобного которому он еще не совершал. Его рот увлажнился. Горло болело.

Где-то ревели животные, предостерегающе вопя, и что-то внутри Джордана вторило навязчивому звуку.

Душа — последнее убежище человека, но Анджела уже взяла все остальное, почему бы не это тоже? И все же, если он верил, что это источник жизни и единственная связь с высшими силами, тогда без души он перестанет существовать. Была ли это слишком высокая цена за рай, который она обещала?

Он был полностью во власти ее чар. Полностью.

Джордан уже не отличал сон от яви, реальное от ирреального. Он не узнавал себя. Когда-то он сомневался, может ли эта женщина причинить кому-то вред. Теперь он знал, что она способна на все. Ягуар ничто по сравнению с ней.

— Это безумие, — выдохнул он, но она снова ласкала его.

От буйства чувств, которые она вызывала, Карпентер сжал челюсти.

Ее губы и пальцы были изысканны и неумолимы. Они скользили по его телу, как заряженный воздух, потрескивая от статического электричества.

Удовольствие не может быть таким сильным. Он уже был как загнанное животное, цирковой зверь, но она хотела привлечь его на свою сторону любой ценой.

Она была соблазнительницей, одиноким ребенком, ангелом мести, и к тому моменту, когда она закончила с ним, ввергла его в пульсирующую темноту. Джордан взглянул вниз только раз — в тот момент, когда она остановилась, — и увидел собственную разрывающую тело потребность.

Он был горячий, набухший и жаждал завоевания. Его член был налит кровью и блестел от возбуждения, которое Джордан не мог контролировать.

Она тоже это видела. Взглянув ему в глаза, Анджела пальцами размазала его собственную влагу по пенису, готовя его к тому, что должно было произойти.

Ее губы были мягкими и прекрасными. Она увлажнила их кончиком языка и наклонила голову. Джордан смотрел с благоговением, в то время как ее веки трепетали.

Он понял, что Анджела тоже в трансе. Ритуал полностью завладел ее телом. Горло девушки конвульсивно сжалось, и он ясно увидел, что произойдет.

Она возьмет его в рот.

Джордан отпрянул, когда она наклонилась к нему, но ее действия были настолько нежными, что доктор не выдержал. Она провела щекой по всей длине его члена и покрыла его короткими поцелуями. При первом касании ее языка Джордан поверил во все, что она могла с ним сделать. Ее губы скользили по нему, и он испустил стон, когда их сладкий жар сомкнулся на нем. Она сосала и водила по нему языком с такой заботой, что он выкрикивал ее имя, имя своей захватчицы, своего мучителя.

— Дай мне то, что я хочу, — прошептала Анджела.

Он был близок к освобождению и знал, что это ее цель. Она хотела властвовать над всем, включая реакцию его тела, но он не даст ей этого. Настолько, насколько может все контролировать, он будет контролировать и это. Если он поддастся этому мучительному наслаждению, она заберет его душу.

— Дай мне то, что я хочу! — закричала Анджела.

— Вот как ты это делаешь? — огрызнулся Джордан. — Ты унижаешь своих жертв и подчиняешь их себе, а затем убиваешь? Это твой гребаный ритуал, да?

Он поднял голову. Бледная кожа девушки была покрыта потом. Пока Джордан смотрел на нее, Анджела встала и молча подошла к тростниковой корзине, из которой торчал нож. Она выдернула его и когда повернулась, у Джордана не осталось сомнений, что она воспользуется ножом.

Он подобрался. Остался только один выход. Одно оружие. Его разум.