Лизавета, или Мери Поппинс для олигарха

Эпилог

— Да ё***, да бл***, да на х**!!!

Я выразительно кашлянула, опираясь локтями на широкую мраморную столешницу, разделяющую внушительное кухонное пространство на рабочую и обеденные зоны:

— Молодые люди… Я, конечно, понимаю, что без великого и могучего русского матерного работа не идет. Но нельзя ли как-то…

— Поняли, начальница, — оглянувшись на меня и заметив любопытную мордашку Стасика, правильно уловив намек, приветливо кивнул один из наемных рабочих. И тут же послышалось едва уловимое ворчание его менее сговорчивого, угрюмого коллеги, как раз воюющего с непослушной батареей:

— Да где… мля! Она видела… да мля! Чтобы сантехники работали молча?

— Ну… — если бы раньше, еще каких-то полгода назад я растерялась бы и промолчала в ответ на такой «наезд», да еще и не совсем цензурный, то сейчас только усмехнулась. — Слова «екарный бабай» и «офигеть» он уже знает. Так что…

— Можем пользоваться? — снова поймав с полуслова, рассмеялся дружелюбный сантехник. — Поняли, хозяйка, учтем!

— Надеюсь, — фыркнула я, шикнув на Стасика, чтобы перестал баловаться и ел нормально. Мальчишка тут же послушно выпрямился и принялся активно ковыряться в тарелке со свежее испеченной рыбкой. А я направилась заваривать себе зеленый чай — на черный, как и на кофе, в последнее время началась изжога.

Настроение сантехников я вполне понимала. На дворе тридцать первое декабря, шесть часов вечера и нормальные люди всей страны в это время уже активно готовятся к встрече Нового Года. И только такие бедолаги, как они, вынуждены менять некстати лопнувшую батарею. Но что поделать — когда устраиваешься на высокооплачиваемую работу к небедным людям, стоит заранее понимать, что и требования у них… кхм, высокие, да. Собственно, поэтому и я сейчас здесь, в квартире Саркаевых, а не дома с семьей. Присматриваю за своим воспитанником вместо того, чтобы готовить праздничный ужин. А батарея — это так, небольшое, хоть и неприятное недоразумение.

Хорошо хоть лопнула она не сильно, так, подтекать стала ржавой водичкой, грозя подпортить шикарный паркет, да устроить к утру лужу. Да и номер экстренной рабочей силы у меня был, а отправить водителя в ближайший строительный гипермаркет не составило никакого труда. Слава людям, работающим допоздна в последний день уходящего года!

Сомневаюсь, что утром первого января можно было бы провернуть что-то подобное и…

— Стас, ты опять смотришь эту гадость? — мой наметанный и зоркий на детские шалости глаз моментально уловил малейшие колебания в воздухе, угрожающие психике малолетнего ребенка. — «Криминальная хроника», серьезно?

— Лиз, ну интересно же! — попыталось было возмутиться малолетнее чадо, отвлекаясь от небольшой плазмы, висящей напротив стойки. Но я уже взялась за пульт, безапелляционно фыркнув:

— Ага, очень интересно. Аварии, дорожные войны, нетрезвые неадекваты и…

И я осеклась, замерев, не в силах оторваться от телевизора. Все остальные звуки и действия моментально отошли на задний план, а мерный, четки голос ведущего включился будто бы по щелчку тумблера прямо у меня в голове, минуя посредников вроде ушей:

— Как стало известно, вчера прошло последнее судебное заседание по скандально-нашумевшему делу бывшего владельца ночного клуба «Пантеон» Романа Мармеладова и его подельника, Константина Ларина, задержанных в августе этого года по громким статьям: хранение и сбыт наркотиков в особо крупных размерах. После продолжительного следствия и долгих слушаний, причастность вышеупомянутых лиц была полностью доказана, и суд вынес приговор. Напоминаю, что в результате их преступного сговора от побоев скончалась некая Лизавета Шереметьева, ставшая невольным свидетелем их махинаций в одном из развлекательных заведений нашего города. Суд учел это обстоятельство, и подельники получили по двадцать и двадцать пять лет соответственно. Причастность других работников клуба к произошедшему все еще проверяется.

Парень на экране еще что-то говорил и говорил, на экране мелькали кадры знакомого клуба, а я не сразу смогла переварить и осознать услышанное. Это что… шутка? Новогодний розыгрыш такой?

— Хозя-я-я-яйка! С вами все в порядке?

— А, да, что? — я очнулась, машинально зажав кнопку выключения на пульте. Телевизор тут же погас, но голос диктора, кажется, все еще звучал у меня в мозгах, перекрывая все остальные мысли и звуки. Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы хоть как-то придти в себя и обратить внимание на сантехника, сверкающего ярче лампочек на елке. — Вы что-то сказали?

— Мы закончили, говорю! Принимайте работу!

Пришлось возвращаться на грешную землю.

Уж что-то, а мастера свою работу знали, хоть их… стиль общения оставлял желать лучшего. Старую батарею они уволокли с собой, мне же осталось только за ними убрать. И хотя подобное не входило в круг моих обязанностей, мне это не доставило никаких проблем, а Стасик, активно постигающий уважение к чужому труду, с радостью помогал. С другой стороны, сидеть в грязи тоже не хотелось, да и вообще…

Я готова была делать все, что можно, лишь бы не забивать голову случайно услышанными новостями.

К счастью, на работе я всегда отвлекалась от сторонних мыслей, оставляя все остальное там, за дверью. Все переживания, волнения, заботы и хлопоты, которых, к слову, у меня было не так уж и много. По крайней мере, до сегодняшнего дня меня волновало только одно!

Ну или два, там уже как специалист скажет…

Когда же, наконец, раздался звук открываемой двери и Стасик с гиканьем унесся в прихожую, я вздохнула с облегчением, глядя как мелкий ураган с визгом повис на вернувшихся родителях.

— Хо-хо-хо! — одетый в нетипичный для России костюм Санта Клауса, высокий бизнесмен Майкл легко подкинул хохочущего отпрыска в воздух. — Ну, что, мой киндер, поменяли батарею?

— Yes, of corse! — радостно и без запинки отрапортовал мальчишка, вызвав мою невольную улыбку. Иногда мне казалось, что у Стасёнка с английским дела обстоят куда лучше, чем с родным русским! Хотя, это для меня он родной, а вот для ребенка…

— Поменяли, — подтвердила я, глядя как Елена скидывает свою шубку и разматывает на шее ярко-синюю мишуру, кокетливо и празднично намотанную вместо шарфа. — Всё в порядке, я проследила. Не волнуйтесь.

— Лиза, ты ангел, — с облегчением и, как мне показалось, чуть виновато вздохнула хозяйка дома. Законная хозяйка, между прочим, как и ее муж, ну и как сам Стасик. — Чтобы мы без тебя делали?

Я, наверное, забыла сказать — родители моего подопечного закончили все свои дела по наследству едва ли не через месяц после того, как я самым неожиданным способом получила предложение руки и сердца. Задерживаться за бугром они не стали, хотя ходили слухи, будто они решили остаться там на ПМЖ. И в скором времени изнывающий от тоски ребенок получил обратно и своих родителей, и пару бонусов вроде шикарной виллы и небольшой кондитерской фабрики где-то там в далекой Америке.

Первое время их было друг от друга не оторвать, они почти все дни проводили вместе… Но ведь и работу никто не отменял. Саркаевы вынуждены были заняться запущенными делами здесь, а Стасику снова понадобилась няня.

Стоит ли говорить, что другие кандидатуры ими даже не рассматривались, а со стороны моего недавно приобретенного семейства абсолютно никто не возражал?

— Не стоит, — мягко улыбнулась я, с удовольствием наблюдая за семейной идиллией в большом, хорошо освещенном коридоре, украшенном рождественскими венками и ангелами. — Вы же знаете, мне только в радость.

— Неудобно, — вздохнула Елена, подхватывая свою сумочку и открывая молнию на ней. — Новый Год всё-таки. Но ты же знаешь, приходится лично ездить с поздравлениями по всяким важным знакомым. Традиции, что б их! Вот, возьми.

— Да не стоит! — замахала я руками, но плотный белый конверт мгновенно был с силой вручен мне в руки, обрывая все мои возражения. — Не нужно было…

— Бери, бери, — решительно отбрила меня переводчица, всем своим видом давая понять, что отказа она не примет. — Там за батарею, за работу, за хлопоты, неудобства и вообще. Премиальные!

— И вот еще что, — я никак не могла привыкнуть к речи Майкла, в котором почти никогда не промелькивало даже малейшего акцента. Сгрузив сына на пол, он полез в красный, чем-то наполненный мешок. — Держи. Это подарок. Надеюсь, Кирилл не заревнует?

Не сдержавшись, я рассмеялась, все-таки принимая из его рук протянутый мне синий бархатный футляр.

— Не волнуйтесь, не заревнует. Хотя…

Майкл, оценив мое вытянувшееся лицо, расхохотался. Конечно, его это забавляло. И он наверняка предусмотрел подобную реакцию, когда в ювелирном, скорее всего с подачи жены, покупал гарнитур из белого золота! Конечно, цепочка была тонкой и ажурной, а кулон с сережками крепко удерживали в себе небольшие белые жемчужины — такие украшения обычно дарят сестрам, племянницам или подругам.

Но это всё равно не рядовые украшения! И пускай муж у меня не тот человек, кто будет закатывать сцены ревности по каждому поводу… Вращаясь не так давно в высшем обществе, я до сих пор боюсь что-нибудь напортачить, и принять вроде бы незначительный подарок, который потом сочтут непристойным!

Похоже, как и говорила небезызвестная Анна Полонская, некоторым вещам мне еще учиться и учиться…

Когда я покинула гостеприимный дом Саркаевых, мне хотелось выйти на улицу, вдохнуть свежий, морозный и пропитанный праздничной суетой воздух. Прогуляться немного, разбрасывая сапожками снег, обдумать всё произошедшее и привести мысли в порядок. Но вместо этого я спустилась на подземный паркинг, где удобно устроилась на заднем сидении комфортной иномарки — меня уже и так заждались.

— Домой? — глядя в зеркало заднего вида, улыбаясь, поинтересовался начальник службы безопасности, лично приехавший, чтобы меня забрать. Что поделать, мою безопасность, мой привередливый в этом плане муж не доверял почти никому, а о самостоятельном передвижении по городу и вовсе речи быть не могло. И меня, если честно, такое положение дел полностью устраивало.

— Домой, — улыбнулась я, доставая телефон из сумки. Пока машина быстро, но аккуратно мчалась по накатанным дорогам в сторону загородного особняка Полонских, мне нужно было кое-кому позвонить.

Трубку взяли почти сразу.

— Алло.

— Алло, Дмитрий Александрович?

— Димитрий, — мгновенно поправил меня мужчина, хотя я слышала по голосу, как он улыбается. Видимо, за месяцы общения такое начало разговора вошло у меня в привычку. Кирилл, сдержав свое слово, в последнее время все меньше и меньше пропадал на работе, предпочитая отправлять в командировки своих парней, нежели присутствовать лично на опасных «объектах». Но это никак не отменяло их постоянных встреч с Араньевым, на которых частенько присутствовала и я. — Здравствуй, Лиза. С Наступающим!

— И вас, — тут же поздравила и я. И сразу, без перехода, перешла к делу, помня о том, насколько у него плотный график. — Димитрий Александрович… Почему вы мне не сказали?

— Узнала, значит, — добродушно усмехнулся Араньев. — А говорила, что телевизор не смотришь.

— Это вышло случайно, — фыркнула я, мельком глядя в окно, за которым проносились праздничные огни ночного города. — И все-таки. Почему вы мне не сказали?

— Думаю, о таких вещах тебе должен сообщать твой муж, а не я, — со смешком отозвался мужчина. — Наверное, он хотел сказать тебе об этом лично, но не успел. Увы, но даже всемогущий Громов не может одолеть всех журналистов разом. Желтой прессе он, увы, не конкурент.

— Димитрий Александрович, — укоризненно протянула, хотя губы сами растягивались в улыбке. — Не пытайтесь подорвать мою веру в мужа. Все равно не выйдет!

— Жаль. А я так надеялся! — притворно расстроился Араньев, наверняка сдерживая смех. Помолчав немного, он уже гораздо серьезнее произнес, кардинально меняя тон разговора. — В любом случае, Лиза, теперь можешь спать спокойно. Все действительно закончилось.

— Спасибо вам, — тоже помолчав, эхом откликнулась я. И больше к сказанному мне добавить, увы, было нечего.

— Тебе спасибо.

На этом короткий и странный телефон был закончен, мужчина отключился не прощаясь.

Продолжать диалог не хотелось ни мне, ни ему, да и зачем? Всё давно уже сказано и рассказано, записано и запротоколировано, мое прошлое похоронено и оплакано… А жизнь после смерти в другом, «ином» мире продолжалась, играя для меня только теплыми красками.

Признаться честно, я вообще редко вспоминала произошедшее со мной в «Пантеоне». Точнее сказать, это было всего раз за последние месяцы, и только когда моя бабушка с Юлькой прилетели на мою свадьбу. Тогда да, мы все это проговорили. Разревелись все трое — куда же без этого? Но на том и успокоились, здраво рассудив, что прошлое должно оставаться в прошлом.

Положа руку на сердце, скажу честно: иногда мне было страшно идти до машины по неосвещенным улицам или спускаться в темном подъезде. Несмотря на безопасность, обеспеченную мне мужем, в те редкие моменты, когда я оставалась совсем одна, в душу тонкой змейкой заползал страх. Например, выходя поздним вечером в сад, мне казалось, что за мной следят, что за мной наблюдают, а главное, знают мой маленький секрет.

Но страхи никогда ничем не подтверждались, и я благополучно забывала о них до следующего раза. Но теперь, после услышанного сегодня, я понимала, что на сей раз они не вернуться больше никогда… Всё. С этим моментом моей прошлой жизни теперь можно распрощаться навсегда!

Особняк встретил меня огромными освещенными окнами, теплом, веселой музыкой и умопомрачительными запахами.

Новый Год мы собрались отмечать дома, по-семейному, без гостей и каких-либо важных бизнес-партнеров. В этом, наверное, было главное отличие Полонских от всех остальных: наплевав на работу, они отодвинули все дела и встречи (как того не сделали те же Саркаевы, например) и дружно взялись за подготовку. Сами готовили, накрывали на стол, украшали дом к празднику. Я участвовала во всем, в том числе и заготовке овощей вчера вечером. Пропустила только процесс приготовления горячего сегодня, но зато как успела оторваться на декоре!

Правда, семья семьей, но гостей полностью все равно никто не отменял. Часам к трем к нам обещали нагрянуть с поздравлениями друзья-бякеры, но это, я думаю, мы переживем. Как-нибудь… Наверное!

В конце концов, пережила же я знакомство с ними!

— О, привет труженицам! — с лестницы мне навстречу радостным колобком скатилось рыжее недоразумение в коротком зеленом платье. — Лизок, бегом переодеваться, только тебя и ждем!

— Иду, — улыбнулась я, самостоятельно пряча в шкаф шубку и сапожки — все работники, следуя традициям, были распущены на время праздников, и у нас включался режим самообслуживания.

Но не успела подняться на второй этаж, как тут же столкнулась с тем, по кому успела дико соскучиться.

— Привет, — в таких знакомых, надежных и крепких объятиях я мгновенно отогрелась, хотя казалось бы, когда успела замерзнуть? Серо-зеленые глаза смотрели на меня и на мою сумочку с прищуром и смехом. — Надеюсь, без елки?

— Ты никогда не устанешь об этом напоминать, да? — хихикнула я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку.

Эта черта его характера, которую дома называли просто «подстебни ближнего своего» не так давно оказалась для меня сюрпризом.

Вообще, если смотреть на наши отношения с рациональной точки зрения, можно смело утверждать, что мы поторопились. Жениться, зная друг друга всего пару месяцев, это… ну, не знаю. Рискованно, наверное. Однако стоя в изящном белом платье во Дворце Бракосочетания, я не волновалась совершенно. Да, немножко мандража было до этого, и в дамской комнате я чуть не общипала бедный букет…Но стоило один раз всего взглянуть на Кирилла, умопомрачительного в его костюме и белом галстуке, уверенного в себе и такого непоколебимого, как все страхи тут же отошли на задний план. И я сказала свое твердое «да».

Свадьба была в меру скромной, спокойной, семейной… идеальной. Такой, о которой я всегда мечтала. Да и мой муж на самом деле, оказался ожившей мечтой. Мы узнавали друг друга постепенно, притирались характерами легко, играючи налаживали совместный быт и, чем больше проходило времени, тем больше казалось, будто мы знакомы уже целую вечность.

Такой родной, внимательный, заботливый… Я каждый день благодарила Судьбу за то, что она послала мне Кирилла Громова. Только с ним моя жизнь стала по-настоящему счастливой.

— Скажем так, — когда мы наконец-то оторвались друг от друга, муж хитро посмотрел мне за спину, где внизу, в холле, гордо и величаво возвышалась белоснежная искусственная елка с крупными синими шарами. — Эти напоминания, расставлены по всему дому и бросаются в глаза.

Еще бы не бросались!

В доме, по-моему, не осталось ни одной комнаты, где бы не стояла хоть одна лесная красавица. Большие и маленькие, средние и огромные, живые и искусственные, белые и зеленые, с гирляндами и без — мы с девчонками расстарались на славу!

А что поделать? Не стоило нашим мужчинам неосторожно предлагать не ставить елку вообще, мол, кому это сейчас надо? Полонский-самый-старший вообще заявил, что ему достаточно и трех веток под порогом…

Нужно ли говорить, что самая аляпистая елка, созданная руками всех нас троих, воцарила именно в его кабинете?

— Сам виноват, — улыбнулась я, чувствуя, как меня ласково укачивают в руках, заставляя чувствовать себя спокойно и умиротворенно. Заставляя чувствовать себя… дома. Конечно, на языке вертелся вопрос, недавно обговоренный с Араньевым, но я решила не форсировать события. Зачем? Он сам расскажет, у мужа от меня нет секретов. — Или мне напомнить?

— Молчу, — мягко усмехнулся Кирилл, не испытывая, как всегда, ни малейшего угрызения совести. Как выяснилось путем долгого совместного проживания — этого человека чем-то смутить в принципе нельзя! — Тебе помочь переодеться?

— Ну уж нет, — тут же отказалась я, напоследок целуя его в подбородок и пытаясь выпутаться из кольца сильных рук. — Это мы уже проходили. Потом опять придется платье гладить и искать хоть одну пару целых чулок… Ну, Кирилл, я серьезно!

В общем, отпустили меня не скоро. От немедленной выплаты супружеского долга (я вовсе от него не отказывалась! Просто хотела немного перенести) меня спас Никита, как раз выходивший из их с Кристиной комнаты. Усмехающийся парень просто напомнил, что если из-за нас в ближайшее время старший Полонский и его невестка не поедят, то главным праздничным блюдом станем уже мы. Перспектива убегать от Чудища, пытающегося затолкать в нас пару яблок была так себе, и меня, слава богу, отпустили.

Правда, времени привести себя в порядок почти не осталось!

К проводам Старого Года я почти бежала. Засовывать меня в духовку, конечно же, никто не собирался, хотя покусать пообещали, после чего торжественная загрузка всего семейства за стол состоялась. Мы даже первый тост толком произнести не успели — все жадно накинулись на еду.

— Я голодная аки схуднувший на фиточае мамонт, — потирая руки, урчала Аня, пока ее муж, посмеиваясь, наполнял ей тарелку салатами. Он не мелочился, и вскоре перед рыжей стояла прямо пирамида Хеопса из самых разнообразных закусок. — Наконец-то еда! Как говорила моя любимая Маша из мультика: «Сейчас меня покормят, сейчас я буду кушать!». И я… буду. Извините, я сейчас!

И, побледнев, дала деру из-за стола!

— Что это с ней? — в воцарившейся, удивленной тишине, негромко спросила Кристина. Никита вскинул бровь, недоумевающий Полонский переглянулся с Кириллом, а Богдан тут же начал подниматься. Я остановила его жестом:

— Я схожу, проверю.

Внезапная выходка Ани внушала опасения. Нет, она и раньше могла выкинуть что угодно, где угодно и когда угодно. С нее сталось бы притащить на праздник что-нибудь эдакое, о чем она вспомнила в самый распоследний момент… Но именно сегодня что-то в ее поведении мне категорически не нравилось.

За последнее время мы успели с ней подружиться и стать друг другу близкими людьми, так что волновалась я за нее всерьез.

Обнаружилось наше Чудовище, как это ни странно, в санузле на первом этаже. Наверное, она так спешила, что даже не заперла дверь — она осталась приоткрытой.

— Ань, ты в порядке?

— Ну, как сказать…

— Аня, боже! — натурально вскинулась я, зажимая рот ладонью. Девушка выглядела ужасно: белая, как лист бумаги, трясущаяся, с висками, мокрыми от пота, она явно только что прекратила обниматься с унитазом. — Что с тобой случилось?

— Спокуха, мать, — выставила та вперед ладонь, с видимым трудом пытаясь продышаться. — Я уже в поряде, только это, желудок шалит чутка. Не нужно было, наверное, столько лопать во время готовки. Там кусок, там кусок… Вот и полезло все обратно, как тесто из кастрюльки у нерадивого бабулька.

— А-а-ань, — внимательно оценив вид девушки, прищурилась я. Не, я конечно, не гадалка и не специалист, но… Это ли не первое, что может придти в голову при виде необычной женской тошноты? — А ты случаем, это, не того?

— Не которого? — удивленно моргнула та. Посмотрела на меня, потом на себя в зеркало, потом на свой живот… и застонала. — Да екарный тебя бабай… Да только этого мне еще и не хватало!

— Так ты все-таки этого… того?! — от открывшихся новостей у меня в буквальном смысле перехватило дыхание, и резко закончился весь немаленький словарный запас. Еще бы ему не закончиться! — Ань, так это же здорово!

— Да, наверное, — машинально положив ладошку на свой живот, как-то робко, неуверенно улыбнулось Чудище. А потом, нахмурившись, тряхнула головой, явно отказываясь верить в неожиданную догадку. — Да не, показалось, наверное! Это все селедка, ага. Такая гадкая, противная, отвратительно свежая селедка в салате. Такая разделанная, пахучая, серо-красная селедочка…

На этот раз к белому другу чуть не побежала я!

— Ань, хорош, — душевно попросила, в момент позеленев, закрывая рот ладонью. Пришлось даже открыть кран и умыться ледяной водой, чтобы отогнать тошнотворный спазм. Черт бы побрал мое слишком живое воображение!

Как представлю эту селедку… бр-р-р!

— Ну ты даешь, подруга, — глядя на меня, покачала головой девушка, подавая полотенце. — Ты это, когда счастливому папаше сказать-то собираешься, а?

— Уж кто бы говорил-то, — фыркнула я, вытирая лицо и руки, отступая, чтобы Аня тоже могла привести себя в порядок. Меня не особо впечатлила ее проницательность: в конце концов, таки вещи нельзя скрывать вечно, особенно когда живешь в одном доме.

— М-да уж… ситуевина! — выдала вердикт рыжая, почесав затылок. Машинальным жестом она снова погладила живот, словно все еще не могла поверить, посмотрела на меня, потом на себя… и расхохоталась. — Слушай, знала бы раньше, не стала бы озадачиваться поисками подарков!

Не выдержав, я рассмеялась тоже.

Я действительно собиралась сегодня ночью рассказать Кириллу о том, что он скоро станет отцом. Да, это была неожиданная новость, но я была уверена, что он обрадуется. Если, конечно, он уже не догадался сам, с его-то проницательностью! Похоже, на сегодня, кроме обмена обычными подарками, у нас был запланирован обмен не совсем обычными новостями. Но я совсем не ожидала, что Богдана постигнет такая же участь.

Я не сомневалась, он тоже будет рад известиям от своей ненаглядной рыжей оторвы. Главное, чтобы Кристина к нам не присоединилась, а то старшего Полонского же от радости порвет!

Но в остальном, похоже, для наших мужчин это будет самый незабываемый, волшебный Новый Год…

Конец