Глава 6

Утро у меня прошло под девизом: утро красит нежным светом лица заспанных прохожих, а меня не красит утро, я красивая попозже!

И это было истинной правдой. Мне и так ранние подъемы никогда не удавались хорошо — во сколько бы я не легла, сколько бы я не спала, и во сколько бы не просыпалась, итог всегда был один. А именно, состояние полумертвого похмельного зомби, сильно шатающегося, собирающего на хлипкое непослушное тело все углы, и не умеющего сказать хоть что-то внятное и членораздельное.

Учитывая условия моей работы и подработок, жизнь иногда казалась сущим адом. Чтобы быть хоть в каком-то адекватном состоянии к началу рабочего дня, приходилось вставать аж на полчаса-час раньше и литрами пить невкусный кофе, глупо пялясь на утренние фальшиво-бодрые программы по телевизору. А так как спать я ложилась поздно, выполняя небольшие халтурки, о полноценном отдыхе и речи быть не могло!

Очень часто я напоминала себе панду. Большую, медлительную, переваливающуюся с лапы на лапу панду с очаровательными черными кругами под глазами…

Сегодняшнее утро не стало исключением, разве что едва заметные синяки под глазами не являлись следствием дикого недосыпа. Да и передвигалась я с трудом исключительно благодаря одеревеневшему телу — спать в детской кроватке это, знаете ли… Ну, не совсем удобно!

Я не помнила, как заснула вчера. И сегодня, открыв глаза, не сразу сообразила, где нахожусь, и кто же так сладко сопит мне в плечо, закинув ногу мне на живот. Спустя пару минут, наконец, я догадалась, кому принадлежит вихрастая подушка и веселое синее одеяло с ракетами — похоже, меня выключило сразу после того, как Стасик заснул. Но ему-то позволены чудеса телепортации: засыпать где угодно и когда угодно, а поутру чудным образом оказываться в родной кроватке. Но я — то как умудрилась здесь очутиться?

Точнее, почему я не ушла, а решила прикрыть глаза на минуточку?

Вздыхая и тихо ругая себя, я попыталась неповоротливой змеей выскользнуть из крепких детских объятий, пытаясь не разбудить мирно спящего Стасика. Получилось ни сразу, приходилось потихоньку отползать назад. Еще и еще, пока я, подзабыв о том, что кровать особыми размерами не отличается, не брякнулась на пол, отбив себе копчик!

Ребенок недовольно заворочался — я мигом застыла, как суслик, пойманный на месте преступления, забыв о том, что только что шипела от боли. К счастью, Стасик не проснулся. Недовольно поворочавшись, он обхватил руками угол подушки, а я, вздохнув с облегчением, принялась подниматься, ощущая себя плохо смазанным железным дровосеком, простоявшим несколько недель под тропическими ливнями.

Многочасовой сон в одной позе и отсутствие физических нагрузок за последние недели превратили меня в старое полено, которое кряхтя, охая и отчаянно зевая, выползло в коридор особняка, с неудовольствием посмотрев на разноцветный будильник, насмешливо показывающий шесть утра.

Еще спать бы и спать…

Чем, скорее всего, и занимались в этот момент жители огромного и баснословно дорого дома — кругом царила мертвая тишина и пустота. Для полноты эффекта не хватало только музыки за кадром, мастерски нагнетающей атмосферу, да перекати-поле, прокатившегося прямо по холлу. И так было везде: и на втором этаже, и на первом, и в огромном холле и даже в столовой, куда я в итоге пришла.

У меня не было особого маршрута, как и других идей по поискам живых людей в этом богом забытом месте. Точнее, мне нужен был один единственный человек, но не заглядывать же мне в каждую попавшуюся по дороге дверь в поисках Кирилла, верно?

Так что я решила ограничиться кружкой кофе или чая, взятыми без разрешения, надеясь, что меня за это ругать не будут. Уже потом, когда проснусь, буду думать, как поступить дальше. Да и может к тому времени объявится хоть кто-то, располагающий нужной мне информацией.

Видимо, удача в кой-то веки была на моей стороне: в единственном помещении, где я уже бывала и помнила дорогу, обнаружился кто-то живой. Только как оказалось впоследствии, это была не удача, а совсем наоборот — этим кто-то, к моему неудовольствию, оказался владелец особняка!

Сегодня он как никогда раньше полностью соответствовал своему дому, а так же всем повешенным на него ярлыкам. Стильный, богатый, шикарный — это если брать его внешний вид. Черный классический костюм сидел идеально, подчеркивая светлые волосы редкого пепельного оттенка с первыми нитями седины на висках. Синяя рубашка, галстук, дорогие часы, ремень и запонки — все это умело сочеталось между собой, а сам костюм был точно подогнан по фигуре. Да и сама фигура, если честно, тоже впечатляла. Вчера, когда на мужчине были надеты обычные джинсы и футболка, я заметила, насколько он хорошо развит и подтянут, видно, что следит за собой. На первый взгляд лет ему чуть больше, чем Кириллу, и у них обоих присутствует тот самый лоск, присущий людям из высшего общества.

И от того Максим, фамилию и отчество которого мне еще предстояло выяснить, сейчас смотрелся очень забавно, не в силах справиться с обычной кухонной техникой!

— Да что б тебя! — ругнувшись, мужчина треснул ладонью по кофеварке, активно мигающей ярко красной лампочкой. — Зерна есть, вода есть, что тебе еще надо, собака?!

— Может она царей не любит? — я честно пробовала сдержаться, но, увы, это было выше моих сил. Я пыталась смотреть на хозяина дома с опаской и настороженностью, как раньше. Правда, пыталась! Да только краткая характеристика от Стасика, прозвучавшая как «он хороший, но вредничает», в моем сознании в пух и прах разбивала весь облик непоколебимого и сурового бизнесмена!

— Чего?! — конечно, Максим не подпрыгнул от неожиданности, хотя мне очень хотелось. Его выдержка поражала, а взгляд был способен пригвоздить к месту… Но только вчера!

— Вам показалось, — закусив губу, тщательно пытаясь скрыть улыбку, я проскользнула мимо него к капризной кофеварке. Легко толкнув сетчатую подставку-поддон под чашки, возвращая ее на место, пояснила. — Она вот здесь отходит, заводская болезнь у этой модели. Пока на место не поставишь, электроника не заработает.

— Пожалуй, стоило нанять тебя вместо штатного электрика, — усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как загорелась зеленая лампочка, и машина послушно принялась варить крепкий эспрессо. — Интересно только, откуда ты знаешь, как работает этот прибор.

Кажется, я понимаю, к чему он клонит… Но пояснять, что у Кирилла дома, точнее, в той квартире, где мы вынужденно сожительствовали, стояла такая же кофеварка, я, пожалуй, не буду. Мало ли, что он еще себе напридумывает и к каким выводам придет!

— Я же не спрашиваю вас, почему вы не знаете, как она работает, — сморщив нос, в полголоса пробормотала я, машинально принюхиваясь к волшебному аромату, плывшему по кухне.

— Котик, на кой мне знать, как она работает, если кофе по утрам мне обычно варит прислуга? — саркастично отозвался владелец дома. И заметно скривился. — За исключением сегодняшнего, когда повар с домработницей ухитрились в шесть утра попасть в ДТП на пустующей дороге.

— Ой…

— Вот тебе и «ой», — передразнил меня «Царь» и как только последние капли с убойным ароматом упали в крохотную чашку, подхватил ее вместе с блюдцем и, ловко развернувшись, скомандовал. — За мной.

Эй! Я тоже хотела кофе!

Но делать нечего, пришлось с безмолвным вздохом обнять себя за плечи и уныло плестись следом, мысленно гадая, что же от меня понадобилось новому знакомому. Тем более такому! Всё, чего я хотела — это чуть-чуть бодрости, уехать домой, ну и Стасика с Кириллом для комплекта. На худой конец сгодилась бы и кружка крепкого чая, однако все, что мне досталось — это пустынный дом, решительно чеканящий шаг бизнесмен в белых домашних тапках, и некоторая доля неизвестности.

Похоже, в меня вселился черт под названием «половина седьмого утра», потому как иначе свое немного наглое поведение и такие же мысли я объяснить не могла. Меня не пугал даже кабинет, достойный звания небольшой шикарно обставленной библиотеки, разве что кресло за столом, на которое мне указали, показалось весьма удобным для недолгого сна…

— Значит, ты Лиза, — отхлебнув немного кофе, вызвав мою дикую зависть, мужчина отставил чашку и уселся прямо на край стола рядом со мной, напрочь проигнорировав собственное кресло.

— Ну да, — кивнула я, с трудом подавив зевок. — А вы…

Мой собеседник иронично выгнул одну бровь, рассматривая меня как нечто любопытное, и совершенно не торопясь отвечать на заданный вопрос, точнее намек. На миг мне показалось, что он чего-то ждет: ну, вроде как я должна была его узнать или что-то в этом духе. Поскольку ни капли узнавания я так и не проявила, мужчина хмыкнул, подхватывая со стола явно дорогую кожаную папку:

— Ладно, на первый раз поверю. И так, с сегодняшнего дня ты работаешь в этом доме няней, чьей, думаю, уточнять не стоит.

— Что? — встрепенувшись, округлила я глаза, проснувшись быстрее, чем от огромного стакана крепчайшего американо. — То есть, в смысле?

— А что, у этой должности есть еще какой-то смысл, о котором я не знаю? — поинтересовался бизнесмен, перелистывая содержимое папки. — Няня есть няня. Круглосуточная, честная, а главное, хорошо исполняющая свои обязанности. Намек ясен?

— Нет… То есть да! То есть… — я оказалась настолько сбитой с толку, что не знала, как правильно ответить.

— Вот и чудесно, — отозвался мужчина, небрежно перебрасывая мне на колени скрепленные вместе листы бумаги. — Это договор и подписка о неразглашении, подпишешь, когда Громов разберется с твоей новой фамилией и документами. Жить будешь здесь, находиться около пацана придется круглосуточно. Твоя комната напротив его, на втором этаже, питание включено. Это понятно?

— Да, но…

— Особняк в вашем распоряжении, — не замечая моих слабых протестов, продолжил Максим. — Бассейн, гараж, бильярд, кухня и всё остальное, исключая рабочие кабинеты, мой и моих сыновей. Охрану и водителя я вам выделю, познакомитесь сами.

— А-а-а…

— Здесь все мои контакты, — протянув мне листок с четким, аккуратным почерком, добавил мой… работодатель? — Рабочие номера, личный, телефон секретаря, емейл личный и рабочий. Звони в любое время, если что-то серьезное. Пустяки решай сама. Всё ясно?

— Звонить только в случае форс-мажора, по мелочам не беспокоить, — послушно кивнула я, машинально принимая бумагу. Не сразу спохватившись, всё же попыталась переспросить. — Но…

— Здесь, — перебив, мне протянули следующий лист, причем с такой уверенностью, что я сразу его взяла, глупо кивая. Вот, что значит сила привычки! Его — приказывать, моя — исполнять… — Контакты обслуживающего персонала. Повар, начальник охраны, домработница, садовник, КПП на въезде в поселок и остальные, включая номера служб вроде «скорой» и пожарной. Разберешься сама. Андестенд?

— Йес… в смысле, ноу! — мотнула я головой, стряхивая странное наваждение. — У меня же…

— Ах, да, — словно кое-что вспомнив, мужчина достал из ящика стола небольшую белую коробку и протянул мне так, что я снова не смогла отказаться. — Твой телефон, сим-карта внутри. Номер «чистый» и зарегистрирован на стороннее лицо. Его оплачиваю я, используй исключительно в рабочих целях. Ясно?

— Угу, — практически заваленная бумагами и новой информацией, хорошо так приуныла я, понимая, что спорить сейчас просто бесполезно. Оставалось только изобразить пингвинов из Мадагаскара, улыбаться, да махать в ответ на все задаваемые вопросы.

— Это карта на ребенка, — следующей мне протянули банковскую пластиковую карточку. — Походы в кино, игрушки, кафешки, парки развлечений, ну или что он там еще потребует, включая радужного пони или австралийского кенгуру. Лимит не ограничен, траты в пределах разумного — избалуем пацана, нам спасибо за это не скажут. А за крокодила в джакузи, к слову, спасибо уже не скажу я, так что три раза подумай перед покупками.

Ой… а он лучше, чем показался мне на первый взгляд!

— А это карта твоя. Аванс, зарплата, транспортные и прочие расходы. В том числе и на одежду, а то выглядишь… ну, ты поняла.

Нет, первый вывод о нём все-таки был правильным!

— Какие-то… особые требования? — с неудовольствием кашлянув, неловко одернула футболку. — Стандарты по одежде? Белый фартук, чепчик?

— Черная шляпка, черное платье и зонтик, — насмешливо откликнулся мой работодатель. Отложив папку, он вернулся к своему кофе и, положив сверху на коробку с телефоном обе карточки, добавил. — Успокойся, Мери Поппинс, у нас здесь не институт благородных девиц. У работников есть своя форма, но к тебе это не относится — сильно сомневаюсь, что ты угонишься за пацаном в юбке и туфлях на каблуках. Одежда должна быть удобной, не вызывающей, соответствовать случаю, и чтобы мне потом за тебя не было стыдно. В остальном — свобода действий, бабки у тебя есть. Закажешь через интернет, с эти проблем не будет.

И мне, вдобавок ко всему прочему, на руки грохнули новенький блестящий ноутбук с откусанным яблоком на крышке.

— Э-э-э…

— Из дома ни шагу, пока Кирилл не вернется, сад в вашем распоряжении, — не обращая никакого внимания на мои ошалевшие круглые глаза, продолжил командовать начальник. — Если понадобится что-то купить или забрать, пни охрану, нехрен им штаны в своей каморке просиживать. Еще вопросы?

— А когда вернется Кирилл? — выпалила я первое, что в голову пришло, пока мне дали такую возможность. — И когда он успел уехать?

— Пока ты счастливо давила подушку вместе с ребенком, — хмыкнул Максим Как-его-там-по-отчеству. Надо не забыть спросить! — Вернется через пару недель, может месяц. Это всё, что ты пока должна знать.

После этой новости я как-то заметно приуныла.

Это же надо, так попасть. Даже не знаю, как выразиться точнее: с корабля на бал, или из огня да в полымя!

— Раз уж всё решили, — мельком взглянув на часы, мужчина залпом допил остывший кофе. Придвинув к себе стопку стикеров, он написал что-то на верхнем и, оторвав его, протянул мне. — Это твоя зарплата на первое время. Дальше посмотрим, как будешь справляться. Будет толк — будет премия и прибавка. Нет… ну, на нет и суда нет. А штрафы — есть!

— Ско-о-олько?! — опешила я, глядя на сумму, выпучив глаза, и судорожно хватая воздух. Это… это… это… — Это шутка такая?

— Девочка, — снисходительно посмотрел на меня начальник, закуривая крепкую сигарету. — Ручная жаба пацана в коробке с моими сигарами — это шутка. А здесь сумма за месяц, а не за год, как ты подумала.

Кто подумала? Я подумала??

Прости, Господи, в такой ситуации и думать-то толком не получается, у меня от обилия информации голова идет кругом!

— Если с этим всё решили, я поехал, — снова посмотрев на дорогущие часы на запястье, мужчина поднялся. — Режим дня, отдых, питание, образование — разберешься сама, опыт у тебя есть. Всё, или еще остались вопросы?

— Только один, — робко, как в первом классе, подняла я руку, не зная, куда себя деть и в какой угол смотреть, чтобы не было так мучительно стыдно. — А… как вас зовут?

— Максим Леонидович, — поправив галстук и пиджак, с ухмылкой представился моя собеседник. — Максим Леонидович Полонский. Еще что-то?

— Не, — отрицательно мотнула я головой, стремительно бледнея и пытаясь сползти ниже в кресле, чтобы стать как можно незаметнее. — Не-не-не! Вопросов больше не имею!

— Отлично, — довольно кивнул Максим Леонидович, забирая свой портфель. — Удачи. Я вернусь к семи, к этому времени сообрази ужин.

— Угу… То есть, да, то есть конечно, то есть всё будет вовремя!

Мамочка моя родная… Как же я так попала-то, а??

С другой стороны, кто сказал, что будет легко?

С трудом подавив желание постучаться головой о только что выданный ноутбук, я собрала все новые вещи в кучу и решительно поднялась с кресла, которое так и манило вздремнуть в нем несколько долгих минут. Мечты, мечты. Вместо них, пожалуй, кофе, затем проснуться, а там уже будем думать!

Слава богу, проблем с нахождением кухни не возникло, а как обращаться с кофеваркой, я уже знала. Хотелось немножко перекусить, но обворовывать хозяйский холодильник в отсутствии кого бы то ни было, казалось неловким. В пустом доме вообще было неуютно находиться. Хотелось осмотреться, да и познакомится хоть с кем-то, чтобы не ощущать себя как в заброшенном особняке с приведениями. И, если честно, не чувствовать себя воришкой, бесцеремонно вторгшимся на чужую территорию.

Но, увы. Вокруг царила все та же тишина, заявленная охрана даже не думала объявляться, наверняка придирчиво рассматривая меня через объективы камер видеонаблюдения, а Стасик сладко спал в своей комнате. Поэтому, за неимением другого выбора, пока я пила кофе, успела вбить в новый и очень дорогой телефон все переданные мне номера. Немного увлеклась, нацедила еще чашечку, и принялась изучать чудо современной брендовой яблочной техники, заодно обзаведясь новеньким адресом электронной почты.

Конечно, руки чесались залезть в соцсети по старым аккаунтам и проверить, как там кипит жизнь без меня. Но раз уж я решила быть послушной девочкой и следовать всем выдвинутым условиям, провокационные мысли я отбросила тут же, решительно захлопнув крышку ноутбука. Нет, так нет. Нарушать обещание, данное Кириллу, в угоду сиюминутному интересу — это как-то… некрасиво, как минимум.

Жаль только, что в длинном списке контактов не оказалось его номера.

Проснувшись окончательно, я сполоснула чашку и решилась-таки пройтись по дому, предварительно отнеся обновки наверх, в выделенную мне комнату. Ее осмотр я решила оставить на потом, когда будет на это время. Наверное, следовало бы для начала обеспокоиться вопросом одежды — случись что, вспотею я, испачкаюсь или еще что, и мне даже переодеться не во что. И все же я решила для начала осмотреться и понять, что мне заказывать. Ну, чтобы соответствовать окружающей обстановке и не вгонять самого Полонского в краску. Сомневаюсь, конечно, что такого человека, как он, вообще можно чем-то смутить. Разозлить — безусловно. Но заставить покраснеть? Скорее уж он у кого угодно одним своим взглядом вызовет желание провалиться сквозь землю, с его-то характером, репутацией, связями и деньгами!

О да, я о нем раньше слышала. И о его сыне тоже. Сложно не слышать, когда оба не сходят с обложек журналов и разворотов газет, как экономических, новостных, так и глянцевых. Да и в садике, среди родителей и работников эта фамилия тоже была на слуху. И нет, я не подслушивала. Спросите меня сейчас, и я вряд ли вспомню, кто конкретно и что говорил. Однако общая информация все равно долетала до моих ушей, фамилия, да и эпитеты, которыми награждали старшего миллиардера, оказались весьма запоминающимися.

Меня это немножко смущало. Влиться в этот дом, стать его частью, да хотя бы просто безукоризненным работником — это уже за гранью.

А дом, к слову, поражал своим размахом. Три этажа, скорее всего, тысячи квадратных метром, темный настоящий паркет, обилие натурального дерева, сверкающего тонкого хрусталя и белой кожи. И ведь я даже не заходила ни в одну комнату, боясь проникнуть на неразрешенную территорию! Мне вполне хватило двух, по всей видимости, гостиных, столовой, огромного хода и цоколя с прозрачным потолком над здоровым бассейном. Кроме самого бассейна там обнаружился еще полноценный тренажерный зал, сауна и мраморный массажный стол с подогревом…

Стильно, шикарно, очень дорого и со вкусом. Я здесь, в своей линялой футболке и старых джинсах, выглядела просто нелепо.

Выданные карточки просто жгли карман, практически заставляя бежать наверх и сделать все от меня зависящее, чтобы стереть неприятное ощущение собственной ненужности и дешевизны. Но прежде чем заняться собственным внешним видом, я решалась еще осмотреть и сад, подышать свежим воздухом и обдумать все еще раз как следует.

Обратной дороги не было, хоть договор, лежащий в спальне вместе с ноутбуком и остальными бумагами, я еще не подписала. Меня никто не принуждает к этой работе, я как бы вообще не существую. Ну, по документам! И все-таки, я обещала. И Кириллу и Стасику. И отступать назад только потому, что мне нужно выйти из зоны комфорта и привыкнуть к новой жизни, работе, окружению, научиться ей соответствовать…

Разве так делается?

Да, плохо. Да, тяжело. Да, тошно.

Но, как говорилось в великом советском фильме: «Надо, Федя, надо!».

Радует одно. Заворачивать в обои и сечь розгами меня точно никто не будет!

Выход в сад обнаружился большой гостиной. Несмотря на ранний час, на улице ярко светило летнее солнце и уже становилось достаточно жарко. Особой тени от деревьев не было, точнее сказать, самих деревьев здесь почти не было. Аккуратные мощеные камнем и плиткой дорожки, кустарники, клумбы с цветами, кипарисы и живая изгородь. Все аккуратно подстриженное, ухоженное и пышущее жизнью и зеленью. Сразу видна рука хорошего ландшафтного дизайнера и садовника. Да и разве могло быть иначе?

Бредя по дорожкам, машинально обхватив себя за плечи, я внезапно поймала себя на мысли о том, что мне здесь нравится. Непривычно, конечно, но…

Что там еще за «но» я додумать не успела. До меня не зразу дошло, что из-за ближайшего поворота живой изгороди на меня скалиться живой и вполне настоящий доберман!

Негромкое рычание заставило остановиться. Я машинально попыталась попятиться, но раздался еще один предупредительный рык, и к собаке присоединилась вторая, абсолютно такая же. Они были похожими, словно близнецы: молодые, высокие, поджарые. Ухоженные, с белоснежными оскаленными зубами, черные шкуры лоснились и блестели на солнце, под ними перекатывались литые мышцы, купированные уши стояли торчком, а взгляды черных глаз не отрывались от меня ни на секунду, ловя любое мое малейшее движение. Хотя какое там движение, по-моему, я даже забыла, как дышать!

А собаки, словно сошедшие с обложки собачьего журнала, ну или переместившиеся из клипа Глюкозы, медленно и неотвратимо стали наступать, не прекращая красноречиво скалиться…

Намокшая от пота футболка к спине прилипла моментально!

Ситуация выходила патовой. Закричать нельзя, бежать тем более, даже оглянуться в поисках людей — тоже нельзя ни в коем случае! Да и вряд ли вообще получилось что-либо. Ноги словно приросли к земле, руки мелко дрожали, губы пересохли, виски вспотели…

— Ах, ты едрить твою налево!! — раздался неподалеку суровый мужской окрик. — Это что за хренотень? А ну, фу! Фу, кому говорят! Место! Пошли на место!

К моему нереальному облегчению, собаки послушались более чем охотно. Дернув ушами, реагируя на голос, явно им знакомый, они развернулись и шмыгнули обратно туда, откуда пришли. А я вздохнула, только сейчас начиная понимать, что не дышала все это время.

— Ты как, жива? — поинтересовался все тот же голос, и на дорожку шагнул мужчина в приличном таком возрасте. — Испугалась?

— Есть немного, — с трудом заставила себя кивнуть, еле-еле разлепляя непослушные губы. — С-спасибо вам.

— Да было бы за что, — мужчина, одетый в плотную камуфляжку, коротко хмыкнул в короткую седую бороду, опираясь на черенок лопаты, поставленной прямо перед ним. — А ты, видимо, Лизка? Ну, нянька новая?

— Ну да, — кивнула я, ни капли не оскорбившись тому, как прозвучало и мое имя, и моя должность. Ради Бога! Мужчине на вид было лет шестьдесят, а то и больше, и я ему точно годилась во внучки. — А вы откуда знаете?

— Да было бы что знать, тут слухи быстро расходятся, — добродушно усмехнулся мужчина, протягивая мне руку. — Меня дядей Лёшей зови. Я тут по хозяйству работаю: починить там что, прибить, выкопать, перетаскать. Ну или дорожки подмести. Работы хватает, дом-то немаленький.

— Это точно, — охотно кивнула я, с удовольствием протянув и свою ладошку, которая моментально утонула в мужской. Рукопожатие оказалось вдруг крепким, уверенным, совсем нетипичным для человека такого возраста, а сама его рука была твердой, сухой и морщинистой, слегка мозолистой. Этот человек явно давно и часто работал, наверное, поэтому и оставался в превосходной физической форме. Эдакий… хорошо сохранившийся, высокий и воспитанный не то дяденька, не то дедушка.

Мне он понравился сразу!

— А ты чего гуляешь-то в такую рань? — удивился дядя Леша. — Неужели о собаках не предупредили?

— Максим Леонидович с утра выдал мне разнарядку, — тихонько вздохнула я, оглядываясь на всякий случай. — Но как о таких деталях он упомянуть забыл!

— Стар становится Леонидыч, что ли? — довольно крякнул работник. И весело поинтересовался у кого-то у меня за спиной. — А ты-то куда смотрел, Дима? Пошутить решил, ржал там, небось, у камер? Девчонка вон, бледня бледней до сих пор.

— Я забыл, — послышался мягкий смешок, едва не заставивший меня подпрыгнуть на месте.

— Ты-то и забыл? — вскинул кустистые брови дядя Лёша. — Ну-ну. Я почти поверил. Выходи, давай, душа неприкаянная. Ходишь, как тень, хоть хоррор с тебя лепи.

— Скажешь тоже, дядь Лёш, — послышался тихий смех, и откуда-то из-за ближайших зеленых насаждений вышел незнакомый мужчина в черном классическом костюме в едва заметную, тонкую полоску. А рядом с ним… да-да, те самые собаки!

На вид ему было где-то около тридцати, и одежда на нем была явно не такая дорогая, как на владельце особняка. В остальном же, он выглядел куда более уместно, чем, скажем, я: аккуратно подстриженные черные волосы, уложенные на левый бок, светлые глаза с прищуром, довольно привлекательные черты лица, тонкий нос и насмешливая улыбка.

И мне он сразу не понравился. Было в нем что-то такое… неприятное, опасное. Я даже не знаю, как это объяснить! Просто при всей его внешней притягательности и спортивной фигуре, мне отчаянно и остро захотелось держаться от него подальше.

— Это Дима, главный охранник. Или как по новомодному, начальник службы безопасности.

— Дмитрий Денисович, — едва взглянув на меня, с усмешкой поправил «начальник». Доберманы у его ног послушно сели, безо всякой команды, едва он только едва заметно коснулся ладонью бедра.

«Елизавета Михайловна!» — хотелось машинально огрызнуться мне. Причин на подобное, конечно, не нашлось, как и любых разумных объяснений, но очень уж хотелось!

— Приятно познакомиться, — улыбаясь как можно непринужденнее, предельно вежливо кивнула я. Дедушка всегда учил меня, что вежливость лучшее оружие. Но и не забывал тайком от бабушки добавлять, что послать один раз матом тоже бывает полезно…

Знал бы он, как я его совет, раньше кажущийся нелепостью, теперь был понят и воспринимался на ура! Правда, не до такой степени, чтобы послужить руководством к действию.

— Денисович, — скорчившись, передразнил его дядя Лёша. — Начальника, однако! Важная шишка, однако. Не слушай ты его. Пойдем, лучше, ко мне, чаю выпьем, пока пацан твой не проснулся. Потом, небось, ни минуты свободной не будет, я это шило знаю!

— Вы знаете, не откажусь, — на этот раз я улыбалась уже совсем натурально, без притворства. И легко последовала за мужчиной по аккуратным дорожкам, оглянувшись всего раз.

Дмитрий Денисович остался стоять на том же месте, медленно поглаживая одну из собак, задумчиво глядя мне в след. Нет, не задумчиво. Как-то оценивающе, что ли?

Как будто бездушным, бесчувственным сканером просветил! Естественно, я понимаю, такова его работа — быть внимательным ко всем новым людям в доме, вернее сказать, на вверенном ему объекте. И все-таки, нельзя ли при этом быть не таким… жутким?

Кирилл, например, совсем не такой, даже в силу его профессии.

А вообще, по-моему, я стала вспоминать о нем слишком часто, а теперь и вообще, каждого встречного с ним сравниваю. Это не к добру!

Как оказалось чуть позже, дядя Лёша не шел ни в какое сравнение со всеми, кого я знала раньше. Этот потрясающий открытый человек ухитрялся волшебным образом сочетать в себе просторечия, довольно обычный, даже старый язык и современный сленг так, что я иногда валилась с ног от хохота. Конечно, сначала нужно было к этому привыкнуть, но много времени это не заняло, и очень скоро, сидя на небольшой уютной кухне с чашкой ароматного чая, я откровенно наслаждалась нашей беседой. Хотя, говорил по большей части мужчина, а я только слушала, развесив ушки.

Как оказалось, дядя Лёша жил тут, рядышком. Метрах в двухстах за особняком стоял небольшой двухэтажный дом, стилизованный под общий вид. Я думала это домик для гостей, а оказалось, домик для прислуги, в котором они жили, ели, и проводили свободное от работы время. И еще один немаловажный узнанный мною факт, который весьма меня порадовал: здесь наемных работников никто и никогда не называл именно прислугой, даже тайком и между собой! Только помощники по хозяйству, и никак иначе, это если в общих чертах. По отдельности же должности звучали как горничная, садовник, охрана, повар… и дядя Лёша!

Да, он единственный, чья работа не имела определенного обозначения. Некоторые называли его просто — отец семейства, впрочем, тому было разумное объяснение. Я как-то слышала, что на работу в загородных коттеджах нанимают именно семейные пары, оно и логично. Чем меньше работник отпрашивается на выходные, чтобы повидаться с семьей, тем больше он делает для нанимателя, уделяя максимум времени своим обязанностям. Но разве бывает так, что нанимаются «в услужение» целые полноценные семьи?

В случае дяди Лёши так оно и было. Он сам хлопотал по хозяйству, занимаясь тяжелыми работами, его дочь и жена наводили порядок, а еще одна дочь, отпросившаяся вчера вместе с мужем в город, так же работала горничной. Ее супруг же был именитым и очень хорошим поваром, имеющим достаточно широкую специализацию, и имевший опыт в приготовлении блюд кухонь разных стран мира.

Раньше имелся еще и управляющий, но отбыл по семейным обстоятельствам без малейшей надежды на возвращение, оставив только своего сына, занятого на должности водителя. Второй его сын же работал вторым водителем у самого хозяина дома.

Как тайком мне пожаловался дядя Лёша, не то, чтобы они без управляющего не могли справиться… Просто им было непривычно. Раньше вся его семья, по крайней мере, женская ее часть, просто выполняли ранее озвученный план действий, ими умело и своевременно рулили. А теперь же им приходилось не только чистить и блестить, но еще и самим совать нос во все углы, иногда банально забывая, что еще им стоило бы сделать. Прибирать бесконечно по кругу огромный дом невозможно, никаких сил не хватит. Куда как проще, если им заранее сказали, куда пойти, где протереть, что постирать, куда подать обед. Тем более, когда их трое, и одна и та же работа иногда и вовсе оказывалась выполнена на три раза!

Словом, их дружное семейство осталось без управляющей головы, и теперь творило иногда, кто во что горазд. Потихоньку привыкали и оттачивали навыки самоуправления, конечно. Но для идеала было еще ох, как далеко!

Цитируя дядю Лёшу, се описанное им и вовсе звучало как «кура без головы, бомбит, носится почем зря и только пачкает все кровищей. Ни поржать толком с нее, ни супу сварганить!».

После такого заявления мне оставалось только тихо хрюкать в кружку, да взывать ко всему имеющемуся у меня самообладанию. А после и вовсе перевести тему. От своего нового информатора я и узнала подробнее о всех работниках, но об остальных проживающих в особняке, к сожалению, нет.

— Пожалуй, мне пора, — взглянув на красивые настенные часы, сделанные своими руками из тонких реек, кофейных зерен и сухих цветов, я с сожалением принялась прощаться. — Сейчас Стасик проснется.

— Мотаешь на ус, девка, — расплылся в довольной ухмылке дядя Лёша. Именно он-то мне и рассказал в самом начале разговора о том, что Стас просыпается около половины девятого утра и редко когда раньше. — Смотри, не загнись там, с энерджайзером этим. Если что, приходи, найду, чем мальца занять. А то прошлые няньки сунут ему планшет, он и залипает весь день в экран, как полоумный. Ладно, если мульт какой нормальный, а если свинка Пеппа, прости меня, господи? Ты вроде с головой, Лизка, присмотри за ним, а? Жалко мальчишку все-таки. Я их столько перевидал, что иногда вспоминать не хочется, фрик на фрике и фриком погоняет. И ладно бы геймер, так нет! ЛГБТ или еще хрень какая…

— Я поняла, дядь Лёш, — сдавленно кашлянув, я поспешила распрощаться, в ускоренном темпе нашаривая свои балетки у порога. — Сделаю всё, что могу, до свидания!

И стремглав побежала на улицу, кусая губы, чтобы не расхохотаться в голос. По-моему, этот занимательный со всех сторон дяденька знал о современном мире куда больше, чем я!

Как бы то ни было, полученная информация приятно меня радовала, теперь я хотя бы примерно знала, кто меня окружает. И, все равно, пробегая по саду, машинально замедляла шаг, с опаской оглядываясь по сторонам. Встретиться еще раз с доберманами или их полноценным владельцем не было никакого желания.

К Стасику я успела вовремя. Эта соня в забавной пижаме как раз медленно хлопала длиннющими пушистыми ресницами и забавно потягиваясь без малейшей осмысленности в глазах.

— Встаем, — хихикнув, я потерла ему оголившийся живот, на что мальчишка насупился, и немедленно перевернулся на другой бок, пробормотав:

— Ну, Лиз, ну еще пять минуточек… Пять минут и я встаю!

Этот малыш всегда был сто процентной совой, просыпался о-о-очень долго и тяжело. После сончаса его всегда было очень сложно поднять, но, к счастью, я знала, как это можно сделать без малейших последствий для него и окружающих… Всего лишь откинув одеяло и начать медленно стаскивать за ноги с кровати!

— Нет, ну нет! — хихикая уже в голос, начал отбрыкиваться более или менее проснувшийся Стасик. — Я хочу еще полежать! Еще немножко!

— Ничего не знаю! — непримиримо фыркнув, я продолжила экзекуцию и все-таки стащила ребенка на пол. — Вот так, встали. А теперь, шагом марш на горшок, чистить зубы и умываться!

— Эй, я уже взрослый для горшка! — так по-настоящему возмутился ребетенок, что я расхохоталась. И, взлохматив темноволосую макушку, сцапала его, прижимая навесу к собственному боку:

— Я знаю!

В груди тут же предательски заныло, напоминая о том, что подобные физические нагрузки мне пока еще категорически не рекомендованы, а вместе с этим в кармане джинсов завибрировал выданный Полонским мобильный телефон. Я уже отвыкла от подобных сигналов, а мелодия так и вовсе была отключена, соблюдая правила, установленные в этом доме. У персонала гаджеты всегда должны находиться на беззвучном режиме. К тому же, даже если бы звук был, я бы вряд ли его услышала сквозь заливистый хохот Стасика, весело болтающего ногами в воздухе.

К сожалению, пришлось ставить мальчишку на пол и суровым взглядом и притопыванием ногой направлять его в ванную, попутно доставая телефон из кармана.

Звонивший номер был незнаком, и если я этому и удивилась, то совсем немного. Максим Леонидович выдал мне приличные списки, и я вполне могла пропустить чье-либо имя при внесении всех в телефонную книжку. Поэтому зеленую кнопку я сдвигала на экране без малейшего страха и сомнения:

— Алло?

— Лиза, здравствуй, — послышался в трубке до боли знакомый голос, вызвавший у меня некоторый ступор и дикое биение сердца. — Ты уже проснулась?

— Кирилл, вы? — топнув еще раз и цыкнув на хихикающего, упрямого Стасика, переспросила я, не в силах поверить в услышанное. — Стас! Бегом, пока не покусала! Ты завтракать пойдешь, или пугать людей своим плохим дыханием? Вот то-то и оно! Ой, извини. Я тут…

— Я так и понял, что ты работаешь, — мягко, так, как умеет только он, рассмеялся Кирилл. — Не сомневался, что со вы Стасом быстро скооперируетесь. Надеюсь, он тебе сильных хлопот не доставляет?

— Вовсе нет! — запротестовала я, пытаясь отвечать как можно жизнерадостнее, попутно пихая ногой в бок тихо хихикающего мальчишку, решившего нагло вздремнуть прямо на коврике у ванной. — У нас всё… хорошо. Лучше всех! Настолько хорошо, что даже не надо никого заставлять вставать, чистить зубы и идти завтракать, и даже не надо грозить лишением сладкого. Да-да! Тосты с арахисовым маслом, вы же знаете, что их всегда дают только послушным детям!

— Он как всегда, — понимающе рассмеялся Кирилл, приятно грея мою душу. Помимо этого, ребенок правильно уловил намек и, хоть и с неохотой, но все же гусеничкой пополз по теплому кафелю в сторону раковины, не переставая хихикать. — Только проснулся, и уже мотает клубок нервов?

— Да нет, — отрицательно покачала я головой, легко улыбаясь, наблюдая за тем, как Стас выдавил зубную пасту на электрическую щетку и нехотя принялся за утренние процедуры. — Кирилл Станиславович, а ничего, если я поменяю ему щетку? Говорят, точнее, я читала отзывы некоторых стоматологов, что детям электрические вредны, у них слишком эмаль слабая, тонкая.

— Лиза, я тебя умоляю… Вредно количество сладкого, которое он ест каждый день, в том числе когда никто этого не видит. А в остальном, делай всё, что посчитаешь нужным.

— Хорошо, — кивнула, исподтишка демонстрируя кулак Стасику, прыскающему с помощью той самой щетки мелкую белую пену на зеркало. И все-таки решила спросить. — Кирилл Станиславович… что-то случилось? Почему вы вдруг звоните?

Мужчина ответил ни сразу.

— Лиза, я хотел извиниться. Извини, что не успел предупредить об отъезде, меня выдернули на работу прямо посреди ночи. Я хотел позвонить сегодня ближе к вечеру, но… Почему-то сейчас вдруг вспомнил о твоих сломанных не так давно ребрах. Ты же их не перенапрягаешь, я надеюсь?

Я чуть не свалилась с бортика ванной, на который присела, пока разговаривала. Как… он как об этом догадался??

А потом до меня дошло.

— За мной установлено круглосуточное наблюдение? — жестом пригрозив Стасику, по-прежнему балующемуся с щеткой, я вышла в комнату, прикрыв за собой дверь.

— Всего лишь богатый опыт общения с одним мелким вредителем и прекрасная память, — рассмеялся мужчина. — Ты потакаешь всем его капризам.

— Ну, не всем. Я не дала ему поспать больше положенного!

— О, это, несомненно, большое достижение, — вынужден был признать Кирилл. И, немного помолчав, без перехода произнес, моментально выбивая почву у меня из-под ног и сворачивая разговор туда, куда не решилась бы я сама. — Прости, еще раз, что не предупредил о работе и об отъезде. Не хотел будить.

— Что вы, — оставив в покое детскую кровать, которую пыталась застелить одной рукой, негромко произнесла я, присаживаясь на край. — Вы и не обязаны были.

— Мы снова на «вы»? — голос мужчины звучал удивленно, заставляя меня кусать губы от волнения. Говорить это было непросто, но мне нужно было это сделать. Просто необходимо.

— Нет, то есть да, — я все-таки справилась с собой, и не могу сказать, что это было так просто. — Кирилл Станиславович… Спасибо вам большое. За возможность снова поработать и за все остальное. Но, если теперь я няня в этом доме, мне нужно соблюдать установленные здесь правила, и четко следовать всем пунктам трудового договора. Обслуживающий персонал не может «тыкать» своим нанимателям, это невозможно. И, если мы продолжим общаться так, как раньше, это вызовет множество слухов. Извините.

— Я понимаю, Лиза, — голос мужчины звучал спокойно, как будто он действительно все понял и был согласен со всеми озвученными доводами. Только вопреки законам логики, у меня от этого осознания болезненно заныло сердце. — Ты права. Не стану тебя дискредитировать. Мне стоило подумать об этом самому.

Я промолчала. Да, так действительно было правильно, нам нужно было вернуть отношения на уровень «начальник-подчиненная», вернуть разрушенную ранее дистанцию. Но только почему от этого было так… почти физически больно?

— Я буду звонить иногда, чтобы узнавать, как ваши дела, ладно? — и снова обычная, спокойная просьба, а у меня внутри все выворачивается настолько, что хочется громко крикнуть «нет», признаться в собственной глупости и сказать, как я на самом деле хочу обратное. — Если что-то понадобиться тебе или Стасу, звони в любое время. Если не сможешь дозвониться, скажи Диме, он знает, как меня найти. Ему ты можешь доверять во всем.

Угу. Только вопреки всем заявлением, во мне доверия к нему было не больше, чем к его собакам!

— Хорошо, — покладисто согласилась вслух, чувствуя, как прежняя радость от внезапного звонка окончательно сошла на нет.

— Береги себя.

— И вы, — тихо прошептала, опуская руку, когда в трубке послышались короткие гудки.

Наверное, это слишком глупо, намеренно отталкивать человека, который тебе очень нравиться. Глупо, но правильно.

— Лиз, ты чего?

— А? — подняла я голову, словно очнувшись ото сна. И возмущенно вскликнула, желая как можно скорее переключиться, чтобы больше не думать о своем нелегком, но все-таки сделанном выборе. — Эй, поросенок, ты там душ в одежде принимал? Почему вся пижама мокрая?

— Ну, так получилось…

— Получилось у него. Показывай, давай, где у тебя тут шкаф, и пойдем скорее завтракать.

К счастью, рабочая суета всегда позволяла мне отвлечься от невеселых мыслей. И с каждым последующим часов, проведенным в особняке Полонских, я все больше убеждалась в принятом решении. С трудом справившись с новомодной техникой на кухне, соорудила полезный и питательный завтрак, потом победила в сражении посудомойку и одного упрямого сладкоежку, желающего тройную порцию вафель после каши. Затем провела ревизию игрушек и тщательный осмотр детской комнаты, охотно согласилась на более подробную экскурсию дома, в обед познакомилась с поваром Тимофеем и улыбчивым водителем Алексом.

И с каждым новым мини-событием все больше понимала, насколько оказалась права. Это совершенно другой мир, не мой, и дан он мне исключительно во временное пользование. И совсем неправильно будет пытаться стать кем-то больше обычного винтика этой отлаженной машины.

И уж тем более неправильно будет придумывать себе то, чего нет, о чем-то мечтать и на что-то надеяться. Кирилл, точнее Кирилл Станиславович тоже мой шеф, и вряд ли в его помыслах было что-то, кроме обычной вежливости.

По-моему, я уже как-то говорила о том, чтобы не разочаровываться, не нужно очаровываться изначально. Грустно, но факт. Лучше я уж займусь своей работой, чем нафантазирую себе бог весь что и стану ждать чего-то большего.

Кстати, о работе.

Быть няней отпрыска богатых родителей, находящегося, к тому же, под неофициальной временной опекой миллиардера — это большая ответственность. Мне хватило половины дня, чтобы понять, чего от меня требуют и ждут, какие порядки здесь заведены, и каким требованиям мне нужно соответствовать. И потому, как только Стасик после долгих уговоров был отправлен на дневной сон, я с головой погрузилась в ноутбук, твердо собираясь выполнить все поручения, данные мне Максимом Леонидовичем.

А именно, заняться своим внешним видом.

Нина, Валентина и Вера, местные домработницы, к слову, милейшие женщины, уже объяснили мне некоторые нюансы. Им было проще, они носили форму, сшитую на заказ, состоящую из простых аккуратных платьев и фартуков. Мне же предстояло хорошенько потрудиться над собственным гардеробом, чтобы выглядеть скромно, но со вкусом, чувствовать себя при этом удобно, но не вызывающе. Не слишком дорого, но и не дешево, а еще, иметь одежду для любого случая, будь то поездка в парк или выход в свет, а так же прием гостей дома. А ведь последние, как мне сказали, проходили регулярно!

За два часа кропотливой работы голова шла кругом. Я не разбиралась в дизайнерах и, глядя на огромные и разнообразные каталоги интернет-магазинов, впадала в уныние. Что из этого слишком дешево, если мне такие суммы раньше и не снились? Что из этого подойдет для выхода в свет? За что миллиардер мне открутит голову сразу, а что может со скрипом одобрить?

Я хотела уже выть в голос, проклиная все на свете, когда помощь пришла с той стороны, откуда я ее совсем не ждала:

— Лиз, ты чего там делаешь?

— Проснулся? — улыбнулась я, глядя на сонного Стасика, замершего на пороге выделенной мне комнаты, потирающего слипшиеся глаза одной рукой. Второй он сжимал за длиннющее ухо серого плющевого зайца с розовым брюхом. — Да я тут…

— Платьица смотришь? — плюхнувшись рядом, мальчишка широко зевнул и заглянул в монитор, скривившись. — Фу, ты как девчонка!

— Эй, я и есть девчонка, — хихикнув, возмутилась я, легонько пихнув его в бок. Конечно, мое поведение с ним было не совсем профессиональным, и уж тем более непедагогичным…

Но, во-первых, мне дали полный карт-бланш на воспитание, а во-вторых, мне казалось, что куда важнее стать ребенку другом, чем безынициативной машиной по кормлению и уходу.

— Ты не девчонка, — со всей детской суровостью заявили мне. — Ты классная!

— Твои бы слова, да остальным в уши, — покачала я головой, невольно улыбаясь. — Я не выбираю платьица, я ищу одежду. Меня так срочно попросили за тобой посмотреть, что я не успела даже привезти свои вещи. Хотела заказать через интернет, да не знаю, что может понадобиться. Ну, там, если мы с тобой куда-нибудь пойдем, чтобы не сказали, что я плохо выгляжу.

— Мама тоже не умела красиво одеваться, — моментально сдал родительницу ребенок. — Папа говорит, что она всегда удобная, а не красивая. Не как принцесса!

— Представляю, как влетало твоему папе.

— Мама добрая, когда выспиться, — фыркнул Стасик. И, зевнув еще раз, добавил, припоминая. — А папа ей нанимал этого, как его… сиреневого!

— Кого? — поперхнулась я воздухом, начиная смутно догадываться, о ком идет речь. (4a2c)

— Или голубенького? — нахмурившись, пытался вспомнить ребенок. — Папа его звал каким-то цветом. Он приходил и приносил маме много платьев и туфелек, причесывал маму…

— Это был стилист?

— Точно, стилист! — подпрыгнул радостный мальчишка, едва ли не хлопая в ладоши. — Лиз, тебе нужен стилист!

— Ты гений, — потрепала я его по волосам, радуясь, что удалось быстро свернуть щекотливую тему «цветовой» принадлежности некоторых особей мужского пола. — Мне и правда, нужен стилист. Спрошу у Алекса, может он знает, где его нанять.

— Не надо! — подскочив, Стасик бегом направился на выход, едва не забыв своего зайца по дороге. — Не зови Алекса! Я позвоню бабайке!

— Стас, мне же нужен помощник по одежде, а не по сказочным мирам, — поднявшись следом, я направилась за шустрым мальчишкой, убежавшим в свою комнату.

— Ты не понимаешь! — судорожно разбрасывая вещи, пытаясь что-то отыскать, ребенок весь прямо светился от радости. — Бабайка — лучший стилист на всем белом свете!

Почему-то я даже боюсь представить, о ком же все-таки идет речь…

Загрузка...