Ложь и прощение

Глава 17. Нежданный союзник

Джо

То, что сотворенный сказал Софи причинило ей боль куда большую, чем действующий ритуал. Я понял это по расширенным от ужаса зрачкам, плотно сжатым губам, подрагивающим кончикам пальцев. Девичьи глаза широко распахнулись, девушка забилась пойманной в силки дичью и обмякла, потеряв сознание. Жуткое зрелище. Её тело повисло в воздухе, как кукольная фигурка, подвешенная на зачарованные нити.

Сила копилась, клокотала вокруг нас, грозясь схлопнуться и раздавить обоих. Я перестал ощущать присутствие магов за барьером. Не осталось ничего, кроме бледного лица напротив, посиневшего, словно от холода, рта Софи и закрытых век с подрагивающими на ветру темными ресницами. Взгляд зацепился за маленькое серебряное колечко, подаренное мною год назад в Празднество Первого. Да только не носила она его. А сегодня надела. Надела, чтобы уже не снять.

Это я виноват! Черт возьми! Я привел к её порогу охотника, а его опередил сотворенный под маской дорогого ей человека. И ведь не распознал, расслабился, не увидел обмана. Не знал о такой способности у себе подобных, хоть и должен был.

Все случившееся — моя бесова вина. Вот только по счетам пришлось платить Софи.

Потянулся вперед, не чувствуя ни рук, ни ног. Они онемели от проходящих по ним магических разрядов. Закусил щеку до крови, закрыл глаза в надежде найти внутри хотя бы толику энергии Грани, маленький огонек, чтобы раздуть его до всепоглощающего пожара. Но там не осталось ни капли. Будто колодец пересох давным-давно, а подземный источник иссяк.

Кроу шагнул в мою сторону, положил ладонь на плечо.

— Не пытайся. Круг перекрыл тебе доступ к Грани. Скоро все закончится, парень. Не обессудь, лично к тебе я не испытываю неприязни. Да и девчонка невиновна в том, кто её отец. Так нужно. Вы продолжите жить во мне.

Красивые слова, вот только грош им цена. Я лучше других знаю, что поглощенные души растворяются в Пожирателе без следа. Попервой слышны их крики, внутренние голоса погибших, а затем наступает могильная тишина.

— Отпусти её, — выплюнул я, скосив на него взгляд. На что мужчина лишь пожал плечами, отстукивая тростью по земле знакомый ему одному ритм.

— Это мои слова, друг мой, — ответил Кроу. От его обращения меня едва не перекосило. — Отпусти её. Любить своего создателя… — Мужское лицо исказилось, привлекательные черты испортились. Злость даровала ему новый облик. Облик чудовища. И, не спорю, он подошел ему куда лучше прежнего. — Это мерзость. Как если бы крыса полюбила крысолова. Или птица охотника. Противоестественно.

Обиднее всего, что он прав. Любить создателя — ненормально. Но я сделал все возможное в попытках отдалиться, держать дистанцию. Сбегал, возвращался, держал в страхе, угрожал, лгал, недоговаривал. Но она все равно осталась рядом со мной. Теперь мне все равно. Теперь я осознаю свои чувства. Боюсь их, однако признаю.

— Мне неважно, что со мной случится. Отпусти девушку! — рычу я, вскидывая голову. Вот только Кроу уже потерял ко мне интерес. Он отмахнулся, прошел чуть вперед и остановился, вглядываясь в перламутровую сеть барьера.

Я заметил, как дрогнули его плечи, идеальная осанка искривилась. Кроу испугался. Но чего? Охотники Ордена не смогут прорваться. Они уже пытались.

Ответ пришел мгновенно. Барьер сплющился, застонал, как стонет умирающая лань со стрелой в окровавленном боку. Вокруг сгустилась знакомая мне не понаслышке сила. Её становилось больше и больше. Та сила, от которой сводит живот, перестает биться сердце и обрывается дыхание. Сила, присущая любому исчадию.

Барьер пошел трещинами, заскрипел, когда несколько теней сразу ударили по нему с разных сторон. Тьма будто жила сами по себе, отдельно от мага её создавшего. Она атаковала снова, снова и снова.

Такая мощь не могла принадлежать магу. Сила, которая существует лишь за Гранью. Запретная сила. Ею обладает лишь нечисть. Но здесь… Уровень превысил все разумные пределы. Я бы так не сумел. Никто мне известный бы так не сумел. Даже Кроу, стоящий совсем рядом. Кроме разве что той женщины на эшафоте. Тогда, на казни, я ощутил лишь слабый отголосок её силы, остатки былого могущества. Я узнал это чувство. Давящее, побуждающее пасть ниц.

Но откуда здесь взяться Падшему?

— Не верю! — закричал Кроу и отступил назад еще дальше от той стороны, где находились охотники. — Этот урод… он мне солгал. Чертов предатель, — прошептал он. А я, нежданно обретший слух, впитывал и запоминал.

Выходит, Пожиратель здесь не один.

Бац. Тьма устремилась к трещине чуть выше моей головы, обрела форму. У неё появились очертания, похожие на звериные, когти и пасть с ощеренными длинными клыками. Она вцепилась в барьер, один из клыков легко вспорол уже пошатнувшуюся материю. И преграда пала. Лопнула, как мыльный пузырь.

Теневое существо оскалилось, рядом с ним приземлилось еще одно — пока бесформенное, но обещающее в скором времени воплотиться в нечто иное.

И я увидел: позади стоял Ниволе. Тот самый охотник, который оказался не охотником вовсе. Сомневаюсь, что Император по доброй воле впустил бы во дворец Падшего. Однако он был здесь. На плечах его мундира лежал снег, суровое лицо отражало отчаянную решимость. Его прямой нос наморщился, светлые волосы налипли на лоб, мешая обзору, а губы двинулись, произнося очередное заклинание.

Насколько я знал, чтение заклинаний не являлось обязательным условием для магии Падших. Но видимо охотник настолько вжился в свою роль, прикрываясь чужой личиной, что об этом позабыл.

Тил чуть поодаль от главы замер. В его распахнутых глазах читались шок, неверие, отрицание. Парень переводил взгляд с Ниволе на меня, не мог поверить в то, что видит. Других двоих из отряда я не знал. Однако они оказались куда решительнее и понятливее моего незадачливого друга. Рыжеволосый увалень достал из ножен меч, на скорую руку набросив на него укрепление, и бросился на того, кому совсем недавно подчинялся.

Конечно! Никакой пощады нечисти. Никаких эмоций. Только устав. И эти двое ему последовали безукоризненно, направив оружие против нового врага.

Но Ниволе зря звался бы главой Ордена, если бы был так прост. Он даже не обернулся, просто поднял руку, согнул пальцы и бравых вояк отбросило метров на тридцать от него. Один приложился головой о дерево и больше не поднялся, другой же, качаясь, встал с рыхлого снега, сплюнул под ноги кровь и бросился на мужчину снова.

На непроницаемом лице бывшего главы охотников не отразилось ни единой эмоции. А то, что он уже бывший… и не только глава, но и член Ордена можно было не сомневаться. За меньшее грозит плаха, а уж за сокрытие сущности нечисти…

Одно мне оставалось непонятным — зачем раскрывать себя? Почему сейчас?

Кроу зашипел сквозь зубы, отступил, словно знал, чуял: ему призванных существ не одолеть. Я и сам это чувствовал. Выпить душу можно лишь из того, у кого она есть. Даже у кровопийц есть. У всех живых и условно живых. Но кто сказал, что твари — живые? Те, кого выдернули из-за Грани — не более, чем эхо прошлого, того, кто когда-то существовал. Порой это слабый морок, порой дурман, а порой нечто, сотканное из остатков израненных там бесов. Того, что от них осталось. Осязаемое, практически реальное. Но не принадлежащее этому миру. Ниволе же стоял слишком далеко, чтобы до него дотянуться. Да и я сомневался, что Пожиратель рискнет подобраться настолько близко.

Я напряг все мышцы в теле, попытался сделать хоть шаг. Получилось. Рванул к Софи, споткнулся, путаясь в собственных ногах, и, перевернувшись во время падения, обнял её прежде, чем упасть на заснеженную землю.

Шар над нашими головами рассеялся, когда Тьма сомкнула на нем клыки. Я почувствовал силу: не всю сразу, понемногу, по чуть-чуть она возвращалась к своему владельцу. Однако её должно было быть куда меньше, ведь я был так истощен в момент ритуала. Что-то шло не так!

Времени анализировать не было.

Софи не дышала. Я не чувствовал биения её сердца. Только запах: въевшийся в кожу и одежду аромат трав остался прежним.

— Верни, — гаркнул Кроу, ухватив меня за волосы. — Верни мне её душу, малец! — Его лицо налилось кровью, пошло красными пятнами.

Я дернулся, но едва ли хватило сил, чтобы вырваться. Мне не достает резерва, чтобы сразиться с ним. Не сколько магического, — Грань всегда щедра к тем, кто к ней обращается, — сколько физического. Чтобы обратиться к чужеродной энергии нужно быть готовым проникнуть сквозь стену в тот мир — чуждый и мертвый. Но сейчас я сомневался, что смогу выбраться из него обратно.

Посмотрел на мужчину сквозь прищур, зло усмехнулся.

— Не было никакого способа, верно?

— Конечно, его не существует, — ответил Кроу. И тотчас отшатнулся, когда Тьма сомкнула пасть на его запястье. Сумрак задел пряди моих волос, часть щеки. Это не ощущалось как шерсть, не ощущалось и как что-то материальное. Липкое и безобразное. Ледяное, как сама зима.

Стоило хватке сотворенного исчезнуть с волос, рядом очутился Ниволе. Я приготовился обороняться. Вот только как можно спастись от Падшего? Вряд ли сумею. Взглянул на Софи, коснулся её лица и почувствовал отклик. Ресницы девушки дрогнули, а затем она сделала шумный вдох. Но не очнулась.

— С ней все будет в порядке, — отчеканил мужчина. — Нужно убираться. Вы пойдете со мной.

Я вздернул подбородок и посмотрел на него снизу-вверх. Серый плащ развивался, распахнутые полы позволяли разглядеть белый мундир — цвет, что отличает главу и его заместителя от обычных охотников, у всех остальных форма черная.

— Никуда я с вами не пойду, — девичье тело задрожало в моих руках. Шаль давно спала и затерялась в снегу. Девушка мерзла. Я прижал её крепче к себе, обнял руками, отдавая свое тепло.

Ниволе вздернул левую бровь и хмыкнул.

— Что же, совсем скоро здесь будет отряд Ордена. Тилион им сообщил о происшествии. Хочешь остаться и узнать, чем все закончится?

Я обернулся на друга. Тил сжимал в ладонях карманное связное зеркало, светящееся голубоватым светом, что означало его недавнее использование. На миг наши взгляды пересеклись. Сколько там отразилось разочарования, обиды и злости! У меня в груди предательски кольнуло. Я отвернулся, губы дернулись в злой усмешке. И чего я хотел? Изначально пошел с ним на контакт ради информации. А теперь мне… грустно? Мы никогда не были друзьями по-настоящему.

— Они уже здесь. Через пятнадцать секунд набросят сеть, я чувствую плетение заклинания. Остаешься?

Я сжал зубы, что те скрипнули. Поднялся с Софи на руках, превозмогая боль от перелома. Ниволе веры нет. Отсутствие выбора дважды за один день меня жутко бесило. Но если мы останемся здесь, не успеет она прийти в себя, как окажется в зале суда, а следом — на эшафоте.

— Мы уходим, — выдавил и не узнал свой голос. Сорванный, хриплый он прозвучал слишком гортанно и низко. — Но что с Кроу?

Мужчина скривился.

— Сбежал. Преследовать его, когда сами окружены — глупость. Орден его поймает. А если нет, я сам найду крысу позже.

Он взмахнул рукой. Тьма задрожала, теряя форму, поплыла едким черным туманом к его ногам. Сгустилась вокруг нас, образуя кокон. Я успел заметить снежинку, кружащую прямо у носа. А затем мы провалились в портал.

Ноги подкосились от удара. Точно я спрыгнул со второго этажа прямо на брусчатку. Живот скрутило. Остатки пищи прошли из желудка прямо к горлу. Ниволе выдернул у меня из рук бессознательную Софи, и меня тут же вывернуло прямо на белый снег.

Тошнота не прошла даже после рвоты. Во рту растекся отвратительный вкус желчи.

Я вытер губы рукавом плаща, втянул носом морозный воздух. Моргнул, избавляясь от пелены выступивших слез, и нахмурился.

Впереди, сколь видно глазу, простирался хвойный лес, больше характерный для земель Севера, нежели Юга. За ним высились горные вершины с белесыми макушками, часть из них терялись в облаках на ночном небе. Над нами же небосвод оказался чист, на темном полотне рассыпались драгоценными каменьями звезды.

— Где мы? — выдохнул я, поборов недуг.

Ниволе вздрогнул. Что-то промелькнуло на его лице и исчезло, да так быстро, что я не сумел распознать эмоцию.

— В лесах на границе. Если обернешься, увидишь столицу.

Я последовал его совету. И вправду, там сияли огни города, издалека манящие волшебным светом. Да вот только для нас они теперь губительны, словно пламя для мотылька. Не пройдет и дня, как плакаты с нашими лицами украсят улицы.

Поморщился и отвернулся.

— Мы замерзнем или умрем от лап здешней нечисти.

— Не надейся, — холодно выдавил охотник.

— Ну да, с нами же теперь Падший. Другая нечисть не посмеет, — пошутил я. И тут же понял, что неудачно. Ниволе отвернулся. От него несло тщательно скрываемой злобой. Я отступил бы, рванул прочь, если бы чужие руки не сжимали Софи. Рядом с высоким мужчиной она казалась такой маленькой, оттого я собрался с духом, когда увидел, как напряглись его пальцы, её охватывающие. — Да брось! Это шутка же. Шутка!

— Заткнись, — оборвал меня он. — Здесь неподалеку особняк моей почившей семьи. К рассвету доберемся.

Видимо, речь о том самом сгоревшем поместье, о котором мне говорил Тил. Ничего удивительного, что на самой границе с югом, ведь отец Ниволе возглавлял её охрану. Патрули убрали, когда в Империю хлынул поток беженцев из-за прошлого буйства дракона, да так потом и не вернули, посчитав, что в столице охотники нужнее.

— А почему не порталом? — спросил я, нагоняя его. Толи из-за военной подготовки, толи из-за чересчур длинных ног шел мужчина слишком быстро.

Ниволе смерил меня снисходительным взглядом.

— Слишком близко к барьеру. Если применю магию, Орден узнает.

Понятно. Барьер реагирует на нечисть — это известно всем. Но напрашивается вопрос: раз так, то почему и как незамеченным прошел Кроу? И раз уж сумел он, тогда отчего не может Падший?

Слишком много вопросов. А у меня от ритуала все еще трещит голова. Не говоря уже о поврежденных конечностях.

— Верни мне девушку, — сухо потребовал я.

— Чтобы ты её уронил через сто метров? У тебя ломана рука. Не знаю, как ты удержал её во время переноса.

— Я справлюсь, — упрямо прошипел я.

— Уймись. Ничего я ей не сделаю.

Я почувствовал, как напряглись челюсти, но послушал, потому что сил действительно не было, а плечо зверски болело. Мы шли, шли и шли. Ноги утопали в сугробах почти по колено. Снег попал в ботинки, быстро растаял, из-за чего ступни моментально замёрзли. Единственным утешением оставалось то, что метель прекратилась, иначе пришлось бы еще хуже.

Мимо мелькали стволы сосен, несколько раз слышался волчий вой и рычание пробудившейся в ночи нечисти. Поначалу передвигаться давалось тяжело — в темноте едва ли удавалось разглядеть то, что находилось впереди, но позже глаза привыкли. Я следовал за серым плащом охотника, ориентируясь на его широкую спину. Он ни разу не остановился и не обернулся, чтобы проверить, не отстал ли я, из-за чего я раздражался все сильнее.

Когда солнце позолотило вершины елей, я устал перечислять проклятия, которые хотел обрушить на светловолосую голову впередиидущего. Охотник остановился. Поравнявшись с ним, я замер. Мы стояли на склоне, а внизу раскинулся особняк, когда-то обладавший несомненным величием. Сейчас же это было лишь заброшенное здание. Крыша покосилась, белые стены пожелтели, тут и там зияли дыры, а часть, где находился вход, и вовсе обвалилась.

Войти внутрь удалось с заднего двора, обогнув особняк почти целиком. Внутри пахло холодом, сыростью и пеплом. Запах пожара до сих пор оставался в этих стенах. Мы миновали узкий длинный коридор с гнилым ковром с выжженными местами, прошли по практически разрушенному залу с большой дырой в потолке. Тут гулял пронизывающий ветер, он словно намекал, что нет нам тут места, как и никому из живых.

— Ниволе, ты уверен, что здесь можно остановиться? — Усомнился я, наткнувшись взглядом на обугленные доски, когда-то бывшие лестницей, ведущей на второй этаж.

— Зови меня Йорн, — откликнулся мой попутчик, оборачиваясь. Лицо Софи побледнело еще сильнее. Я закусил пораненную губу. — Чуть дальше крыло прислуги, оно неплохо сохранилось.

Интересно, откуда ему это известно? Неужели разведывал раньше?

Заметив мое беспокойство, охотник добавил:

— Она просто замерзла. Разожжём камин, согреется.

Крыло прислуги действительно оказалось почти невредным, не считая отсутствия предметов роскоши, которые в богатом доме должны быть и здесь хотя бы в коридоре. Видимо, поработали воры. Глупо не обчистить бывшее жилье аристократов.

Йорн уложил Софи на покосившуюся кушетку и ушел, не сказав ни слова. Я сел рядом с ней, тронул посиневшие пальцы, сжал в своих — не то чтобы теплых, наклонился и подул. Совсем как в детстве.

Что с нами стало? И что будет в будущем? Я не знал и не особо хотел над этим думать. Главное пережить предстоящий день, чтобы она очнулась.

Еще недавно мне казалось, что вновь сбегу. Так и сделал бы. Однако нити судьбы, связывающие нас, никак не желали разрываться.

В комнате, выбранной охотником, не имелось окон. Но то и к лучшему, по крайней мере, так почти нет сквозняка. В углу нашелся камин, а в стороне стояла узкая кровать, вряд ли пригодная для сна.

Я растирал ладони девушки, когда мужчина вернулся. Лица его было не разглядеть за охапкой лапника, а другой он зажимал толстенную ветвь. И как только донес? Столько силы… и не только магической.

Вскоре в камине весело затрещал огонь. Мы передвинули кушетку ближе к пламени. Софи поежилась на еловых ветвях, застонала, ткнувшись лицом в иголки. Но это всяко лучше, чем мерзнуть на полу. На её щеках появился здоровый румянец, вселяя в меня надежду. Сами уселись на доски, слушая мерное потрескивание сгорающего дерева.

— Ты же говорил, магию применять нельзя, — вяло сказал я, стягивая с ног мокрую обувь. Носки отсырели, пальцев я почти не ощущал. Я подставил ступни к камину, блаженно зажмурившись от его тепла.

— Только силу Грани. Её легко отследить. А тут можно все, — ответил Йорн, повторяя мои действия. — Я установил барьер вокруг здания.

— А чего не согреешься заклинанием? — фыркнул я.

Он взглянул на меня, как на дурака. Снова. Меня перекосило. Высокомерный сноб.

— Зачем тратить ресурс на то, что можно сделать и без магии?

Будь у меня такая мощь, точно не стал бы терпеть переломы и холод. Я фыркнул и отвернулся, хмуро уставившись на языки пламени, облизывающие дрова. Запахло смолой, немного дымом и хвоей.

— Дымоход не разрушен, не задохнёмся, — сказал Йорн прежде, чем я успел об этом подумать. Да и думать, если честно, не хотелось совсем. Веки налились тяжестью, держать их открытыми становилось все сложнее. Но я не должен засыпать! Кто знает, что может выкинуть охотник.

Лег на бок, подложив под голову руки. Приятный жар покалывал кожу, разливался по телу негой. Я не понял, когда провалился в сон без сновидений, так и не успев спросить о причине нежданной подмоги.