Ложь и прощение

Глава 9. Бывший, бордель и прочие неприятности

София

Прошедший день был удушающим, он буквально выжал из меня все до последней капли. Не осталось ни сил, ни воли, ни терпения. Я чертовски вымоталась, пытаясь обсудить с Джо происходящее. Но едва ли произошел прогресс. Он отмахивался от моих попыток, как от назойливых насекомых. Словно оно того не стоило. Будто и не случалось примирения на празднике, будто мне почудилось его участие.

Каждый раз, когда заводила речь о его сущности, взгляд темных глаз холодел и становился острым, колючим. Я готова была отдать руку на отсечение: его радужка обращалась стеклом, о которое можно легко порезаться, стоит подойти чуть ближе. Я и не подходила: отворачивалась и делала вид, что ничего не случилось. Точно и не открывала рот за минуту «до».

— Поговори со мной, Джо. Тебе рот зашили или что? — Занервничала я, сжав крепко кулаки.

Он обернулся и окинул меня снисходительным взглядом, как с ребенком неразумным беседу вел.

— Мне нечего тебе сказать, — отрезал и выгнул правую бровь. Меня это разозлило. Он не уходил, не исчезал из моей жизни. Но и не подпускал к себе. Не делал ничего, чтобы что-то исправить!

— Пожалуйста, нам обоим это нужно, — попыталась вновь, недужим усилием усмиряя кипящую в венах обиду. Она зудела под кожей, скребла сухожилия. Хотелось проникнуть туда ногтями и расчесать до кровоточащих ран. Лишь бы это прекратилось.

Но Джо только усмехнулся, левый уголок его губ дрогнул и пополз в сторону. Он издевался, намеренно доводил меня до разболтанного состояния, когда нервы шипели, растворенные кислотой, которой от так щедро делился, выплевывая из своего рта вместе со словами.

Джо откинулся на постель и сощурился. Щелкнул костяшками пальцев и прикрыл веки. Он выглядел слишком расслабленным, точно спящий на подоконнике кот.

— Нет. Это нужно тебе. — Утверждение прозвучало так, будто он был уверен в нем на сто процентов.

И я не выдержала.

— Ну и оставайся здесь один, — прошипела и вылетела из его комнаты, звонко стуча подошвами туфель.

Я устала притворяться, что все хорошо перед Дженни, соседями, Джо. Потому что хорошо не было. Всего одно усилие с его стороны и установленный щит шел трещинами, разваливался на куски. Броня ломалась с характерным хрустом. А мне не хотелось её больше чинить.

Ноги устали от каблуков и гудели, желание скорее оказаться в постели и забыться сном становилось невыносимым. Мимо проходили редкие прохожие: такие же измотанные и понурые. Похолодало пуще прежнего, по улочкам гулял промозглый ветер, шла третья неделя октября. Легкая морось укрыла щеки, делая и без того неудачный вечер еще хуже.

Я прижала к груди куль с сырым мясом и ускорила шаг. Пока бесцельно бродила по городу в расстроенных чувствах, совсем не заметила, как пролетело время. Явно перевалило за полночь, о чем намекала яркая полная луна, висящая высоко в небе. Её лик то и дело скрывали темные объемные тучи. Фонари здорово помогали, освещая дорогу ровным теплым светом.

Я остановилась и неловко переступила с ноги на ногу: идти мимо кабаков и «Белых птиц» — сомнительная затея. Ночью здесь много всякого сброда собирается, но с другой стороны, тратить час на путь в обход хотелось еще меньше. С губ слетело полупрозрачное беловатое облако пара и развеялось, когда ступила вперед.

Ветер задул под подол зачарованного платья, пуская мурашки по икрам. Я поежилась. Сбоку послышался заливистый смех и пьяные голоса. И самое неприятное — один из них я узнала.

За что мне все это? Неужели у Первого настолько плохое чувство юмора?

Обернулась, заранее зная, кого там увижу. Наши взгляды пересеклись на секунду или меньше, но этого хватило. Чарли меня заметил! Что там говорилось о везении? Его меня явно лишили.

— Софи! — Обрадовался парень, расплываясь в глумливой улыбке.

Я прервала зрительный контакт и побежала. Недостаточно быстро, к сожалению. Он вмиг преодолел малое расстояние, что было между нами и, ухватив за руку, развернул лицом к себе. Каблук соскользнул на мокром дорожном покрытии, лодыжку пронзила тянущая боль. С губ сорвалось шипение. Его друзья в стороне мерзко захохотали, а кто-то засвистел.

— Торопишься? — спросил он, оценивающе оглядывая с ног до головы. Меня передернуло, когда глаза задержались на обтянутой тканью груди.

Чувство опасности не сработало, будто кто-то отключил радар. А должно было, ведь подобная компания не грозила ничем хорошим. Но после всего, случившегося в последние три недели, я не находила в себе сил страшиться кого-то вроде Чарли. Это невозможно, когда видишься с настоящим монстром каждый день. А, может, внутри меня просто что-то перегорело, как старая восковая свеча. Ей вырвали фитиль.

— Не надо, Чарли, — сухо выдавила и посмотрела ему в лицо. — Мы закончили. Я не нужна тебе, а ты мне. Я, правда, не в настроении спорить.

Но он разозлился, небрежная улыбка исчезла.

— Не решай за меня, — выплюнул парень. Кадык на его горле дернулся. Я попыталась вырвать руку, но он лишь сильнее стиснул запястье. Не так как Джо. Тот применял силу, но от его хватки никогда не оставалось синяков. Я сжала зубы, чтобы сдержать болезненный стон. — Модное платье надела. У тебя же нет средств на этого модельера. Кто тебе его купил? Что ты за это сделала?!

— Прошу, отпусти, — сказала, заглядывая в синие, подернутые мутной пеленой, глаза. У меня не было сил на уговоры, на ругань, на то, чтобы удерживать вокруг себя достаточно крепкие стены.

Он фыркнул и пьяно ухмыльнулся.

— Парни, она хочет уйти! — Его спутники заулюлюкали.

— Неужели? — Из-за спины Чарли выглянуло небритое лицо возрастного мужчины. Я узнала его. Не помнила имени, но узнала. Матушка оказывала лекарские услуги его жене, но после смерти той он спился и проиграл большую часть состояния в карты. — Ого, да у тебя отменный вкус! — восхитился он, продемонстрировав ряд зубов, половина из которых нуждалась в лечении.

Я сморщила нос. Едва ли мне приятна похвала, что больше смахивает на оскорбление.

— Ишь какая, морду воротит, погляди, — хохотнул мужчина, придвигаясь ближе, и протянул влажную, блестящую от пролитого пойла и пота ладонь, но Чарли оттолкнул его, не давая возможности коснуться.

— Отвали, Никола. — Вздох облегчения сорвался с моих губ. Может, все не так безнадежно. Сейчас он одумается и отпустит. Всего лишь поглумится, теша свое эго.

— Идем, — недовольно процедил он, переплетая наши пальцы.

Я вздрогнула, сощурилась, смотря снизу-вверх, и опустила каблук на носок ботинка Чарли. Развернувшись, рванула прочь, слыша за спиной болезненный стон. И ведь почти удалось! Почти… потому что мне наперерез из переулка выступил незнакомец, перекрыв путь. От неожиданности я ударилась о него лбом и едва не упала. Мужчина не удержал смешок и, перехватив меня за плечи, повел обратно.

— Дружище, от тебя почти упорхнула птаха. — Вибрации его мелодичного голоса ощущались лопатками, проникали под кожу вредителями и скреблись так сильно, что хотелось тотчас отстраниться. Увы, пальцы на плечах держали крепко.

И снова это неуважительное «птаха». Будто нет женщин иных профессий.

— Дрянь, — процедил зло Чарли, встречаясь со мной взглядом. Во рту стало слишком сухо, точно разом испарилась вся влага, а вместо слюны — скрипучий песок. Меня затошнило. От запаха спирта, пота и женских духов. Вся их одежда буквально провоняла.

— Ну-ну, не пугай её так, а то и вправду сбежит, — хохотнул незнакомец. И шепнул уже тише мне на ухо: — Чего не советую, поверь, я быстрее. — Позвонки как будто сместились все разом, а по телу прошел жуткий озноб. Мне не понравился этот тон, похожий на урчание кота, не понравились его близость или аромат.

— Оставь её себе, Ширр, — наконец, выдавил Чарли, явно жалея, что вообще решил завести беседу со своенравной бывшей.

В моей голове что-то щелкнуло. Конечно, это могло быть совпадением, но я уже видела стоящего позади мужчину, его портрет порой появлялся в заголовках газет. Диас Ширр — единственный сын Советника Императора. Но что он забыл в подобном месте и обществе? Едва ли богатеи проводят время в дешевых борделях. Для них существуют куда более злачные места. Вопрос мне озвучить не довелось: Диас втолкнул меня внутрь здания. Позади лениво переговаривались остальные.

Когда двери раскрылись, я увидела обстановку: просторный зал с выкрашенными в белый стенами, уютные диваны, огороженные шторками и в отдалении — лестница, ведущая наверх к приватным комнатам. Играла ненавязчивая музыка, через каждые секунды три или четыре срываясь на хрип. Вее Шу стоит сменить мелодиафон[13], этот еще пару месяцев назад утратил часть своих свойств.

Мне уже доводилось бывать здесь раз. Матушка тогда приболела и не смогла доставить заказ, вот нас с Джо и отправили. Керри Шу оказалась ухоженной женщиной, выглядящей младше своих лет, её красота до сих пор сияла, не смотря на проявившиеся на лице морщины. Она показалась мне ответственной и заботливой в том, что касалось её девочек. И сейчас я отчаянно бегала глазами по залу в поисках хозяйки заведения. Она меня точно узнает. Узнает и поможет. Не закроет ведь глаза, верно? Но, как на зло, той и след простыл. Сновали полуголые девицы, на которых из одежды имелись разве что полупрозрачные платья — сорочки, пьяно переговаривались посетители.

Диас легонько толкнул меня в лопатки, задавая направление, и я поняла, что уже некоторое время стою на месте, погрузившись в мысли. Компания же заняла один из диванчиков в углу, где освещение оказалось хуже всего.

— Ну же, птичка, мы не дикие звери, — сказал он и двинулся вперед, уверенный, что пойду следом.

— Я не шлюха, — огрызнулась я и оглянулась ко входу: вот он — рукой подать. Но тут же наткнулась взглядом на мутные глаза Чарли, сосредоточенные на мне. Он усмехнулся жестко, холеное лицо исказилось. Он понял. И не намеревался меня отпускать. Точно не после перенесенной обиды. Я сглотнула и проследовала к дивану.

Подумать только, а ведь когда-то я любила этого человека. И внешность его виделась идеальной, только вот вся эта идеальность оказалась ложной, навеянной сознанием, завернутым в розовую обертку глупых чувств. Стоило её раскрыть, как облетела цветастая фольга, обнажая гнилое нутро. И оно дурно пахло.

— Ты сегодня так никого и не оприходуешь, — засмеялся Никола.

Чарли покривился и фыркнул:

— До жалования всего ничего, вскоре закатим пир.

— Долго он там, — произнес мужчина задумчиво, наклонив бокал со спиртным, где в янтарной жидкости плавал колотый лед. Я в очередной раз поразилась прибыльности бизнеса веи Шу. Лед — не то, что мог себе позволить каждый. Наша с матушкой лавка приносила немало, но приобрести холодар[14] — такая покупка точно стоила бы нам трехмесячного заработка.

— Брось, будто не знаешь. До утра там пробудет. Мне даже жалко рыжулю, — протянул Чарли, забрасывая в рот дольку мандарина.

Сбоку от меня дернулась рука Диаса. Повернув голову, я осознала, что он замаскировал смех под кашель. Его явно забавлял их диалог.

Я решительно не понимала, что связывало такого знатного человека с убогой компанией. Да, у Чарли имелся титул, но аристократы имели свою иерархию. Мой бывший не дотягивал и до середнячка. Никола же и вовсе потерял все состояние.

— Как твое имя? — протянул Ширр, пригладив свободной от напитка рукой торчащие каштановые пряди.

Я упорно молчала, не желая заводить навязанный диалог. Но парень не планировал сдаваться.

— Я же могу выведать это у Чарли. Не думаю, что ты этого хочешь. — Его голос звучал тягуче и приятно, но отчего-то ощущение, что ты находишься в шаге от змеиных клыков не оставляло, наоборот, становилось все отчетливее. Похожее на то, что я испытывала, когда Джо проявлял свою сущность. Но Диас был… человеком, однако его присутствие давило, заставляя нервы плавиться нагретой и пока еще не сожжённой карамелью.

— Кажется, вас мало беспокоят мои желания, — огрызнулась я, не сумев скрыть осуждение в тоне. — У вас увлечение такое: ловить на улицах девушек и тащить их в бордель?

Он улыбнулся широко, пожал плечами и, подняв бокал, отсалютовал.

— Что же, простите мне эту вольность. Ваше общество мне жизненно необходимо, иначе я умру со скуки среди этих снобов. — Его речь была вежливой, а игривая манера заставляла расслабиться. Но мне не хотелось расслабляться! Точно не сидя в «Птицах» в нежеланной компании!

— Я — лекарь, не работница этого заведения, — натянуто прошипела я, все еще надеясь надавить здравым смыслом. Как будто бы это могло сработать. — И мне нужно домой, время позднее. Скоро меня начнут искать, если не вернусь.

— Она врет, — вставил несколько монет Чарли. Он смотрел на меня с неприязнью, где от недавнего интереса не осталось и следа. — Кто будет тебя искать? Мать, которая уехала из столицы? Или подручный? Боюсь, его куда больше влечет то, что могут дать действительно стоящие красавицы Гении. Твой зад слишком тощий, чтобы привлечь чье-то внимание.

Меня это взбесило. Мало того, что сам заварил кашу, так теперь еще и оскорблениями бросается. Причем совершенно глупыми, ведь в опровержение, именно его с десять минут назад и интересовал мой «тощий зад». Более того, то, что он знает нынешнюю ситуацию, означает, что наблюдал за моей жизнью так или иначе.

— Закрой рот, Чарли! — Я сощурилась и смерила его взглядом, чего обычно хватало, чтобы усмирить хулиганистых мальчишек на рынке. Однако Чарли не был бесхозным юнцом и на нем это не сработало.

— Иначе что? Что ты мне сможешь сделать? Предложишь свои услуги?

Я поперхнулась воздухом от возмущения. И он смеет мне это говорить? Тот, кто ни во что не ставит чужие чувства не имеет права бросаться такими заявлениями. Это подло. Хотя… я ведь имею дело с Чарли.

Диас не вмешивался и лишь смотрел, откинувшись на спинку дивана. Он наблюдал за зародившейся перепалкой сквозь опущенные ресницы. Мне захотелось рассмеяться: вот, где находится его интерес. Достаточно, чтобы занимать мое время, но слишком незначительно, чтобы действительно вступиться, защищая девичью честь.

Я повернула корпус к Чарли и откинула волосы за спину, те колыхнулись и легли на лопатки.

— Боюсь, сейчас ты не в силах оплатить даже услуги шлюхи, что говорить о моих.

Намеренно используя их недавний диалог, я рассчитывала уязвить его самолюбие. Для аристократа важны две вещи: происхождение и размер кошелька. Деньги решают все, в том числе и любовные вопросы. К счастью, подступившую ярость удалось сдержать. Голос не дрогнул, прозвучав так легко и безразлично, точно то, что я говорила невозможно оспорить. Так порой делал Джо: резал осколком прямо по горлу оппонента.

Мужчина рядом хохотнул, заметив, как лицо Чарли покрылось багровыми пятнами. Он намеревался что-то ответить, но Диас вмешался, видимо, достаточно позабавившись во время нашей короткой склоки.

— Чарли, ты же позвал меня для чего-то важного. — Его взгляд изменился, став на удивление серьезным. — Надеюсь, ты не станешь попусту тратить мое время.

Кажется, Чарли покраснел пуще прежнего, даже уши и те окрасились алым. Он нервничал. А я начала догадываться, в чем тут дело. Мой бывший планировал попросить у Ширра об услуге, но, судя по глазам, совершенно не хотел этого делать в моем присутствии. Отчего-то понимание того, что у него нет выхода и сказать все же придется, грело душу.

— Советую перестать притворяться немым, — хмыкнул Диас.

Он достал из кармана портсигар и, подцепив пальцами металлическую крышку, вынул длинную плотную сигару коричневого цвета. Перстень на его пальце моргнул красным. В нос мне ударил запах табака, смешанного с фруктовыми нотами и, кажется, коньяком. Я поморщилась и чихнула. Ширр, взглянув на меня, коротко улыбнулся.

Кроме нагревательного элемента я заметила на кольце знаки — древние письмена, которые больше не использовали на материке. Нахмурилась, но промолчала, решив, что спрашивать будет неуместно. В конце концов, его семья может хранить в доме одну из сохранившихся с тех времен летописей, а кольцо — семейная реликвия. Что правда странно, обычно реликвии не использовали для возгорания табака.

— То, о чем мы говорили в прошлый раз… Это еще возможно? — выдавил Чарли.

Диас выдохнул вверх полупрозрачные клубы и прикрыл веки. Он выглядел так, будто сейчас своим решением может казнить или помиловать, а взвинченность и волнение бывшего это подтверждали.

— Конечно. Ты знаешь цену.

— Я оставлю чек, — кивнул Чарли, но мужчина мотнул головой и стряхнул пепел прямо на пол.

— Нет, мне не нужны чеки с твоим именем. Мне нужны золотые. Завтра на рассвете, — я заметила, как затряслись пальцы просящего, как его челюсти сжались, а кадык дернулся, когда он шумно сглотнул.

— Но… как мне достать столько за одну ночь? — В голосе засквозили жалостливые просящие ноты.

— Обворуй отца, ему все равно осталось жить не дольше недели, продай сестру в чужой дом. Мне насрать на твои проблемы, Чарли. Я не твой благодетель, я лишь продаю услуги. А ты покупаешь. Ясно?

Я поежилась от безразличия и холода. Ими сквозил весь Ширр, будто пропитался насквозь: поза, тембр, выражение лица, даже глаза — в них не было ничего человеческого, только необъятная пустота. И мне стало жутко от того, насколько близко он ко мне находится: его колени касались моих, а локоть то и дело задевал ребра.

Мне не сообщали о болезни вея Ворлоу, но, раз так, значит, дело касается наследства. У Чарли три брата и сестра, он самый младший в семье, верно, как только умрет старик, он не получит ровным счетом ничего. В лучшем случае — останется жить в родовом поместье, в худшем — от него избавятся. Пусть последний в очереди, однако он все равно кровный сын и носит фамилию Ворлоу.

Чарли сглотнул и отвел взгляд. Он тушевался перед собеседником, страшился его влияния. Это было видно.

Музыка заиграла громче. Сверху раздался хохот, а затем я увидела хозяйку заведения, которую недавно пыталась найти среди посетителей и работниц. Вея Шу спускалась по лестнице. Одетая в блестящее шелковое платье лилового цвета, она выглядела потрясающе. Наши взгляды пересеклись, смех женщины оборвался. Она нахмурилась и, стуча высокими каблуками, направилась к нам.

___________________________________________________________

[13] Мелодиафон — магический артефакт, способный проигрывать музыку.

[14] Холодар — магический артефакт, способный поддерживать низкую температуру. Обыкновенно в нем замораживают продукты или воду для создания пищевого льда.