Лови день

Вандар

Вал Кон удобно устроился в кресле, откинул голову на спинку, закрыл глаза и сознательно отключился от всех звуков, которые раздавались в тех местах дома, где находились Хакан и его отец. Он проверил свой пульс и частоту дыхания и обнаружил, что все они находятся в пределах нормы для состояния отдыха. Контур бездействовал — в конце концов, рассчитывать было нечего, поскольку задание было завершено три дня тому назад — и его мысли были ясными. Его статус соответствовал тому, каким должен быть агент в превосходном состоянии.

Не спеша, сохраняя спокойствие, он постарался найти уровень выключателя и сам выключатель.

Он отметил сопротивление — мигание, которое можно было счесть свойством Контура, — и некоторое учащение дыхания.

Он терпеливо выровнял дыхание и вывел логическую структуру на первый план сознания.

«Задание выполнено. У агента нет необходимости находиться в состоянии постоянной готовности. Выключатель существует, и его действие уже было проверено. Нет оснований считать, что в этом случае он не сработает».

Сопротивление исчезло. Вал Кон почти мгновенно добрался до уровня выключателя и нашел устройство, созданное им в себе на корабле Точильщика с помощью упражнений Л-апелеки, которым его научил Точильщик. Он перенес все свое внимание на уровень выключателя, сосредоточился только на нем, а потом потянулся…

Пульс резко участился, и он привстал с кресла, сжимая подлокотники, задыхаясь. Глаза его были открыты, но их взгляд был обращен внутрь, где Контур оценивал Вероятность Выполнения Задания в 0,03.

— Кори?

Тут он вскочил на ноги и стремительно повернулся к тому, кто к нему вторгся. Сердце перешло на нормальный ритм, цифры ВВЗ перед внутренним взором погасли.

Хакан держал в руках две кружки, от которых поднимались тонкие струйки пара. Он протянул Вал Кону одну из них:

— Хочешь чая?

— Спасибо.

Вал Кон принял кружку, снова сел в кресло и посмотрел на молодого человека, в мягких голубых глазах которого ясно отражалась тревога.

— Можно мне с тобой поговорить, Кори? О… о том, что случилось.

О бое. Вал Кон наклонил голову. Хакан уселся напротив него, и на его лице появилось выражение облегчения. Он уставился в свою кружку.

— В газетах пишут, что мы герои, — проговорил молодой музыкант.

Эта информация не была новой. Четыре принца, которые приезжали в Джилл за последние три дня, чтобы пожать им руки, говорили то же самое. Это же заявил и командующий отряда ополчения, который явился, чтобы зачистить территорию. Вал Кон ждал продолжения.

Хакан поднял взгляд. Усы у него печально обвисли, а глаза смотрели так пристально, как это только возможно при близорукости.

— А ты ощущаешь себя героем, Кори?

Вал Кон мягко ответил:

— Хакан, откуда мне знать?

— Угу. — Хакан снова устремил взгляд в свой чай. — Я чувствую себя отвратительно. Я… — Тут он снова поднял глаза — и оказалось, что они полны слез. — Я убил трех человек. Трех! — Он стал смотреть в окно. Голос его стал едва слышным. — Скольких убил ты?

Память подсказала ему точную цифру.

— Больше трех. — Вал Кон сделал глоток чая. — Ты поступал правильно, Хакан, ты выполнил свой долг. Кроме трех убитых, ты ранил многих и не дал им вступить в бой. Помни, что ты был вооружен только охотничьим ружьем…

— Вот именно! — страстно откликнулся Хакан. — В том-то и дело! У меня было такое чувство, будто я охочусь, а не… Один парень, он… бежал через кусты, и я знал, что он собирается перепрыгнуть через ручей, и я просто дожидался его, Кори. Отслеживал его, словно оленя. И когда он прыгнул, я… — Тут его голос сорвался, но страсть помогла ему договорить. — Он прыгнул, и я его убил. А потом я переключился на следующего парня. И я даже ничего не почувствовал, только подумал, что с этим я уже разобрался…

Холодная голова в бою и реакция пилота. Корригирующая операция для устранения близорукости и недолгая подготовка — и из него получился бы неплохой агент. Вал Кон не спеша пил чай.

— Ты был в ополчении. Тебе не говорили, что в бою придется убивать? — Он помолчал. — У тебя есть охотничье ружье. Ты говоришь, что раньше охотился и убивал.

— Но не людей! — прошептал Хакан. — Я никогда раньше не убивал человека, Кори.

— А! — Вал Кон всмотрелся в красноватые глубины чая. «Почему он пришел с этим ко мне? — раздраженно подумал он. И тут же сам себе ответил: — Ты был агентом-командиром. К кому еще ему обратиться?»

— Это… прискорбно, — медленно проговорил он, продолжая изучать свой чай, — что в бою приходится убивать людей. Было бы лучше, если бы никому никогда… не нужно было… убивать других. — Он вздохнул, пытаясь отыскать идеи, которые не должны были бы казаться такими призрачными. В своих идеях он не ощущал убежденности, хоть и знал, что где-то в самой глубине своего сознания верит в них со страстью, сила которой равна переживаниям Хакана. — То, что ты сделал… Когда тот человек прыгнул и умер… у него было большое оружие… тяжелое и скорострельное. Это так?

— Ты его видел? Угу, он нес пулемет. Мне один раз пришлось стрелять из такого в ополчении. Превращает мишень в решето.

— Так. Представь себе этого человека с этим оружием, и еще одного, чтобы прикрывать его сзади, — и представь его на главной улице в Джилле. — Он поднял взгляд, увидел, что Хакан слегка позеленел, и довел цепочку рассуждений до конца. — Один человек с одним пулеметом — скольких людей он бы убил? Людей, которые не имели оружия, не были солдатами… или… детей, продавцов. Фру Трелу. Кем.

Он подался вперед и дотронулся до плеча своего собеседника. Похоже, сейчас требовался именно такой жест.

— Ты все сделал правильно, Хакан. Я не вижу, что ты мог бы сделать лучше — после того, как решил нарушить мой приказ и остаться.

Хакан по-настоящему улыбнулся, хотя уголки его губ еще немного дрожали.

— Ну а что мне оставалось делать? Мири была в доме, и ты туда пошел, спокойный такой — с одним только ножом… Я решил, что самое малое, что я могу сделать, это… отвлечь их внимание. Занять тех парней, которые оставались вокруг дома, чтобы им не пришло в голову зайти внутрь. Дать тебе и Мири шанс выйти живыми.

— И ты своей цели добился. Ты остался жив в бою. Ты нашел в себе способности, о которых не подозревал. И все это хорошо, Хакан. — Вал Кон неловко шевельнулся в кресле. — Ты спросил меня… Я никогда не встречал героев. Я не знаю, что ощущает герой. По-моему, не важно, сколько именно людей ты убиваешь. По-моему, только звери убивают без жалости, даже когда нет иного выхода — только убивать. И еще… ты не играл на своей гитаре, Хакан. Когда у меня… бывали неприятности… раньше… я обнаружил, что музыка… помогает. Дай музыке помочь — разобраться в случившемся.

— Мы оба не играли, — согласился Хакан. — Наверное, это неплохая мысль… — Он сделал над собой усилие, и на этот раз улыбка у него получилась гораздо более уверенной. — Нам ведь еще надо готовиться к фестивалю. — Он наклонил голову. — Отец сегодня на заседании совета. Я приглашу Кем на ужин, а потом мы могли бы порепетировать, ладно?

Репетировать? Музицировать? Реакция была отмечена как паническая — и была подавлена.

— Хорошо…

Хакан пристально посмотрел на него:

— Может, мы могли бы заехать захватить Мири. Готов биться об заклад: она уже на стенку лезет, живя с фру Трелу и фру Бригсби.

Мири? К панике добавилось еще что-то — и было так же быстро подавлено.

— Спасибо, Хакан. Не думаю.

Наступило молчание. Выражение лица молодого музыканта стало непонятным.

— Ну, хорошо, дружище. Но если ты передумаешь…

— Спасибо, Хакан.