Лучшее из чудовищ

Глава 13

Ни единой искры! Даром все усилия, даром, что у него уже глаза болят от попыток разглядеть то, чего не существует. Кирину хотелось просто взять горящую ветку из костра и поджечь то бревно, на которое указал Нокрем. Потому что иначе оно не загорится!

Сама идея обучения магии показалась ему дикой. Где он, а где магия! Но Исса настояла, подкупив его тем, что нужно выучить всего одно заклинание. Уже позже, от колдуна, он узнал, что это заклинание известно всем, но никто им толком не владеет.

Исса была неумолима:

— У тебя получится.

— Откуда мне взять такую силу?!

— Тебе есть от кого ее наследовать.

Пояснения Кирин даже не просил — знал, насколько это бесполезно.

Пришлось приступить к тренировкам. Они с Нокремом напоминали двух слепцов, которые пытаются понять, как же выглядит солнечный зайчик. Колдун нашел в своих книгах теоретическое описание заклинания, что и стало их главным достижением. Как воплотить магию огня, они даже не представляли.

— Тебе нужно представить, что все вокруг тебя пылает огнем, — сообщил Нокрем, захлопнув книгу. — Образ должен быть максимально четким.

— А если все реально загорится?

— Не загорится. Потом ты как бы сводишь весь этот огонь в одну точку, где он и должен появиться. Последним штрихом должна стать твоя воля, направленная туда, и твоя энергия. Понимаешь?

— Нет, — честно признал Кирин.

— Какой же ты неуч!

— А вы-то сами понимаете, господин Нокрем?

— Я… Я, конечно, понимаю! Я же колдун!

Все с ним ясно. Сам имеет весьма посредственное представление о том, что должно произойти, но солидный вид терять не желает.

Обучение они начали еще в доме колдуна. Потом пришло время собираться в дорогу, и это дало Кирину необходимый перерыв.

Нокрем не ограничивал свою жизнь одним только поместьем. В соседнюю провинцию он ездил довольно часто. В Норите магия была развита гораздо больше и воспринималась как часть повседневной жизни, поэтому на местных рынках колдун мог обзавестись необходимыми для зелий ингредиентами, а также книгами.

В поездки он отправлялся на крытом фургоне, обустроенном специально для этого. Внутри находились мягкие сидения для него и коробки для перевозки грузов. Колдуна сопровождал только один слуга, потому что бояться на этой дороге было нечего.

Теперь роль слуги предстояло выполнять Саиму, для него даже подобрали соответствующую одежду, что было не так просто — при его-то габаритах. Кирин и Исса ехали в фургоне, но при пересечении границы планировали спрятаться среди мешков с травами. Девушка лично отбирала растения для поездки, она знала, что отпугнет ящеров.

Продвигались они быстро. Измученных лошадок оставили в поместье, фургон запрягли холеными лошадьми, которых колдун держал специально для этих целей. Привалы делали очень редко, всего на пару минут — накормить животных, размяться самим.

Нокрем предпочел сидеть рядом с кучером, находиться в замкнутом пространстве с Иссой он не желал. Так получилось, что в фургоне Кирин и девушка остались вдвоем. Он думал, что это будет подходящей обстановкой для разговоров, но просчитался. Чем ближе они становились к цели, тем более молчаливой делалась Исса.

— Я не понимаю, хочешь ты вернуть эту вещь или нет! — не выдержал он.

— У меня нет выбора. Я должна.

— Хорошо, но к чему тогда этот траур?

— Воспоминания. У меня они, знаешь ли, есть, хотя я и чудовище!

— Я не называл тебя чудовищем, — смутился Кирин. — Я о тебе теперь так даже не думаю, можешь проверить!

— Не буду я ничего проверять. Но и веселиться, извини, нет сил. До того, как из меня статую сделали, я часто бывала в Норите. Не одна.

Ах да, она же упоминала, что был у нее любимый человек… Только человек ли? Спорно, учитывая, кем является она.

— Я вот одного не понимаю… Почему он не попытался спасти тебя? Думал, что ты умерла?

— Кирин, такие вопросы несут угрозу твоему здоровью.

— Можешь ударить, если очень хочется, но ответь.

Исса задумалась, возможность удара она явно не исключала. Однако решение все же приняла другое.

— Нет, он знал, что я жива. Знал и то, как снять заклинание.

— И он не пришел за тобой?!

— А когда я сказала, что он меня любил? — печально усмехнулась девушка. — Я сказала, что я его люблю. Это не всегда одно и то же.

— Я бы пришел…

— Не подлизывайся!

Вот это уже обидно. Позволяешь себе искренность, поддаешься порыву — а она все на корню уничтожает. Все-таки закрывать глаза на то, что рядом с ним чудовище, не стоит.

На ночлег они остановились неподалеку от границы, в роще, образованной тонкими молодыми деревцами. Нокрем предложил продолжить путь, граница ведь открыта круглые сутки. Но Исса предупредила, что утром будет сильный туман, который им поможет, и лучше дождаться его.

Саим отдыхал, Исса сидела у костра. Покоя не было только Кирину, которого колдун снова погнал на тренировки. Они отошли в сторону от поляны, выбрали целью поваленное бревно. Теперь Кирин безуспешно пытался его поджечь.

— Все так, как я и ожидал, — сокрушенно объявил Нокрем. — Этой магией невозможно овладеть! Что это вообще за прихоти: магию не учил, а колдовать хочу!

— Это не моя прихоть, — напомнил Кирин.

— Но все равно прихоть! Надо ей сопротивляться. Или с клеймом это невозможно?

— Клеймо мне вообще жить не мешает. Просто Исса чаще права, чем не права, поэтому я не спешу возражать.

— Не знаю, когда она там права, но не сейчас! Продолжай дальше, мне пора заняться ужином. Эта девица ведь еще и не готовит!

— Вы бы поосторожней, у нее прекрасный слух…

Колдун поспешил закрыть рот, да еще и губы зачем-то сжал. Кирин старательно подавил смех: старик злопамятный, потом и отомстить может.

Нокрем ушел, оставив его в одиночестве. В глубине души, Кирин был с ним согласен, и все же продолжал. Он решил, что остановится, когда снова голова разболится. Тогда и повод достойный будет!

— Хочешь, скажу, почему у тебя не получается?

Исса выскользнула из темноты и устроилась на вросшем в землю камне.

— Не отказался бы.

— Ты не веришь, что получится. Как это, ты — и магия? Невозможно! Тебя этому не учили, поэтому ничего не получится! Позволь напомнить, обращению с мечом тебя тоже не учили. А у тебя получается.

Даже больше, чем получается, все, что связано с боем, приносит радость. Как ни странно, обнаружив это, Кирин понял и то, почему его ограждали от подобных вещей. Если бы он знал, какую свободу приносит сила, он бы не принял роль третьего принца, живого украшения дворца, так смиренно…

— Исса, нельзя заставить себя поверить.

— Но можно подойти к этому очень близко.

— Сама-то ты огонь вызывать умеешь? — поинтересовался он.

— Я — нет. Мне и не положено, мне природа другие силы дала. Но это заклинание… его когда-то придумала твоя семья. Еще на том этапе, когда они были скорее магами, чем правителями. Скрывать секрет они не стали, потому что знали, что заклинание не для всех. Освоить его удавалось единицам.

— Это не заклинание даже! Здесь ведь нет точных слов…

— Стихийная магия так и выглядит. Она освобождает то, что живет внутри тебя. Безо всяких слов и волшебного настоя ромашки!

— Да ну тебя!

— Я тут помочь пытаюсь! — она спрыгнула с камня. — Хочешь, направлю тебя?

— Не откажусь. Потому что я уже не представляю, что еще делать!

Исса обошла его сзади. Кирин попытался развернуться, но девушка остановила его:

— Не дергайся. Закрой глаза. И не переставай думать о бревне, а то еще подожжешь что-нибудь, что гореть не должно! Меня, например.

— Слабо себе это представляю…

— Ты делай, давай, там разберемся.

Он закрыл глаза, чувствуя, как она обнимает его. Сосредоточиться на этом не получилось: перед опущенными веками вспыхнул огонь. И не просто огонь, а пламя ночи его побега, пожиравшее тогда город. Это уже не фантазии, тот пожар был настоящим. Он подбирался все ближе, Кирину казалось, что его обдает жаром…

— Исса, хватит!

— Не хватит. Управляй им!

Легко сказать! Как можно управлять тем, что готово уничтожить тебя?! И все же он пытался. Он направлял этот огонь на бревно — и подальше от себя. Пылающие волны ускользали, не слушались, готовы были оставить ожоги. Но отступать уже некуда, или так, или самому в огонь…

— Отлично! А ты боялся!

Голос Иссы, прозвучавший слишком громко, разрушил наваждение. Кирин открыл глаза, пытаясь привыкнуть к темноте после яркого света. Девушка уже отстранилась и с торжествующим видом указывала на бревно:

— Пожалуйста! Я же говорила, что в тебе это есть!

Бревно не горело, но оно отчетливо дымилось. Кирин подошел поближе, дотронулся до сухой коры и почувствовал, что она теплая. Что-то действительно получилось! Не совсем так, как он ожидал, и все же это первый шаг.

— Запомни то, через что ты прошел сейчас, — посоветовала Исса. — Когда ты знаешь, что делать, и не раздумываешь, все получается легко.

— Мне почему-то кажется, что до легкости мне еще далеко!

— Так и правильно, ты же только начал! Принц, а не много ли ты хочешь за такое короткое время?

Тоже верно. Всего один день прошел!

— Исса, как вышло, что ты этого заклинания не знаешь?

— Я же сказала, у меня такого дара нет…

— У Нокрема тоже нет. И все-таки он мне объяснил теорию, а ты — нет. Ты ведь тоже узнала от него, так?

— Да, — согласилась девушка. — И что такого?

— Просто странно. Это магия ведь проще, чем наш договор с клеймом!

— Так ведь и я не колдунья, — фыркнула она. — Все мои силы имеют естественное происхождение. Я с ними родилась, а не научилась! Что же касается клейма… Да, это магия. Ей меня научил один очень сильный колнун. Но таких знаний у меня немного.

— Этот колдун… это не тот человек, которого ты любила?

Кирин понятия не имел, зачем ему знать, кто сумел заслужить любовь чудовища. Но с каждым днем такое желание возрастало, превращаясь в необходимость.

Исса, как и стоило ожидать, ответила кратко и неохотно:

— Нет. Тот маг не был человеком и любви я к нему точно не испытывала!

— А…

— По-моему, тебе нужно еще потренироваться. Я пока пойду. Позову тебя на ужин!

В провинции Тол туманы были редкостью. Создавалось впечатление, что они цепляются за горы и поэтому не доходят до равнины. Так что к ним Саим не привык, да еще и к таким густым.

Он слабо видел дорогу, а уж ее окрестности — тем более. Если налетит на них какой-нибудь дракон сбежавший, они ничего сделать не успеют!

«Хотя нет, Исса почувствует, — напомнил он себе. — Она всегда чувствует».

Они с Иссой друзьями так и не стали, но терпеть ее было легче. Саим усвоил, что Кирину она зла не желает. Просто действует она по-своему, так, как он не привык. Но важен результат!

Саим все больше убеждался в правильности выбранного решения: отказаться от клятвы верности лорду Камиту и помогать принцу. То, что он видел вокруг, отзывалось в нем холодной ненавистью. Разорванные люди, кровавые черви, черный дым от погребальных костров… Это новая счастливая жизнь? Это цена счастья для одной провинции, которая, если задуматься, несчастной и не была?!

Никому нет дела. По крайней мере, никому из солдат — это он видел по своим бывшим подчиненным. Им нравилось получать хорошую плату и иметь большую власть. В Толе никто не относился к ним с таким почтением.

И все же некоторые из них, как и он, готовы были умереть, сдерживая драконов. Не все. Но в ком-то благородство еще осталось!

Мысль о смерти по-прежнему не пугала Саима. Теперь, если понадобится, он мог отдать свою жизнь, защищая принца. Потому что Кирин — единственная надежда империи на то, что все пойдет по-прежнему.

— Не торопи лошадей, — проворчал сидящий рядом с ним старик.

Саим всегда с почтением относился к магии, но Нокрема как мага воспринимать не мог. Слишком уж он… несолидный какой-то, что ли. К тому же, Саим усвоил, что просто так, без подготовки, этот колдун ничего сделать не способен. Да и с подготовкой его возможности сильно ограничены.

— Я не тороплю их. Мы едем как ехали.

— Мы не должны привлекать к себе внимание!

Боится. Не без причин. Если возникнут неприятности, прорваться на территорию Норита им кое-как удастся, гораздо сложнее Нокрему будет вернуться домой Он многим рискует. Почему старик вообще согласился помочь им — Саим и представить не мог. Не похож этот колдун на того, кто беззаветно предан клану Реи.

Границу обозначали яркие огни: здесь были установлены крупные магические сферы. Причем не только возле охранного пункта, но и, как заметил Саим, вдоль всей дороги. А чему удивляться? Это же Норит, особенная провинция!

На охрану отправили сразу два отряда, как мог судить Саим по неясным фигурам в тумане. Один солдат выгонял на пастбище лошадей, а в стороне, за высоким бревенчатым забором, были привязаны два дракона.

Всего два? Должно быть в десять раз больше! Похоже, то, что произошло на перекрестке, все-таки заставило лорда Камита ввести новые правила.

Дорога была перегорожена низкими, наспех сколоченными воротами. Между прочим, хороший конь такую преграду мог легко перепрыгнуть! Но хороших коней Саим здесь и не видел. Позволения на переезд ожидали в основном крестьянские повозки.

— Стойте! — к ним навстречу вышел солдат. — Пути нет! Нужно ждать.

— Я не собираюсь ждать, — высокомерно заявил колдун. — Я — Нокрем Син Далем, маг и целитель, отправляюсь в Норит для обмена лекарственными травами.

— Маг? — заволновался солдат. — По поводу магов нам ничего не говорили!

— Меня это не касается. Я хочу поговорить с вашим капитаном! Где он?

— Так он…

— Где он? — нахмурился Нокрем. Сейчас он напоминал старого филина. — Я не желаю выслушивать оправдания! Раз уж я подчиняюсь навязанным законам, я требую уважения!

Тут он пошел на опасный шаг: называть новые законы навязанными не стоит. Веет мятежом. Но солдат этого не сообразил и виновато опустил голову. В беседе с капитаном старику надо быть поосторожней! Если бы к нему заявился такой наглец, Саим не спешил бы его никуда пускать.

— Жди здесь, — приказал Нокрем «слуге», слезая на землю. — Я скоро вернусь.

Саим смиренно кивнул. Ему и правда лучше остаться возле фургона, он знал, с какой легкостью некоторые солдаты присваивают чужое имущество.

Крестьяне, давно ожидающие своей очереди, если и возмутились, что старика повели сразу к капитану, то виду не подали. Одни знали Нокрема лично, другие просто боялись магии. Все должно закончиться быстро…

Взгляд Саима снова и снова возвращался к драконам. Они изначально казались спокойными, но теперь все больше волновались. Это был не протест, как в случае с подчиненными ему животными. Создавалось впечатление, что гигантские ящеры просто боятся!

«Они чувствуют Иссу, — догадался Саим. — Проклятье! Надеюсь, Нокрем поторопится!»

Забор, сдерживавший драконов выглядел крепким, однако Саим не дал себя обмануть. Если эти твари захотят вырваться, они вырвутся, им никакие бревна не помешают.

Колдун вернулся в сопровождении двух солдат, в руках он держал какие-то грамоты.

— Неведомо что творится! — возмущался старик. — Зачем мне всякие подтверждения? Меня и так все знают, кто угодно скажет, что я — это я!

— Приказ императора, — невозмутимо отозвался один из солдат. — Такой теперь способ контроля.

— Это раздражает!

— Это нужно. В Норите неспокойно. Мы должны убедиться, что вы не помогаете мятежникам и не везете ничего, что угрожает власти.

Очень даже везет!

— Ваш капитан заверил меня, что это не отнимет много времени!

— А это и не отнимет. Мы только посмотрим и все, вы свободны. Не волнуйтесь.

— Делайте что хотите, но знайте, я не одобряю!

Он вернулся на свое место рядом с кучером, а солдаты направились к фургону. Саим тоже не собирался препятствовать им, он лишь надеялся на лучшее. Чтобы успокоиться, он коснулся рукояти меча, спрятанного под сидением.

Все будет нормально. Даже если они что-то найдут, Исса не позволит им закричать. Тогда он стеганет лошадей, они достаточно сильные, чтобы проломить ворота. Туман скроет все следы! Это несправедливо разве что по отношению к Нокрему, но он всегда может заявить, что его заставили помочь.

Впрочем, идти на крайние меры не пришлось. Солдаты быстро завершили осмотр фургона и поклонились колдуну:

— Все в порядке, господин Нокрем. Сохраните пропускные грамоты, они помогут вам вернуться.

— Грамот напридумали!

— Есть такая необходимость. Приятного пути. Будьте осторожны, на дорогах сейчас больше разбойников, чем обычно.

— Вы бы лучше ими занялись, а не честным путникам мешали!

— Ими мы займемся. Всему свое время.

В период войны, разбойников всегда становится больше, это неизбежно. Правда, в данном случае война была совсем короткой, по-настоящему пылала она только в центральной провинции, но и сюда отголоски должны были дойти.

Ворота открылись. Подгоняя лошадей вперед, Саим услышал беседу солдат, оставшихся позади.

— Слушай, а что с драконами? Мне не нравится их поведение…

— Да они уже успокаиваются, ничего страшного!

Верно, успокаиваются. Потому что угроза, которую они чувствовали, отдаляется.

Было страшно даже не в первые дни — в первые часы. Закончив, Танис просто бросил ее на месте, как ненужную, использованную вещь. Майко не могла пошевелиться. Пока не было движения, ей еще удавалось убедить себя, что это тело принадлежит не ей, оно чье-то чужое, а с ней ничего не произошло.

Мужчины ушли, оставив ее в одиночестве. Она слышала только дождь за окном и смотрела в потолок невидящими глазами. Онемение сорвалось резко: его победило желание очиститься.

По-настоящему чистой она не будет уже никогда. Самое лучшее, что ей позволено, — убрать грязь со своего тела. Но все равно, она будет знать, что он сделал это. И что Сальтар был там, все видел и даже не попытался помочь!

Ходить ей было тяжело. Помимо боли душевной, была вполне реальная боль в истерзанном теле. Она сползла с кровати, двигалась не как человек, а как раненное животное, знающее только одну цель.

Однако ванная, где ее совсем недавно омывали, была пуста — служанки вынесли всю воду. Ничего не осталось! Ей придется смириться с этим и привыкать к ощущению его прикосновений к ее коже.

Прижимаясь к медному боку ванной, Майко расплакалась. Слезы были в самом начале, потом ее глаза высохли — и вот теперь снова. Сухие рыдания отражались от стен комнаты. Девушке казалось, что они разрывают ее изнутри.

Так не должно быть! Она не о таком мечтала… Сначала идет договор о свадьбе, и пара знакомится. До церемонии они могут разве что за руку держаться, не больше. И они всегда уважительны друг с другом, потому что происходят из знатных родов. Не важно, любовь или не любовь, почтение должно оставаться.

В движениях Таниса почтения не было, любви — тоже. Только желание сделать то, ради чего он пришел. Сама Майко для него ровным счетом ничего не значила. Он не думал о том, что причиняет ей боль, и не слушал ее мольбы. Какая разница, что будет с ней?

Майко не знала, сколько времени она лежала на полу возле ванной. Пришло какое-то онемение. Как будто внутри нее теперь пустота…

Явились служанки, которые и позаботились о ней. Они обращались с Майко как с куклой, потому что сама она двигаться не могла. Ее избавили от остатков порванного, окровавленного ночного платья и погрузили в теплую воду. Девушка не возражала — такую способность она утратила.

Служанки работали быстро. Они не решались смотреть Майко в глаза и ни о чем не разговаривали даже между собой. Как же, поняли, что произошло! Не могли не понять. Майко знала, что с крестьянскими женщинами такое иногда делают. Но с ней, да еще так… Это позор.

Два дня она не вставала с кровати. Майко надеялась, что за это время жизнь уйдет из нее сама собой. Но нет, ей не позволяли умереть. Приходили служанки и кормили ее почти насильно, следили, чтобы она пила достаточно воды, проветривали ее комнату.

Была среди них одна, Канна, которая говорила с ней.

— Не сдавайтесь, леди Майко. Вы не виноваты с том, что с вами сделали. Они привели чудовищ — и они сами чудовища. Не думайте, что так было всегда и будет всегда. Я работала здесь при прежнем императоре. Я вырастила его детей, воспитывала их! Они бы такого не сделали.

Конечно! Сальтар был там, он все видел…

Майко никогда не отвечала. Собственный голос был ей противен.

— Вы только радуете их своей болью, — настаивала служанка. — Они торжествуют, видя вас в таком состоянии. Вы должны быть сильной, должны жить!

Постепенно ее слова начинали действовать. Майко многого пока не могла, однако она начала вставать с постели. Сначала девушка гуляла по комнате, а потом в сопровождении Канны стала выходить в сад.

Ее тело зажило, но душа — нет. Она боялась общаться с другими девушками. Выносить немую жалость служанок — это одно. Но позволить узнать о случившемся представительницам других родов… Ни за что!

Больше всего Майко боялась, что Танис снова придет за ней. Ему здесь никто не помешает и никто не остановит. Но нет, советник если и появлялся, то мельком, к ней не подходил. Впрочем, одного его вида было достаточно, чтобы девушка начинала дрожать, чувствуя слезы на глазах.

Сальтара она видела чаще. Принц давал распоряжения солдатам, иногда присоединялся к девушкам в их прогулках по саду, а она наблюдала из окна.

Лишь однажды они пересеклись в коридоре. Танис вновь уехал, поэтому Сальтар казался прежним, но Майко уж не верила ему. Она никому не верила.

— Леди Майко… — его голос дрогнул. — Я хотел сказать…

— Уйдите прочь. Никогда больше не становитесь на моем пути! — Она сорвалась на крик. Такое поведение недостойно ее, но иначе Майко не могла. Он же был там!.. — Вы такое же чудовище, как и все они! Я презираю вас…

Ее слова ничего не значили для принца. Майко понимала это, несмотря на то, что от них он вздрогнул, как от удара. Все это не более чем игра!

Она не знала, что делать теперь и что ждет ее впереди. Она ведь наследница своего рода! Замужество очень важно не только для Майко, но и для семьи, отец надеялся, что она скоро подарит ему внуков. А кто возьмет ее такой? Она не лучше уличной девки! Никто не поверит правде, ее обвинят…

Канна убеждала ее держаться и верить. Майко старалась изо всех сил. Даже несмотря на весь пережитый ужас, она и не помышляла о том, чтобы убить себя. О смерти думала, да, особенно в первые дни. Но эта смерть должна была прийти со стороны или от природы. Оборвать свою жизнь самостоятельно Майко никогда бы не решилась.

Тем не менее, ее самочувствие ухудшалось. По утрам ее рвало, весь день она ощущала слабость, а к головокружениям даже привыкла. Дошло до того, что однажды на прогулке Майко просто потеряла сознание.

Очнулась она в своей комнате. Пахло целебными маслами, свет из прикрытых окон был мягким и не резал глаза. Рядом сидела Канна.

— Что произошло? — с трудом произнесла Майко.

— Вам стало плохо в саду.

Ей теперь всегда плохо.

— Почему?

— Что, леди Майко? — не поняла служанка.

— Почему это происходит со мной? Я больна?

Канна поправила одеяло, закрывавшее девушку до самой шеи, и отвела взгляд в сторону.

— Нет, леди, вы не больны.

— Тогда что со мной не так?! Я ведь чувствую, что-то происходит! Пожалуйста, скажи мне!

— Я не лекарь, он вас еще осмотрит. Но… я ведь тоже женщина. Я вижу, что с вами творится, знаю, когда такое бывает.

Майко тоже знала. Отец позволял ей читать книги, поэтому во многих вещах она разбиралась лучше, чем полагается девушке такого происхождения. Вот и теперь ответ был ей известен, но она боялась признать его.

— Скажи, — шепнула она.

— Похоже, леди Майко, что у вас будет дитя…

В провинции Норит новость о смене власти восприняли хуже всего. Почти сразу нашлись недовольные, в том числе и среди магов. Камит предвидел это. Он вообще предвидел удивительно много — слишком много для человека, не занимающегося колдовством.

Раким предпочитал держать свои мысли при себе: и сейчас, и с самого начала. Он по праву считался одним из самых сильных колдунов страны, что приковывало к нему повышенное внимание. Его даже приглашали когда-то работать во дворце императора Жена, но он отказался. Там он был бы один из многих, в Норите ему лучше, он сам по себе.

Очень часто мнение Ракима ценилось больше, чем мнение главы провинции. Чародей не злоупотреблял этим. По сути, власть ему была не слишком важна. Гораздо больше он заботился о людях, окружавших его. Он следил, чтобы принимаемые властями решения не вредили горожанам. За это Раким пользовался уважением.

Большую часть времени он проводил в своем доме. Он жил отдельно от семьи и не испытывал тоски по этому поводу: он занимался магией, от которой дети могли пострадать.

Когда в Норит прибыли гонцы нового императора, многие ждали, что скажет Раким. Он не спешил. Однако когда начались восстания среди ремесленников, поддерживавших династию Реи, Раким вмешался и прекратил беспорядки.

Ему не нравился Камит. Не только как человек, предавший клятву, но и как тот, кто сумел подчинить скалистых ящеров. Судя по их количеству, Камит знал способ открывать врата в Мертвые земли. Это настораживало.

Но противостояние пока было невозможно. Раким знал, что сильный колдун из соседнего города отказался принять новую власть и отправился на встречу с Камитом в столицу. Он так и не вернулся.

Раким предпочитал ждать. Он был главным и сильнейшим магом города, по сути, гарантом порядка. Это понимали все. Поэтому между ним и гонцами императора Камита было установлено некое подобие перемирия. Раким пообещал, что не допустит мятежей, а военные, в свою очередь, заверили его, что в окрестностях города не будет скалистых ящеров, которых они почему-то именовали драконами.

Чародей сомневался, что придерживаться стратегии ожидания получится долго. Путь, который выбрал Камит, слишком похож на дорогу к уничтожению. Если все не нормализуется, придется вмешаться.

Пока же он жил так, как и раньше. Раким относился к тем магам, у кого почти не было природных способностей. Если бы он родился в другой провинции, то из него бы получился какой-нибудь целитель-неудачник. Но он родился и вырос в Норите, а здесь магия и наука идут рука об руку.

Он научился делать настолько сложные амулеты, что для их активизации требовалось совсем немного магии. Зато работали они не менее эффективно, чем сильнейшие стихийные заклинания. Беда в том, что стихийные заклинания создаются за пару минут, а над разработкой каждого амулета он трудился днями, а то и месяцами.

Его новой целью стала черная птица: кукла, сделанная из тонких металлических прутьев. Ракиму никак не удавалось придать ей правильную форму. Зато когда все будет завершено, она сможет доставлять послания лучше любого гонца!

С улицы послышался шум. Чародей подошел к окну, чтобы проверить, не затеяли ли местные мастера очередную попытку восстания. Нет, все в норме — всего лишь очередной пьяница устроил ссору с лавочником. Скоро солдаты уведут обоих. В Норите сейчас очень много солдат, долго ждать не придется!

Чародей окинул изучающим взглядом город. Каменный лес, подсвеченный магическими сферами, жил ночной жизнью, время-то позднее! А вдалеке на фоне звездного неба можно было увидеть темный острый силуэт — императорский замок. Сюда и в мирные времена представители клана Реи не рвались, а теперь долго еще никто не приедет! Вряд ли Камит рискнет селиться в провинции, где его недолюбливают.

Столица провинции уцелела, чего не скажешь о столице империи. Но надолго ли?

— Отец, вам лучше отдохнуть. Вы сегодня очень много работаете.

Стоило догадаться, что Нара скоро явится. Так и случилось. Она не любит, когда он засиживается допоздна.

Нара была единственной дочерью, которой он позволил жить в этом доме. Просто находиться рядом с семьей, да и остальными людьми, она больше не могла, а они не имели права ее видеть. Потому что Нара умерла два года назад.

В тот год в провинции свирепствовала лихорадка. Распространение произошло настолько быстро, что даже маги не успели ничего сделать. Правда, лекарство они совместными усилиями разработали быстро, но для Нары было уже поздно.

В Норите покойников всегда закапывают в землю в специальных ящиках. Никто, даже его жена, не знал, что ящик, предназначенный для Нары, ушел в землю пустым — там лежала лишь кукла. Тело Раким забрал к себе.

То, что он делал, запрещалось всеми мыслимыми законами. Но остановиться чародей уже не мог, как не мог и простить себе, что не сумел вылечить собственную дочь. Заменив половину органов на сложные амулеты, Раким вернул девушку к жизни. Теперь она оставалась рядом с ним, не старела, но и не жила толком. Из дома она выходила только в плаще, изредка, и выдавала себя за служанку.

Нара полностью сохранила разум. Раким подозревал, что в глубине души она несчастна, просто виду не подает. Она знает, как важна для отца. Девушка была главной причиной, по которой чародей стремился никого не пускать в свой дом.

— Я еще не устал, — заверил ее Раким.

— Все равно, вам стоит отдохнуть. Это ведь не срочная работа, закончить вы всегда успеете. Вам приготовить что-нибудь?

— Нет, обойдусь. Ты была сегодня в городе?

— Я выходила на рынок.

— Солдат больше не стало?

— Нет. Столько же. Но не меньше.

— А меньше уже и не будет.

Еще по крайней мере год Камит обязан проявлять осторожность. А там, если ничего плохого не произойдет, все привыкнут. Люди ко многому привыкнуть способны!

Раким убрал инструменты и последовал за дочерью. Он работал на втором этаже, а жили они на третьем. Иногда он ночевал в доме своей семьи, чтобы не вызывать подозрений, но большую часть времени оставался здесь.

Он уже спускался по лестнице, когда его внимание привлек звук колокольчиков.

Нара тоже услышала:

— Что это, отец?

— Беда.

Поставив условие о том, что ящеры не должны ступать в территорию города, он не собирался верить военным на слово. Контроль нужен везде! Поэтому Раким запустил в действие один из самых сложных своих амулетов: наблюдательную карту.

Она представляла собой своеобразную модель провинции. Раким постарался учесть все: города, леса, реки и холмы. Со стороны карта напоминала собрание игрушек, расставленных на большом круглом столе, занимающем почти всю комнату. А над столом висели колокольчики.

Они и делали основную работу. Если присутствие сильного существа проявлялось там, где его быть не должно, следовал мелодичный звон. Амулет был достаточно сложный, и сил самого Ракима ни за что бы не хватило. К счастью, ему удалось перекупить у вдовы другого мага кристаллы, постоянно питавшие карту энергией. Поэтому за результат волноваться не приходилось.

Когда он вошел в комнату, колокольчики продолжали позванивать. Однако дрожали не те, что над городом. Волновались шарики, которые он подвесил над границей.

— Что случилось, отец? — Нара заметила его растерянность. — Ваша ловушка не работает?

— Это не ловушка. Это всего лишь способ получать информацию… очень важную информацию. О ящерах. Если они приблизились бы к нашему городу, я бы узнал заранее. Но тревога на границе.

— Значит, они приблизились к границе.

— На границе они и были с самого начала. Я знал это, учел при разработке карты.

— Но тогда почему колокольчики зазвонили теперь? — удивилась девушка.

Раким ее удивление не разделял. Он испытывал скорее настороженность.

Колокольчики были созданы так, что на ящеров у границы они вообще не реагировали. Чтобы привести их в движение, нужна значительно большая сила…

— Что-то пробралось в Норит через границу с Доритом.

— Что?

— Я пока не знаю. Но мне это не нравится. Оно гораздо сильнее любого ящера.

У чародея имелись все основания подозревать, что скалистые ящеры — далеко не единственные существа, которыми пользуется Камит для вооружения своей армии. Но чтобы ему удалось покорить настолько могущественную тварь… Как же силен должен быть он сам!

— Оно все еще у границы, — заметила Нара. — Оно не движется?

— Не обязательно. Может, и движется, оно ведь только явилось. Хотелось бы мне знать, с чем мы имеем дело!

Сейчас Раким особенно жалел, что его птица совсем не готова. Если бы он хотя бы подошел к завершающей стадии, можно было быстро переделать ее под наблюдение и послать туда. А так — не выйдет, времени не хватит.

— Оно может двигаться не в наш город.

Ракима такое утешение не устраивало:

— И что? Я не могу быть спокоен даже если оно рядом. А пока мы вообще не знаем его целей. Если это убийца, я не стану сидеть сложа руки!

Чародей не был уверен, сможет ли он уничтожить такую тварь. Зато пленить, скорее всего, получится. Подходящая ловушка у него есть, надо только подготовить. Жаль, что обратиться за помощью не к кому! В городе он остался единственным сильным колдуном, остальные — шарлатаны и фокусники.

К тому же, он привык полагаться только на себя.

— Я помогу вам, — пообещала Нара. — Правда!

В ее случае, обещание не было пустым. После оживления ее тело стало очень сильным. Это можно считать платой за то, что она потеряла.

— Конечно, милая, я знаю. Дай мне подумать…

Может, обратиться к военным за помощью? Пускай используют ящеров для перехвата! Хотя нет, слишком рискованно. Пока он не узнает, с кем имеет дело, разумней действовать самому. Что если то оно заодно с армией?

Он повернулся к дочери:

— У меня для тебя есть задание. Ты должна быть здесь и следить за перемещением этого существа. Его ты сможешь определить по колокольчикам. На самых важных этапах пути сообщай мне, где оно. Чем раньше мы вычислим его точный маршрут, тем лучше.

Нара не нуждалась в сне и пище. Она могла сутки не двигаться с места, поэтому для наблюдений за картой подходила идеально.

— Я все сделаю, отец. А чем займетесь вы? Отдохните, прошу.

— Сейчас на это нет времени. Чем раньше я приступлю к работе над ловушкой, тем лучше.