Лучший подарок

Глава 10

Последние несколько недель прошли в вихре работы, подготовки к Рождественской вечеринке и ночей, проведённых с Броуди. Лучшей частью этого времени были моменты, которые Тори разделила с ним.

Теперь она с нетерпением ждала рабочих будней в офисе, ведь он всегда находил время, чтобы пообедать вдвоём. А когда Броуди работал в городе, они выбирались в кино или ужинали вместе.

Это походило на отношения, как у настоящей пары. Ей было трудно привыкнуть к такому, казалось, что в любой момент он скажет, что устал от неё, но этого пока не случилось.

Возможно, то, что она занималась другими делами, такими, как праздник для Райли, было даже к лучшему. Дом украсили в самые прелестные оттенки голубого, чтобы поприветствовать нового малыша в семье Кентов.

Планирование вечеринки заняло всего пару недель, и Тори была убеждена, что почти все в городе ответили согласием на приглашение.

Ладно, может быть не все, но девушка была рада предложению Каллиопы провести вечеринку в доме у неё и Уайетта, а не у Стейси, потому что их дом был больше, что позволяло расширить список гостей.

И это также уменьшало нагрузку для самой Стейси, хотя она готовилась к появлению нового внука с таким же рвением, как и любая бабушка. А с восьмилетней дочерью Итана Зои, помогающей им, было очень радостно видеть конечный результат.

Девочка с гордостью щеголяла сегодня в своей футболке с надписью: «Я Старшая Сестра», которая, конечно же, была нежно-голубого цвета.

— Эй, Зои, можешь подойти на минутку? Мне нужна твоя помощь.

— Конечно! Что я могу сделать?

— Подержи край этого листа, чтобы я мог повесить его над камином.

Зои осторожно взобралась на стремянку — не без помощи папы, конечно — и взяла плакат с надписью: «Добро пожаловать, малыш Кент», который они сделали сами.

— Приклей скотч с того конца.

Итан помог ей, тем не менее Зои гордо улыбнулась, глядя на него сверху.

— Это для нашего малыша, — заявила она.

— Так и есть, — ответил Итан, целуя дочь в макушку.

В комнату вошла Райли.

— Ух. Как мои лодыжки могут отекать в декабре?

— Тебе стоит присесть, мамочка, — с беспокойством сказала Зои. — Ты выглядишь так, будто из твоего живота вот-вот вылезет инопланетный гигант.

— Ты права, Зои, — хихикнула Райли, осторожно устраиваясь в удобном кресле в гостиной. — Садись ко мне, почитаем книгу, пока не пришли гости.

Пока Зои бегала к своему рюкзаку за книгой, к ней подсела Тори:

— Как тебе удается выглядеть так потрясающе на тридцать седьмой неделе?

Райли взяла её за руку:

— Итан заплатил тебе, чтобы ты это сказала, да?

— Он мне не платил, — рассмеялась Тори. — Это правда: твои волосы пышные и красивые, и у тебя по-прежнему шикарное тело.

— За исключением огромного живота.

— Тори права, — добавил Итан, усаживаясь в кресло с другой стороны от жены. Он положил руку на её живот. — Ты прекрасна.

— Он говорит мне это каждый день. Господи, как я люблю этого мужчину.

Зои вернулась с книгой, поэтому Тори, извинившись, отошла, предоставив семье несколько минут уединения перед началом суматохи. Уходя, она обернулась и восхитилась их любовью друг к другу.

— Я так рада за них, — улыбаясь, произнесла Стейси, подходя к Тори сзади и обнимая её. — Они приложили столько усилий для своего счастья.

— Согласна. Наблюдать за их крепкой семьёй в ожидании малыша наполняет моё сердце теплом, — обернувшись, она ответила на объятия. — Можно даже почувствовать, как от них исходит любовь. Сентиментально, знаю.

Глаза Стейси наполнились слезами, она схватила Тори за руку и потянула её на кухню.

— Вовсе не сентиментально. Мне нравится видеть своих детей счастливыми и удовлетворёнными, и Райли всегда была мне, как родная. Прямо, как ты.

Тори глубоко вздохнула и ответила:

— Спасибо, Стейси.

— Теперь присядь, выпьем по стаканчику вина до начала хаоса.

Стейси налила каждой по бокалу. Тори подняла свой:

— За Итана, Райли, Зои и пока-ещё-безымянного малыша Кента.

Стейси подняла свой стакан:

— На здоровье!

— Хорошее вино, — сделав глоток, сказала Тори.

— Хорошее. Я доверила выбор вина Броуди.

— Правда? — удивилась девушка. — Я понятия не имела, что он хоть что-то смыслит в вине.

— Ну, вы двое ещё узнаёте друг друга, хотя и встречаетесь, верно?

Ой-ой.

— Я… думаю, да.

Стейси похлопала её по руке.

— Расслабься, я не собираюсь вмешиваться… слишком часто, — она улыбнулась, глядя через стекло бокала.

Тори замялась с ответом:

— Стейси, я…

— Моя мама устроила тебе допрос с пристрастием?

Слава Богу, Броуди появился как раз вовремя, потому что девушка понятия не имела, как разговаривать о нём с его же матерью.

— Нет, — возразила Стейси, обнимая сына и целуя в щёку.

— Скажи мне ещё раз, что я забыл на вечеринке в честь ребёнка? — спросил он, прислонившись к стойке.

— Тебя пригласили, — объяснила ему мама. — Райли хотела, чтобы на вечеринке были парочки. И поскольку вы с Тори теперь вместе…

— Кажется, меня зовёт Уайетт, — заявил Броуди, подмигнув Тори, и стремительно покинул комнату.

— Трус, — произнесла Стейси. — Я ещё загоню тебя в угол сегодня.

Тори рассмеялась:

— Думаю, ему пока ещё некомфортно думать о нас, как о паре.

— Ну, единственное, что я могу сказать по этому поводу — сейчас самое время.

— Мне кажется, многие так считают.

— А ты разве нет?

— Я просто… — она пожала плечами, — живу одним днём.

— Послушай, Тори. Я не надеваю розовые очки, когда речь идёт о моём сыне. Мне известно о его дурной репутации среди женщин.

Господи, Тори не хотела об этом говорить. Она молилась, чтобы поскорее пришла Каллиопа.

— Э-э, репутации?

— Не притворяйся дурочкой со мной. Знаю, каким бабником он был в прошлом. Но также знаю, что он никогда не причинит тебе боли намеренно. Многие в нашей семье переживают за вас. Я думаю, Броуди изменился, Тори.

— Мы с ним отлично ладим. По крайней мере, сейчас.

— Хорошо. И я уверена, что так и останется впредь. Возможно, он не всегда был лучшим, когда дело касалось отношений, но он не глупец. Броуди умеет ценить важные вещи, когда видит их. А ты — лучшее, что с ним случилось за долгое время, Тори.

— Спасибо Вам, Стейси. — ответила девушка. Её глаза жгли навернувшиеся слёзы. — Я рада, что Вы так думаете.

— Ох, иди сюда детка, — Стейси притянула её в свои объятия и крепко обняла. — Я знаю, у тебя была ужасная семья. Но помни, что бы ни случилось, мы всегда будем рядом с тобой.

Тори сжала Стейси в объятиях, надеясь, что та говорила правду, ведь потеря Броуди имела бы разрушительные последствия, а потеря всей семьи Кентов уничтожила бы её полностью.

Бэби шауэр — нормальный праздник, если вам по вкусу голубые рубашки, голубые костюмчики, голубые шапочки, голубые пинетки и всё голубое, а ещё женщины, охающие и ахающие часами над каждым открываемым подарком.

Спасибо, Господи, за пиво, иначе Броуди никогда бы не пережил это. Но Тори, похоже, нравилось открывать подарки, и даже его братья активно принимали участие, хотя он понятия не имел, почему Уайетт был так заинтересован.

Он ухмыльнулся, когда Райли и Итан открыли его подарок — миниатюрную копию верстака с молотком, гаечным ключом и прочими инструментами из дерева.

— О, Броуди, это великолепно, — с умилением сказала Райли, поглаживая свой живот. — Мой маленький строитель, прям как его папочка.

— Да, должно быть весело, когда он застучит, пока вы пытаетесь уснуть.

— Вот здорово, спасибо, Броуди, — ответил Итан.

— Пожалуйста, старина.

Тори подтолкнула его:

— Такой милый подарок.

— Я сделал это, чтобы позлить моего брата.

— Неважно. Это очаровательно.

— Ты считаешь милым каждый подарок, — он взял руку девушки и сжал её, а она положила голову ему на плечо, пока открывали остальные подарки.

Подали еду — это было его любимой частью на вечеринках. Броуди наелся вдоволь, потом отнёс на кухню свою тарелку.

— Как дела? — спросила мама, положив голову ему на грудь и обнимая его.

Семья Кентов была очень тактильной и любящей объятия. Броуди это даже нравилось, поэтому он прижал её к себе.

— Хорошая вечеринка, мам.

— Правда? — она откинула голову назад. — Райли и Итан, кажется, хорошо проводят время и получили столько прекрасных подарков.

— Да, если тебе нравятся эти детские штучки.

— Ну, ты, — мама оттолкнула его, а он позволил ей отойти. — Может, пришло время и тебе задуматься о детях.

— У меня нет подходящего оборудования, мам.

Она закатила глаза и села на табурет, стоящий у кухонного «острова», потягивая вино, пока Броуди доставал из холодильника ещё одну бутылку пива.

— Ты знаешь, о чём я говорю. Тебе нужна жена. Своя семья.

— Разве у тебя не хватает забот с новым внуком на подходе?

— У меня достаточно любви в сердце, чтоб заполнить весь дом внуками, а ты уклоняешься от неизбежного разговора.

— Что за разговор? — спросил он, сделав большой глоток пива.

— Ты и Тори.

— Что с нами?

— У тебя к ней всё серьёзно?

— Не знаю. Дела продвигаются.

Его мать сделала глоток вина, потом поставила бокал.

— Броуди, ты знаешь, я люблю тебя, как собственного сына, — она подмигнула ему.

— Ха-ха, мама.

— Серьёзно, я также люблю Тори, как родную, и не хочу, чтобы ей причиняли боль.

— Но будет нормально, если это произойдет со мной?

— Ты думаешь, она сделает тебе больно? — спросила Стейси, нахмурившись.

— Не знаю, — Броуди огляделся: они были на кухне одни. — Я не привык к отношениям.

— Очевидно, раз ты скакал от одной женщины к другой почти с семнадцати лет.

— Боже, мама, — запричитал он.

— Разве это не правда? Я не с луны упала, знаешь ли. У тебя никогда не было постоянных отношений.

— Я был занят делами компании.

— Это лишь отговорка, чтобы избежать обязательств.

— Ты слишком много смотришь «Доктора Фила⁵».

— Вообще-то сейчас мне нравится «Шоу доктора Оза⁶», но это к делу не относится. Ты, возможно, считаешь, что я не знаю, о чём говорю, но я замужем за вашим отцом уже тридцать семь лет. И мы сталкивались с трудностями, обижали друг друга, но сила любви крепко связала нас.

Броуди вздохнул. Он понимал, что его отношения с братьями такие прочные, в основном, благодаря родителям и их воспитанию.

— Я знаю, что любовь и брак — это нелегко. Вы с папой — исключение, конечно же.

Его мать рассмеялась:

— Прежде чем встретить и полюбить вашего папу, я пережила несколько разочарований с парнями, которые не могли связать себя обязательствами. До того, как стать невероятно счастливой в браке с вашим отцом, моё сердце тоже было разбито. Эту боль ты никогда не забудешь, поэтому не стой здесь и не обижай меня намёками на то, что я не имею личного опыта в любовных страданиях.

— Хорошо. Мне очень жаль, мам, — смутился Броуди. У него никогда не было таких разговоров с матерью.

Она встала с табурета, подошла к нему и положила свою ладонь поверх его.

— Я люблю тебя и буду любить всегда, несмотря ни на что. Тори я тоже люблю, эта девушка прошла через ад в своей жизни. Она смотрит на меня и вашего отца, как на семью, воспринимает Итана и Уайетта, как своих братьев, но тебя никогда не рассматривала как семью.

— Нет?

— Нет. Эта девушка была влюблена в тебя ещё с тех пор, как была подростком. Открой глаза, Броуди, и будь внимательным, чтобы не задеть её чувства. Если ты понимаешь, что она тебе не подходит, и знаешь, что можешь её ранить, тогда мягко подведи к этому и не отдаляй от семьи, которую она любит и которая любит её.

Чёрт.

— Да, хорошо, я понял.

— Отлично. Тогда больше не буду вмешиваться. Я люблю тебя, сынок, — Стейси потянулась, обхватила парня за затылок и поцеловала в щёку. — Мне нужно пойти поглазеть на милые детские подарки и сделать ещё несколько сотен фотографий.

После того, как она покинула кухню, Броуди допил остатки пива и достал ещё одну бутылку.

Начали за здравие, а кончили за упокой. Мама прочитала нотацию самым нежным и ласковым голосом, как делала всегда, с самого его детства. Ей никогда не приходилось повышать на детей голос, спокойные доводы заставляли их опускать свои подбородки к груди и признаваться в своих проделках до того, как они успевали понять, что происходит.

Теперь Броуди должен был выяснить, что, чёрт возьми, ему делать с тем, что сказала мама.

Одно дело — развлекаться с Тори, иметь с ней отношения, потому что это было несложно и именно то, чего они оба хотели. Совсем другое дело, когда за каждым шагом следит весь город и его семья.

— Вот ты где.

Он обернулся, когда Тори вошла на кухню.

— Я думала, куда ты пропал. Слишком много голубого для тебя? — спросила она с улыбкой.

— Да, там действительно переизбыток детских вещей.

— Похоже, они основательно подготовились к первым годам жизни малыша Кента после этой вечеринки, — рассмеялась Тори.

— Видимо, так и есть.

— Там уже всё заканчивается, если ты хочешь сбежать, — она устроилась у него под боком.

Приятный факт о Тори: она всегда давала ему возможность уйти и не была навязчивой.

— А ты долго пробудешь здесь?

— Помогу убрать беспорядок после того, как все уйдут, — ответила девушка, кивая головой. — Не хочу оставлять это на твою маму или Каллиопу. — Она была доброй, всегда думая о других прежде, чем о себе.

— Тогда я останусь и тоже помогу.

— Ты уверен? Мы сами справимся.

Он наклонился и коснулся губ девушки своими, наслаждаясь её податливостью. Может быть, пришло время перестать беспокоиться о мнении окружающих и сосредоточиться только на своих чувствах?

— Если ты можешь справиться, то и я смогу. Позже сбежим вместе.

В её глаза заиграли искорки обещания.

— Мне нравится это предложение.

Измученная и страдающая головокружением из-за вечеринки, Тори была более чем рада, когда Броуди предложил ей пойти к нему после мероприятия.

Он весь вечер выглядел несчастным, загнанным в угол оленем. Девушка понимала, что эта вечеринка была не в его вкусе, но Кент держался молодцом. Она полагала, что именно так и делают семьи, по крайней мере те, в которых все заботятся друг о друге — это ещё одна причина любить всех Кентов. Они поддерживали друг друга в самых неловких и неприятных для себя ситуациях, даже папа Броуди пришёл и добросовестно проявлял энтузиазм к каждой вещи для младенца, которая была распакована.

Сейчас Тори чувствовала себя жутко уставшей и была более чем готова сбросить свои неудобные туфли, поэтому, когда она въехала на подъездную дорожку Броуди, он вышел встретить её у машины.

— Заезжай в гараж. Похоже, сегодня вечером будет дождь.

— На моей машине больше вмятин от града размером с мяч для гольфа, чем я могу сосчитать. — Она рассмеялась. — Не думаю, что небольшой дождь навредит ей.

— Заезжай в гараж, Тори.

— Ладно, — согласилась девушка, пожав плечами. Казалось странным парковать свою машину рядом с его автомобилем. Наверное, глупо, но это делало их похожими на пару, а она ещё не примирилась с их положением.

Он дождался, пока она выберется, потом придержал для неё дверь, пока она выходила из гаража.

— Устала? — спросил он.

— Очень. Но это была хорошая вечеринка, она прошла весело, и я рада как за Райли, так и за вашу маму, которая переживала из-за мелочей.

— И теперь всё позади.

Она скинула обувь у двери.

— Да. Слава Богу. Теперь это закончилось.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Огромный стакан воды со льдом был бы как нельзя кстати. — В течение вечера она выпила несколько бокалов вина и немного пива, но много ела, так что, к счастью, была просто уставшей, а не пьяной. Когда Броуди подал ей воду, она сделала несколько глотков.

Он запустил руку в её волосы:

— Ты выглядишь уставшей.

Тори подняла на него взгляд.

— Это эвфемизм к «выглядишь, словно вернулась из ада», да?

Он рассмеялся:

— Нет, это означает, что у тебя тёмные круги под глазами, и тебе нужно поспать. Пойдём в постель.

Она не могла спорить с ним.

— Звучит неплохо, я устала.

Они поднялись наверх, и Тори поняла, что ей стало комфортно раздеваться и ложиться в постель с Броуди. Он притянул её ближе и обнял, потом поцеловал в макушку.

Она закрыла глаза, расслабляясь в его объятиях, проводя рукой по его груди, скользя по рельефному прессу ещё ниже. Ей никогда не будет достаточно прикосновений к нему. Каждый момент, проведённый вместе, был для неё драгоценным, потому что она не знала, когда это закончится.

— Если продолжишь так прикасаться ко мне, вряд ли получится уснуть.

Тори подняла голову, вглядываясь в его лицо в темноте, обхватив ладонью горячую, крепкую и ох-какую-твёрдую часть его тела.

— Я ведь не настолько устала.

— Точно? — спросил Броуди, подминая её под себя.

— Да.

— У меня есть способы утомить тебя.

— Да? Покажи мне.

Его губы встретились с её в жарком поцелуе, в котором переплетались их языки. Она ощущала неистовую страсть в Броуди этой ночью и отвечала с дикой безрассудностью. Он провёл рукой по её бедру вниз, поднял ногу, и, в рекордные сроки надев презерватив, резко вошёл в неё. Тори ахнула, когда он начал толкаться, дразня медленными, осознанными движениями, которые довели её до оргазма так быстро, что она удивлённо вскрикнула.

Но Броуди не собирался останавливаться, поэтому перевернул её, поставив на колени, и взял сзади, дразня соски и грудь, лаская клитор, резко и быстро входя в неё. Он был неумолим и неутомим, и когда она снова кончила, всё ещё оставался в ней, двигаясь так, чтобы унести её в небесную бездну. Затем перевернул её на бок, позволяя немного отдышаться, целуя, поглаживая по бедру и удерживая её ногу, чтобы толкаться в неё медленно и свободно.

— Броуди, — прошептала она, вглядываясь в лицо, которое любила так сильно, что это причиняло боль. — Что ты делаешь со мной?

— У нас целая ночь впереди, — ответил он, прикасаясь подушечкой большого пальца к её нижней губе. Она обхватила его палец и втянула в рот, посасывая, за что была вознаграждена хриплым стоном удовольствия. Броуди заменил палец губами, сокрушая её интимностью жеста. Тори хватала ртом воздух, когда он снова подводил её к краю, не желая отпускать, пока она не сдалась.

Девушка не думала, что сможет выдержать, пока Броуди не перевернул её на себя, вручая власть над собой. Он сжал её бедра и удерживал, пока она раскачивалась вперёд-назад, а сам глубоко погружался в неё, приподнимаясь навстречу. Парень обхватил её груди и провёл большими пальцами по соскам, доставляя ей невероятное наслаждение, пока Тори не выгнулась дугой, отдав ему всё, что он просил, обнажая свою душу. И когда она испытала оргазм на этот раз, Броуди толкнулся в неё и застонал, впиваясь пальцами в бёдра, когда достиг своего пика и излился в неё.

Тори рухнула на него, полностью истощённая. Она смутно осознала, как он переместил её с себя, оставив на несколько минут, а затем вернулся в постель, прижимаясь к ней сзади — помнила только его сильные руки, обнимающие её, когда Броуди укрывал их обоих одеялом.

После этого она позволила сну овладеть собой.