Лучший подарок

Глава 6

Всё прошло хорошо.

Ничего не могло быть лучше, чем открыться женщине и увидеть выражение ужаса на её лице, а после наблюдать, как она с рекордной скоростью бросилась к выходу.

Броуди никогда не считал себя непривлекательным — женщины всегда к нему тянулись. У него было вполне здоровое эго, но спешное бегство Тори после предложения завязать отношения нанесло его самооценке серьёзный удар. Что-то случилось, но парень не собирался сдаваться. Ему нужно было выяснить, какого чёрта происходит.

Он подозвал Пэт, оплатил счёт и оставил щедрые чаевые, а затем направился к выходу. Тори стояла, прислонившись к его грузовику со скрещенными на груди руками, словно укрываясь щитом. Увидев, что Броуди подходит, она подняла голову и посмотрела на него несчастным взглядом.

Ладно, может, парковка у бара — не лучшее место для беседы. Он открыл дверь машины, помог девушке забраться внутрь и сел сам. Всю дорогу до Дир-Лейк они ехали молча. Тори, сжавшись на своём сидении, смотрела в окно и держалась как можно дальше от него.

Здорово. И что ему с этим делать? Броуди не особо разбирался в женщинах, если дело не касалось постели — там он был чертовски хорош и умел доставлять удовольствие. Парень был профи в искусстве соблазнения и мастерски считывал любые сексуальные намёки. Но эмоции и разговоры о чувствах и прочее дерьмо? Это не его стихия.

Но ни за что на свете он не собирался высаживать девушку у её машины и оставлять всё так. Прошлый год был сущим адом, и Броуди не стал бы усугублять ситуацию, позволяя ей снова уйти.

Поэтому, вместо того чтобы отвезти Тори на работу, где осталась её машина, он доверился инстинкту и повёз девушку к себе, откуда шансов сбежать у неё практически не было.

Когда грузовик подъехал к дому Броуди, она, наконец, выпрямилась и спросила:

— Что мы здесь делаем?

Вместо ответа он обошёл машину и открыл ей дверь.

— Пойдём, Тори. Нам нужно поговорить, — проговорил Броуди, поймав её настороженный взгляд. — Пришло время. Есть вещи, о которых уже нельзя молчать, и ты не сможешь убегать вечно.

Он протянул ей руку. Если бы Тори отказалась, он бы не стал настаивать — это не в его стиле. Решение было за ней.

Судорожно вздохнув, она медленно вложила свою ладошку в его, и он помог ей спуститься. Броуди вставил ключ в замок и открыл дверь, отчаянно надеясь, что не оставил после себя беспорядок. Он включил свет и с облегчением вспомнил, что сегодня приходила домработница. Слава Богу.

— По-моему, я никогда не бывала у тебя раньше, — проговорила Тори низким голосом, почти шёпотом, проходя в гостиную.

— Я не устраиваю здесь приёмов, — ответил Броуди, обернувшись к ней.

— Да, держу пари, что так оно и есть.

— Я имею в виду вечеринки и тому подобное. Я здесь только ночую.

Тори осмотрелась вокруг и повернулась к нему.

— Хороший дом, Броуди. Просторный. Тебе и вправду стоит закатить тут пару вечеринок.

— Я заключил выгодную сделку. — Он провёл пальцами по волосам. — Ненавижу квартиры, мне больше нравится открытое пространство.

Броуди окинул взглядом огромную гостиную с двумя диванами, стоящими друг напротив друга, и удобными креслами по бокам от них — вся мебель выглядела уютно и идеально сочеталась с камином. Он влюбился в это место с первого взгляда, как только его показал риелтор. Дом казался таким… огромным, особенно после его тесной квартиры. Радовало и наличие четырёх спален, что давало возможность жить здесь долго и счастливо.

— Хочешь посмотреть остальное? — спросил он.

— С удовольствием, — она улыбнулась впервые за всё время пребывания здесь. Увидев кухню, Тори завистливо вздохнула: — Потрясающе! Ты здесь готовишь?

— Я могу сделать завтрак и запечь что-то на гриле снаружи.

— И всё? — рассмеялась она. — Такая кухня простаивает зря.

Девушка провела пальцами по гранитной столешнице и восхитилась встроенной бытовой техникой. Броуди знал, что женщины мечтают о подобных кухнях, но не задумывался об этом, покупая дом. Просто хотел побольше и попросторней, потому что место, в котором он жил до этого, вызывало проклятую клаустрофобию.

Спальни тоже были большими. Одна из них служила для Броуди кабинетом, две другие были свободны, а хозяйская спальня была невероятно огромной, что ему особенно нравилось, так как там прекрасно помещалась королевского размера кровать.

Он включил свет в спальне, и глаза Тори округлились:

— Ого! И сколько человек спят на ней?

— Только я. Люблю простор, — прошептал Броуди ей на ухо и провёл рукой по её затылку. — В моей старой квартире стояла двуспальная кровать, и было жутко неудобно: мои ноги свисали с неё, и я не мог уснуть. Так что, когда я приобрёл этот дом, то купил самую большую кровать, которую нашёл.

От её смеха его сердце забилось быстрее, что заставило его член дёрнуться.

— Понимаю, — сказала она. — Моя квартирка просто крошечная.

Тори зашла в ванную и издала звук одобрения.

— Мне нравится ванна, особенно окно над ней, — пробормотала она, повернувшись к Броуди. — Здесь не хватает цветов или чего-то в этом роде. Сразу видно, что это дом мужчины.

Его желудок сжался, когда он представил Тори, живущую здесь, и женские штрихи, которые она добавила бы. Например, цветы на подоконнике в ванной.

— Да. Именно так, — пробормотал Броуди.

Они спустились вниз. Тори повернулась к нему лицом, и черты её лица стали менее напряжёнными по сравнению с тем, как она выглядела, когда входила в дом.

— Это впечатляющий дом, Броуди.

— Спасибо. Хочешь что-нибудь выпить?

Тори сглотнула. Тур по дому отложил разговор, на котором так настаивал Броуди, и от которого ей стало так неловко, что она вылетела из бара, словно за ней черти гнались.

— Конечно. Выпить звучит здорово.

Они вернулись на кухню, где он открыл невероятный холодильник. Ей не хотелось признаваться, но она завидовала технике Броуди.

— У меня есть пиво… эм, пиво, и вода. О, и содовая.

— Я буду пиво, спасибо, — желая стать более храброй, сказала Тори.

Он открыл бутылки и протянул одну ей. Она сделала пару больших глотков, а затем последовала за хозяином в гостиную и присела на один из супер-комфортных диванов. Ей нравились большие двойные окна, в которых можно было представить отражение гигантской рождественской ели, сверкающей огнями и игрушками.

— У того окна ты ставишь ёлку?

Броуди проследил за её взглядом.

— Что?

— На Рождество. У тебя такие высокие потолки, и свободное пространство у этого окна прекрасно подходит для живой ели.

— О. Нет, я не наряжаю ёлку.

Она нахмурилась.

— Почему нет?

— Кто будет на неё смотреть, Тори? Здесь только я.

— И что?

— А ты ставишь ёлку в своей квартире?

— Да. Высотой всего лишь в фут, потому что у меня нет места, но конечно ставлю. Это же Рождество. У тебя должна быть ёлка.

— Нет, не должна.

— Скрудж³, — обозвала его Тори, на что он рассмеялся. — Серьёзно, Броуди, тебе нужна ель. Это место так и просится под неё и будет выглядеть очень красиво.

— Опять же, никто не увидит.

В её голове начала появляться идея.

— У тебя огромный дом. Мы устроим тут рождественскую вечеринку компании.

Броуди озадаченно посмотрел на девушку и покачал головой:

— Нет.

— Почему нет? Здесь полно места. И я ещё не бронировала помещение для праздника. Как раз хотела приступить к этому на следующей неделе, — она обернулась, разглядывая комнату. — Кухня огромная, у тебя есть даже игровая комната с бильярдом и компьютерными играми в гараже. Всем понравится. Я часто думала, что нам стоит проводить вечеринки менее официально и более весело.

— Не самая хорошая идея. Во всех смыслах. Я не хочу видеть здесь всех этих людей.

— Почему нет?

— Потому что…

Тори ждала его аргументов, но их не последовало.

— Видишь? Это замечательная возможность для тебя и твоих братьев начать приглашать клиентов домой, что сделает ваши отношения с ними более личными. И у Уайетта идеальный дом, там тоже много места. А когда Итан с Райли достроят свой новый дом, тоже смогут поучаствовать, хотя я думаю, ты и Уайетт должны быть первыми, поскольку они будут заняты малышом в ближайшие пару лет.

— Просто планируешь наши жизни, да? — спросил Броуди, откинувшись на спинку дивана.

— Нет, — Тори с вызовом подняла подбородок. — Я планирую рождественский корпоратив. Окончательное решение в этом за тобой и твоими братьями. Если ты категорически против этой идеи, просто откажись.

— Я не сказал, что против. Мне нужно подумать. Мы обсудим это на совещании в понедельник. И я не хочу говорить о работе, — он провёл костяшками пальцев по её щеке. — Хочу обсудить тот «олимпийский забег», что ты устроила в баре.

Тори опустила взгляд, разглядывая свои джинсы. Она надеялась, что они не затронут эту тему, ну почему Броуди не мог промолчать?

— Да, насчёт этого… Извини.

— Всё в порядке. Я выбрал неподходящее место. Это была моя ошибка.

Тори взглянула на него. Было мило с его стороны взять вину на себя, когда она знала, что это была именно её оплошность.

— Нет. Это не так. Ты пытался понять, что, чёрт возьми, со мной не так. То была моя вина. Поверь мне, я знаю это.

Броуди издал тихий смешок. Его прикосновение было нежным, когда он заправил выбившуюся прядь ей за ухо.

— Тори, в этом нет ничего страшного.

Если бы он только знал. Хотя, возможно, лучше бы ему не быть в курсе. Ей нравилось всё таким, как было, но сейчас, сидя здесь, она поняла — так или иначе, с сегодняшнего вечера всё изменится. Но в какую сторону? Тори могла рассказать ему всё или выбрать другой путь. Она могла прекратить сопротивляться тому, чего на самом деле хотела.

Тори придвинулась, прильнула к Броуди и положила руку на его невероятно крепкое бедро. На долю секунды на лице парня отразилось удивление, но затем он притянул её ближе, обхватив за шею.

— Ты уверена?

— Да. Я устала бороться с этим.

Подушечкой большого пальца он провёл по её нижней губе, заставив тело вздрогнуть, а чувства оживать от потребности в нём.

— Ты и не должна была, Тори.

Она сделала глубокий вдох:

— Просто заткнись и поцелуй меня.

К счастью, Броуди оказался человеком действия — сразу поцеловал её, и всё внутри моментально стало горячим… и влажным. Это было так же, как на рождественской вечеринке в прошлом году и в её квартире той ночью. Клетки мозга стали плавиться, она потеряла всякое чувство времени и места, и сосредоточилась только на том, как его губы властвовали над её губами, как его язык кружил вокруг её языка. Он обнял девушку и притянул к себе на колени, и она испытала шок, ощутив все эти твёрдые мышцы под ней.

Когда Броуди провёл рукой по её рёбрам, сердце Тори запнулось, а потом отчаянно заколотилось. Он приостановился, несомненно, ожидая, что она оттолкнёт его и бросится к выходу. Но вместо этого девушка обхватила его ладонь и положила на свою грудь. Кент прильнул к ней и стал дразнить чувствительный сосок лёгкими касаниями большого пальца, заставляя твердеть и покалывать, посылая обещания того, что она могла бы получить, если бы сдалась.

Но Тори сдалась в ту же минуту, как вошла в его дом. У неё больше не было сил бороться с тем, чего она желала столько лет.

С низким рычанием Броуди притянул её ближе, прижимая к своей груди, углубляя поцелуй. Он был всем, чего она хотела, но запрещала себе иметь, и сегодня ей было уже всё равно.

Когда Броуди быстрым движением развернул и подмял её под себя, накрыв своим большим телом, Тори обвила его бёдра ногами, испытывая острое желание быть к нему ещё ближе. Он покачивался на ней, а ей хотелось кричать. Это ощущалось так хорошо, и Тори отчаянно требовалось освобождение. Она так долго отказывала себе, глупо и безрассудно надеясь, что если не давать себе желаемого, то ничего не изменилось бы.

Но мир изменился. Тори сама становилась другой, и завтра её жизнь перевернётся с ног на голову, но она не собиралась переживать об этом сейчас, потому что сосредоточилась на единственно важном сегодня — на Броуди.

Он приподнялся, давая ей возможность, наконец-то, оказаться достаточно близко, чтобы полюбоваться им, прикоснуться к нему всеми способами, которых девушка лишала себя так долго. Она положила руки на его бёдра, провела ими по внутренней стороне, покусывая губу, пока не наткнулась на очень внушительную эрекцию.

Тори встретилась с его взглядом, и Броуди одарил её одной из своих знаменитых ухмылок, потом положил свои руки по обе стороны от головы девушки и наклонился, даря медленный поцелуй, от которого чувства взбунтовались. Он приподнял рубашку девушки, большие тёплые ладони заскользили по её животу вверх.

— Слишком много одежды, — недовольно сказал Броуди, снимая её рубашку через голову.

По какой-то нелепой причине Тори покраснела, вероятно, потому что лишь немногим парням позволила увидеть себя обнажённой. Она была чертовски разборчива в том, с кем спать, и, конечно, нельзя не учитывать дурацкую безответную любовь к Броуди на протяжении стольких лет.

Хотела бы она, чтобы он увидел её голой? Да, Тори часто представляла себе этот момент. Девушка знала, что у неё было сексуальное тело. Занимаясь спортом, она могла позволить себе есть всё, что захочется. Тори была хорошо сложена и гордилась своей фигурой. Очевидно, Броуди понравилось то, что он увидел, потому что его глаза потемнели, и он провёл большим пальцем по контуру её груди, погружая кончики пальцев в чашечку лифчика. Ей вдруг стало трудно дышать — его прикосновения вызвали бурю ощущений в нервных окончаниях.

— Господи, ты прекрасна, Тори.

Броуди наклонился, целуя её груди, и Тори испугалась, что её сердце вот-вот взорвётся. Она тяжело дышала и понимала, что он слышит, но ничего не могла сделать, чтобы остановить головокружительные ощущения от прикосновения его губ к её груди.

Кент опустился рядом с ней, и девушка обрадовалась этому огромному дивану, потому что Броуди был крупным парнем. Она услышала, как его ботинки упали на пол — должно быть, он снял их — сбросила свои туфли, и внезапно их ноги переплелись, что заставило её улыбнуться, поскольку было в этом что-то одновременно игривое и очень интимное.

Казалось, Броуди не торопился перейти к самому интересному, что удивило её. Он лениво рисовал кончиками пальцев круги на её груди, заигрывая с ней. На нём по-прежнему была вся одежда, на Тори — лифчик и джинсы. Почему-то она ожидала, что это будет как взрыв: одежда разлетится повсюду, они вдвоём упадут на постель и быстро перепихнутся. Но они продолжали лежать на диване бок о бок, пока он медленно ласкал её грудь.

Броуди постоянно удивлял её.

— Ты притихла, — заметил он.

— Я просто… шокирована.

Парень приподнялся на руках:

— Да? Чем?

— Не знаю. Я думала всё пройдёт… быстрее.

— У тебя встреча, на которую ты торопишься или комендантский час? — рассмеялся он.

— Нет, — Тори стукнула его по плечу.

— Тогда у нас впереди вся ночь, не так ли?

— Полагаю, да.

— Я думал о тебе — об этом — долгое время, Тори. Хочу узнать твоё тело, — поцеловал её плечо. — Я никуда не тороплюсь.

Она вздохнула. Броуди был просто чертовски идеальным, что только усиливало тревогу девушки. Почему он не мог быть придурком, который затащил её в спальню, оттрахал до потери сознания и посадил в такси, похлопав по заднице и прозрачно пообещав позвонить завтра? Это облегчило бы ей жизнь.

Вместо этого Броуди медленно соблазнял её, разрушая защитные стены.

Он потянулся к ней сзади и расстегнул застёжку лифчика. А когда потянул лямку вниз, не отрывая своего пристального взгляда, у неё перехватило дыхание, в то же время он взялся за другую лямку и стянул лифчик, обнажив груди.

Накрыв одну из них ладонью и лениво поглаживая большим пальцем ноющий сосок, Кент наклонился и зажал его между губами. Тори выгнулась навстречу ему, часть её сознания всё ещё не могла поверить, что находилась здесь, что он прикасался к ней, ласкал своими губами. Она запуталась пальцами в его волосах и прижалась к нему, надеясь, что это мгновение никогда не закончится. Удовольствие было невыносимым, и когда он приподнялся и улыбнулся ей своей дьявольской улыбкой, всё её женское естество сжалось.

Броуди провёл рукой вниз по её животу, с лёгкостью расстёгивая кнопку на джинсах, и потянул молнию вниз, но девушка обхватила его запястье, останавливая.

— Я не собираюсь быть единственной, на ком нет одежды, — возразила она.

— Могу исправить это, — ухмыльнулся он, поднимаясь на руках и перелезая через неё, затем протянул руку и помог ей подняться с дивана. — Пойдём поиграем на той большой кровати.

Судорожно вздохнув, Тори позволила ему провести себя в спальню. Броуди щёлкнул выключателем и притянул девушку в свои объятия, целуя так глубоко, что у неё закружилась голова, а после усадил на край кровати.

Он стянул свою рубашку через голову, и Тори затаила дыхание, глядя на его широкие плечи, впечатляющую грудь и пресс — о, Боже, его пресс! Она всегда засматривалась на мужчин-моделей и их кубики, считая это аномалией. Видимо, ошибалась, потому что у Броуди было восемь внушительных кубиков. Она протянула руку, чтобы погладить его рельефные мускулы и сказала:

— Чёрт возьми…

Он усмехнулся.

— Спасибо. У тебя тоже довольно горячее тело, хотя я не могу дождаться, когда ты полностью разденешься, чтобы обласкать тебя руками и ртом.

Тори задрожала от этой мысли.

— Давай разденем тебя, тогда мы сможем раздеть меня и перейти к более интересным вещам.

Ей нравилось, что Броуди не торопился добраться до её тела. И когда он расстегнул свои джинсы и сбросил их на пол, оставшись лишь в трусах, она задалась вопросом, какого чёрта Кент забыл в строительстве, когда его прекрасное лицо и тело могли блистать на рекламных щитах. Без лишней скромности он скинул трусы, и Тори произнесла про себя короткую молитву благодарности за то, что сегодня вечером у неё будет секс с этим удивительным мужчиной.

Она беззастенчиво разглядывала его тело, затем её взгляд переместился на лицо, на котором отразилась лёгкая полуулыбка:

— Теперь твоя очередь.

Тори потянулась к своим джинсам, но он толкнул её обратно на кровать.

— Будет интересней, если этим займусь я.

Броуди стянул с неё джинсы и повесил их на стул рядом с кроватью.

— Миленькие, — произнёс он, провёл рукой по шёлково-кружевным трусикам персикового цвета, погладил лобок, и, свесив ноги девушки с края с кровати, опустился на колени между ними.

Прижавшись поцелуем к её бедру, Броуди медленно спустил одну сторону белья вниз, затем переместился к другой стороне, целуя второе бедро и уже полностью стягивая вниз по ногам её трусики. Он бросил их через плечо и развёл её ноги. Тори глубоко вздохнула, когда он посмотрел на неё снизу-вверх.

— Кто-нибудь говорил тебе, какая ты красивая? — спросил он.

— В последнее время — нет.

— Я всегда считал тебя красивой, — заявил Броуди, поглаживая её ногу от бедра до стопы, и прижался поцелуем к её коленке. — Но, Тори, ты прекрасна везде.

Она не могла дышать, пока он нежно целовал внутреннюю поверхность её бедер. А когда переместил свои губы на её киску — чуть не умерла от наслаждения. Она выгнулась дугой, теряясь в ощущениях, пока он мастерски играл своим языком, подводя её к самому краю бездны.

Броуди сжал её бедра, и Тори потянулась к его рукам, ухватилась за них, пока умелый рот подводил её так близко к оргазму, что она прикусила губу, чтобы сдержаться. Потому что этого удовольствия девушка ждала, казалось, целую вечность, фантазировала о нём и теперь, когда оно стало реальностью, хотелось продержаться достаточно долго и насладиться моментом. Но, ох, он был так хорош, что Тори не смогла остановить американские горки своей кульминации, пока не рухнула прямо с обрыва.

Она закричала, когда кончила, а Броуди не сдвинулся с места, крепко сжимая руки и с помощью своих губ усиливая наслаждение, пока пульсация не утихла, и её бёдра не опустились на кровать.

Он поднялся и подтолкнул Тори дальше по кровати, а сам взобрался на неё, приник к её губам в горячем поцелуе, который украл те немногие чувства, что у неё остались.

Броуди отпустил её только для того, чтобы достать презерватив и надеть его, а потом подмял девушку под себя и вошел в неё. Тори вздрогнула, когда он заполнил её.

Броуди замер, а она вцепилась в его плечи, наблюдая за ним и чувствуя, как он растягивает её изнутри.

— Чертовски идеально, — прошептал он, легонько прикоснувшись её губ своими.

Чувства захлестнули её, но Тори отбросила их в сторону. Эмоции были неуместны, ведь это был просто секс и ничего больше. И когда он прижался к ней, едва не разрушив её снова, она спрятала своё сердце и закрыла глаза, сосредоточившись только на невероятных ощущениях, которые вызывало каждое его прикосновение.

— Тори.

Её сердце сжалось от мягкого тембра голоса Броуди, словно ласкающего, проникающего в самую глубь её души.

— Тори, посмотри на меня.

Она открыла глаза, и он толкнулся внутрь неё.

— Останься со мной.

Схватив одну из рук девушки и подняв её над головой, Броуди ворвался в неё, задвигался медленно и плавно; их движения становились такими интимными, когда они встречались взглядами. Она чувствовала каждое его прикосновение до самых кончиков пальцев. То, что этот мужчина делал с ней, разрывало её на части. Интуитивно Тори знала, что это будет именно так — поглощая каждую частичку её сущности, выходя за пределы физического. И когда он коснулся её губ своими, обжигающая нежность этого прикосновения стала её падением. Из груди вырвался крик, и она дёрнулась, сжимаясь вокруг него, пока кончала.

С низким рычанием Броуди стал двигаться быстрее, сжимая её бедра, погружаясь в неё всё глубже и содрогаясь от собственного оргазма. Она обвила его ногами и прижала к себе, теряясь в ощущениях — растворяясь в Броуди.

Тори давным-давно подарила ему своё сердце. Занятие любовью с ним только укрепило чувство, которое она испытывала к нему все эти годы. И когда он перевернул её набок и крепко обнял, девушка задумалась, как же ей пережить это, сохранив своё сердце целым.

Броуди ожидал отличного секса. Тори была горячей и страстной во всём, что делала, и он знал, что это распространится и на постель. Чего он не ожидал, так это того всплеска эмоций, который охватил его, когда она обратила на него взгляд своих изумрудно-зелёных глаз, той связи, которую почувствовал, когда оказался внутри неё.

Ему нравился секс — сильно. Он высвобождал эндорфины и доставлял удовольствие. Что может в этом не нравится? Но Броуди никогда не испытывал эмоциональной связи с партнёршей, потому что ни к кому не привязывался прежде.

До сих пор.

Обнимая Тори и лаская её нежную кожу, он задавался вопросом, какого чёрта собирался делать со всем, что чувствует прямо сейчас, ведь это было для него в новинку. Как правило, Броуди уже сбежал бы, потому что любил, когда всё было ясно, легко и без осложнений.

Но это же была Тори. Сложность — её второе имя.

Что же на самом деле происходило между ними?

Он приподнял её подбородок и легонько провёл по её губам своими. Тори улыбнулась ему, её глаза были полуприкрытыми и сонными. Она свернулась в клубочек у него на груди и прижалась своим телом к его, идеально вписываясь, словно они — две половинки.

Обычно, когда женщина намекала на то, чтобы остаться в его постели на ночь, Броуди начинал думать о том, как быстрее выпроводить её из дома утром.

С Тори он этого не чувствовал. Он ощущал себя… спокойно, пока она была здесь — в его доме, в его постели. И, возможно, в его жизни.

Ему нужно было поспать, пока он не начал слишком сильно задумываться о том, что, чёрт возьми, это значит. В его голове и так происходило слишком много всего.