Лучший вариант расставания

Глава 37

Пикси

Я надела не обычное бикини, а кричаще-вызывающее бикини. И гордо расправила плечи.

Если добренькие жители Копер Спрингс хотят меня видеть, то пусть смотрят на сплошное ходячее несчастье.

Берег нашего озера напоминал вечеринку на Красном Море. Здесь собрались люди, которых я знала всю жизнь, они улыбались мне, приветствовали, и каждый из них пялился на мой шрам и спешил убраться с моего пути, словно я прокаженная.

Полагаю, так и есть. Я заражена реальностью смерти Черити. И потому позволяю им пялиться. Знаю, это отвратительно. Но впервые за долгое время я этому рада. Потому что мерзкое привлекает внимание и заставляет помнить.

— Верно ли я думаю, что ты олицетворяешь неприятности? — Дженна натянула солнцезащитные очки на нос и поискала глазами свободное местечко на пляже.

— Да.

Мое ярко-розовое бикини открывало больше кожи, чем я когда-либо демонстрировала на публике, и это наполняло меня ощущением могущества.

Если я чему и научилась у Черити, так это тому, как чувствовать себя красивой. Как идти с уверенностью, и гордо преподносить свою личность. С помощью позитива и комплиментов, она всегда пыталась возместить ущерб, причиненный попытками матери меня унизить.

Черити намеренно давала мне знать, как я для нее важна. Как прекрасна я была и внутри, и снаружи. А делала ли я подобное для нее? Была ли я для нее таким же хорошим другом, как она для меня?

Я расправила спину и откинула волосы за спину, чтобы ничто, кроме бюста от бикини, не закрывало мою грудь. Черити бы мной гордилась.

Боже, я по ней скучала. Она подарила мне такую дружбу, какую некоторые люди ищут всю жизнь.

И умерла.

Мы с Дженной нашли местечко на пляже и положили полотенца.

Я раскладывала на песке вещи, когда мое внимание привлекла черная спортивная машина Дарена, парковавшаяся около пляжа. Он вылез, и его тут же приветственно окружила стайка полуголых девиц, торопившихся на нем повиснуть и предложить выпивку.

Он поднял очки, осмотрел пляж, а когда обнаружил меня — улыбнулся. Затем чуть заметно мне махнул. Я сделала то же самое.

Казалось, его улыбка дрогнула, когда наши взгляды встретились, но он вернулся к своему гарему раньше, чем я смогла в этом убедиться.

— Кто это? — спросила Дженна, глядя на Дарена, который как раз стянул через голову футболку и присоединился к группе пьяных пляжных парней.

— Это Дарен, — произнесла я, заканчивая разглаживать складки на своем оранжевом полотенце.

— Парень, который тебя поцеловал?

— Он самый.

— Ха. — Она довольно долго на него смотрела, без сомнения угодившая в ловушку его внешности и бедствий, сопровождавшей Дарена, куда бы он ни шел. — Неплохо.

Я огрызнулась:

— Но и не хорошо.

— А по мне так очень даже, — усмехнулась она.

— Ты же его слопаешь и не подавишься.

— И будет вкусно.

Я изогнула бровь:

— Вкуснее Джека?

Ее озорное выражение лица исказилось от разочарования:

— Джек отсутствует в меню нашей сегодняшней беседы.

Я подарила ей многозначительную улыбку, и мы обе уселись на полотенца.

— И, тем не менее, что у вас с ним?

Она вздохнула:

— Путаница, вот что. Иногда он такой веселый и остроумный, и кажется, что он меня знает, понимаешь? А через миг он уже чертовски раздражает и хочется ему врезать, и я знаю, что он хочет ударить в ответ. И вовсе не в сексуально-извращенном плане, — она на мгновение задумалась. — Хотя, может, и в таком, но от этого путаницы не меньше.

— О, Дженна, — улыбнулась я. — Обожаю твою жизнь. Она такая забавная.

— Рада служить.

Лежа на спинах, мы оперлись о локти и откинули волосы, подставляя их солнцу.

Нефритовый купальник Дженны был почти таким же крошечным, как мой, выставляя напоказ ее разрисованное тело. Розовые стебли растянулись на ее грудной клетке и соединялись с падающими звездами на ее плечах и груди.

Ее руки и ноги покрывали рисунки другого рода, а на спине красовался изумительный зимний пейзаж.

Она была бесстрашна, когда дело касалось татуировок. Покрывала свое тело всем, что казалось ей в тот момент значимым. Однако посвящая себя чему-то, надо учитывать, что то, что тебе кажется значимым сегодня, со временем изменится, и ты тоже изменишься.

Люди проходили мимо, рассматривая нас. Некоторые пялились на мой шрам, другие, напротив, избегали смотреть. Я вдруг подумала, боялся ли Мэтт, когда смотрел на шрам или он просто такой хороший парень, что не показывал своих эмоций?

— А вот и наш горячий работничек, — Дженна посмотрела куда-то поверх очков.

Я проследила за ее взглядом и, конечно, увидела Леви, шагающего рядом с Заком.

— Черт, — пробормотала я, перекатываясь на живот.

Мы с Леви игнорировали друг друга по мере возможности всю неделю. Вмешательство Черити было ошибкой. Мы просто не смогли этого вынести.

И тот факт, что мы оба чувствовали себя ответственными за ее смерть, только ухудшал ситуацию. Словно мы оба были больше травмированы, чем напуганы.

Мои глаза защипало, и я моргнула, отгоняя это ощущение.

Я винила свою мать за множество вещей: испорченное детство, невозможность наслаждаться жирной пищей без чувства отвращения, иррациональный страх перед ящерицами, но большего всего — за всю невысказанную боль восточного крыла.

Если бы она не расковыряла каждую рану, до которой смогла дотянуться тем вечером на кухне, может бать, Леви так не запутался бы.

И я уж молчу об оргазме в душе. С момента самого происшествия, мы на эту тему не разговаривали. Потому что мы всегда так поступаем. Мы целуемся, а потом не говорим об этом.

Максимально ненормально.

Когда Зак и Леви подошли ближе, я прижалась грудью к полотенцу, притворяясь, словно просто загораю, а не прячусь. Леви никогда не видел мой шрам целиком, и если увидит — с ума сойдет.

Дженна мрачно на меня посмотрела.

— Почему это ты стала такой странно напряженной? И чего прижимаешься лицом к полотенцу? Дышать не трудно?

— Просто скажи, когда он уйдет.

Мой голос был приглушен материей и вообще-то, да, дышать было трудновато.

— Что? — Дженна наклонилась ко мне, а затем ее лицо просветлело. — Привет, Леви, — помахала она ему.

Не зови его, о, черт!

— Привет, Дженна. — Пауза. Голос Леви прозвучал прямо над моей спиной и стрингами ярко-розового купальника. — И Пикси.

Я повернула к нему голову, старательно не отрывая грудь от полотенца.

— Привет, Ливс, — вылетело у меня изо рта прежде, чем я смогла себя остановить, и он замер, услышав мое обращение. Мне захотелось дать самой себе пинка.

Зак посмотрел на Дженну и медленно стянул с себя солнцезащитные очки.

— Привет, красотка. Я Зак, — сверкнул он ямочками на щеках. — А ты?..

— Та, кто не собирается с тобой спать, — пошутила Дженна, возвращая ухмылку.

Его улыбка стала шире.

— Отличное представление, — он снова надел очки, но прежде успел изучить мою задницу. — Сара, мне как всегда очень, очень приятно тебя видеть.

— Ты извращенец, — сказала я, хотя на самом деле предпочла бы пройтись голой на глазах у всего города, чем лежать тут и сверкать шрамом перед Леви.

Зак пожал плечами.

— Но ты единственная, кто носит вместо купальника зубную нить... ауч, — он потер живот, на который пришелся удар локтя Леви, и посмотрела на друга. — Расслабься, чувак.

— Пойдем, — сказал Леви, даже не удостоив меня еще одним взглядом.

Зак последовал за ним.

Я медленно выдохнула и поймала взгляд Дженны.

— Что?

— Что с тобой? — она окинула меня взглядом. — Выглядишь так, словно кто-то приклеил к твоей груди полотенце. Ты вся колючая, неловкая, а руки неестественно вывернуты. Да что случилось?

Только Леви ушел, я повернулась на спину и оперлась о локти, как Дженна. Спокойная, рассудительная, собранная.

— Ничего. Я в порядке.

Она сорвала очки и прищурилась, глядя на меня. А затем посмотрела на мою грудь.

— Ты, должно быть, меня разыгрываешь.

— Что? — изобразила я невинность.

— Ты прячешь шрам? От Леви?

Я откинула голову:

— Ты не поймешь.

— Ты прохаживалась тут вся такая гордая и красивая, а как только он появился на горизонте, испугалась, что ему не понравится твой рубец? Позволь напомнить тебе, если парню есть дело до какого-то шрама, то он сущее дерьмо.

— Это не... — я вздохнула, не зная как ей объяснить. — Я не поэтому прячусь. Мой шрам заставляет Леви грустить. А я... не хочу, чтобы он грустил.

О, боже, глаза снова защипало.

Она мрачно на меня посмотрела.

— Ты боишься.

— Что? — повернулась я к ней. — Я не боюсь.

— Конечно, боишься, — кивнула она. — Ты всегда боишься. И поэтому прячешь шрам. И пытаешься сбежать, — пожала она плечами.

— Сбежа... о чем это ты вообще?

Она махнула на меня рукой.

— Ты хочешь уехать в Нью-Йорк. Хочешь переехать в другой штат. Ты хочешь прятать шрам от парня, в которого влюблена. Ты хочешь прятать свои чувства от меня. Ты хочешь притворяться, — она помолчала. — Потому что ты всего боишься.

У меня даже рот открылся.

— Дженна.

— Слушай, — она вздохнула и сняла очки. — Знаю, что в ваших с Леви отношения много неловкости и сам черт ногу сломит, но придется как-то с этим жить. Дерьмо случается, Сара. Если будешь притворяться и дальше, оно отравит все хорошее на твоем пути, черт... Я не знаю, надо двигаться дальше. Исцеляться, — она подождала, пока я не подниму на нее глаза. — Разве ты этого не хочешь?

Мое сердце забилось сильнее.

— Я не хочу об этом говорить. Я уже исцелилась. Я в порядке, — горло внезапно пересохло, и я сглотнула.

— Да неужели?! — воскликнула она. — Если это так, то почему бы тебе не пойти к Леви со своими наглыми сиськами и кричащим шрамом и не поговорить о погоде? — я вытаращилась на нее. — Давай, Сара. Двигайся. Ты же исцелилась, верно?

Я покачала головой и, отказываясь отвечать, распласталась на спине, злая и пристыженная. Просто закрыла глаза, подставляя лицо горячему июльскому солнцу.

Несколько секунд она молчала, а затем я услышала как она тоже легла на спину и тихо сказала:

— Я хочу помочь тебе исцелиться, Сара. Но сначала ты должна мне открыться, — она поколебалась. — Пожалуйста, впусти меня.

Мои глаза снова защипало, и на этот раз я позволила слезам вырваться наружу. Их было не так много. Они скатывались с глаз и чертили дорожки к ушам, практически скрытые солнцезащитными очками

Как я могла дать шанс Дженне или кому-то еще, если они могут здесь и не задержаться? Я не хотела рисковать и привязываться к человеку, который мог в любой момент покинуть этот мир. Я не могла. И не собиралась.

Долгое время мы просто лежали, слушая смех и музыку, окружающую нас, а я тихо плакала. Дженна об этом знала. И не сказала по этому поводу ни слова. Она просто позволяла мне плакать, ожидая, пока счастливое солнце не осушит слезы, а тишина между нами снова не прояснится.

Когда мы заговорили, первой начала Дженна, выбрав темой хот-доги и попкорн. Прежний разговор остался в километрах позади нас.

Дженна хороший друг. Почему я не могу быть такой же?

***

Солнце уже село, и жар летнего дня начал ослабевать. Мы с Дженной отбросили полотенца, накинули одежду поверх купальников и присоединились к одному из очагов веселья.

Я представила Дженну нескольким свои школьным друзьям. Мне было странно и не комфортно находится среди них, но только некоторое время. В конечном итоге, почувствовав себя как дома среди людей, с которыми росла, я расслабилась.

Ни один из нас за все это время не произнес имя Черити. Из-за этого я чувствовала и вину, и облегчение.

— Твой вкусный друг, кажется, хорошо проводит время, — указала Дженна на Дарена подбородком, и я повернулась посмотреть, как он делает глоток пива и убийственно подает мяч. Фанаты пляжного волейбола натянули здесь сетку.

— Да, — ответила я, пока его гарем визжал сбоку от поля. — Он становится любимчиком каждой вечеринки, на которой появляется.

Он подал снова, высоко вскидывая руку и отправляя мяч в полет над сеткой.

Болельщики закричали вновь. Дарен бросил им свою фирменную улыбку, но та не коснулась глаз. Хм.

— Простите, — раздался голос за нашими спинами.

Мы с Дженной обернулись и увидели симпатичную блондинку — нет, не так, красивую блондинку, стоящую на парковке и напоминающую заблудившуюся супермодель в коротко обрезанных шортах и обтягивающем топе. А еще у нее были огромные голубые глаза.

Боже мой. Как можно быть такой совершенной?

— Не подскажете мне, где здесь ближайший мотель? — спросила она, на мгновение прилипнув глазами к волейбольной игре.

— Конечно, — сказала я. — Просто выезжаешь на трассу на север и едешь километров десять, ну или около того. По левую сторону от города увидишь мотель, — улыбнулась я и протянула ей руку для пожатия. — Кстати, я Сара.

— Кайла, — сказала она, встряхивая ее.

— А я Дженна, — и тоже пожала ей руку.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Кайла.

— Направляешься в Копер Спрингс, чтобы повидаться с семьей? — спросила я.

Ее улыбка стала более натянутой.

— Что-то вроде того, — она прочистила горло. — Что ж, спасибо за подсказку. О, да, веселого четвертого июля, — добавила она, а затем развернулась и ушла.

Пока она шла к парковке, ее длинные светлые волосы били по спине. И каждый парень, находившийся от нее в непосредственной близости, оборачивался вслед, глядя, как она забирается в маленькую арендованную машину и выруливает на трассу.

Дженна взглянула на меня.

— Я просто пытаюсь быть милой.

Я кивнула.

— Честно.

***

Когда на небе зажглись первые звезды, а вечер начал раскрашивать небо в темные цвета, я отошла от Дженны, которая висела с Джеком на телефоне уже минут двадцать, и нашла тихое местечко на берегу, подальше от костра.

Усевшись на большой плоский камень, я огляделась. Насыщенное фиолетовое небо стало затягиваться грозовыми облаками, а люди все улыбались и танцевали. Но это было неправильно.

Я глубоко вздохнула, чувствуя как легкие начинают пылать от обилия эмоций, стоит подумать о празднике на четвертое июля, который был в прошлом году.

Тем вечером Черити смеялась, откидывая голову. Она стояла в кузове грузовика Леви, танцевала под музыку одной из радиостанций и обещала, что однажды увидит фейерверк в Париже. И она была жива.

Глаза защипало сильнее.

Леви с улыбкой качал головой, наши глаза постоянно встречались. Он куда-то собирался. Успешный. Смелый. Счастливый.

И я была счастлива...

Вдали снова раздался раскат грома, и мой взгляд метнулся в сторону, натыкаясь на пару голубых глаз, кажущихся такими же затравленными, какой я себя чувствовала.

Леви стоял рядом с приятелями, играющими в корнхолл в нескольких метрах от нас. Глядя на меня.

Боже, как было больно на него смотреть. Делить с ним горе. Но и одной было тоже плохо. После Черити... это было подобно палению со скалы, и никто не мог нас подхватить. И даже зацепиться было не за что.

Мы продолжали падать.

— Помнишь, что я говорила по поводу новых друзей? — Дженна плюхнулась на камень рядом со мной, и я вернулась в действительность. — Так вот, надо действовать быстро, потому что звонил Джек, и он сходит с ума, так как потерял Итана.

— Так, значит, тебе надо идти?

Она сделала извиняющееся лицо:

— Типа того.

Я пожала плечами:

— Так иди.

— Пойдем со мной.

— Нет, нет, нет, — улыбнулась я. — Я не хочу присутствовать при драматичном выяснении отношений с Джеком. Или с Итаном. У меня передоз от всего этого.

— Очень мудро, — вздохнула она, сморщив нос. — Если я уеду, доберешься сама?

Дженна нас сюда привезла потому что, как и весь мир, боялась даже подумать, что я сяду за руль сама. Как будто я моментально сгорю заживо или еще что-то вроде того.

— Не волнуйся, — сказала я и быстренько набрала Эллен сообщение, спросив, не заберет ли она меня чуть позже. Она незамедлительно согласилась. — Видишь? — улыбнулась я Дженне. — Проблема решена. Теперь присоединяйся к даме в беде.

— О, — закатила она глаза. — Это точно про Джека. Заросшая дама с пенисом. Богом клянусь, если бы он не был до смешного горячим, я бы... я бы...

— Все еще жаждешь высверлить ему мозг?

Она скривилась:

— Возможно. — Уже собрав вещи, она поколебалась: — Ты уверена, что все будет в порядке, если я уеду?

— Я за ней присмотрю, — сказал проходивший мимо Дарен, вклиниваясь в нашу беседу и лениво обнимая меня за плечи.

Дженна кинула на него цепкий взгляд:

— А почему я должна тебе ее доверить?

— Э... а почему нет? — спросил он.

— Потому что ты рэндомный целователь.

— Я... я что? — рассмеялся он.

— Рэндомный целователь, — сказала она, четко проговаривая каждое слово. — Ты целуешь всех девчонок без разбора и разрешения.

— Ау... — наклонил он голову. — Ты ревнуешь. Хочешь, чтобы я рэндомно поцеловал тебя? В смысле, мы еще даже не знакомы, но, чувствую, между нами была бы настоящая химия. И я не целую совсем уж незнакомых.

Она выпятила челюсть, а затем посмотрела на меня:

— Этот парень вообще настоящий?

— Он безобиден, — уверила ее я, выскальзывая из объятий Дарена. — И мне не нужна нянька. — Боже. Мне будто снова двенадцать. — Все будет хорошо. Просто иди.

Она не выглядела уверенной.

— Иди, — поторопила я ее, всплеснув руками. — Пока Итан не сел в тюрьму или не сбежал за границу.

Она поцеловала меня в щеку.

— Окей, люблю тебя.

Когда она уходила, я крикнула вслед:

— Передай Джеку-придурку привет от меня и скажи, что я полностью поддерживаю идею назвать ребенка Тейлором.

— Не смешно, — пропела она, уходя.

А я в ответ пропела:

— Очень смешно.

— Пойдем, — сказал Дарен, мягко хватая меня за локоть и разворачивая. — Пропускаешь все веселье.

Мы направились обратно к пляжу.

— Ты в порядке? Выглядишь... подавленным.

— Кто, я? — усмехнулся он. — Единственное, что меня огорчает, так это отсутствие пива в руках. Но эту проблему можно быстро решить, — фыркнул он, но тем менее даже в темноте выглядел напряженным.

— Ладно, — я не хотела давить.

Дарен не из тех, кто любит изливать душу. Особенно девушкам.

Мы молча подошли к огромному костру. Играющая из ниоткуда музыка наряду со смехом участников вечеринки, по мере нашего приближения становились громче. Интересно, здесь ли сейчас Леви или уже в другом месте?

Мы добрались до группы людей, и Дарен сказал:

— Значит так. Я отлучусь за выпивкой. Постарайся держаться подальше от неприятностей, идет? — подмигнул он.

Я покачала головой:

— Это тебе нужна нянька.

— О, невероятно сексуальная идея. Пойду поищу, — улыбнулся он, а затем растворился в море танцующих людей.

Я стояла около огромного костра, откуда было не видно ни звезд на фиолетовом небе. Ни Леви.