Глава 46

Леви


Тем утром я чувствовал себя прекрасно, словно легкие расширились, и устроили мне кислородный рай. Я закончил принимать душ и направился по коридору в свою комнату.

— Тридцать семь минут! — крикнула Пикси из-за соседней двери.

Я так давно не слышал подобной легкости в ее голосе, и это заставило меня надеяться, что она будет и дальше говорить со мной хотя бы для того, чтобы поддразнивать.

— Найди себе хобби, — крикнул я в ответ.

— Придурок.

Я улыбнулся глядя на стену:

— Ворчунья.

Вот и начался день.

Я оделся и забрал у Эллен список дел на сегодня. Рассматривая пункты, нацарапанные ее рукой, взглянул на женщину.

— Еще одна люстра?

Она улыбнулась:

— Да, в холле западного крыла.

— Да этой люстрой лет десять не пользовались.

— Верно. Потому что она сломана.

— Он и без нее хорошо освещен. Она ни к чему.

— Да, но она милая. Поэтому почини ее.

Я покачал головой и улыбнулся:

— Ладно.

— Развлекайся, —усмехнулась она.

Развлечение — полная противоположность тому, чем я занимался в ближайшие два часа, чиня адскую висячую штуковину, столь ценную для Эллен. Но это не смогло испортить мне настроения. Я расправился со списком раньше обычного, и снова направился к стойке регистрации, чтобы дать знать Эллен, что я закончил.

Она наклонила голову:

— Ты кажешься бодрым.

— Бодрым?

— Да. Счастливым. Оживленным, — она подозрительно на меня посмотрела и улыбнулась.

— Что?

Она продолжала улыбаться:

— Ничего.

Я вытаращился на нее, но она молчала, и теперь это казалось странным.

— Так... — протянул я. — Есть что еще делать или мне завершать смену?

— Нет. Ой, погоди, есть. Можешь отдать это Пикси? — протянула она мне белый конверт. — Это было в сегодняшней почте, и я забыла ей передать. И раз уж ты тут, не мог бы ты проверить слив? Мэйбл сказала, что он все время булькает.

— Булькает. Конечно, — я взял письмо и отправился на кухню.

Когда я туда зашел, Пикси отвлеклась от замешивания теста и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. Голодная частичка меня, о которой я раньше даже не подозревал, потеплела от удовольствия.

— Привет, симпатяжка, — улыбнулась мне Мэйбл. — Что-то тебя целый день не видно.

— Это из-за нездоровой одержимости Эллен люстрами.

Пикси фыркнула:

— Она нездорово одержима всем старым и непрактичным.

— Можешь мне не рассказывать. Эллен хотела, чтобы я тебе передал вот это, — сказал я, протягивай ей письмо.

— Спасибо, — Пикси взяла конверт и кивнула на две тарелки на столе — красную и синюю, в которых лежали шоколадные квадратики. — Хочешь пирожное?

— Конечно.

Она подвинула ко мне красную, я взял пирожное и направился к раковине. Но только потянулся к сливу и откусил здоровый кусок...

— Святые небеса! — я задохнулся и выплюнул кошмарное лакомство в раковину. — Какого... — закашлялся я и уставился на коричневую гадость в руке.

Мэйбл, улыбаясь, опустила глаза. Пикси скрестила руки и забавно выгнула бровь.

— Ты это заслужил, — сказала она, наслаждаясь видом задыхающегося и кашляющего меня.

— За что?

Боже, это худшее из всего, что я пробовал в жизни. Мне не хватало воздуха.

— За то, что менял соль с сахаром местами в течение многих лет, и за то, что добавлял уксус в ванилин, отчего мои пирожные выходили кисло-солеными. Сегодня утром я наконец опознала все ингредиенты и решила дать тебе попробовать собственный рецептик.

Я сплюнул и улыбнулся:

— И тебе понадобилось столько времени? Ох, Пикс. Лучше тебе распрощаться с мечтами о карьере детектива.

Я выбросил остатки гадкого пирожного и снова задохнулся. По-настоящему задохнулся, думаю, мог бы даже вырвать.

— А тебе стоит распрощаться со своим ланчем, — произнесла она. — Пожалуйста, только не на моей кухне.

Это заставило меня лишь сильнее задохнуться.

— Боже, — она закатила глаза и взяла пирожное с голубой тарелки. — Эти хорошие. Клянусь.

— Прочь от меня, дьявол испорченных лакомств.

Она рассмеялась.

— Дьявол испорченных лакомств? Вау. Уверена, ты можешь придумать что-нибудь получше.

— Демон злых десертов?

— Все еще слабо.

— Соблазнительница шоколадно-соленой смертью.

— А теперь ты меня довел. Вот, — она что-то взяла в руки. — Это должно помочь тебе заткнуться, — и поднесла к моему рту еще одно кисло-соленое пирожное. Я начал отбиваться.

Она улыбнулась, разрывая конверт, пробежала глазами кусочек бумаги внутри него, и ее лицо вытянулось.

Я перестал задыхаться и вытер губы.

— Что случилось?

На ее лице проступило выражение растерянности.

— Меня приняли в Нью-Йоркский университет. Я могу перевестись уже этой осенью. Через две недели надо уезжать.

— Вау, — сказал я.

Вау.

— Это же замечательно, дорогая, — сказала Мэйбл, а затем помрачнела, увидев растерянное выражение на лице Пикси. — Ты в порядке?

— Да. Да. Я просто... я не знаю, — улыбнулась Пикси, наморщила лоб и закусила губу. Именно в таком порядке. — Я просто удивлена. Вот и все, — снова улыбнулась она.

Я тоже улыбнулся, но почему-то все внутри меня скрутилось тугим узлом.

Загрузка...