Лукавый сексуальный лжец

Глава 13

Лондон

Заказав себе еще один капучино, я пробираюсь сквозь небольшую очередь к своему столику. Здешний персонал знает меня по имени и не против, если я сижу часы напролет за своим любимым столиком рядом с входом. Они знают, что в кофе я предпочитаю коричневый сахар и что, отказавшись сначала от черничного маффина, все равно его закажу.

Я человек привычки и хожу в это кафе уже сто лет. Летние выходные всегда означали серфинг, потом отдых у бабушки, а по воскресеньям мы вместе ходили завтракать в «Pannikin». Она заказывала чай латте, я горячий шоколад, а потом мы (в основном бабушка, конечно, пока я разглядывала посетителей) разгадывали кроссворд в воскресном выпуске «Нью-Йорк Таймс».

Даже без нее я следую привычкам.

Сейчас апрель, но несмотря на обычные для него 22 градуса, в кафе холодно. Откинувшись на спинку стула, я достаю из сумки кофту и, застегнувшись на все пуговицы, возвращаюсь к ноутбуку.

Подув на свой кофе, я смотрю на экран, на часть сайта Лолы, над которой проработала несколько часов. Ее предыдущий дизайнер налепил множество вставок с неоновыми цветами и анимацию, а я все это убрала, создав более приглушенный фон, на котором образы Лолы заговорят в полную силу. Ее стиль геометрический и смелый, герои практически выпрыгивают из экрана. Так странно, что уже восемь месяцев я живу в окружении созданных ею героями и артами, до этого момента не осознавая, насколько невероятным талантом обладает Лола.

Открывается дверь, и кондиционер начинает сильнее работать у меня над головой. Укутавшись поплотнее в кофту, я беру в руки чашку, надеясь, что она согреет пальцы, и тут слышу свое имя.

Вернее условно мое.

— Логан?

ОПАСНОСТЬ, ОПАСНОСТЬ!

Посмотрев вверх, вижу стоящего у стойки Люка, и в вены впрыскивается адреналин. У него спутанные волосы, на нем футболка и спортивные штаны, как будто только что с пробежки. Даже несмотря на то, что немного вспотел — или благодаря этому? — он выглядит лучше, чем полагается мужчине. Люк достает кошелек, чтобы заплатить, и мой взгляд падает туда, где влажная футболка прилипла к плечам, потом скользит ниже, на талию и где его тазовые кости…

Напротив меня со скрипом по полу отодвигается стул, и я быстро поднимаю голову, чтобы встретиться с ним глазами: они насмешливые, видимо, он заметил, как я пялилась на него. Поставив стакан перед собой, он садится и, положив руки на стол, не спеша разглядывает меня — куда более откровенно, чем я. Я откашливаюсь.

— Ты в курсе, что на дворе апрель? — показывает он на мою одежду и отпивает свой напиток со льдом.

— Здесь очень холодно, — отвечаю я и одергиваю пониже рукава. — Хотя на улице градусов двадцать. Зачем они тут врубают арктический мороз? Чтобы я примерила зимние свитера?

Люк пожимает плечами и, сделав еще глоток, смотрит на телефон, после чего убирает его в карман. Наклонив голову в разные стороны и растянув шею, снова смотрит на поднятый воротник моей кофты. Я жду, что он выдаст свое фирменное игривое замечание на это… но он молчит. И у меня ушла целая секунда, чтобы понять, что моя реакция — это разочарование.

«Но ведь это ты придумала «быть просто друзьями», Лондон», — мысленно напоминаю себе.

— Ты убедился, что они сделали тебе фраппе на обезжиренном молоке? — с новым энтузиазмом интересуюсь я. — Не хочешь же ведь, чтобы напиток на цельном молоке сделал бессмысленным салат, который ты съел на обед?

Люк просто улыбается и абсолютно игнорирует мои подначивания.

Ох, снова разочарование.

— Ну и чем ты тут занимаешься? — он постукивает пальцем по верху ноутбука. — Гуглишь читы для Titanfall?

Благодаря искоркам в его глазах мое напряжение ослабевает.

Я отхлебываю кофе и ставлю кружку на стол.

— Тружусь над сайтом Лолы. С результатом работы парня, которого она наняла, возникли проблемы, и я взялась все исправить.

Люк встает и наклоняется над столом, чтобы взглянуть на экран.

— Это ты сделала?

— Ага, — отвечаю я и немного отодвигаюсь, чтобы он было удобней рассмотреть. — Ее образы тут играют ключевую роль, поэтому я просто создала им обрамление. Это простое программирование и…

— Я, может, и идиот, но даже я знаю, что это требует куда больше труда, чем «простое программирование», — возражает он. — Логан, это просто охуенный сайт! Парни у меня в офисе отваливают кучу бабла кому-то для создания сайтов, которые не выглядят даже наполовину так же хорошо, как этот.

Пожав плечами, я разворачиваю ноутбук к себе и открываю панель инструментов, чтобы взглянуть на него критично. Похвала Люка делает со мной что-то странное. В животе становится тепло и порхают бабочки. И мне приходится напомнить себе держать голову опущенной, потому что эти чувства написаны у меня на лице.

— Логан, — настойчиво повторяет он. Я поднимаю голову, надеясь, что смогла спрятать подальше эту ошеломляющую нежность. — Люди немало платят за подобную работу.

— Бывает, да.

Он смотрит на меня с очаровательно смущенной улыбкой.

— Тогда почему ты вместо этого наливаешь Хайнекен всяким раздолбаям в баре?

Склонив голову набок, смеряю его прищуренным взглядом.

— Не знала, что ты себя причислишь к раздолбаям…

Он выглядит нарочито уязвленным.

— Э-э-э, минуточку… Я себя таким не считаю.

— Ой, извини тогда, — ухмыляясь, смотрю на экран.

Люк вытягивает под столом ноги и кладет их по обе стороны от моих.

— Ты так и не ответила на мой вопрос.

Я вздыхаю, чувствуя, как напряглись плечи.

— Потому что все хотят увидеть большой опыт и внушительное портфолио, прежде чем заплатить тебе приличные деньги. А у меня из готовых работ после окончания универа только сайт Оливера и вот теперь Лолы.

Люк многозначительно смотрит сначала на мой ноутбук, потом на меня.

— Я, конечно, не эксперт, но ты явно знаешь, что делаешь, — говорит он. — Лола обалдеет, когда увидит сайт.

Я кусаю щеку изнутри, чтобы сдержать улыбку.

— Надеюсь на это.

— До сих пор не могу поверить в происходящее с ней. Сначала комиксы, потом фильм… Сам я еще помню, как Лола разрисовывала членами все мои тетрадки.

Я фыркаю.

— Ага, жаль, что ты их не сохранил, потому что со временем они превратятся в ценнейший арт-объект. Я вот храню один ее рисунок на дверце холодильника. Там нарисован злой кот, обзывающий меня жопой за то, что я посмела выпить апельсиновый сок.

— Ты сделала все это за сегодня? — спрашивает он.

Кивнув, делаю глоток кофе.

— Да, в девять вернулась с пляжа и засела за компьютер.

Он смотрит на свои часы, а я инстинктивно на время на экране. Сейчас 11:11. Я хочу загадать желание, и у меня перехватывает дыхание, потому что первым порывом хочется, чтобы получилось что-нибудь с этим парнем, сидящим со мной за одним столиком. Но потом закрываю глаза и мысленно прошу, чтобы в скором времени мои дела с веб-дизайном пошли в гору.

Снова глядя на меня, Люк говорит:

— То есть ты хочешь сказать, будто работала чуть больше двух часов, делая то, чему училась в университете — плюс у тебя это получается очень хорошо, не говоря уже о том, что за это обычно прилично платят — и все равно убиваешь время на пляже… Интересно.

— Ты что, тайно общаешься с моей мамой?

— А то. Мы болтаем с ней чуть ли не каждый день, — он небрежно взмахивает рукой. — В основном о том, что ты никогда звонишь и что тебе пора найти хорошего мальчика и привести его познакомиться.

— Мама именно так бы и сказала.

Телефон Люка начинает звонить, а мне приходится подавить раздражение, которое всегда появляется в такой момент. Встретившись со мной взглядом, он убирает телефон в карман, ничего не заметив.

— Как насчет поужинать сегодня?

— Вообще-то, у меня на вечер планы, — отвечаю я и, закрыв ноутбук, убираю его в сумку.

По выражению его лица не понятно, сильно ли он разочарован. Я гадаю, не привиделось ли мне, что он следит за движениями моих рук, когда я сворачиваю провод.

— Планы?

— У Фреда какая-то встреча, и я пообещала присмотреть за его внучкой.

— Будешь няней? — спрашивает он. — Сколько ей?

— Пять, но она совсем взрослая. И просто прелесть. Но перед этим мне нужно заехать домой принять душ и поесть, так что…

Я встаю, вешаю сумку на плечо и выхожу из-за стола. Люк оказывается рядом, и мое сердце замирает от аромата океана и еле заметного чистого запаха его пота.

Идея поужинать с ним такая заманчивая.

Черт.

Протянув руку, он поправляет закрутившийся ремешок на моем плече.

— Ладно.

Какое-то время мы молчим, а не заданный вопрос витает в воздухе. Судя по всему, на этот раз он не собирается давить.

— Ты не захочешь со мной возиться с малышней, — говорю я, искоса поглядывая на него. — Что может быть скучнее, правда?

Сама не могу поверить, что говорю об этом. Какой двадцатитрехлетний парень в здравом уме согласится сидеть с ребенком?

Но вот он, Люк во всей красе: он только слегка пожимает плечами.

— Я ведь мастер по кукольным прическам.

Ошарашенно смотрю на него уже во все глаза, на плавную линию его шеи, когда он сглатывает.

— Ты правда хочешь пойти?

Снова пожав плечами, он выбрасывает свой стаканчик в мусорную корзину.

— А почему бы и нет?

— И тебе не будет скучно?

От его улыбки мое сердце тает.

— Вполне возможно, но вдруг вдвоем скучать веселей?

— Ты уверен? — спрашиваю я. Я уже влюблена в идею провести вечер с Люком, тем более что уже успела соскучиться по его игривости, а от этой нехватки есть только одно средство — побольше времени с ним. — Нас ждут чаепитие и Барби.

— Логан, если ты пытаешься меня отговорить, то я и правда могу передумать, — со смехом отвечает он. Обойдя меня, он придерживает мне дверь.

— Спасибо, — говорю я. — Это просто… круто.

Надев солнцезащитные очки, Люк идет за мной на парковку. Мы подходим к моей машине, и несмотря на то, что его глаза скрыты за темными стеклами, я чувствую, как он с надеждой смотрит на меня.

— Так… во сколько?

Причин, почему затея может быть плохой, вагон и маленькая тележка, но прислонившись к своей машине, я ощущаю, что мое желание провести с ним время равно нетерпению. Люк умудряется порушить мои защитные стены всего одной улыбкой. Быть с ним — словно нестись на велосипеде с холма, не держась за руль. И в то же время это ощущение, будто меня укутали самым теплым одеялом на свете.

Как можно одновременно чувствовать риск и комфорт?

— В шесть, — отвечаю я. — И предупреждаю заранее: ты должен принести с собой пиццу и не возражать, если она захочет сделать тебе прическу.

***

— Знаешь, скажу тебе честно: это просто отличная идея. Из тебя получилась классная няня, — положив ногу на кофейный столик Фреда, я шевелю пальцами. — Не позволяй никому говорить, будто ты всего лишь симпатичное личико, мистер Голубая Волна.

Люк ухмыляется мне из другого конца комнаты, сидя рядом с Дейзи за маленьким столиком на еще более маленьком стульчике и участвуя в чаепитии с изысканной и тщательно продуманной сервировкой. Его обычно мягкие волосы собраны в два десятка безумных маленьких хвостиков с яркими резинками.

Заговорщически наклонившись к Дейзи, он показывает на меня большим пальцем.

— Говорил же тебе: она считает меня симпатичным.

Дейзи втыкает два искусственных цветка в его сумасбродную прическу. Усмехнувшись, я сажусь прямо.

— Ну а как иначе? Я про то, что Дейзи, судя по всему, тоже мастер по кукольным прическам, потому что ты сейчас выглядишь потрясающе. Она случайно с твоей сестрой дружбу не водит?

— Ты пообещала, что не будешь издеваться, — напоминает он и вежливо благодарит Дейзи, когда она подливает ему чаю.

— Я бы ни за что не стала бы издеваться, Люк, ты что.

— Ладно, — подмигнув мне, говорит он. — Шути, сколько влезет, но не думай, будто я не заметил, как ты с меня глаз не спускала во время создания этой прически. Ты любишь мои волосы, — потом он подается вперед и закрывает руками ушки Дейзи. — И я помню, как ты любила запускать в них руки.

— Зачем ты закрыл ей уши? — спрашиваю я. — Что тут такого неприличного?

— А подтекст? — возражает он и опускает руки. — Как правило, все неприличное — не на виду. Например, твой купальник в тот день: он вроде бы закрытый, потому что тебе нужно активно двигаться в воде, но при этом все равно гораздо сексуальнее, чем те, в которых сиськи наружу.

Я ошарашенно молчу, хлопая глазами.

— А разве сейчас ей нужно это слышать?

— Ой, чер… То есть блин. Извини.

Встаю, иду к ним и, совершенно не задумываясь, провожу пальцем по выбившейся из хвостиков пряди его волос. Тут же вспоминаю, как под моими руками ощущались его бедра, когда я помогала ему держать баланс на пляже, или как он оглядывал мое тело глазами, горячее палящего солнца над головой. Я быстро отхожу назад.

Нужно вернуться на более безопасную территорию:

— Тебя стоит отблагодарить за то, что ты сегодня такой молодец.

Я жду, что Люк отпустит шуточку насчет «отблагодарить», имея в виду минет или что-нибудь еще, но он просто отвечает:

— Я отлично провожу время.

— Хочешь чаю? — предлагает мне Дейзи.

— Нет, спасибо, милая. Уже поздно, а из-за чая мы долго не уснем.

— Я не устала, — отвечает она и возвращается к своим куклам. — И хочу еще поиграть с Люком. Он хороший. Ты разве не считаешь его хорошим, Логан?

Люк сдавленно хихикает, и, ущипнув его за руку, я опускаюсь на колени рядом со столиком и глажу ее по волосам.

— Он хороший, да. И, глупышка, ты ведь знаешь, что меня зовут Лондон.

— Но Люк зовет тебя Логан, — возражает она.

— Может быть, он придет как-нибудь еще и поиграет с тобой, — говорю я. — А сейчас мы дадим ему почитать что-нибудь вслух.

— Мы будем смотреть «Холодное сердце». Он обещал. На мизинчиках.

Я поворачиваюсь к Люку.

— Ты пообещал на мизинцах?

Он наклоняется ко мне.

— Я пообещал на левом. Так что можно смухлевать, если надо.

В итоге Дейзи соглашается надеть пижаму и почистить зубы, только если перед сном посмотрит часть мультфильма, причем вместе с Люком. Разве я могу ее в этом винить?

Мы устраиваемся на диване, Дейзи на коленях у Люка, а я — по ее настоянию — рядом с ним. Прямо вплотную к нему, что означает втиснуться втроем в угол, в то время как большая часть дивана, где могли бы поместиться четверо взрослых, пустует.

Практически не споря, она позволяет ему снять все резинки, при условии, что он будет носить ее ожерелье Эльзы и не снимет. Никогда. Она настаивала именно на последнем моменте, и я бросила все свои силы, чтобы не улыбнуться, пока он объяснял ей, что работает в большом современном офисе и что ожерелье не будет сочетаться с его костюмами. Наконец они оба приходят к компромиссу: Люк наденет ожерелье только на пару часов и пока будет держать ее за руку.

Уверена, он станет блестящим адвокатом.

Люк ощущается таким теплым и твердым рядом со мной, а перед нами сияет экран телевизора, раскрашивая комнату мерцающими бликами. Несколько минут Дейзи вертится, усаживаясь поудобней, а потом сворачивается калачиком, весьма довольная собой и происходящим. Ее рука в его выглядит такой крохотной, и я не могу отвести взгляд от их ладоней, поражаясь, насколько он больше ее и насколько нежен с ней. Пытаюсь обращать хоть какое-то внимание на экран — там много снега и песен — но это трудно, учитывая мое состояние, полученное всего лишь от созерцания ее ручки в его. Я никогда не находила что-то подобное сексуальным. И сейчас не нахожу. Честно!

Минут через пять в мои мысли врывается голос Люка.

— Думаю, она все.

Подняв голову, я встречаюсь с ним взглядом и разглядываю, как этот свет делает линии его скул и подбородка резче. И как светятся кончики его ресниц от мерцания экрана.

— Она заснула? — спрашивает он.

Я моргаю несколько раз, прежде чем до меня доходит, о чем он. Ну да, Дейзи. Ребенок, за которым, как предполагалось, я должна присматривать. Наклонившись, вижу, что ее глаза закрыты, а дыхание мягкое и ровное.

— Ага, вырубилась. Отличная работа.

— На мне хорошо спать, но думаю, что все заслуги у двух кусков пиццы и мультика.

— Нет, я серьезно, — шепотом отвечаю я. — Весь сегодняшний вечер ты был просто потрясающий. Впорхнул сюда с ужином и невероятно красивой улыбкой, был очарователен и мил, и все сделал легким и простым. Браво, мистер Саттер.

— Ты считаешь, я очаровательный? — интересуется он и ухмыляется. Свечение экрана смягчает его лицо при улыбке, и мне приходится отвернуться.

— Это единственное, что ты услышал?

— Еще потрясающий, милый и с красивой улыбкой.

Я смеюсь и провожу рукой по лицу.

— Конечно, ты такой и есть.

Остаток мультфильма мы смотрим в тишине, и я слежу за временем на телефоне. И тогда понимаю, что все эти несколько часов не слышала его телефон. Он не лежит на столике, и вообще я не помню, когда видела его в последний раз.

— Ты выключил свой телефон? — глядя по сторонам, спрашиваю я.

Он подается вперед выпить газировки и вздыхает с преувеличенной грустью.

— Дейзи заставила. Сказала, что это было невежливо.

Я смеюсь.

— Ну, Дейзи тут главная.

— Несомненно.

— Представляю, сколько сообщений ты пропустил.

Тихо усмехнувшись, Люк устраивает ее у себя на коленях поудобнее.

— Не важно. Сегодня было… весело, — слегка пожав одним плечом, говорит он. — Дейзи прелесть, и еще ты же знаешь, что мне нравится проводить время с тобой.

Снова глядя ему в лицо, я отвечаю:

— Даже не представляю, почему. Я упрямая и резкая на язык с тобой, и иногда не верю собственным ушам, что несу, — мне хочется податься вперед и обнять его. — Не удивлюсь, что в будущем меня ждет дом, полный кошек.

Я не успела договорить, когда он начал мотать головой.

— Ты честная со мной. Я рад, что ты знаешь, где твои границы, и умеешь за себя постоять. Мне очень многое в тебе нравится, Логан, — со смехом он откидывается головой на спинку дивана. — Мы же тут еще посидим какое-то время, так что могу предоставить тебе целый список, если хочешь.

Я опускаю взгляд, и он наклоняется вперед, чтобы вновь его поймать.

— Мне нравится, что ты сильная и не даешь мне спуску. Моя сестра тоже, кстати, а она, наверное, самый важный для меня человек на свете.

Люк слегка меняется в лице, будто собирался сказать не это, и слова удивили его самого.

Сглотнув, я пытаюсь понять, что чувствую, и объяснить ему.

— А мне нравится, что ты такой открытый, — говорю я. — Говоришь, что чувствуешь, и… не боишься этого.

— Боюсь, — возражает он. — Но, может, я счастлив чувствовать что-то впервые за долгое время. Или просто хорошо прячу свои страхи.

— Не похоже. Не уверена, что ты вообще чего-нибудь боишься, — отвечаю я. — Ну разве что кроме акул. Или медуз…

— Начинается, — закатив глаза, когда я продолжаю перечислять, говорит он.

— …черепах, морских звезд, водорослей…

— Логан, — предупреждающе произносит он, пихнув меня в бок.

— Хорошо, хорошо, — я уворачиваюсь от него. — Но все равно я впечатлена. Даже была напугана, ведь ты просто… взял и сделал. И вошел в воду.

Какое-то время мы оба молчим, и он поворачивается к экрану телевизора.

— Может, иногда это просто нужно, — наконец заговаривает он. Потом поворачивается ко мне, и я не думаю, что мы продолжаем говорить про серфинг. — Не пойми меня неправильно, я там чуть не наделал в штанишки, но иногда всем нам стоит перестать циклиться на своей боли или страхе и просто… прыгнуть в неизвестное.

Его слова — как удар по ребрам, потому что да, я именно что зациклилась на своих страхах и боюсь прыгнуть. Иногда я вижу в Люке парня, которого стоит сторониться, того, кто вышел из бара с другой девицей на следующий день после секса со мной, и чей телефон разрывается от предложений перепихнуться.

А потом этот же самый Люк прыгает в пугающий его океан, принимает участие в кукольном чаепитии и готов пойти практически на все что угодно, ради этой маленькой девочки. Он делает все это, чтобы провести время со мной, и меня пугает, как сильно я его хочу. Ведь я это уже проходила с Джастином. И как же я в нем ошиблась.

Понимаю, что молчу слишком долго, потому что Люк откашливается и ерзает рядом со мной.

— В общем. Я впечатлена, — говорю я. — Быть сильнее собственных страхов — это требует большого мужества.

От его улыбки по моему позвоночнику и пальцам скользит тепло.

— Спасибо.

— А для того, кто ни разу до этого не стоял на доске, ты на самом деле показал класс, — тут понимаю, что меня несет и, кажется, я всеми силами увиливаю от неудобной темы.

Воздух между нами потрескивает от напряжения, и я не знаю, как с этим быть.

Люк немного наклоняется ко мне и смотрит в глаза.

— У меня был превосходный учитель.

Я придвигаюсь, и он уже так близко, что чувствую его дыхание и могу сосчитать веснушки у него на носу. Люк опускает взгляд на мой рот, потом снова смотрит в глаза, как бы интересуясь, все ли нормально, и давая мне возможность сократить расстояние или же отодвинуться.

Я хочу его поцеловать.

Крошечное движение вперед — и я чувствую его, это еле заметное прикосновение к губам. Его теплое дыхание пахнет яблочным леденцом, который он выиграл в Go Fish [карточная игра — прим. перев.], и у меня слюнки текут попробовать этот вкус.

Отбросив все мысли в сторону, я закрываю глаза, приоткрываю рот и…

Тут Дейзи вздыхает и зовет меня по имени во сне.

Мы оба выдыхаем, как будто долгое время задерживали дыхание, после чего Люк отодвигается и проводит рукой по волосам.

— Наверное, я ужасный человек, если готов заплатить ей тысячу, лишь бы она поспала спокойно еще минут десять, да? — говорит он.

С колотящимся сердцем в груди я смеюсь и потираю рукой лицо.

— Готова войти в долю.

Люк перекладывает Дейзи мне на руки и меняется со мной местами, чтобы мне можно было опереться на подлокотник дивана, а потом снова усаживается рядом. Мы молча смотрит мультфильм, а спустя несколько минут я замечаю, как он рассеянно водит пальцем по моему запястью.

Поскольку Люк не отрывает взгляда от экрана, я понимаю, что он делает так не для того, чтобы привлечь мое внимание, или получить какую-нибудь мою реакцию. Он просто хочет прикасаться ко мне. Мне интересно, он чувствует такое же нетерпеливое желание, как и я в его присутствии, и такую же стянутость в груди?

Из-за взвинченных нервов я чувствую себя неуверенно, но, не отворачиваясь от экрана, поворачиваю ладонь и сплетаю свои пальцы с его.

Люк молчит, но краем глаза я вижу, как он улыбается.

И держит мою руку крепче.

Я гадаю, понимает ли он мое молчаливое признание, что нравится мне. И что я не считаю, будто он облажался по полной.

Положив голову мне на правое плечо, Дейзи негромко посапывает, и помявшись пару минут, Люк укладывается головой мне на левое.

Чувствовать его рядом с собой — такого тяжелого и сильного — так комфортно и уютно, что я уже не могу держать глаза открытыми. Погрузившись поглубже в мягкие подушки дивана и прижавшись к Люку, я засыпаю под играющую в титрах музыку.

***

Проходит совсем немного времени, когда открывается входная дверь.

Смутно расслышав звуки шагов, я несколько раз моргаю и вижу перед собой Фреда с телефоном в вытянутой вперед руке.

— Что ты… Ты что, фотографируешь? — спрашиваю я хриплым ото сна голосом.

— Ты даже не представляешь, как мило вы вдвоем смотритесь, — отвечает Фред и, посмотрев на сделанное фото, поворачивает его ко мне.

— Ты жуть какую-то творишь, Фред.

Чувствую, как рядом со мной зашевелился Люк и потом резко сел.

— Расслабься, сынок, — Фред придерживает его за плечо. — Я не чей-то папаша, запаливший тебя, обжимавшегося с няней.

Поняв, что мы все еще держимся за руки, я убираю свою, стараясь не обращать внимание, что моя ладонь помнит его прикосновение.

— Все равно жуть, — говорю я и протягиваю ему спящую девочку.

— Как она себя вела? — спрашивает Фред, пригладив ее волосы.

— Как ангел, что в общем, как и обычно. И она, кажется, уже помолвлена с Люком — предупреждаю на всякий случай.

Фред смеется и жестом показывает, что пойдет укладывать Дейзи в кровать, а я обещаю, что поговорю с ним завтра на работе.

Это могло бы быть неловко: когда Люк провожает меня к машине, и вот мы стоим друг напротив друга, делая вид, будто это не мы сейчас держались за руки, как старшеклассники, и едва не поцеловались. Но неловкости как не бывало, вместо нее — ощущение спокойствия и расслабленности.

На улице темно, и, нашарив ручку двери, я открываю ее и кладу на сидение сумку. Когда поворачиваюсь, Люк берет меня за руку и смотрит, как она лежит в его ладони.

— Было здорово. Спасибо, что позволила мне заявиться на вашу вечеринку.

— Издеваешься? Так я еще никогда не бездельничала. Обычно это я с косами и тиарой. Спасибо тебе за компанию.

Мы молчим, вдалеке лает собака, а про себя я не перестаю повторять: не предлагай мне поехать к тебе, не предлагай мне поехать к тебе, не предлагай… Потому что, честно говоря, я не знаю, как отказаться.

Но Люк только наклоняется поцеловать меня в щеку и отпускает руку.

— Напиши, когда доберешься до дома, — просит он.

Я киваю, немного ошалевшая от того, что разговор сворачивается, при этом не знаю, чего чувствую больше: облегчения или разочарования.

— Хорошо, — отвечаю я. — Конечно.

Повинуясь необъяснимому импульсу, я кладу ладонь ему на щеку и прикасаюсь легким поцелуем к теплым губам. Он выглядит обалдевшим, когда просто стоит и наблюдает за тем, как я отхожу на шаг, и прячет широкую улыбку, медленно приподнимая брови.

— Логан, ты меня поцеловала.

— Всего лишь один маленький поцелуй, — улыбнувшись, я замечаю, как он опустил взгляд на мои ямочки.

Люк придерживает дверь, когда я сажусь в машину, и закрывает ее. Потом наклоняется и опирается локтями на раму открытого мной окна.

— Ты мне нравишься, — говорит он.

Я это уже знаю, но признание звучит так откровенно, что если бы я уже не сидела, у меня подкосились бы ноги.

— Ты мне тоже нравишься. Вот же ненормальный, — добавляю я и смотрю, как он продолжает улыбаться, когда отходит от машины, а потом смотрит мне вслед.

И только проехав семь кварталов, я вспоминаю: он бывший моей подруги. У меня ничего не может быть с Люком Саттером.

***

Когда прихожу домой, Лола с Оливером сидят на диване и смотрят кино. Бросив сумку у двери, я машу им и иду на кухню выпить воды.

Голова немного кружится от неопределенности. Мне хочется всерьез начать доверять Люку. И мне всерьез хочется проводить с ним время. Но остается последнее препятствие — Харлоу, Миа и их прошлая дружба с Люком — и я понятия не имею, как с ним быть. С одной стороны, мне кажется, Харлоу глупо даже просто объявлять о своем мнении насчет меня с ним. С другой — причина мне понятна. Он был так долго с Миа. Это все-таки негласное правило: он должен оставаться для меня под запретом.

— Ты с работы? — поставив фильм на паузу, спрашивает Лола.

Сглотнув, я мотаю головой.

— Сидела с Дейзи.

Она встает и с улыбкой идет ко мне на кухню.

— Крутая тусовка, значит.

— Но было весело, — я встречаюсь с ней глазами и после некоторого колебания признаюсь: — С нами был и Люк.

Ее брови практически взмывают к потолку.

— Знаешь, он всерьез запал на тебя, если вместе с тобой сидел с ребенком.

Я изо всех сил пытаюсь рассмеяться, но смешок получается сдавленным и тут же превращается в рыдание. Краем глаза вижу, как Оливер встает с дивана и идет к нам, но я продолжаю смотреть на стакан в руке, не желая ни с кем из них встречаться взглядом.

— Лондон, — говорит Лола и, подойдя ко мне, кладет руку мне на плечо. — Милая, что случилось?

Я качаю головой, не привыкшая плакать вообще, тем более в присутствии кого-то.

— Мне уйти или остаться? — тихо спрашивает Оливер.

— Останься, — с трудом выдавливаю я. — Я веду себя по-дурацки. Не знаю, что со мной не так.

Они оба ждут, что я объясню свою срыв, и, проглотив мне самой непонятные рыдания, я говорю:

— Просто он мне правда нравится.

Голос Лолы мягкий и немного смущенный:

— Ну конечно, он тебе нравится. Он классный парень.

Наконец я решаюсь поднять голову.

— Я имею в виду в романтическом смысле.

— И я про это. Люк замечательный.

— Но ведь Харлоу…

Это все, что я могу сказать. И эти три слова тяжело повисают между нами. Логичнее было бы сказать: «Но ведь Миа», — вот только ей все равно. Или: «Но я боюсь», — но это не совсем так, и хотя я и правда немного боюсь, по большей части мне хочется видеть в нем лучшее.

Как человек мудрый, Лола тоже не оспаривает эти слова. И вместо того, чтобы стать больше и весомее, они начинают казаться глупыми и безосновательными.

— Лично я не считаю, что Харлоу это вообще не касается, — тихо говорит Оливер.

Склонив голову набок, Лола изучает меня и с сочувствием говорит:

— Дорогая, скажи, ты все это время беспокоилась из-за нее?

Я растерянно улыбаюсь.

— Ну… да. Это выглядело очень даже серьезно. Вы меня даже не позвали с собой на завтрак, а тот пикник был хоть и забавным, но напряженным. Даже Люк заметил, что Харлоу вела себя странно.

Лола вздыхает, глядя на Оливера взглядом, который я не могу понять.

И тут в туалете раздается шум воды, а потом открывается дверь.

Сообразив, что это значит, я чувствую, как подпрыгивает мой желудок.

— Харлоу Франческа Вега, подойди к нам на кухню, пожалуйста, — сердитый и спокойный голос Лолы звучит по-настоящему устрашающе.

— Я не знала, что она здесь, — бормочу я Оливеру, который сочувственно морщится.

Харлоу идет по коридору, сосредоточенно сдвинув брови.

— Что?

— И как много ты слышала? — интересуется Лола.

В замешательстве качая головой, Харлоу отвечает:

— Я долго писала. Так что вообще ничего не слышала.

Лола поворачивается к ней лицом и обнимает меня за плечи.

— Лондон тут вся в слезах.

— Правда? — Харлоу тут же идет ко мне. — Дорогая, что случилось?

Господи. До чего же все это неловко и нелепо.

Мой обращенный на Лолы взгляд, надеюсь, одновременно говорит «Помоги» и «Во что ты меня втянула, Кастл?»

Лола кивком показывает на меня.

— Лондон нравится Люк.

— А то мы не в курсе, — отступив на полшага, замечает Харлоу; по выражению ее лица мне ничего не понять. Она слегка изогнула верхнюю губу и нахмурилась, и это может быть как замешательством, так и раздражением.

Ощущение, будто я шагнула с бортика бассейна и продолжаю погружаться все глубже. Так нелепо — когда твои друзья влияют на сам факт твоих отношений, и в то же время напрямую это не обсуждают. Или такова дружба? В любом случае из-за этого я чувствую себя где-то в стороне. Раньше у меня была открытая и не замороченная Руби и прагматичная бабуля. Они никогда не ходили вокруг да около. С Харлоу все сложнее: она обо всем заявляет без обиняков, но при этом самый эмоциональный человек на свете. Я всегда боюсь ляпнуть при ней что-нибудь не то.

— Я не хочу поставить нашу дружбу под угрозу, — говорю я им. — Но, честно говоря, не понимаю, откуда у вас такая реакция на меня с Люком. Все вы очень много значите для меня, и я не хочу, чтобы испортились отношения с Миа…

— Нет-нет, — встревает Лола.

— …или с вами обеими, или вообще с кем бы то ни было. Я не знала, что Люк — это тот самый Люк, бывший Миа, а когда поняла, он стал для меня кем-то другим, не просто чьим-то бывшим.

Краем глаза я вижу, как Оливер осторожно разворачивается и идет по коридору в спальню Лолы.

Мы втроем ждем, когда за ним закроется дверь, а потом переглядываемся друг с другом. Харлоу наконец облокачивается на столешницу и немного сокрушенно пожимает плечами.

— Даже не знаю, что сказать. Задевает ли меня это? Да, есть немного.

От этого у меня выпрямляется спина.

— Слушай, с момента, как мы переспали, я волновалась о всех тех девицах Люка, о том, готова ли снова на отношения, о том, не наврежу ли нашей общей дружбе. Но если с Миа все в порядке, тогда я сомневаюсь, справедливо ли ты злишься на меня по этому поводу.

— Согласна, — как ни странно, говорит она и кивает. — А поскольку ты нам ничего не рассказала, я решила, будто тебе плевать, что мы по этому поводу думаем. Это я уважаю и готова спокойно пережить. Но если ты спросишь меня, то да, у меня была рефлекторная реакция, когда мне позвонила Миа и рассказала. Одно дело Миа наблюдала, как Люк трахает все, что движется, и совсем другое представить его снова влюбленным. У нее все замечательно с Анселем, но, конечно, она не равнодушна к самой идее, что Люк нашел кого-то. Даже если все мы понимаем, насколько мелочная или несправедливая эта реакция.

В ответ на это Лола смотрит в пол, а у меня в груди сердце вдруг ощущается слишком крошечным. Я все поняла. Я никогда не вернусь к Джастину, но мысль, что он влюблен в ту, с кем сейчас — и что они поженятся — ощущается пусть иррационально, но болезненно.

— Когда мне позвонила Миа, я понимала, что она не абсолютно честна, но уж как есть, — продолжает Харлоу. — Люк с Миа встречались аж с шестого класса. Ее авария затронула нас всех — и очень сильно — и когда они с Люком расстались, нам, — она показывает на себя и Лолу, — пришлось решать, как лучше всего поддержать Миа. Это означало, что пришлось закончить общение с Люком, и это хреново. Потому что он был и наш тоже, понимаешь? Так что да, моя первая реакция была скорей всего не правильная, но искренняя.

Я знаю, что этих женщин многое связывает, и иногда проще сохранять поверхностное общение, чем всерьез постараться узнать их. Но я хочу таких же честных друзей, как Харлоу. Кто будет так же волноваться о моих переживаниях, даже если те будут мелочными и незначительными.

— Я понимаю, о чем ты, — говорю я Харлоу. — И уважаю это. Но все это не про тебя, не про Миа и не про их прошлое. Речь про меня и Люка — сегодняшних. Тут и так полно сложностей, — наклонив голову, мягко продолжаю: — Они расстались пять лет назад. Миа сейчас замужем. Это реально больше не про нее история. Совсем.

— Я знаю. Знаю, — медленно кивая, отвечает Харлоу и уже открывает рот, чтобы продолжить, но ее перебивает Лола:

— Миа сейчас даже не присутствует здесь, — не знаю, говорит ли она мне или Харлоу, или просто отмечает, что разговор идет без ключевого участника событий. Но потом Лола смотрит Харлоу в глаза и говорит: — А если бы и была, то сказала бы, что нам стоит обсудить что-нибудь еще.

Харлоу делает шаг ко мне и неожиданно сгребает меня в объятия.

— Прости меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы и Люк был счастлив, — положив руки мне на плечи, она немного отодвигается и тихо добавляет: — И кстати, так все мы его получим назад, да?

— Да, — отвечаю я. — Но я еще не знаю точно, что именно эти отношения значат для меня, — улыбнувшись, я пожимаю плечами. — И было бы замечательно выяснить это без дополнительных беспокойств, а не разозлишься ли ты на меня, если я все-таки решу, что хочу большего. Ладно?

— Ладно, — она кивает и снова притягивает меня в объятия, сжимая сильнее. — Но если он тебя обидит, я ему голову откручу.

— Договорились, Чокнутая.

Несмотря на то, что поддразниваю Харлоу, я смеюсь и тоже обнимаю ее крепче.