Лунный прилив

Глава 10

Найти преподобного Алека Кольера в милой деревеньке Чалдон-Херринг оказалось нелегкой задачей, занявшей все утро и часть дня. Грир очень беспокоилась, так как должна была к шести часам вернуться в Уэймут и успеть одеться к ужину.

Преподобный отец сидел на стуле с ситцевой обивкой напротив нее, вперив глубокомысленный взор в испещренные дождем оконные стекла. С трудом сдерживаясь, чтобы не подгонять его, Грир крепко сжимала в руках чашку с блюдцем. Старик медленно продвигался по тропам своей памяти, должно быть наслаждаясь каждым шагом. Из попытки поторопить его не вышло бы ничего хорошего.

— Как вы говорите, Руби? М-м-м. — Взгляд его светло-голубых глаз остановился на ее лице. — Она была единственным ребенком в семье, это я помню.

— Да, — кивнула Грир, хотя и не знала об этом. Нельзя рассеивать его концентрацию.

Он шумно отхлебнул чаю, морща вздернутый нос. Неизменный чай. Подавив легкую улыбку, Грир отпила из своей чашки. Со временем она научится любить этот традиционный английский напиток. Грир аккуратно поставила чашку на блюдце, стараясь, чтобы фарфор не звенел.

— Я был викарием церкви Святого Петра тридцать пять лет, юная леди. И знавал всех, кто жил в деревне в ту пору.

Грир пробормотала, что очень впечатлена, чтобы доставить старику удовольствие. Он поерзал на стуле, пристраивая поудобней свое маленькое тельце, и поставил чашку на изящный чиппендейловский столик возле стула.

— Я бы и сейчас служил там, если бы ревматизм не подкосил.

— Сочувствую, — пробормотала она. Пожалуйста, не тяни.

— Я был в общем-то не против оставить кафедру, но мне хотелось найти хороший домик в Ферндэйл. Всех там знал, — с сожалением повторил он.

— У вас здесь очень уютно, преподобный отец.

Грир уже успела познакомиться с бывшим викарием церкви Святого Петра. Она также исходила почти все улицы, переулки, аллеи и большинство магазинов деревни. Почтовым отделением и универсальным магазином управляла Эстер Лайл. Единственный в деревне полицейский констебль Альф Глид регулировал закон и порядок из кухни своего четырехкомнатного коттеджа. Ближайшие медицинский центр и стоматология располагались в Дорчестере.

Местные жители были падки на разговоры — о погоде, урожаях и о том, как живется в Сиэтле. Дождь идет там так же часто, как здесь, или нет? Выразительное «да» Грир вызвало всеобщее веселье. Деревенские наперебой предсказывали плохую зиму в Дорсете: малое количество вороньих гнезд служило верным тому знаком. Но каждый раз, когда она заговаривала о Руби Тиммонс или Курте, то видела неизменное озадаченное выражение на лицах собеседников, медленное покачивание их голов и очередной совет не пропустить то или иное культурное достояние деревни.

На улице Кэллоуэй — ее первой остановке — Грир ходила туда-сюда возле коттеджа Марш, пока не осознала, что это бросается в глаза. Затем она перешла на другую сторону дороги и принялась разглядывать дом, и, когда уже собралась с духом, чтобы взойти на крыльцо, передняя дверь открылась. На пороге показалась подвыпившая молодая женщина с ребенком на плечах и выкинула две пустые бутылки из-под молока.

Это безнадежно. Какой смысл спрашивать о Руби всех подряд, если очевидно, что эти люди не имеют к ней отношения. Грир снова направилась в центр деревни, пытаясь не замечать облегчение, испытанное оттого, что не пришлось заходить в дом.

Чуть позже, когда девушка уже готова была совсем сдаться, констебль подсказал ей мысль поговорить с пастором.

Действующий викарий церкви быстро удовлетворил ее интерес. Занятой мужчина средних лет, он не выказывал большого воодушевления по поводу своей десятилетней службы в Ферндэйл. Нет, у него сейчас нет прихожан по фамилии Тиммонс. Возможно, это значит, что семья переехала. Но его ушедший на пенсию предшественник, Алек Кольер, который теперь живет в Чалдон-Херринг, возможно, сумеет помочь ей. И мужчина наградил Грир улыбкой, которая, по-видимому, была нечастой гостьей у него на лице — и явно предупреждала о трудностях: «Если только вам удастся увести его от излюбленных тем: тоски по Ферндэйл, налогов и ревматизма».

Пока что попытки Грир преодолеть эти самые трудности оказывались не особенно плодотворны. На очереди, вероятно, были налоги.

— Билл Тиммонс был хороший человек. И отличный каменщик. Он время от времени что-то ремонтировал на территории церкви. В молодости жил в Лондоне, как он рассказывал, приложил руку даже к постройке собора Святого Павла. Хотя был тихий. Они с Молли переехали на юг в поисках успокоения, я так думаю, ну и чтобы увезти их маленькую дочку подальше от города.

Чашка в руках Грир чуть не соскользнула из блюдца. Она успела незаметно придержать ее. Кого он имеет в виду? Ее дедушку?

— Как звали их маленькую дочь?

Старик недовольно посмотрел на Грир:

— Руби. Конечно же Руби. Я думал, мы о ней говорим.

— О ней, о ней. Вы и ее тоже знали... и Курта? — Ее губы задрожали. Она не должна плакать. Он этого не поймет.

Преподобный Кольер несколько раз моргнул, потирая костяшки пухлых пальцев.

— Я перед этим сам немного занимался плотницким делом. По части декорирования, — добавил он после некоторых раздумий. — Руби приходила с матерью. Молли помогала убирать церковь. Ее девочка росла молчуньей, и помню, была у нее копна рыжих волос.

Коснувшись лба, Грир прикрыла защипавшие от все же прихлынувших слез глаза. Рыжие волосы. Она уже упоминала о том, что Руби ее мать, но старик, казалось, забыл об этом.

— Она уехала из Ферндэйл, как только закончила школу. Ей тогда вроде бы и шестнадцати-то не было. Не прошло и года, как она вернулась и родился мальчик.

— Курт?

— Под таким именем его крестили. А звали его Расти. Его-то появление Билла и подкосило, — договорил старик, противно цокнув языком.

Вполне можно закончить на этом. Колин говорил, что она может прекратить, как только передумает. Поставив чашку на подоконник, Грир привстала. В этом невзрачном доме, от которого она поспешила уйти сегодня утром, она не найдет ничего, кроме горя. Там страдали люди — ее родные. Хотела ли Грир знать, насколько мучительным было это страдание?

— Еще чаю, мисс?..

— Нет, спасибо, — устало проговорила Грир. Она дошла до самой сути. И теперь не может просто так взять и сбежать. Собравшись с силами, Грир присела обратно. — Прошу, продолжайте, преподобный Кольер.

— Да нечего больше рассказывать, — проговорил он, уставившись в кружку с чаем. — Отец Руби умер спустя пару лет после того, как она снова уехала. Кинула ребенка на родню. — Он печально покачал лысеющей головой. — Молли воспитывала Расти как собственного сына. Потом Руби вернулась со вторым ребенком, и Молли сделала бы то же самое и для него, если бы не была тогда уже больна.

Кровь в жилах Грир словно застыла. Теперь преподобный говорил о ней.

— Вы знаете о том, куда Руби направилась после? — прошептала она.

Старик, кряхтя, поднялся со стула и, подойдя к окну, посмотрел на небо.

— Снова собирается дождь. Уже все растения побил. — Он взялся за растянутый край синего свитера. — Не помню всех деталей, но после смерти Молли Тиммонс Расти, кажется, отправили в приют для бездомных мальчиков. Так я и не узнал, что случилось с Руби и ее малышкой.

— Но вы что-то знаете о Расти?

— А ты и есть та малышка. Как чудно устроен мир, — сказал он, застав ее тем самым врасплох. До этого момента Грир вовсе не была уверена в том, что старик понимает, кто она такая. Когда он обернулся, взгляд его был поразительно ясным. — Расти был хороший мальчик, смирный и находчивый. Я слышал, он ушел в торговый флот. Наверное, решил, что это лучший способ сбежать отсюда и покончить с прошлым. Может быть, он был прав.

Может быть и так, но только Грир на этот раз по-другому взглянула на положение дел. Что плохого может выйти из того, что она, по крайней мере, попытается связаться с братом, которого никогда не видела — о существовании которого даже и не подозревала до вчерашнего дня? А Расти вполне может знать, где сейчас их мать. Задача, казавшаяся еще недавно неразрешимой, теперь сама подсказывала дальнейший план действий.

— Вы мне очень помогли, преподобный отец. Спасибо вам, — сказала Грир, вставая. — Вряд ли вы знаете, каким образом записываются в торговый флот?

Слабо улыбаясь, он покачивался на носках.

— Чего не знаю, того не знаю. Но если бы я был на месте молодой женщины, вознамерившейся отыскать кого-нибудь близкого, то, вероятно, обратился бы в Союз моряков в Саутгемптоне. Расти должен там числиться, если он выходил в море, а они ведут записи по каждому работнику — все корабли, на которые он нанимался, да и информация о теперешнем его судне, если таковое существует, — говорил он, рассеянно почесывая затылок.

Еще один шаг вперед. Если Расти выходил в море, Грир с легкостью сможет сократить разрыв между ними.

— И еще раз большое вам спасибо, — сказала она, в порыве благодарности сжимая его руку. — Я подумаю обо всем, что вы мне рассказали.

Ее сердце настукивало в груди сумасшедшие ритмы. Глупая. Она может и вообще ничего не найти.

Проводив ее до двери, старик слегка поклонился. Грир подняла руку в знак прощания и едва ли не вприпрыжку бросилась по тропинке к воротам. Она продвигается все дальше и дальше и скоро будет у цели. А через пару часов Грир снова увидит Эндрю. Он разделит ее воодушевление. Она точно знает это. Как только у них появится свободная минутка побыть наедине, она все ему объяснит. Если Грир будет не с кем разделить надежды и сомнения, она просто взорвется.

Остановившись, Грир подставила лицо каплям дождя. Если бы даже у нее был десяток людей, к которым она могла бы обратиться прямо здесь и сейчас, людей, которым она бы симпатизировала и доверяла, — все равно она выбрала бы Эндрю.

Грир устроила критический разбор одежды, вывалив все вещи на кровать. Ей нравился простой стиль, натуральные материалы, и она всегда была уверена в своем выборе. Так почему же теперь она оказалась в таком ступоре, решая, что надеть на неофициальный ужин?

Просто смешно. Она ведет себя как школьница, собирающаяся на первое свидание. И все равно жаль, что одежда, которую она взяла с собой, такая обычная...

Грир посмотрела на часы. Полшестого, а она стоит тут в майке и трусах. Господи боже. Ее взгляд упал на блузку в черно-синюю полоску — шелк всегда хорошо смотрится; затем ей бросились в глаза жилет из ангоры и шерстяные брюки. Отлично. Девушка быстро оделась, повесила остальные вещи в шкаф и поискала черные туфли-лодочки, еще ни разу ею не надетые.

Каблуки были слишком высокие. Она ведь знает, что не умеет держать равновесие, так зачем выбирает такую обувь, в которой вполне можно свернуть шею?

По дороге к остановке в Чалдон-Херринг у нее вымокли волосы, а времени помыть голову уже не было. Тщательно расчесав волосы, она смогла соорудить только непонятную копну локонов, разбросанных в творческом беспорядке. По крайней мере, блестящие.

Грир пребывала в состоянии паники. Присев на краешек стула, она глубоко вдохнула. Двадцатишестилетние вдовы не паникуют по поводу свиданий за ужином. Неброский естественный макияж был как нельзя кстати, выбранная одежда подчеркивала достоинства ее фигуры, а обувь выгодно смотрелась на маленьких ножках с тонкими щиколотками. Эндрю Монтхэвен, да ты счастливчик. Грир усмехнулась, Даже когда ничего не получалось, с ней все равно оставалось ее чувство юмора, тем более что жизнь обещала много нового и интересного. Скоро она поделится своими открытиями с Эндрю.

Отдаленный звук дверного звонка тут же вывел ее из раздумий. Послышались невнятные голоса, а потом звук тяжелых шагов — это миссис Файндлэй в своих грубых кожаных башмаках поднималась по ступенькам.

Наконец раздался стук в дверь, и сердце у Грир замерло.

— К вам джентльмен, миссис Бэкетт. Он будет в гостиной, — проговорила миссис Файндлэй через дверь.

Слабое «спасибо» Грир утонуло в монотонном звуке удаляющихся шагов.

Она схватила бежевую куртку на меху. Не подходит, но выбор небольшой — либо эта, либо черный плащ, в котором было бы холодно. Единственной сумкой, которую она с собой взяла, была дорожная, коричневая с массивным ремнем. Об этом не могло быть и речи. Блеск для губ, расческа и мелочь легко поместятся в карманы куртки.

Прихватив дубленку Эндрю, Грир стала осторожно спускаться по ступенькам. Мысль вбежать к нему летящей походкой приходилась ей по душе, но вот покатиться кубарем и упасть лицом вниз — нет.

— Что-то случилось, Грир? — услышала она низкий голос от подножия лестницы.

Она чуть не подпрыгнула:

— Эндрю! Нет. Все нормально. — Кроме того, что ты застал меня сползающей по лестнице и пялящейся себе под ноги, как старикашка. — Миссис Файндлэй сказала, что ты в гостиной, — произнесла Грир самым приятным топом.

Эндрю улыбнулся, и у нее внутри все перевернулось.

— Сколько времени... — Отклонившись, он окинул взглядом холл и прошептал: — Сколько времени ты смогла бы выдержать в этой гостиной?

— Ты хочешь сказать, тебе не нравится декор? — Грир приняла предложенную им руку и заставила себя уверенно следовать за ним. — Да если бы я смогла стащить этот набор салфеток для мебели и коллекцию гипсовых пастушек, то продала бы их с молотка только самому щедрому закупщику, — проговорила она заговорщицким тоном.

— Ты шутишь.

— Ага. Само собой.

И они оба подавили смешок.

— Но мне нравится это место, здесь уютно, — лукаво произнесла Грир. — И мне нравится миссис Файндлэй. — Настояв на своем, Грир постаралась как можно быстрее сменить тему. — Вот твоя дубленка, — сказала она. — Спасибо.

Взяв дубленку, Эндрю открыл входную дверь.

— Ну да, она красивая и верная. Просто золотце. — Он сделал вид, что не обратил внимания на то, как неодобрительно прищурилась Грир. — Дом Уилсонов еще дальше, чем мой. Нам лучше поторопиться.

Здесь ездили быстрее, чем у нее на родине. Грир беспокойно ерзала на сиденье, стараясь не смотреть в окно каждый раз, когда машина шла на обгон, двигаясь по двухполосному шоссе.

— Вечер более приятный, чем я ожидала, — непринужденно произнесла Грир. Она будет смотреть на Эндрю, а не на трассу.

— Я почти весь день не выходил на улицу.

— Ты ничего не пропустил, — ответила она.

Эндрю сосредоточился на дороге; нахмурив брови, он отрегулировал зеркало дальнего вида и обогнал громоздкий строительный грузовик. Затем снова перестроился в ряд, и только тогда морщинки у него на лбу разгладились. На лице Эндрю читались любые оттенки эмоций. Посмотрев на нее, он улыбнулся. Его голубовато-серая водолазка под темным замшевым пиджаком резко контрастировала с черными волосами. Он был одет повседневно, но элегантно, и при этом не возникало ощущения, что особенно старался достичь такого эффекта. К счастью, она сама, судя по всему, оделась соответствующе.

Притормозив, Эндрю вошел в поворот, и даже в сгущающихся сумерках внимание Грир привлекло движение его бедра. Она отвернулась к окну. Может быть, он справедливо обвинил ее и она действительно становится любительницей ног. Грир ощутила тяжесть внизу живота. Тут уж не до шуток. Она влюбилась, и бессмысленно притворяться, что она не хочет, чтобы этот мужчина был ей больше чем просто другом. Поцелуи Эндрю прошлой ночью, ее ответные ласки... реакция ее тела на его прикосновения — эти воспоминания были все такими же яркими. Ей хочется заняться любовью с Эндрю. Осознание этого пугало и возбуждало ее.

Минуты проносились мгновенно, так же как и ряды домов, красные телефонные будки, магазинчики и неизменные пабы на каждом углу. Грир устроилась поглубже в кресле, — когда город остался позади и только холмы, на которые спускалась ночная темнота, были видны впереди. Ее родные холмы, ее и матери с братом... Где же сейчас ее близкие?

Эндрю проехал мимо ворот Рингстэд-Холла и повернул на юг, выехав на мощеную дорожку.

— Готовься к хаосу, — предупредил он. — К необыкновенному гостеприимству, но полному бедламу. Лорен считает, что дом должен быть уютным. Поэтому ни одна вещь не лежит на своем месте, да ни у чего и нет своего места.

— Звучит весело, — ответила Грир. Они спускались с холма, ее резко дернуло вперед, на ремень безопасности, и она для пущей безопасности продела палец в ременную петлю над головой. — Всегда завидовала людям, которые могут расслабиться... Ой.

Крышка бардачка откинулась, и груда книг вывалилась Грир на колени.

— Черт, — проговорил Эндрю, снижая скорость. — Эта штука постоянно открывается. Не ушиблась?

— Нет, я в порядке, — заверила она его. — Просто не ожидала. Поехали. Я закину их обратно.

Она собрала книги в стопку и нагнулась за несколькими, упавшими на пол. Названия детские. На внутренней части одной из обложек она заметила библиотечную печать.

— Получилось? — спросил Эндрю. — Покрепче захлопни крышку, иначе снова откроется.

— Здесь есть детские книжки, — сказала она. — Это Симоны?

Эндрю покачал головой:

— Нет. Я иногда пополняю запасы всяких интересных штук в зале ожидания госпиталя. Те игрушки, которые они предлагают, лежат там, наверное, еще со времен Вильгельма Завоевателя.

— Ты ходишь за ними в библиотеку?

— Угу. Так удается менять их каждые пару недель.

Глаза у Грир были на мокром месте. Глупейшая реакция. Она и так знала, что он повернут на детях. Иначе с чего ему было становиться педиатром?

— Сомневаюсь, что большинство твоих коллег может похвастаться такой внимательностью, — серьезно сказала она.

— Мне книжки нравятся так же сильно, как детям. Ну вот и он. Как тебе?

По другую сторону ущелья, через которое вел мост, показалось здание в стиле модерн.

— Ну и ну. Такого я уж точно не ожидала, — признала она. — По твоим описаниям я вообразила себе викторианский особняк.

Он засмеялся:

— Посмотрим, что ты скажешь, когда заглянешь внутрь. Парадная дверь распахнулась, не успели Грир с Эндрю подняться по ступенькам. Симона кинулась в объятия Эндрю. Щеки у нее разрумянились, а вдоль шеи свисали длинные блестящие сережки.

— У меня новый пруд с рыбками, дядя Энди. Папа построил его возле сада камней. Пойди посмотри.

— Симона. Прекрати. Покажешь пруд потом. — Боб извлек дочку из объятий друга и поставил ее за порог. — Проходите, проходите, — сказал он им обоим. — Она только и выглядывает из окна с тех пор, как пришла из школы.

Привлекательный мужчина, подумала Грир. Крепкий. Так не похоже, что эта хрупкая девочка — его ребенок, несмотря на то, что у него те же светло-голубые глаза, высокий лоб и непослушные светлые волосы.

Боб протянул руку к плечу Грир:

— Разреши взять твою куртку, Грир. Лорен и я очень рады, что ты смогла выбраться.

Она стянула куртку. У себя дома он был обаятелен и непринужден, так что производил совсем иное впечатление, чем на ступенях госпиталя.

— Спасибо, — сказала она.

— Где Лорен? — Одной рукой Эндрю обхватил Грир за талию, а другую положил Симоне на плечо.

— На кухне. Выйдет через минуту. — Выразительно посмотрев на Эндрю из-под вскинутых бровей, он ухмыльнулся: — Ты ведь ее знаешь. Наличие гостей каждый раз предполагает новое блюдо — не знаю, как там оно продвигается.

Он любит ее. Они счастливы. Грир подавила ростки зависти, стыдясь своих эмоций.

Ее провели по холлу с высокими потолками, оборудованными лампами дневного света, в необычную гостиную. Черно-белая гамма и нержавеющая сталь. Строгий дизайн смотрелся впечатляюще, или смотрелся бы — без хаоса, царящего в комнате, как и обещал Эндрю. На крышке шкафчика для шитья были небрежно разбросаны лоскутки ткани. Белый плюшевый ковер усеяли катушки ниток. На всех поверхностях ультрасовременной мебели красовались свидетельства разнообразных развлечений Симоны.

Сама Симона вбежала в комнату, требуя всеобщего внимания.

— Пруд вон там, — настойчиво проговорила она, прислонив лицо к окну, выходящему на задний сад при доме. — Ты должен подойти и посмотреть, — настаивала девочка.

— А вот и Эндрю... и Грир. — Лорен торопливо вошла в комнату в бело-синем полосатом переднике. — Симона, успокойся, — строго сказала она. — И сними эти ужасные сережки. Эндрю, посмотри на нее. Как думаешь, мы произвели на свет монстра?

Пока Эндрю притворялся, что размышляет, потирая подбородок, Симона подошла к нему и устремила невинный взгляд на его лицо.

— Не уверен. Возможно, еще есть время спасти ее, — драматично произнес он. — Но думаю, покоя нам не видать, пока я не посмотрю на этих рыб. Кто с нами? Грир?

Она покачала головой.

— Я помогу на кухне, — как можно спокойней ответила она, надеясь, что Эндрю не заметил легкой дрожи в ее голосе. Она еще не так готова к сближению с миром детей, как ей казалось.

— Ты такого еще не видел, Энди. — Боб уже направился к холлу вместе с Симоной. — А всего-то готовая бетонная смесь. Проще простого. Даже получилось сделать небольшой водопад.

Эндрю помедлил, глядя на Грир сверху вниз.

— Ты точно не против?

— Конечно нет, — сказала она.

Его лицо прояснилось.

— Я недолго. — Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос и последовал за Бобом и Симоной.

Грир дотронулась пальцами до лица. На коже осталось приятное ощущение от прикосновения Эндрю. Вздрогнув от протяженного вздоха, Грир смущенно кашлянула. Лорен Уилсон улыбалась, словно мать, одобряющая выбор невесты. Невеста. Воображение может быть поистине опасной и болезненной штукой.

— Я могу чем-нибудь помочь? — услужливо поинтересовалась Грир.

Кухня Лорен была под стать хозяйке — яркой, оживленной и неорганизованной. Но вкусные запахи убедили Грир в том, что владелица — хороший повар, даже если она и правда заядлый азартный игрок в кулинарные игры.

— Тебе нравится готовить? — спросила Лорен, ловко очищая креветку.

Грир принялась вытирать гору вымытых кастрюль.

— Когда-то нравилось.

Лорен быстро орудовала ножом.

— Ну конечно, — сказала она. — Какая я глупая. Боб упоминал, что ты овдовела. Ведь это, наверное, совсем другое дело — когда готовишь только для себя. Мне так жаль.

— Не стоит. Я все еще тоскую по Колину, но теперь уже не так больно, как раньше. — Она в раздумье покусала нижнюю губу, поставив на стол сковороду. — Так, как прежде, больше не болит.

Лорен подошла к раковине возле нее.

— Я рада, — мягко сказала она. — Эндрю, очевидно, влюблен по уши — мы этого ждали уже очень долго. Как вы познакомились?

Грир запаниковала. Она не станет, она просто не в состоянии снова воскрешать в памяти события того времени.

— Совершенно случайно, когда я в прошлый раз приезжала в Англию. — По крайней мере, она не солгала.

— И вы оставались на связи?

— В некотором роде... Что-то горит.

Лорен кинулась к плите и, вытащив из огня подпаленную прихватку, кинула ее в раковину.

— А у меня вроде бы небольшая задержка. — Она взволнованно улыбнулась. — Точно так же, как когда я была беременна Симоной. Наконец-то у нас будет еще один ребенок.

На глазах у женщины выступили слезы счастья, и Грир улыбнулась;

— Поздравляю. Завидую тебе... — Она вовсе не собиралась этого говорить.

— У тебя нет детей?

— Нет.

— Я надеюсь, еще будут. Ты точно с ними поладишь. Симона была от тебя в восторге, — призналась Лорен.

Грир поняла, что ей необходимо срочно сменить тему.

— Тебе удалось вернуться к машине, прежде чем счетчик на парковке истек? — спросила она.

— Еле-еле. Ты только посмотри на них. — Лорен кивнула в сторону окна над раковиной. — Никогда не встречала мужчины, настолько привязанного к детям, как Эндрю. Пора ему уже завести своих. Надо только поскорее его женить, — весело щебетала она.

Грир чувствовала на себе ее взгляд, но продолжала смотреть в окно.

В полоске размытого света от уличных фонарей она видела Эндрю и Боба, взбиравшихся по холму к дому. Симона сидела у Эндрю на плечах, сжимая его уши и издавая радостные возгласы, которые были слышны на кухне. Каждые несколько шагов Эндрю принимался носиться по кругу. Да, у него должна быть собственная семья, дети — он будет воспитывать их и наблюдать за тем, как они растут. Иначе его дар пропадет впустую.

— Он рассказывал тебе о семье?

Грир витала в своих мыслях, где-то далеко от реальности. Мысли эти, так же как и разговор, постепенно становились сумбурными.

— Нет, — ответила она, складывая кухонное полотенце, пожалуй слишком тщательно.

Лорен, казалось, не замечала ее смущения, а Грир вовсе не хотелось устраивать сцен.

— Он последний из Монтхэвенов, — объявила Лорен. — Они были землевладельцами... фермерами. Очень древняя семья, которая со временем вырождалась, до тех пор пока не остался один Эндрю. Так что от него зависит продолжение рода, для чего ему нужна целая куча наследников, понимаешь? — Лорен помедлила, добиваясь нужного эффекта. — Старый дом Эндрю просто дряхлый сарай, но в каком-то смысле даже милый. До тех пор пока последний Монтхэвен или парочка таковых еще живы — они имеют право его занимать. В противном случае дом перейдет в полную собственность Национального треста.

И вы надеетесь, что я произведу на свет выводок маленьких Монтхэвенов.

— Уверена, что этого не произойдет. Этот дом будет... в смысле... — Грир застопорилась, в отчаянии пытаясь найти обходной путь. Все ее слова, как нарочно, только вводили собеседницу в заблуждение.

— Вы с Эндрю планируете... что-нибудь? — Сиявшее лицо Лорен выдавало все ее мысли. — О, я и Боб были бы так рады. Мы все переживали, что Эндрю так одинок, — поведала она. — Вы прекрасно подойдете друг другу. Скорее бы Боб все узнал, если, конечно, Эндрю уже не рассказал ему. Эти двое очень близки между собой.

— Лорен. Прошу, подожди! — невольно воскликнула Грир, хватая женщину за руку. — Между мной и Эндрю ничего такого нет, — сказала она как можно тверже. — Мы просто друзья. Я не хотела вводить тебя в заблуждение.

В короткой тишине бульканье кипящей воды казалось оглушительным.

— Разумеется, ты не собиралась вводить меня в заблуждение. — Взгляд Лорен поразил Грир своей проницательностью. Она отпустила руку женщины, и та снова принялась суетиться. — Надо поскорее подать все это на стол, пока мой мусс не начал опускаться, — торопливо проговорила она. — Можешь захватить рулеты? Я отправлю Боба за вином.

Лорен взяла в руки поднос с коктейлем из креветок, разложенным в вазочки на дымчатых ножках, и подождала, пока Грир откроет дверь.

Боб и Эндрю уже расположились в холле, а Симона выпрашивала разрешения отправиться спать попозже. Грир сделала вывод, что девочка уже поела.

— Давай наверх, мелкая, — говорил ей Эндрю. — А когда мы поужинаем, я поднимусь и пожелаю тебе спокойной ночи. — Встретившись взглядом с Грир, он улыбнулся еще шире. — Уверен, что и Грир тоже придет.

У этих людей было все, о чем они мечтали. А она не смогла бы подарить Эндрю такое же счастье. Каждый его взгляд — не важно, о чем он говорил или умалчивал, — подсказывал Грир, что мужчина начинает примерять к ней ту самую роль, о которой только что распространялась Лорен. Грир вскинула подбородок. Она не даст ему надеяться на невозможное.

— Хорошо, — согласилась Симона и медленно побрела наверх, оглядываясь на каждом шагу. — Тогда сразу после того, как вы закончите.

Эндрю и Боб рассмеялись. Поймав на себе многозначительный взгляд Лорен, Грир заставила себя усмехнуться.

Забудь об этом. Убирайся из его жизни, пока это не причинило слишком много боли — вам обоим.