ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ким проснулась в прекрасном настроении, и первое, что она увидела, была нежность в устремленном на нее взгляде Джекса.

— Доброе утро!

Сонно вздохнув, она прижалась к нему теснее и невнятно произнесла:

— Доброе... — Ким улыбнулась. Она никогда не чувствовала себя настолько отдохнувшей после всего лишь пары часов сна.

— Уже почти шесть, дорогая, — заметил Джекс. — Пора вставать... — его рука любовно скользнула по ее бедру. — Просыпайся, соня. Если я могу встать, то и ты сможешь.

— М-м...

Он поцеловал девушку в лоб.

— Что это означает?

— Не встану, — Ким прижалась теплой щекой к его щеке.

— Не надо, любимая, — попросил Джекс. — А не то я снова наброшусь на тебя!

— Звучит мило.

— И только? Но прошлой ночью мне казалось... Должно быть, я не очень хороший любовник.

Ким поцеловала его в ключицу.

— Ты был очень плохим мальчиком... — она легонько прикоснулась к губам Джекса и с удовлетворением услышала его стон:

— Кимберли, не надо. Мне нужно работать.

— Нет... — Это сон — прекрасный эротический сон. — Будь плохим.

Он поцеловал ее тонкие пальцы.

— Вечером, любовь моя, — прошептал он.

Ким недовольно вздохнула. Зачем позволять грубой реальности вторгаться в их сонный райский уголок?..

Она перевернулась на спину и посмотрела на потолок, привыкая к резкому дневному свету. Сделала глубокий вдох и почувствовала, как проясняются мысли. Глаза Ким широко раскрылись, и она резко села, отчетливо вспомнив события прошлой ночи.

— Ах! — девушка посмотрела на Джекса в надежде, что произошедшее — лишь плод ее необузданного воображения. О нет! Вот он, совсем рядом, обнаженный — ни дать ни взять Эрос, бог страсти.

Что она наделала? Нет! Нет!

Завернувшись в простыню, Ким вылезла из кровати.

— Боже правый... Запомни, Джекс, ничего не было! Всей этой ночи... пожалуйста, умоляю тебя. Я приму душ, а когда вернусь, пусть день начнется с чистого листа. Понятно? Мы — взрослые люди, поэтому сможем забыть о произошедшем и... остаться хорошими друзьями. Верно? Верно!

Ким ждала подтверждения своих слов, однако услышала сухое:

— Неверно.

Этот ответ испугал ее.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать: нет, Кимберли, мы не можем остаться хорошими друзьями.

У девушки закружилась голова. Прижав руку к груди, она сделала несколько коротких вдохов, чтобы успокоиться.

— Послушай, не будь упрямым!

— Дело не в упрямстве, а в том, что наши отношения не смогут оставаться прежними. И я не верю, что ты действительно этого хочешь! — Джекс поднялся с кровати и подошел к ней. — Не стоит бояться, Кимберли. Успокойся.

— И не подумаю! — она поспешно направилась в ванную. — И не стану! Пока не пообещаешь!

Истерические выкрики Ким не произвели на Джекса никакого впечатления, он по-прежнему стоял обнаженным в лучах яркого утреннего света. Девушка почувствовала противную дрожь в коленях. О господи, надо же было сделать именно то, чего она так боялась... Секс — первый шаг на пути к расставанию!

— Пожалуйста, надень хоть что-нибудь, у тебя неприличный вид!

— Не будь ханжой, дорогая. Ночью мы рассмотрели друг друга в подробностях, — Джекс сдернул с Ким простыню. — Я люблю твое тело, обожаю смотреть на тебя, прикасаться, вдыхать твой аромат, пробовать тебя на вкус... А ты прячешься.

В его напряженном голосе звучала едва сдерживаемая страсть.

— Черт возьми, после того, что у нас было, я отказываюсь скрывать свои чувства! — Джекс взял девушку за плечи и притянул к себе. — Я люблю тебя, — он поцеловал ее в висок. — И всегда любил. Поэтому теперь, когда мы переступили заветную черту, я не стану лгать. Ким, у тебя искаженные представления о жизни, если ты предпочитаешь общаться только с теми, с кем тебя не связывают настоящие чувства!

Кимберли Норманн, не слушай! Он не должен любить тебя!

— Нет, нет! — закричала она, толкая Джекса в грудь. — Это все разрушит, неужели не понимаешь? Страсть — обоюдоострый меч. Сперва жар, и возбуждение, и близость... но очень недолго. Потом люди начинают ссориться, ненавидеть друг друга, и — конец отношениям, — закончила Ким с содроганием. — Даже подумать страшно. Ты нужен мне в качестве друга! Я не стану твоей любовницей, Джекс.

Мужчина был так потрясен, будто услышал раскат грома среди ясного неба. Он долго молчал, а потом произнес:

— Как думаешь, почему я остался в Чикаго после колледжа? Потому что отчаялся добиться твоей любви и решил навсегда вычеркнуть тебя из жизни, но — проклятье! — так и не смог сделать этого. Прошло очень много лет, Ким, а мои чувства к тебе не изменились.

Джекс хотел забыть ее? Избегал? А она... она все это время считала его лучшим другом на свете и полагала, что ради старой дружбы он готов на все!.. А Джекс мечтал выкинуть ее из своей жизни? Услышанное не укладывалось в голове.

— А что станет с детьми?

Ким изумленно молчала.

— Тебе не нравится идея брака, но мужчины-то в твоей жизни есть? Однажды ты забеременеешь, и что, по-твоему, почувствует ребенок, когда вы с его отцом разойдетесь? Появится папа номер два, потом три, четыре и так далее? Ты станешь ничем не лучше своей матери — даже хуже, потому что принципиально не желаешь связывать себя узами брака, считая это началом конца: Разве не понимаешь — продолжая рассуждать так, ты просто-напросто покалечишь души невинных детей!

— Я не планирую беременеть, пока не найду подходящего мужчину.

Джекс горько рассмеялся.

— У тебя никогда не будет подходящего мужчины, потому что ты избегаешь постоянных отношений.

— Ошибаешься! Просто я жду такого, который меня полностью устроит.

— И к которому ты не будешь пылать страстью. Ким, ты позволишь себе иметь детей от нелюбимого человека?

— Ты не понимаешь. Мы отлично подойдем друг другу и никогда не станем ссориться!

— Поищи его в мире фантазий, потому что это единственное место, где существует кто-нибудь похожий.

Лицо Джекса выражало страдание. Ким и не подозревала, какую боль причиняла единственному близкому человеку. Но это не дает ему права осуждать ее образ жизни! Девушка вздернула подбородок.

— Кто ты такой, чтобы критиковать мои принципы?

— Я — человек, знающий тебя лучше всех на свете... И искренне любящий.

Так хорош — и лицом, и телом... Высокий, сильный и необыкновенно мужественный. Но Джексу на роду написано навсегда остаться ее другом, а не ненадежным любовником. Повернуть бы время вспять — на один день!

— Для сведения: до тех пор, пока я не найду единственного суженого — а я, будь уверен, сделаю это, — я не стану производить на свет нежеланных детей.

— Похвальное решение.

— И, хоть это тебя не касается, у нас с Перри никогда не было незащищенного секса!

— Мне глубоко наплевать, что делали вы с Перри. Дело прошлое.

Ким рассвирепела.

— Все равно я сторонница...

— Неужели? — перебил Джекс. — А как насчет прошлой ночи, госпожа Сторонница? Если только вы не принимаете таблетки или не делаете уколы... — он посерьезнел. — Ведь ты позаботилась об этом, верно?

Девушку охватила паника. Как она могла быть такой беспечной?

— У меня аллергия на... — ее охватила волна отвращения к себе. — На самом деле, Перри всегда... — в голосе Ким появилось возмущение. Как он посмел взвалить на нее всю вину? — А почему ты сам не подумал? Хочу сказать, я не одна в этом участвовала. Тебе следовало быть более ответственным!

— Сторонница совершенства вспомнила обо мне? — произнес Джекс издевательским тоном. — Я и так слишком ответственный, Кимберли. Но прошлой ночью...

Огонь, который девушка увидела в светло-карих глазах, смутил и испугал ее.

— Что — прошлой ночью?

Мужчина оглядел ее тело медленно и откровенно, и Ким осознала, что обнажена. Она схватила простыню и завернулась в нее.

— Прошлой ночью — что?

— Прошлой ночью я подумал, что было бы настоящим чудом, если бы ты родила от меня ребенка. И до сих пор так думаю, — тихо сказал он.

Джекс хочет от нее детей? Это уж слишком! Сегодняшнее утро вносит в жизнь чересчур много сложностей. Лучший друг не только сказал, что больше не будет другом, — он признался в любви. А что, если она зачала от него ребенка? Нет, она не могла... они не могли! Все вокруг разваливалось. У них был секс, и теперь Джекс с готовностью бросит свою Кимберли, если она не захочет принять его условия. Сегодня перед нею стоял совсем другой человек. Мужчина, которого Ким столько времени боготворила, за одну ночь стал олицетворением того, чего она всегда боялась.

— Я иду в душ. Не знаю, как у тебя, а у меня сегодня много работы! — девушка надеялась, что шум воды сможет заглушить ее рыдания.

...День тянулся мучительно долго, а вечер вообще казался бесконечным. Ким организовала барбекю на свежем воздухе. В меню были говяжьи ребрышки, цыпленок и бифштексы на гриле, вареная кукуруза в початках, картофельный салат, фрукты и множество вкуснейших десертов. Посреди лужайки высился шатер с отдельными площадками для танцев, диск-жокея и караоке.

Обед давно закончился. По мере того, как становилось прохладнее, гости перебирались в шатер, где им не давали замерзнуть горячий чай, кофе и зажигательная музыка.

Ким посмотрела на часы: десять тридцать. Диджей в пятый раз вышел на перекур, поэтому гостей развлекал господин Накамура: держа в руках гитару, шестидесятилетний токийский бизнесмен напевал песню Элвиса Пресли, прекрасно подражая движениям поп-идола.

Забавное зрелище заставило донельзя уставшую Ким улыбнуться.

— Я тоже считаю, что у Накамуры здорово получается, — заметил ее подставной муж, удивляя девушку своей проницательностью.

— А откуда ты знаешь, почему я улыбаюсь?

— Догадка, основанная на фактах. Рад был бы ошибиться, — прошептал Джекс, — и подумать, что тебе так же приятно находиться в моих объятиях, как мне — обнимать тебя, кружа в медленном танце.

— Ты же знаешь — я люблю тебя. Действительно. Но это не в счет, если не принимаются мои условия.

— Так было на протяжении почти тридцати лет. Не пора ли поменяться местами?

— Но я ничего не знала!

— Теперь знаешь.

Ситуация казалась сюрреалистической: под пение японского Элвиса лжемуж настаивает, чтобы она по-настоящему стала его супругой.

— Компромисс невозможен? — спросила Ким.

— Я всю жизнь шел на компромисс, оставаясь безропотным другом, к которому ты прибегала после очередного разрыва с мужчиной, но больше не хочу молча страдать. Сожалею, что терпел так долго. Поэтому либо люби меня, либо оставь навсегда. Черт, это все сентиментальная песня...

— Значит, либо — либо? — повторила девушка. — Для тебя, может быть, это и сентиментальность, а для меня — доказательство того, как мало ты на самом деле меня любишь.

— Не болтай ерунды. Ты сама не веришь в то, что говоришь.

— Не затыкай мне рот!

— Не лги себе, и мне не придется этого делать.

Кимберли попыталась высвободиться из крепких объятий, но Джекс не отпустил ее, напротив — еще настойчивее прижал к себе.

— Я когда-нибудь говорил, какие у тебя красивые волосы? — вкрадчиво прошептал он, ласково проводя кончиками пальцев по нежной открытой шее девушки, отчего та потеряла дар речи. Казалось, Джекс использует какую-то тайную магию, сопротивляться которой невозможно. Ким покорно плыла по течению танца, втайне желая еще более тесного контакта. Она полностью покорилась эротическому притяжению этого мужчины.

— Джекс, так нечестно!

— Я и не собираюсь быть честным, дорогая. Знаешь, а ведь я знаю наизусть все веснушки на твоем лице и борюсь с желанием расцеловать каждую.

Ким склонила голову ему на грудь.

— Я так запуталась...

— Просто позволь мне любить тебя, как ты этого заслуживаешь! — мужчина поцеловал ее в висок. — Давай уйдем вместе — сейчас же!

Уговоры Джекса сводили девушку с ума, заставляя терять контроль над собой. Как это у него получается? Ким невольно затосковала о мгновениях, когда она сонно нежилась в его надежных объятиях. Повторится ли чудесное волшебство секса, от которого еще утром горело и трепетало в экстазе ее тело?

— Любимая, — шепнул мужчина так страстно, что Ким задрожала от желания. — Только скажи «да».

Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, но в это мгновение к микрофону подошел диджей и предложил присутствующим поблагодарить господина Накамуру за прекрасное выступление. Громкие аплодисменты и веселые одобрительные возгласы подействовали, как ушат холодной воды, грубо возвратив Ким в унылую, но куда более безопасную действительность. Девушка разозлилась на себя за то, что почти согласилась на уговоры Джекса. Резко вырвавшись из его объятий, она произнесла:

— Извини... любимый, — последнее слово предназначалось окружающим. — Мне надо поговорить с Мэгги.

Это была ложь. Но если она не уйдет сейчас же, то во время следующей песни точно потеряет голову и с готовностью пойдет за Джексом, как агнец на заклание.

...Мужчина смотрел ей вслед, чувствуя себя так, будто у него вырывают сердце. Нет, по-видимому, он никогда не сможет заставить Ким не рассматривать взаимоотношения как нечто ужасное, недопустимое и ведущее к разрыву. Надежда залечить ее душевные раны, полученные еще в детстве, таяла с каждой минутой. Аплодисменты затихли, и из динамиков полилась очередная заводная мелодия. Джекс решил незаметно покинуть танцевальную площадку.

Вместо того чтобы заниматься делами фирмы, он все время мысленно возвращался к ночи любви — ночи, о которой мечтал всю жизнь. Секс с Кимберли оказался более нежным, чем он представлял себе: всепоглощающим, чудесным слиянием не только тел, но и душ. Джекс даже в самых смелых грезах не мог вообразить ничего подобного.

Она должна была почувствовать, что сама судьба предназначила их друг другу, но как пробиться сквозь броню ее комплексов и страхов? И возможно ли это? Джекс был готов на все, чтобы заставить Ким поверить: брак и привязанность не являются смертным приговором для верности и страсти.

Почувствовав чье-то прикосновение, мужчина обернулся и увидел улыбающуюся Трейси. Он с трудом скрыл разочарование.

— Привет, дружище! А ведь неплохо, верно? Нужно отдать Ким должное — она прекрасно все продумала. Гости просто в восторге от караоке. Вечеринка что надо!

— Похоже на то.

— После вчерашней восхитительной постановки на Бродвее я опасалась, что мы потеряли Накамуру, но сегодня он в ударе. Еще одно подобное выступление, и мы точно получим его бизнес! — Женщина взяла со столика чашку и блюдце. — Пожалуй, выпью чая и съем десерт.

— Начинишь тело углеводами? Уж не помутился ли у тебя рассудок? — пошутил Джекс, стараясь выглядеть веселым.

— Конечно, ты думаешь — я святая, но бывают случаи...

— Никогда не считал тебя святой, скорее — помешанной на здоровье и еще трудоголиком, а совсем недавно я пришел к выводу, что ты — жуткая зануда.

— Ну, я всего лишь время от времени позволяю себе отступать от диеты.

— Помимо прочего.

— В чем дело? Недоволен сегодняшними переговорами? По-моему, они прошли великолепно, хотя ты был каким-то вялым.

Не то слово!..

— Да, извини.

Трейси окинула партнера критическим взглядом.

— Да ладно, ты был не так уж и плох. Не суди себя строго. Главное, что они смотрят нам в рот.

— Рад, если это правда.

— Я могу хоть чем-то скрасить твое уныние?

— Пожалуйста, не надо.

— А-а, неприятности в спальне... — Трейси подошла ближе и прошептала: — Расскажи! Как твой личный купидон, я должна знать все.

— Какое-то извращенное любопытство.

— Давай, оскорбляй. А ведь я пекусь лишь о твоем благополучии! — женщина толкнула Джекса локтем. — Выкладывай, что случилось? Успел получить желаемое... до того, как вы поссорились?

— Почему бы тебе не попробовать кофейный мусс, позабыв — хотя бы на время — о моей спальне? — предложил Джекс, пытаясь избежать неприятной темы.

— Или сам расскажешь подробности, или я выбью их из тебя!

— Я не стану обсуждать с тобой Ким.

— Н-да. Вариантов всего два: либо ничего не произошло, либо произошло все. И следовательно, ты либо не чувствуешь себя настоящим мужчиной, либо терзаешься запоздалыми угрызениями совести.

— Хватит! — Джекс подошел к столу с десертами. — Поем, пожалуй.

— Поговори со мной!

— Ни за что на свете.

— Послушай, я заманила вас в одну спальню только с одной целью — помочь тебе получить то, о чем ты всегда мечтал!

— Трейс, замолчи, — раздраженно произнес Джекс и бросил взгляд на танцевальную площадку. — Кто-то из нас должен быть там, с гостями. Я пойду, а ты можешь оставаться.

— Трус, — насмешливо бросила женщина. — Так или иначе, я все выясню.

Он не ответил, поставил чашку на столик и направился к госпоже Инуе. Привлекательная японка средних лет была одета в стиле Жаклин Кеннеди, на ней великолепно сидел элегантный синий костюм с коротким жакетом, а шею украшала скромная нитка жемчуга. Она стояла, постукивая ногой в такт музыки. Было совершенно очевидно, что женщине до смерти хочется потанцевать. Ее дородный муженек сидел поблизости, поглощая четвертую или пятую порцию рисового пудинга.

Развлечь скучающую жену потенциального бизнес-партнера проще, чем подвергнуться допросу с пристрастием. Джекс взглянул на госпожу Инуе, улыбнулся и кивнул в сторону танцплощадки. Женщина просияла.

Джексу совсем не хотелось танцевать с малознакомой иностранкой и вести светскую беседу, но выбора не было.

...Посмотри фактам в лицо, Гидеон! Тебе необходимо вспомнить о фирме, о делах, о гостях, наконец! Давай, уговаривай, умасливай — отрабатывай комиссионные. Миллионы людей страдают от неразделенной любви, но им удается выполнять свои обязанности! Будь обаятельным хозяином. Прекрати жалеть себя, неудачник!..

Загрузка...