Любимый, единственный... друг

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Не думала, что ты здесь! — выпалила Трейси, врываясь на кухню, словно ураган.

Ким сидела одна за большим столом и просматривала план мероприятий, запланированных на следующее утро. Она взглянула на Трейси, такую высокую, статную и самоуверенную. Фиолетовая шелковая ночная рубашка женщины открывала ее длинные, красивые ноги. Рядом с ней Ким, одетая в тренировочный костюм, почувствовала себя оборванкой.

Блондинка заглянула в чайник.

— Пустой. У меня есть настроение выпить чашечку горячей воды. Ты как?

— Что-то не хочется.

— Давай! — Трейси наполнила чайник. — Восстановишь силы. Очень помогает!

— Ладно, сила не повредит.

— Вот и молодец! — женщина присела рядом. — Не помешала?

— Нет, — Ким кивнула на свои записи. — Просто пожелания некоторых гостей в отношении завтрака. Госпожа Йошида хотела бы больше свежих фруктов, а господин Ишикава просит суп «мисо» и «натто».

— В самом деле? А у повара найдутся подходящие ингредиенты? — заинтересовалась Трейси.

Ким пожала плечами. После столь тяжелого дня ей не хотелось говорить о пустяках.

— Я посмотрела в Интернете и выяснила: суп «мисо» делают из пасты, в которую входят размятые соевые бобы, рис и ламинарии.

— А что это такое?

— Не имею представления, — девушка покачала головой. — И также не знаю, что такое сухое бонито, но оно тоже тут указано.

— Должно быть, питательно. Хотелось бы попробовать.

— Может, к пятнице господин Ишикава получит свои «мисо» и «натто»...

— Повтори, что такое «натто»? — Засвистел чайник, и Трейси встала из-за стола.

— Забродившие бобы.

— Так, саке из бобов на завтрак! — женщина рассмеялась. — Ничего не может быть лучше, как напоить воображал с самого утра!

Ким улыбнулась.

— Точный рецепт на наклейке.

— Послушай, а ты забавная!

— Спасибо...

А ведь они никогда по-настоящему не разговаривали... правда, у Ким и не возникало такого желания. Может, потому, что она ревновала Джекса... Кто знает? Сегодня все перепуталось.

Трейси поставила дымящиеся кружки на стол.

— Хватит о супе. Ну, как дела у молодоженов? — она села, отпила воды и наклонилась к девушке. — Конечно, Джекс рассказал мне о... Ну, знаешь.

Ким не могла скрыть удивления. Ей и в голову не приходило, что Джекс мог проговориться кому-нибудь о случившемся прошлой ночью!

— Все в порядке, дорогая. Мы с партнером очень близки. У нас нет секретов друг от друга.

Понятно, раз они — любовники. Конечно, между ними нет секретов!

— Вот только... Должна признаться, я не совсем понимаю, зачем ты поместила нас с Джексом в одну спальню? Разве тебя не пугало, что мы могли... — девушка запнулась и опустила глаза, — ...сделать то, что сделали?

— Хочешь сказать, у вас был секс?

Ким кивнула.

— И тебе не понравилось?

— О нет... то есть да! — поколебавшись, она призналась: — Было чудесно.

— Понятно, так в чем же дело? Хороший секс, но нет совместимости?

— И это есть... И даже слишком много.

— Слишком много? — в замешательстве переспросила Трейси.

— Ну... я имею в виду наши обстоятельства, — Ким беспомощно посмотрела на блондинку. — Тебя не шокирует моя откровенность?

— А почему должна? Мы с Джексом не произносили клятв верности!

В голове не укладывается...

— В самом деле? Но такие отношения кажутся несколько...

— Холодными?

— Нет, я не совсем это имела в виду, но ведь должна же быть хоть какая-то эмоциональная связь?

— Как у вас с Джексом?

— Да, — согласилась Ким. — Я очень люблю его. А ты разве нет?

Женщина пожала плечами и сделала еще глоток.

— Конечно. Но я не готова к браку. По крайней мере, не сейчас. Может, когда мне будет пятьдесят, шестьдесят...

— Но у меня сложилось впечатление, что Джекс хотел на тебе жениться. Он сам говорил...

Трейси кивнула.

— Да, но не на мне.

— Так ты знала?

— Все эти годы, дорогая, — женщина взяла Ким за руку. — И по понятным причинам очень тебя невзлюбила. Неужели ты не догадывалась о чувствах Джекса?

— Ну, похоже, в средней школе я нравилась ему...

— Похоже? — переспросила Трейси. — Это все равно, что ничего не сказать!

Ким стало стыдно. Теперь, когда она поняла, сколько страданий принесла лучшему другу, ей было еще тяжелее.

— Не знаю, что и делать.

— Есть одно предложение, — улыбнулась Трейси. — Выйди замуж за парня и прекрати его мучения.

Ким закрыла лицо руками.

— Не могу. Брак убивает любовь.

— Глупенькая, я тоже против бумаг и долгосрочных контрактов, но Джексу нужна настоящая, крепкая семья. Несколько лет назад он познакомил меня с клоном Кимберли, на котором чуть не женился.

Девушка разглядывала обручальное кольцо.

— С клоном?

— Невеста Джекса оказалась похожей на тебя, словно сестра-близнец. Правда, она была чуточку выше, и носик посимпатичнее... Не обижайся, меня ужасно раздражают такие вздернутые носы, как у тебя.

— Она действительно была похожа на меня?

— Точная копия!

Ким задумалась.

— Так ты сочинила эту историю с браком, чтобы поместить нас в одну спальню?

— Да. Надеялась, природа возьмет свое.

— Ты подумала, что после секса наши отношения станут постоянными?

— О господи, нет! Я хотела, чтобы Джекс забрался к тебе под юбку и наконец переболел бы тобою. Обиделась? Ну, извини. Только не забывай: он — мой партнер и друг. А ты... — Трейси помолчала. — Я много лет ненавидела тебя, поэтому мне было все равно, что ты почувствуешь.

— Я в ужасе. Мой мир рухнул. Довольна?

Женщина наморщила лоб.

— А-а, злишься!

— А ты бы не злилась?

— У нас абсолютно разная ситуация. Нет, не злилась бы.

Верно, потому что она — любовница без всяких обязательств. Неудачный пример.

— То, что ты сделала, ужасно. Я не считаю это смешным! — Ким покачала головой. — Вертеть людьми, словно марионетками, вовсе не забавно, напротив — отвратительно!

— Что случилось — того не изменить, детка.

— Как ты можешь быть такой бесчувственной? Постыдилась бы!

— Считаешь, надо? А представь — что, если бы ты была партнером Джекса и много лет наблюдала, как он мучается из-за некой эгоистичной особы — допустим, из-за меня? Неужели поступила бы иначе?

Эгоистичная? Такой ее видят люди? И Джекс? Обсуждал ли это с Трейси?

— Я сделала бы для Джекса что угодно!

— И я сделала — то, что сделала, — серьезно возразила Трейси. — Он и сейчас выглядит несчастным, но, по крайней мере, теперь, удовлетворив часть своего затаенного желания, Джекс сможет оставить легкомысленную подружку и двинуться вперед.

— Но... но я совсем не такая! Когда в детстве у Джекса были неприятности, он всегда мог прийти ко мне! И последние десять лет тоже...

— Но не делал этого, верно? — напомнила Трейси.

Ким почувствовала раскаяние. Почему прозрение наступило так поздно?

— Но ведь мог! Он — моя единственная опора, и если мы станем любовниками, то я потеряю почву под ногами, понимаешь? Вот почему я не могу стать женой Джекса, но все равно пошла бы ради него на край света!

— Ты бы пошла на край света, чтобы в очередной раз взвалить на него свои проблемы. Являешься без приглашения, крутишься вокруг него, а когда наконец получаешь желаемое утешение, важно удаляешься — до следующего кризиса. Разве не так?

— Это несправедливо! Я люблю Джекса и не желала доставить ему ни одной плохой минуты, ни секунды грусти. Сколько раз повторять? Я его лучший...

— Нет, Кимберли, — оборвала Трейси. — Я — его лучший друг. А ты — женщина, которую он хочет забыть. Мне больно видеть его страдающим, и я в восторге, что он соблазнил тебя, и не сожалею о своей роли в этом спектакле. Подумаешь, секс! Ну и что? Ты же не трепетная девственница. И... послушай моего совета: в субботу, как только закончатся совещания, убирайся отсюда.

Ким была потрясена.

— Что ж, спокойной ночи, милочка, — выходя, блондинка подмигнула. — Сладких снов.

Девушка молча смотрела ей вслед.

...Джекс не ложился — он хотел дождаться Ким, хотя понимал: она сознательно избегает случая остаться с ним наедине. Но необходимо все же постараться убедить ее, что брачные узы могут быть длительными, если супруги постараются сохранить свои чувства. Проблема матери Ким заключалась в ее эгоизме, лени и непонимании различий между страстью и любовью. Настоящая любовь состоит из мелочей: нежных прикосновений, ласковых слов, домашнего уюта, предвкушения сонного утреннего поцелуя...

Мать Кимберли ошибочно полагала, что любовь кончается, как только ослабевает первоначальное неистовство плоти, поэтому ей так скоро надоедали партнеры. Ким слишком много раз бывала свидетельницей ссор и отвратительных разрывов.

Бесчувственность портит отношения, но не секс — и тем более не брак!

Скрипнула дверь, и Джекс поднял голову. Ким как будто испугалась, увидев его бодрствующим, но тут же взяла себя в руки.

— Привет...

— Привет. Все сделала?

Она кивнула.

— Думала, ты уже спишь.

— Нам надо поговорить.

— Нет, Джекс. Я устала и очень хочу спать.

Она хочет спать! А он жаждет обнять ее, любить, слиться с ней душой и телом на всю оставшуюся жизнь!..

Джекс почувствовал себя таким несчастным, что не смог сдержать сдавленный стон. Ким резко обернулась, прижимая к груди ночную рубашку.

— Почему все смеются надо мной?!

Мужчина с удивлением уставился на нее.

— Что?

— Будто не знаешь! Мне следовало предположить, что ты поделишься с партнершей своим подвигом и красочно опишешь, как соблазнил меня вчера ночью!

— С кем?

— Ах, пожалуйста! Мы только что болтали на кухне, и она все мне рассказала.

— Кто? Трейси?

— Как ты догадался? Ведь вы вдвоем это подстроили. Прекрасно сработано, Джекс!

— Я соблазнил тебя? — скептически переспросил он. — Неужели тем, что не спал?

— Ты был далек от сна, мой друг! — Ким пихнула его в грудь. — Лежал... и планировал, когда лучше напасть. Сам знаешь.

— Вот: ты опять трогаешь меня! Кимберли, это ты постоянно провоцируешь физический контакт! Интересно, зачем? — прошептал он, просовывая руку ей под футболку и прикасаясь к обнаженной талии. Через секунду Джекс притянул девушку к себе на колени и почувствовал, что она дрожит. Ким лишь прерывисто вздохнула, когда он накрыл ладонью ее полную, мягкую грудь.

— Без лифчика? — спросил мужчина грубым от возбуждения голосом.

Черт возьми, а ведь он и вправду планировал только разговор! Но ее нежные губы приоткрылись в ожидании поцелуя, а волнующие бедра плотно прижимались к его животу. Джекс мог поклясться — Ким жаждала заняться с ним любовью, ведь он знал ее лучше всех на свете...

— Хочешь еще что-то сказать, дорогая?

— Не помню, — прошептала девушка.

Он страстно поцеловал ее и услышал стон удовольствия. Ким обняла его, царапая ногтями спину.

— Джекс, ах, Джекс... люби меня!

— Я всегда любил, — пробормотал он.

Мужчина увлек ее за собой в постель. Каждый нерв в его теле был объят огнем. Ким начала ласкать его с каким-то неистовым, первобытным пылом, и он вскрикнул, испытывая невыразимое желание. Джекс всегда знал, что любит ее, но не осознавал, насколько глубоким и безграничным может быть это чувство, пока не ощутил, какой земной и страстной может быть Ким.

Ее чувственность стала для мужчины открытием — шокирующим и волнующим одновременно. Теперь, когда он узнал ее так близко, их жизнь не могла остаться прежней.

Лишиться возможности прикасаться к этой, новой Кимберли равноценно потере зрения или слуха.

И если в конце недели она решит уйти...

Лицо Джекса исказила гримаса боли.