Любить Эванджелину

Глава 4

Эви выглянула из двери.

— Джейсон! — завопила она своему четырнадцатилетнему племяннику. — Сейчас же прекрати дурачиться.

— Ладно, — ответил тот неохотно, и Эви вернулась внутрь, но все же продолжала следить за ним через окно. Она обожала мальчишку, но ни на миг не забывала, что он просто ребенок с неустойчивым, как прыгающая блоха, вниманием, неуправляемой энергией и неуклюжестью, сопутствующими ранней юности. Ее племянница Пейдж с удовольствием оставалась с ней в прохладе кондиционированного воздуха, а к Джейсону явились друзья, и сейчас они болтались на причале, паясничая и озорничая. Эви опасалась, что кто-нибудь из них мог свалиться в воду в любую минуту.

— Придурки, — сказала презрительно Пейдж с высоты своего тринадцатилетнего возраста.

Эви улыбнулась ей.

— Со временем они исправятся.

— Хорошо бы, — ответила Пейдж с угрозой. Она уселась в кресло-качалку, вытянув длинные, как у жеребенка, ноги, и вернулась к чтению подросткового романа. «Какая она красивая девочка», — подумала Эви, изучая тонкие черты юного лица, которое еще не утратило детской невинности. У Пейдж были темные волосы ее отца и классически правильная структура лица, которое со временем обещало стать еще прекраснее. Джейсон, однако, был более ярким и заметным, чем его сестра, он вообще выделялся среди любого окружения.

К причалу подплыла лодка и направилась к заправке. Эви вышла наружу, чтобы позаботиться о клиентах: двух молодых парах, которые, судя по их покрасневшей коже, уже провели на воде достаточно много времени. После того, как они расплатились и уплыли, она еще раз проверила, чем занимается компания Джейсона, но мальчишки сейчас прогуливались вдоль одного из доков и особенно не озорничали. Зная подростков, Эви не слишком надеялась, что такое состояние продлится у них долго.

День снова выдался знойным. Она посмотрела на белое солнце на безоблачном небе и не увидела никакого намека на освежающий дождь. Хотя она пробыла снаружи всего несколько минут, к тому времени, когда она открыла дверь в офис, ее волосы стали влажными от пота и прилипли к шее. Как мальчишки могли выдерживать эту жару, да еще и энергично дурачиться?

Она мгновение помедлила в дверях, ослепленная переходом от яркого солнечного света к относительному полумраку комнаты. Пейдж разговаривала с кем-то оживленным голосом, что казалось необычным для девочки, которая была немногословна со всеми, кроме членов семьи. Эви заметила, что перед стойкой стоит какой-то человек, но только через некоторое время ее зрение адаптировалась настолько, что она смогла увидеть высокую сухощавую фигуру и широкие плечи. Она еще не разглядела его, но звоночек тревоги звякнул внутри, и она непроизвольно задержала дыхание.

— Мистер Кэннон.

— Привет, — его пристальный взгляд светло-зеленых глаз скользнул вниз, уставившись на ее ноги, которые сегодня были обнажены, поскольку из-за жары она надела шорты. Этот осмотр заставил ее почувствовать себя неуютно, и Эви быстро прошла за стойку, чтобы положить деньги в кассу.

— Чем могу помочь? — спросила она, не глядя на него. Она знала, что Пейдж наблюдала за ними с большим интересом, вызванным необычным для Эви обращением с клиентом.

Он проигнорировал ее холодный тон.

— Я привез свой катер, — он сделал паузу. — У вас еще есть свободный бокс?

— Конечно.

«Бизнес есть бизнес», — подумала Эви. Она открыла ящик и вытащила бланк договора аренды.

— Если вы заполните это, я покажу вам бокс. Когда вы были здесь в прошлый раз, вы не выбрали какое-то определенное место?

Роберт мельком взглянул на лист в ее руке.

— Нет, подойдет любой, — рассеяно ответил он, быстро просматривая договор, простой и ясный. В нем была указана арендная плата и перечислены общие правила пользования боксом. Внизу листа оставалось место для двух подписей.

— Второй экземпляр? — спросил он, так как, будучи бизнесменом до мозга костей, не мог подписать документ, не оставив себе копии.

Эви пожала плечами и вытащила второй бланк договора аренды, забрала у него первый экземпляр и проложила между листами копировальную бумагу. Скрепив их вместе, подала ему документы. Сдерживая улыбку, Роберт быстро заполнил форму, написав свое имя, адрес и срок аренды. Потом подписался внизу, передал ей листы и вытащил бумажник. Маленькая табличка на стойке сообщала, что заведение принимает все основные кредитные карточки, так что он выбрал одну из своих карт и положил ее на прилавок. Она, так и не посмотрев на него, провела карточкой через аппарат для считывания. Роберт наблюдал за ней с тщательно скрываемым вожделением. За прошедшие три дня после встречи с ней он убедил себя, что она, возможно, не так хороша, как показалось ему сначала. Он был не прав. С момента, когда он вошел в офис и увидел сквозь зеркальное окно, как она заправляет лодку, напряжение так скрутило его внутренности, что он едва мог дышать. Она была все такая же золотая и чувственная, как языческая богиня, и он хотел ее.

За эти три дня он многое успел. Кроме того, что сделал первый ход в шахматной партии с Мерсером, он купил катер, автомобиль и дом у реки. Официальному дилеру потребовалось два дня, чтобы оснастить катер, дом Роберт приобрел быстрее. Он въехал в него уже вечером на следующий день после встречи с Эви. Агент по продаже недвижимости все еще находился в изумлении от его молниеносного стиля принятия решений. Но Роберт не привык затягивать дела; в рекордно короткий срок все коммуникации были подключены, документы подписаны, бригада из службы сервиса Хантсвилла нанята для тщательной уборки, новая мебель выбрана и доставлена. Он также привел в действие другой план, тот, который загонит Эви Шоу и Лэндона Мерсера в ловушку.

Эви молча протянула ему чек для подписи. Он небрежного подписал его и вернул; и в это время крики снаружи заставили ее обернуться. Роберт выглянул в окно и увидел несколько подростков, возившихся на причале.

— Извините, — произнесла Эви и направилась к двери.

— Сейчас они получат, — сказала с удовлетворением Пейдж, становясь коленями на кресло.

Когда Эви дошла до двери, Джейсон со смехом толкнул одного из приятелей, который немедленно ответил ему. Джейсон уже отвернулся, и толчок застал его врасплох, кеды скользнули по мокрому пятну в опасной близости от края дока. Он замахал длинными руками, ноги потеряли опору, и он взлетел в воздух над водой.

— Джейсон!

Он был слишком близко к краю. Эви видела это, когда бежала от двери, и ее сердце колотилось в районе горла. Она услышала отвратительный треск, когда его голова ударилась о край мостков. Тонкое тело обмякло, и через полсекунды он упал в воду, мгновенно исчезнув в ней.

Один из мальчиков закричал срывающимся голосом. Эви, пробиваясь через плотный перегретый воздух, на мгновение увидела их изумленные, испуганные лица. Ей показалось, что док находится так далеко, а она движется так медленно, хотя слышала частую дробь своих ног по дереву. С отчаянием она всматривалась туда, где Джейсон ушел под воду, но там не было ничего, ничего…

Эви вошла в воду длинным прыжком и сильными гребками стала продвигаться к месту, где последний раз видела его. Она смутно услышала отдаленный всплеск, но не обратила на него внимания, стремясь отыскать Джейсона. Только не было бы слишком поздно. Боже, только не было бы слишком поздно. Эви все еще слышала глухой стук, с которым его голова ударилась о влажные мостки. Он может быть уже мертв, потерял сознание. Нет, только не Джейсон. Она отказывалась верить в то, что могла его потерять. Она не сможет снова пройти через это.

Сделав глубокий вдох, Эви нырнула, вытянув вперед ищущие руки. Видимость под водой оказалась плохой, и вести поиски можно было только на ощупь. Достигнув грязного дня, она двинулась вдоль него. Джейсон должен быть здесь! Наткнувшись на столб дока, Эви поняла, что находится слишком далеко от нужного места.

Ее легкие начали болеть, но она отказывалась подняться наверх. Нельзя терять ни единой драгоценные секунды, необходимые Джейсону.

Возможно, его затянуло под док.

Она отчаянно била ногами, протискиваясь в темную воду под доком, ощупывая пространство перед собой. Ничего.

Легкие горели. Потребности вздохнуть было невозможно сопротивляться. Решительно подавив импульс, Эви снова опустилась вниз, ощупывая дно.

Что-то коснулось ее руки.

Она схватила и сжала кусочек ткани. Вслепую двигая другой рукой, она поймала руку мальчика. Из последних сил вытащила бесчувственное тело из-под дока и стала толкать его наверх. Движение было мучительно медленным; легкие требовали воздуха, в глазах потемнело. Боже, она нашла Джейсона только для того, чтобы утонуть вместе с племянником, потому что у нее не хватило сил вытолкнуть его на поверхность.

Затем сильные руки обхватили ее, сильно сжав ребра, и подняли наверх мощным рывком. Она пробила головой поверхность воды и судорожно вдохнула воздух.

— Я держу вас, — сказал ей в ухо глубокий спокойный голос. — Я держу вас обоих. Расслабьтесь.

Сил едва хватало на то, чтобы пошевелиться. Поддерживая ее твердой рукой, Роберт быстро подплыл к мосткам. Мальчики стояли на коленях, нетерпеливо протягивая к ним руки.

— Просто держите его, — услышала она распоряжение Кэннона. — Не пытайтесь вытащить его из воды. Я сделаю это сам. И кто-нибудь позвоните девять-один-один.

— Я уже позвонила, — произнесла Пейдж тонким дрожащим голоском.

— Умница.

Его голос стал отрывистым и командным.

— Эви, я хочу, чтобы вы держались за мостки. Вы можете сделать это?

Она все еще задыхалась и не могла говорить, поэтому только кивнула.

— Отпустите Джейсона. Мальчики его держат, с ним все будет в порядке. Давайте же.

Она послушалась, и он помог ей ухватиться за край мостков. Она с силой вцепилась в дерево, Кэннон отпустил ее и вылез из воды. Убрав мокрые волосы с глаз, Эви увидела, как он, встав на колени, просунул руки под подмышки Джейсону.

— У него может быть поврежден позвоночник, — прохрипела она.

— Знаю, — его лицо было хмурым, — но он не дышит. Если мы не поднимем его и не окажем первую помощь, будет поздно.

Она с трудом сглотнула и снова кивнула. Со всей осторожностью Роберт поднял Джейсона из воды; напряженные мускулы на руках и плечах четко выделялись под мокрой рубашкой. Эви бросила отчаянный взгляд на все еще синее лицо Джейсона и вытянула свое тело на мостки с силой, которой от себя уже не ожидала. Она плашмя упала рядом с Джейсоном, потом поднялась на колени.

— Джейсон!

Роберт пытался нащупать пульс на шее мальчика и, наконец, уловил слабое биение. С облегчением он произнес:

— Сердце бьется.

Он склонился над вытянутым безвольным телом и зажал ноздри мальчика, другой рукой нажал на подбородок, заставляя того открыть рот. Затем припал ртом к его синим холодным губам и с силой выдохнул в него воздух. Худая грудь Джейсона приподнялась. Роберт отстранился, и грудь мальчика снова опала.

Эви потянулась к племяннику, но заставила себя остановиться. Она не могла сделать ничего, помимо того, что уже делал Роберт, к тому же была настолько слабой, что вряд ли помогла бы. Она буквально задыхалась от боли и отчаяния, от всепоглощающей потребности хоть что-нибудь предпринять. В ушах гудело. Лучше бы ей умереть самой, чем наблюдать, как медленно умирает кто-то из любимых людей.

Роберт повторял процесс снова и снова, отсчитывая про себя нужный такт, сосредоточившись на том, что делал, не обращая внимания на собравшихся вокруг испуганных детей, не позволяя себе думать о молчании Эви и ее неподвижности. Грудь мальчика поднималась с каждой порцией вдуваемого воздуха, значит, кислород попадал в легкие. Сердце его билось, и если у него нет травмы головы или позвоночника, то все будет хорошо. Только бы он начал дышать самостоятельно. Секунды бежали. Одна минута. Две. Грудь мальчика резко поднялась, и он начал задыхаться. Роберт быстро отодвинулся.

Джейсон резко дернулся и, давясь и кашляя, перекатился на бок, наткнувшись на Эви. Она пошатнулась, потеряв равновесие, рука Роберта протянулась через Джейсона, схватив ее за руку и не позволив свалиться в воду во второй раз. Резко дернув, он через ноги Джейсона подтянул ее к себе.

Вода текла из ноздрей и открытого рта мальчика. Он сглатывал и кашлял, пока его сильно не вырвало речной водой.

— Слава богу, — сказал Роберт, — паралича нет.

— Да, — Эви высвободилась из его хватки. Слезы жгли ей глаза, когда она присела около Джейсона. Она мягко дотронулась до мальчика, пытаясь успокоить его, и заметила, что его затылок был красный от крови.

— Все будет в порядке, дорогой, — бормотала она, исследуя рану. — Ничего страшного, понадобится только несколько швов.

Она подняла глаза и увидела бледное, залитое слезами лицо Пейдж.

— Пейдж, принеси полотенце и будь острожной, не беги.

Пейдж глубоко вздохнула и направилась к зданию причала. Она почти не бежала, да и здание было недалеко.

Приступ кашля у Джейсона прошел, и он без сил лежал на боку, сглатывая воздух. Эви гладила его руку, повторяя, что с ним все будет в порядке.

Пейдж вернулась с полотенцем, и Эви осторожно прижала его к глубокой ране на голове мальчика, чтобы остановить кровотечение.

— Т-тетя Эви? — просипел Джейсон еле слышным голосом.

— Я здесь.

— Мне можно сесть? — спросил он, испытывая неловкость от всеобщего внимания.

— Не знаю, — с легким сомнением ответила она. — А ты можешь?

Очень медленно и осторожно он принял сидячее положение, но был так слаб, что Роберту пришлось поддержать его, встав на одно колено и подставив сильное бедро второй ноги под спину Джейсона.

— Голова болит, — простонал Джейсон.

— Не удивительно, — произнес Роберт спокойным дружелюбным голосом. — Ты ударился о край дока.

Завыли сирены приближающейся машины. Джейсон мигнул, поняв, что суматоха еще не закончилась.

Он осторожно протянул руку назад и коснулся головы. Поморщившись, опустил руку.

— Мама здорово разозлится.

— И не только мама, — ответила Эви, — но мы поговорим об этом позднее.

Он сконфузился и попытался отодвинуться от Роберта, но не смог. Затем появились нагруженные медицинским снаряжением парамедики[9], спешащие вниз к причалу. Роберт отодвинулся и потянул Эви за собой, давая им место для работы. Тихо подошла Пейдж и, обхватив Эви за талию, с инстинктивным желанием ребенка получить успокоение и ободрение, зарылась лицом в ее мокрую рубашку. Роберт тут же обхватил обеих руками, и Эви так устала и оцепенела, что не стала сопротивляться. Она послушно стояла в его объятиях, его сила словно окутывала ее, успокаивая своим теплом. Он спас жизнь Джейсону, возможно, и ее собственную, потому что она не была уверена, что смогла бы без его помощи вытолкнуть Джейсона на поверхность. И тогда она утонула бы вместе с ним, поскольку не оставила бы его, чтобы спастись самой.

Парамедики быстро осмотрели Джейсона и стали готовить его к транспортировке.

— Рану нужно зашить, — сказал один из них Эви. — Вероятно, у него так же сотрясение мозга, и, скорее всего, его оставят в больнице на ночь.

Эви зашевелилась в объятиях Роберта.

— Я должна позвонить Ребекке, — сказала она, — и хочу поехать с Джейсоном в больницу.

— Я отвезу вас, — предложил Роберт, отпуская ее. — Вам нужно будет как-то вернуться назад.

— Меня может привезти Ребекка, — ответила она и заторопилась в офис. Роберт и Пейдж последовали за ней. Она подошла к телефону и остановилась, потирая лоб в раздумье.

— Нет, Ребекка останется с Джейсоном. Ладно, не имеет значения, я могу вести машину сама.

— Конечно, можете, — произнес Роберт мягко, — но не будете, я отвезу вас.

Она рассеяно взглянула на него, набирая номер сестры.

— Вы не обязаны… Бекки, послушай. Джейсон поскользнулся на причале и поранил голову. С ним все будет в порядке, но рану нужно зашить, и парамедики забирают его в больницу. Они уезжают прямо сейчас. Встретимся с тобой там. Да, я привезу Пейдж с собой. Хорошо. Пока.

Она нажала отбой и набрала другой номер.

— Крейг, это Эви. Ты можешь присмотреть за причалом несколько часов? С Джейсоном произошел несчастный случай, и я еду с ним в больницу. Нет, с ним все будет хорошо. Пять минут? Хорошо. Я уезжаю.

Стремительно двигаясь, она достала из-под прилавка сумочку и выудила из нее ключи. Роберт молниеносно перехватил ее руку и спокойно забрал ключи.

— Вы слишком устали, — сказал он мягким, но не терпящим возражения тоном. — Вы чуть не утонули. Не спорьте со мной, Эви.

Разумеется, она не была настолько сильной, чтобы бороться с ним за ключи, поэтому сдалась, чтобы не терять время напрасно.

— Хорошо.

Она управляла не новым, но еще крепким полноприводным пикапом[10], удобным для вытаскивания лодок по сходням. Пейдж помчалась вперед и уселась в кабину, быстро пристегнувшись ремнем, словно боясь, что ее оставят, если она не займет место в машине. Эви почувствовала облегчение от того, что девочка села между ней и Робертом.

— У него ручная коробка передач, — без особой необходимости сообщила она, пристегивая свой ремень.

Он мягко улыбнулся ей, запуская мотор.

— Я справлюсь.

Конечно, он справился, управляя машиной плавными уверенными движениями эксперта, который точно знал, что делает. Сердце Эви глухо стукнуло, когда она попыталась представить, в чем бы Роберт Кэннон оказался неумелым.

Она сосредоточилась на дороге, стараясь не глядеть на него, так как должна была показывать дорогу в больницу. Она не хотела смотреть на него, не хотела чувствовать примитивную тягу к нему, которую ощущала внутри себя. Вода стекала каплями с его мокрой одежды, темные волосы прилипли к голове, а белая рубашка облегала торс, как вторая кожа. Впечатление худобы его тела было обманчиво: мокрая рубашка выявила широкие плечи, крепкую грудь и гладкие стальные мускулы спины и живота. Эви подумала, что его вид, очертания его тела, все, что произошло в эти пятнадцать минут, вероятно, навсегда врезались в ее память. Неужели только пятнадцать минут? Ей они показались целой жизнью.

Он ехал очень быстро и прибыл на больничную стоянку сразу же за машиной скорой помощи. Больница была не большая, но новая, и ее сотрудники действовали быстро. Джейсона увезли в смотровую прежде, чем Эви успела подойти к нему.

Роберт твердо взял ее за руку и провел вместе с Пейдж в комнату ожидания.

— Посидите здесь, — сказал он мягким голосом, за которым снова слышался непреклонный тон. — Я принесу нам кофе. Что тебе принести, малышка? — спросил он Пейдж. — Может быть, газировки?

Пейдж машинально кивнула, потом отрицательно покачала головой.

— Можно мне тоже кофе, тетя Эви? — прошептала она. — Или горячий шоколад?

Эви кивнула в знак согласия, и Роберт направился к торговым автоматам. Эви обняла Пейдж, которая все еще пребывала в шоке от произошедшего, и крепко прижала к себе.

— Не бойся, Джейсон уже завтра будет дома, и он еще надоест всем своими жалобами на головную боль.

Пейдж шмыгнула носом.

— Я знаю. Я тогда на него буду сердиться, но сейчас я только хочу, чтобы с ним все было в порядке.

— С ним все будет хорошо, обещаю.

Роберт вернулся с тремя чашками: одна была наполнена горячим шоколадом, две другие — кофе. Эви и Пейдж взяли свои чашки, и он уселся на стул рядом с Эви. Попробовав горячий напиток, она обнаружила, что тот довольно сладок. Поглядев на Роберта, она заметила, что он наблюдает за ней, оценивая ее реакцию.

— Выпейте это, — сказал он с мягкой убедительностью. — Вы тоже немножко в шоке.

Поскольку он был прав, Эви повиновалась без возражений и стала пить, грея о чашку холодные пальцы. В кондиционированном воздухе больничного покоя ее влажная одежда стала неприятно холодной, и она с трудом сдерживала дрожь. Он тоже должен мерзнуть, подумала она, но точно знала, что это не так. Роберт коснулся ее, и она почувствовала, как тепло его сильной руки проникло сквозь влажную одежду.

Он почувствовал ее дрожь, как бы мала она ни была.

— Я принесу вам одеяло, — произнес он, поднимаясь на ноги.

Эви наблюдала, как он приблизился к стойке и заговорил с медсестрой. Он был учтив и сдержан, но приблизительно через тридцать секунд возвратился с одеялом в руках. «Он обладает природной властностью», — подумала она. Люди смотрели в его ледяные зеленые глаза и торопились выполнить его просьбу.

Он склонился над ней, чтобы обернуть ее в одеяло, и она позволила ему. Не успел он закончить, как дверь распахнулась, и внутрь ворвалась перепуганная насмерть Ребекка. Увидев Эви и Пейдж, она направилась к ним.

— Что случилось? — потребовала она объяснений.

— Он сейчас в смотровой, — ответил Роберт вместо Эви таким же успокаивающим голосом, каким разговаривал с Пейдж. — У него несколько швов на затылке и сильная головная боль. Его, вероятно, продержат здесь всю ночь, но его раны незначительны.

Ребекка развернулась к нему, уставившись на него карими глазами, и резко спросила:

— Кто вы?

— Это Роберт Кэннон, — сказала Эви, стараясь сохранять спокойствие во время представления его своей сестре. — Он вытащил нас с Джейсоном из воды. Мистер Кэннон, это моя сестра, Ребекка Вуд.

Ребекка осмотрела влажную одежду Роберта, затем взглянула на бледное напряженное лицо Эви.

— Сначала я займусь Джейсоном, — сказала она в своей обычной решительной манере. — А потом вы расскажите мне, что произошло.

Она повернулась и прошла к медсестре. После того, как она назвала себя, ее проводили в смотровую, где находился Джейсон.

Роберт сел около Эви.

— В каких войсках служит ваша сестра? — спросил он, вызвав нервное хихиканье Пейдж.

— Думаю, в материнских, — ответила Эви. — Она начала практиковаться еще на мне, когда сама была ребенком.

— Она старше вас, полагаю?

— На пять лет.

— Таким образом, для нее вы всегда были маленькой сестричкой.

— Я не возражаю.

— Уверен, что так. Пейте кофе, — напомнил он, поднимая чашку и поднося ее к губам Эви.

Эви сделала глоток и искоса взглянула на него.

— Вы сами неплохо смотритесь в роли матери-наседки.

Он позволил себе небольшую улыбку.

— Я больше забочусь о своей собственности.

Слова содержали легкий налет угрозы… и предупреждение, если она была достаточно проницательна, чтобы услышать его.

Эви не стала возмущаться и утверждать, что она не его собственность, вместо этого она откинулась на спинку стула и уставилась перед собой. Несчастный случай с Джейсоном всколыхнул в ней слишком много воспоминаний, которые не позволяли сосредоточиться на чем-нибудь еще, тем более на Роберте Кэнноне. Сейчас ей больше всего хотелось заползти в свою кровать, укрыться одеялом с головой, отгородившись от мира до тех пор, пока она не найдет в себе силы снова выйти на свет. Может быть, к ночи или, скорее всего, завтра к утру она успокоится. И тогда начнет волноваться о том, как прочно этот мужчина взял ситуацию под контроль, и о его нежном собственничестве, с которым у нее не было сил бороться. Эви начинала понимать, что Кэннон сочетал мягкость обращения с несгибаемой силой воли, и это позволяло ему сметать все преграды на его пути. Он может быть нежным и покровительственным, но не потерпит препятствий в осуществлении задуманного.

Они сидели в молчании, пока из смотровой не вернулась Ребекка.

— Его оставляют на ночь, — сказала она. — У него небольшое сотрясение мозга, голова сзади выбрита и наложено десять швов. И он не сказал ничего вразумительного о произошедшем, только мямлил, что упал. Что же он пытается скрыть от меня?

Эви некоторое время колебалась, пытаясь решить, что сказать Ребекке. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Пейдж вмешалась в разговор.

— Скотт, Джеф и Патрик пришли на причал и стали баловаться в доках. Тетя Эви кричала Джейсону, чтобы они прекратили дурачиться, но они не послушались. Джейсон толкнул Патрика, Патрик тоже толкнул его, и Джейсон поскользнулся, ударился головой о мостки и упал в воду. Тетя Эви прыгнула за ним следом и долго-долго не появлялась из воды. Мистер Кэннон прыгнул, чтобы найти их обоих. Потом тетя Эви появилась, и с ней был Джейсон, а мистер Кэннон вытащил из воды их обоих. Джейсон не дышал, тетя Эви тоже наглоталась воды, и мистеру Кэннону пришлось делать Джейсону искусственное дыхание. Потом Джейсон так ужасно кашлял, и его сильно рвало. Потом приехала скорая помощь. Я позвонила девять-один-один, — закончила она в спешке.

Ребекка была несколько ошеломлена говорливостью своей немногословной дочери, но поняла, что за этим потоком слов скрывается страх. Она села возле Пейдж и обняла ее.

— Ты все правильно сделала, — похвалила она дочь, и Пейдж издала легкий вздох облегчения.

Ребекка взглянула на бледное перекошенное лицо сестры.

— Он в порядке, — сказала она успокаивающе. — По крайней мере, пока. Как только он оправится, я его прибью или лучше буду мучить все лето, а потом прибью.

Эви выдавила улыбку.

— Ну, если он переживет все это, настанет моя очередь.

— Идет. А теперь отправляйся домой и сними мокрую одежду. Ты выглядишь хуже, чем Джейсон.

Улыбка на сей раз далась ей легче.

— Хорошо. Спасибо.

Но она знала, что острый взгляд Ребекки видит ее внутреннее напряжение.

— Я присмотрю за ней, — сказал Роберт, вставая и помогая ей подняться на ноги. Эви хотелось запротестовать, и она почти это сделала, но так устала, и нервы были так напряжены, что на сопротивление не хватило сил. Она смогла попрощаться с Ребеккой и Пейдж, передать поцелуй для Джейсона и сдалась, позволив ему вывести себя из здания к стоянке автомобилей. Она оставила одеяло в приемной, но стоило ей выйти наружу, как дневной жар нахлынул на нее и согрел, заставив дрогнуть от приятного ощущения тепла.

Рука Роберта на ее талии напряглась.

— Вам все еще холодно?

— Нет, все в порядке, — пробормотала она. — Как хорошо, когда тепло.

Он открыл дверь пикапа и подсадил ее. Сила его рук, непринужденность, с которой он поднял ее, заставили задрожать снова. Она закрыла глаза и прислонилась головой к стеклу частично из-за желания отгородиться от него, частично из-за подавляющей усталости.

— Вы не можете уснуть, — сказал он, и в его тоне проскользнуло веселье. — Вы должны показать дорогу к вашему дому.

Эви вынудила себя открыть глаза и сесть прямо. В Гантерсвилле добраться до любого места можно очень быстро, и, следуя ее указаниям, они оказались около ее дома уже через пятнадцать минут. Она завозилась с дверцей машины, но была настолько неуклюжа, что все еще не могла открыть ее, когда Роберт уже обошел пикап, открыл дверь и помог ей выйти, поддерживая под локоть твердой рукой. Она вышла, чувствуя нежелание впускать его в дом, но в то же время принимая это как неизбежность. Лучше скорее пойти в душ, переодеться и покончить с этим.

Кэннон вошел следом за ней.

— Присаживайтесь, — автоматически предложила она и направилась к спальне. — Я буду готова через пятнадцать минут.

— Я довольно мокрый, чтобы садиться, — ответил он. — Но не торопитесь, я выйду на веранду, если вы не возражаете.

— Конечно, — вежливо улыбнулась она, не глядя на него, и удалилась в спальню, как в убежище.

Роберт задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Она так опасалась его, что старалась даже не смотреть на него без особой необходимости. Он не был привычен к такой реакции женщин, хотя, Бог знает, у Эви имелись все причины осторожничать, учитывая его предположение, что она знала о его связи с «ПауэрНэт». Он мог набраться терпения и позволить всему идти своим чередом, но уже запустил в действие свой план, который значительно обострит ситуацию, и поэтому Роберт решил ослабить ее подозрения, предприняв определенные меры по ее соблазнению. Он все равно собирался получить ее, теперь же просто удвоит свои усилия.

Услышав звук льющейся воды из душа, он решил не упустить представившуюся возможность и оглядеться вокруг.

Дому, вероятно, лет сорок, но он был реконструирован, интерьер — открытый и современный, с оголенными балками и сияющими деревянными полами. У нее явно талант к цветоводству: все свободное пространство занимали растения разнообразных форм и размеров. С места в гостиной, где он стоял, можно было видеть кухню и веранду, на которую выходили двойные французские двери. От веранды к сараю для лодок вели мостки.

Обстановка дома была опрятной и удобной, хотя, конечно, не роскошной. Роберт не спеша подошел к старинному письменному столу и стал методически обыскивать его; он не нашел ничего представляющего значительный интерес, да он и не ожидал этого. Вряд ли она так глупа, чтобы оставлять его в комнате, если в ящиках незапертого стола есть что-нибудь компрометирующее. Он просмотрел баланс ее банковского счета, но не нашел никаких больших поступлений, по крайней мере, в данном банке и в данной выписке.

На столе стояла небольшая фотография в рамке. Он взял ее в руки и долго рассматривал двух людей, изображенных на ней. Эви, очень молодая, но уже обольстительная. Рядом с ней юноша, который мог быть только ее мужем, погибшим двенадцать лет назад. Роберт внимательно всматривался в мальчишеское лицо, видя в нем смех, счастье и обожание. Но имел ли этот мальчик хоть малейшее представление, как обращаться с чувственным созданием, которое держал в руках? Нет, конечно, нет, ведь он был в сущности подростком. Однако Роберт почувствовал неожиданный и неприятный укол ревности к этому давно умершему юноше, обладавшему сокровищем, пусть даже недолго. Эви любила его, ведь она все еще продолжала носить обручальное кольцо.

Услышав, что душ отключили, Роберт поставил фотографию на стол и тихо вышел на веранду. Это было прекрасное место, ничего экстравагантного, все удобно и уютно. Здание стояло очень уединенно, дома виднелись только на противоположном берегу озера. Вода выглядела очень синей, отражая и зеленый цвет гор, и голубой купол неба. День уходил, солнце уже спускалось к горизонту, но было все еще белое и жгучее. Скоро его цвет приобретет оттенки бронзового, и густые ароматы растительности станут сильнее. К тому времени, как фиолетовые сумерки принесут избавление от иссушающей жары, воздух заблагоухает жимолостью и розами, сосной и свежесрезанной травой. Время здесь не спешило, люди не торопились от одного занятия к другому. Он видел сам, как они сидели около своих домов, читали газеты или лущили горох, здороваясь с прохожими. Конечно, житель Нью-Йорка или другого большого города мог сказать, что местные жители просто ни к чему не стремятся, но он понимал, что люди здесь тоже занимаются делами, однако делают это без спешки.

Он услышал, что Эви подошла к дверям.

— Я готова, — сказала она.

Роберт повернулся и посмотрел на нее. Ее вымытые волосы были еще влажными, Эви заплела косички и заколола их высоко на голове, чтобы не замочить одежду. Она сменила шорты на джинсы, а от розовой рубашки ее кожа светилась золотом. Однако ее щеки оставались все еще бледными, а выражение лица — изможденным.

— У вас здесь прекрасно, — произнес он.

— Спасибо, дом достался мне по наследству от родственников мужа.

И хотя он знал ответ, сейчас было бы странно не задать этот вопрос.

— Вы замужем?

— Вдова, — она повернулась и отступила в дом, Роберт последовал за ней.

— О, я сожалею. Как давно?

— Двенадцать лет.

— Я видел фотографию на столе. Это ваш муж?

— Да, это Мэтт, — она подошла к столу и некоторое время смотрела на фотографию с невыразимой печалью во взоре. — Мы были почти детьми.

Затем вздохнула и быстро пошла к входной двери.

— Я должна вернуться на причал.

— Мой дом в пяти милях отсюда, — сказал Роберт. — Я быстро приму душ и переоденусь.

Эви принесла с собой полотенце и вытерла сиденье, прежде чем сесть в пикап. Она не сделала даже попытки забрать у Роберта ключи, это было бы бесполезно, хотя она уже пришла в себя, чтобы самой управлять автомобилем.

Его одежда уже подсохла и была просто влажной, но Эви понимала, что ему в ней неудобно, так же как и было ей, пока она не переоделась. Она испытывала угрызения совести. Он спас не только жизнь Джейсона, но и ее собственную, кроме того взял на себя заботу о ней самой. Независимо от того, что она боялась его, Эви осознавала, как много значили его стремительные действия и хладнокровная решительность в этой ситуации.

— Спасибо, — тихо сказала она, глядя перед собой. — Мы с Джейсоном не справились бы без вас.

— Да, такая вероятность существовала, — ответил он ровным тоном. — Вы так глубоко погрузились в воду, что, наверное, не смогли бы вытащить мальчика. Вам не приходило в голову оставить его и вынырнуть за глотком воздуха.

— Нет, — ответ был категоричен. — Я не могла сделать этого.

Он взглянул на ее профиль, увидел напряженное выражение лица и быстро сменил предмет разговора.

— Ваша сестра действительно будет мучить его все лето?

Эви хохотнула; ее негромкий хрипловатый смех отдался эхом в его животе.

— Я сказала бы, Джейсону повезет, если это все, что она с ним сделает. И не из-за того, что он валял дурака, а потому что я просила его не шалить, а он не послушался.

— Таким образом он нарушил важнейшее правило?

— Примерно так.

Роберт сам намеревался поговорить с мальчиком об ответственности и последствиях неразумных действий, но не стал упоминать об этом. Эви была, очевидно, большой защитницей своих племянников, и хотя не могла сказать, что это не его дело, все равно его вмешательство вряд ли бы ей понравилось. Его разговор с Джейсоном должен быть приватным.

Когда он остановился перед своим новым домом, Эви с интересом огляделась вокруг.

— Дом был выставлен на продажу почти год назад, — заметила она.

— Выходит, мне повезло, что никто не перехватил его.

Он вышел из пикапа и пошел вокруг, чтобы открыть ей дверцу. В больнице Эви не стала ждать, когда он поможет ей выйти, потому что торопилась к Джейсону, а когда они приехали в ее дом, она бы первой выскочила из машины, если бы смогла открыть дверь. У него тогда возникло сильное ощущение, что ей хочется помчаться в дом и запереть двери перед его носом. Сейчас же она ждала с видом королевы, словно он делает то, что обязан делать. Она может быть одета в джинсы, рубашку и шлепанцы, но это не уменьшает ее женственности ни на йоту, и она ожидала этого акта мужской услужливости. Роберт всегда оказывал маленькие знаки внимания женщинам, но никогда не настаивал на них, если они протестовали. Сейчас он был удивлен и очарован королевским, истинно южным отношением Эви к мужчинам.

Он размышлял об этой маленькой перемене в их отношениях, сопровождая ее в дом. Хотя она все еще опасалась его, очевидно, на каком-то уровне ее сопротивление ослабло. Предвкушение напрягло его мускулы, но он воспротивился ему. Еще рано, еще не время.

— Чувствуйте себя как дома, — пригласил он, слегка улыбнувшись, и направился по холлу направо. — Я пока приму душ.

Он не сомневался, что она поступит точно так же, как он, то есть воспользуется возможностью провести быстрый обыск.

Эви стояла посередине гостиной слишком напряженная, чтобы чувствовать себя как дома, затем огляделась вокруг, чтобы хоть как-то отвлечься. Дом был большой и современный, в один этаж, кирпич и красное дерево, почти в три раза больше ее дома. Огромный каменный камин с дымоходом, уходящим к высокому, почти кафедральному потолку, доминировал у левой стены. Два белых вентилятора на потолке слегка колыхали воздух. Шикарная мебель выглядела удобной и была подобрана под высокий рост хозяина.

Cтоловая отделялась от гостиной рядом высоких кадок, в которых пышно росли разнообразные папоротники. За огромными французскими дверями виднелась веранда, уставленная множеством растений, на ней же располагались удобные стулья и стол с зонтиком. Эви нерешительно прошла в столовую. Справа находилась кухня — безупречный оазис бытовой техники, снабженный современной аппаратурой. Даже кофеварка смотрелась так, словно пользователь должен иметь, по крайней мере, инженерное образование, чтобы сварить в ней кофе. В дальнем уголке кухни стоял столик для завтрака с белой керамической поверхностью. Эви представила, как Роберт сидит здесь по утрам, пьет кофе и читает газету. Стильные французские двери вели отсюда все на ту же веранду. Ей хотелось бы еще осмотреться, но она чувствовала себя слишком стесненной и вернулась в гостиную.

Роберт не спешил мыться и одеваться, давая ей время хорошенько изучить все, что она захочет. То, что она не найдет ничего, внушающего опасение, поможет усыпить ее подозрения. Она расслабится, а именно этого он и добивался.

Большинство мужчин начали бы действовать уже в ее доме, она была тогда выведена из равновесия и очень уязвима. У него даже имелась возможность, если бы он решил ею воспользоваться, застать ее неодетой. Но он предпочел выждать, зная, что она будет более беспечной теперь, когда опасность осталась позади. Он не пытался приставать к ней тогда, и Эви не ожидала от него ничего подобного сейчас. И поскольку она не готова к его следующему ходу, то ее реакция будет искренней и непосредственной.

Наконец он прекратил тянуть время и вернулся в гостиную. К его удивлению, она все еще оставалась на том же месте, где он ее оставил, хотя напряжение в ее лице ослабло. Эви повернулась, наблюдая за ним. Ее прекрасные золотисто-карие глаза были все еще темными от какой-то внутренней боли, которая казалась более глубокой, чем волнение, вызванное происшествием с Джейсоном.

Роберт помедлил в нескольких футах от нее, изучая ее потемневшие глаза. Потом стремительной походкой двинулся к ней, не давая ей времени уклониться, и обнял ее. Он услышал непроизвольный вздох и увидел, как тревога расширила ее глаза, когда Эви подняла к нему лицо, чтобы выразить протест, который был тут же прерван его поцелуем.

Она слабо забилась в его руках, но он держал ситуацию под контролем, прижимая ее к себе все крепче и крепче. Он старался не причинить ей боли, но все усиливал давление своего рта, пока не почувствовал, как ее губы сдались и открылись. Сладость этих губ послала электрические импульсы по его нервам, напрягая мускулы и заставляя отвердеть плоть. Он толкал свой язык ей в рот в имитации сексуального акта, повторяя движение снова и снова, добиваясь того, чтобы она задрожала и обмякла, а ее губы прижались к его губам.

Ее неуверенный ответ заставил его голову закружиться, и, к его удивлению, ему пришлось приложить все силы, чтобы сохранить самообладание. Но, черт побери, как она была прекрасна в его объятиях, как эти мягкие великолепные изгибы прижимались к его твердым мускулам. Ее рот был самым сладким из всех, что довелось ему пробовать прежде, и просто поцелуй сейчас возбудил его до невероятной степени.

Роберт не хотел останавливаться, хотя не намеревался пойти дальше, и его самого поразила острота своей реакции. Его рот отчаянно прижимался к ее губам, требуя все больше и больше. Он услышал мягкий беспомощный звук, который возник в ее горле, когда она подняла руки и, обвив его шею, прижалась к нему всем телом. Чистый примитивный мужской триумф бушевал в нем, отвечая на ее возбуждение. Он мог чувствовать ее груди, округлые и упругие, и соски, прижатые к его груди. Проникнув рукой под ее рубашку, Роберт обхватил ладонью грудь и погладил большим пальцем заостренную вершинку через кружево лифчика. Эви выгнулась, бедра тесно прижались к нему… а затем она внезапно запаниковала и стала вырываться.

Он отпустил ее, хотя каждая клеточка его тела требовала продолжения.

— Спокойно, — смог выговорить он, но голос был хриплым и грубым, а дыхание прерывалось. Он еще раз попытался успокоить ее. — Я не сделаю вам больно, дорогая.

Эви с бледным лицом и распухшими красными от поцелуев губами сделала несколько шагов назад. Она заставила себя прекратить отступление и остановилась, пытаясь проявить твердость. Чувственное притяжение его мужественности было подавляющим, искушая вернуться в его объятия, уступить этому яростному напору. Она чувствовала, что обречена и что он был намного опаснее для нее, чем она подозревала.

— Вы уже сделали, — прошептала она. — Зачем? Чего вы хотите от меня?