Любовь и «каннибалы»

11

Вернувшись домой, она чуть было не позвонила Джону, но испугалась, что при виде сыщиков, даже посланных на его поиски неофициально, Майкл окончательно выйдет из себя.

Ей оставалось только ждать. И ждать в одиночестве.

Странный у них получился треугольник, думала она, слоняясь по квартире с чашкой давно остывшего чая. Майкл, юный бунтарь, отовсюду изгнанный, всеми отвергнутый и отчаявшийся найти свое место в жизни. Олаф с его врожденным благородством, столь необузданный в страстях и столь преданный брату. И она сама — холодный, рассудительный и честолюбивый адвокат, в которую влюбились оба.

Готовый сюжет для "мыльной оперы", поняла Эйджи, опускаясь на тахту. Она укрыла ноги и подперла ладонями подбородок. Если бы у нее было воображение, она сама могла бы написать что-нибудь в этом роде.

Как же все это случилось, подивилась она, закрывая усталые глаза. Казалось, у нее есть голова на плечах. Казалось, что она твердо знает, к чему стремится и как собирается строить жизнь. Каждое препятствие на ее пути было тщательно изучено и взвешено. Были разработаны способы обойти или преодолеть все эти препятствия. Все?..

Кроме Олафа Стивенсона.

Позволив себе увлечься им, дав своим чувствам, возможность взять верх над разумом, она все разрушила. Вполне вероятно, что Майкл под влиянием обиды и отчаяния попадет этой ночью в беду. И если Майкл не выдержит испытательного срока, то с каким бы пониманием и сочувствием ни относилась к ней судья Друри, останется только вынести ему приговор.

И даже если этот приговор будет мягким, сможет ли Эйджи простить себя? Сможет ли Олаф простить ее за провал дела? И самое страшное: как подействует на Майкла решение суда, окончательно изгоняющее его из общества и обрекающее на жизнь за решеткой?

Ей хотелось верить, что он вернется к Олафу. Пусть злой, пусть бунтующий, пусть даже лезущий в драку. Со всем можно было бы смириться, лишь бы он вернулся.

А если нет...

Ее сорвал с места зуммер домофона. Забыв о том, что за окном глубокая ночь, она вскочила с тахты. Наверно, Олаф пришел сказать, что Майкл нашелся и что он в безопасности!

— Да?..

Это был голос Майкла — резкий, требовательный. Эйджи едва не заплакала.

— Я хочу войти.

— Давай,— радостно согласилась она и нажала на кнопку, открывающую замки.— Заходи.

Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы. Глупо так распускаться. Разве логика не подсказывала ей, что Майкл вернется? Разве она не говорила об этом Олафу?

Когда раздался громкий стук в дверь, она со всех ног бросилась открывать.

— Я так волновалась, я хотела бежать за тобой, но не знала, где тебя искать... Ох, Майкл, прости меня. Я так виновата...

— За что простить? За то, что я нахамил вам? — Он хлопнул дверью. Его сюда не звали, но он пришел, пришел, пришел! Это было единственное место, куда он еще мог прийти.— За то, что я вошел и увидел вас с Олафом?

Ничего не кончилось, поняла Эйджи. В глазах Майкла была та же ненависть, которая заставила его броситься на брата.

— Прости, что я обидела тебя...

— Просто вам стыдно, что я узнал, кто вы такая. Вы лгунья!

— Я никогда не лгала тебе.

— Всегда. Стоило вам только открыть рот.— Он не отходил от двери и сжимал кулаки так, что белели костяшки пальцев.— Все это время вы делали вид, что заботитесь обо мне, что вам нравится быть со мной, а сами путались с ним!

— Я в самом деле забочусь...— начала она, но Майкл прервал ее.

— Воображаю, как вы потешались надо мной. Бедный жалкий Майкл бродит как лунатик и радуется, что у него роман с сексуальной адвокатшей. Вы лежали вместе в постели и смеялись собственным остротам!

— Нет. Никогда этого не было.

— Вы хотите сказать, что не спали с ним? Он все понял по ее глазам. Еще до того, как они потемнели от гнева.

— Не забывайся! Я не собираюсь обсуждать...

Майкл выбросил вперед руки, схватил ее за лацканы костюма, развернул и прижал спиной к двери. Когда он пригнулся. Эйджи едва не вскрикнула от страха. Она видела только его пронзительные, горящие злобой зеленые глаза.

— Зачем вы это сделали? Зачем вам понадобилось делать из меня шута? Зачем вам понадобилось спать с моим братом?

— Майкл...— Она держала его за запястья и пыталась освободиться. Но ярость добавила ему сил.

— Вы знаете, как я мучился, когда понял, что пока я мечтал, он спал с вами? А он знал. Он знал!

У нее перехватило дыхание, но она еще пыталась сопротивляться.

— Ты делаешь мне больно...

Она-то надеялась, что сумеет сохранить спокойствие, что сможет поговорить с ним как старшая... Вместо этого она оказалась в отчаянном положении, наедине с обезумевшим мальчишкой, напуганная до полусмерти. У Майкла на мгновенье остекленели глаза, а потом он перевел взгляд на свои пальцы. Они впились в ее плечи. Ужаснувшись, он разжал их и заглянул ей в лицо.

— Я ухожу.

Иногда все решает один-единственный порыв. Эйджи заслонила собой дверь.

— Нет. Пожалуйста, не уходи так.

От отвращения к себе у него свело внутренности.

— До сих пор я никогда не обижал женщин. Это низко...

— Да ничего ты мне не сделал. Все в порядке.

Но от него не укрылась ее смертельная бледность.

— Вы дрожите.

— Да, дрожу. Может, присядем?

— Эйджи, я не должен был приходить сюда. Я не должен был набрасываться на вас.

— Я рада, что ты пришел. Выкинь все из головы. Прошу тебя, давай сядем.

Испугавшись, что она так и будет стоять у двери и уговаривать его, Майкл кивнул.

— Вам бы надо выгнать меня. Я это заслужил.

Он сел и понурился.

— Наверно, теперь вы откажетесь вести мое дело.

— Во-первых, уже поздно. Во-вторых, я и не собиралась отказываться.— Она хотела допить остывший чай, но испугалась, что не удержит чашку.— Тут все зависит от адвоката, Майкл. Я лишь одна могу разобраться во всех тонкостях этого дела. Об отказе не может и быть речи.— Она глубоко вздохнула и сцепила пальцы на колене.— Между мной и Олафом все вышло само собой. Профессионалы так не поступают.

Он коротко фыркнул.

— Теперь вы будете рассказывать, что не могли помочь самой себе...

— Нет,— серьезно ответила она.— Я могла, но не захотела. Это означало бы, что я уже сделала выбор.

Этот странный ответ заставил его нахмуриться. Майкл решил, что Эйджи морочит ему голову.

— Разве вы еще не выбрали?

— Нет. Все случилось само собой, неожиданно...— Она не была уверена, что сможет описать происшедшее между ней и Олафом.— Как бы то ни было, я могла положить этому конец. Или хотя бы отсрочить. Я этого не сделала, и теперь у меня на душе камень. Поскольку оба мы были твоими опекунами, я не имела на это права, хотя...— Она покачала головой.— Никаких "хотя". Просто не имела права, и все.— Она умоляюще посмотрела на него"— Мы никогда не считали тебя бедным и жалким. Мы никогда не смеялись над тобой. Как бы ты ни относился ко мне, не надо разрушать то, чего вам удалось добиться с Олафом.

— Он сам все разрушил,

— Майкл.— В ее голосе звучали терпение и жалость.— Он не делал этого. Сам знаешь.

Он знал. О да, он уже понял, что его надежда на связь с Эйджи была всего лишь бредовой фантазией. Но это знание не могло облегчить его боль.

— Я любил вас.

— Я знаю.— По щеке скатилась слезинка, я она ничего не смогла с ней поделать.— Прости меня.

— О Боже, Эйджи... Не надо.— Разве он сумеет утешить ее? Сначала напугал, а потом довел до слез.— Не плачьте...

— Не буду.— Но все было тщетно. Чем чаще она вытирала глаза, тем сильнее плакала.— У меня было так паршиво на душе... Теперь, когда я вспоминаю об этом, в голову приходят десятки способов предотвратить все. Обычно-то я держу себя в руках.— Она вздохнула, пытаясь успокоиться.— Не прощу, никогда не прощу себе, что встала между вами.

— Да бросьте вы...— Майкл совсем растерялся.— Слушайте, Эйджи, не берите в голову. О'кей? — Он осторожно прикоснулся к ее плечу.— Я вел себя как последний идиот.

Это признание заставило ее полезть в карман за платком.

— Не надо ненавидеть его за это.

— Не требуйте от меня чуда.

— Ох, Майкл, если бы ты знал, какую делаешь ошибку...

— Не читайте мне проповедь! — Решив, что поток слез подошел к концу, он попытался быть стойким.— Вы говорите так, потому что любите его.— Тут он увидел ее несчастные, наполненные болью глаза и осекся.— О Господи...— Когда она вновь разразилась рыданиями, Майкл предпочел сменить тему.— Так, говорите, вас связывает не только секс?

— Да, наверное...— Он осторожно обнял Эйджи, и та положила голову на его плечо.— Боже мой, и как меня угораздило? Я не хотела ни в кого влюбляться...

— Да, это тяжело.— Только теперь до Майкла дошло, что он держит ее в объятиях, но не ощущает при этом ни желания, ни подъема. Черт возьми, сейчас он испытывал к ней почти братские чувства. Никогда у него не плакали на плече и не просили сочувствия.— А он? Он тоже так думает?

— Я не знаю.— Она шмыгнула носом.— Мы не говорили об этом. И даже не собирались. Так все смешно вышло. Я превратилась в посмешище.— Как ни странно, пережитый стыд помог ей успокоиться.— Будем считать, что это был всплеск эмоций. Только, пожалуйста, не говори ему...

— Может быть, хватит?

— Ладно. Я понимаю.— Все еще дрожа, она вытерла слезы.— И не надо меня ненавидеть..

— Я не могу вас ненавидеть.— Вдруг его прорвало.— Я сам не знаю, что чувствую. Наверно, мне просто хотелось доказать вам, что я лучше, чем он. Ужасно глупо.

— Вы слишком похожи,— сказала она.— Разве иначе симпатичная, рассудительная женщина вроде меня полюбила бы вас обоих?

Он слегка улыбнулся.

— Что ж, вы сами нас выбрали.

— Ага.— Она притронулась к его щеке.— Конечно, сама. Обещай мне, что вернешься домой.

У него дрогнули губы.

— Все равно мне больше некуда идти. Но этот ответ не удовлетворил ее.

— Скажи мне, что ты вернешься, что поговоришь с ним и что вы помиритесь.

— Этого я обещать не могу.

Он попытался встать, но Эйджи схватила его за руку.

— Возьми меня с собой. Я хочу помочь. Только так я смогу искупить свою вину перед вами обоими.

— Вы виноваты только в том, что полюбили не того парня.

Это старая шутка слегка успокоила ее.

— Может, ты и прав. Поехали!

— Как хотите. Вам бы надо умыться. У вас глаза красные.

— Прекрасно! Через пять минут я буду готова.

За полквартала до бара Эйджи почувствовала, что Майкл весь напрягся. Он сгорбился, насупил брови и засунул руки в карманы.

Типичное поведение, подумала она. Самцы животных тоже вздыбливают шерсть и показывают зубы, демонстрируя сопернику свою силу.

Но самцы не любят, когда за ними наблюдают, поэтому ей лучше последить за собственным поведением.

— Есть идея,— сказала она, останавливаясь у двери.— Хоть ночь и тянется слишком медленно, но уже второй час. Мы подождем закрытия, а потом вы скажете друг другу все, что захотите. Я буду посредником.

В который раз Майкл подивился ее чуткости. Она поняла, как трудно ему будет войти в эту дверь.

— Будь что будет...

— Но если кто-нибудь опять вздумает махать кулаками,— добавила она, открывая дверь,— тому от меня достанется!

Слабая улыбка мелькнула на его лице, но стоило им войти, она тут же исчезла.

Эйджи была права. Как всегда в середине недели, ночь казалась бесконечной. Большинство постоянных посетителей уже давно храпело в своих постелях. В баре оставалось только несколько упрямцев, которых обслуживал один Олаф. Усталая Линда вытирала столы. Она подняла голову, довольно поглядела на Эйджи и снова принялась за работу.

Олаф бросил на них быстрый взгляд и глотнул минеральной воды. Как ни быстро он прикрыл глаза, Эйджи успела заметить в них чувство облегчения.

— Эй, хозяин,— забравшись на табуретку, заявила Эйджи,— кофе есть?

— Конечно.

— Сделай два,— велела она и бросила многозначительный взгляд в сторону Майкла. Тот ничего не сказал, но сел рядом.

— Это старый литовский обычай,— начала она, когда Олаф поставил чашки на стойку.— Он называется "семейная встреча". Готов ли ты принять в ней участие?

— Ага.— Олаф наклонился к брату.— Думаю, что сумею держать себя в руках. Как дела?

— Нормально,— пробормотал Майкл.

— Эй! — Изрядно набравшийся посетитель, сидевший неподалеку, вдруг поднял голову.— Получу я когда-нибудь свое пиво?

— Нет, дружище.— Олаф двинулся к нему с кофейником в руках.— Но можешь выпить кофе.

Мужчина поднял на него красные, как у кролика, глаза.

— Какого дьявола? Ты что, социальный работник?

— Да, это я и есть.

— Черт возьми, я сказал, что хочу пива!

— Здесь тебе больше ничего не подадут. Пьяный протянул руку и вцепился в свитер

Олафа. Эйджи поняла, что теперь ему пива не видать как своих ушей.

— Это бар или церковь?

У Олафа блеснула сталь в глазах. Заметив это. Эйджи соскользнула с табуретки. Но Майкл предостерегающе положил руку ей на плечо.

— Он сам справится.

Олаф посмотрел на вцепившиеся в него руки, а потом глянул в сердитое лицо посетителя. Когда он заговорил, его голос звучал на удивление мирно.

— Забавно... Знал я одного парня в Нью-Йорке. Тот тоже любил пиво. Однажды ночью он шлялся из бара в бар, пропуская там по кружечке, а потом снова вываливался на улицу. Наконец он, мертвецки пьяный, вместо бара забрел в церковь. Пройдя по ней из конца в конец, он подошел к самому алтарю, грохнул по нему кулаком и потребовал пива. А потом упал замертво. Умер на месте, понимаешь? — Олаф без труда оторвал пальцы пьяного от своего свитера.— Сдается мне, что если ты после пива не знаешь, где находишься, то когда-нибудь умрешь в церкви.

Мужчина выругался и схватил чашку кофе.

— Черт побери, я знаю, где нахожусь...

— Вот и хорошо. А то мы не любим вызывать полицию.

Эйджи услышала довольный смешок Майкла и улыбнулась.

— Это он только что выдумал? — шепнула она.

— Да вроде было что-то такое. Он знает, как обращаться с пьяными.

— Зато не очень-то он знал, как обращаться с давешней блондинкой...

— Какой блондинкой?

— Это отдельная история.— Эйджи фыркнула прямо в чашку.— Расскажу в другой раз. Слушай, может, вам удобнее было бы поговорить наверху? Или...— Она осеклась, услышав грохот на кухне.— О Господи, кажется, Монти опрокинул холодильник! — Она начала подниматься с табурета, готовая бежать на помощь, и вдруг застыла на месте.

Дверь кухни открылась. Шатаясь, вошел Монти. Из раны на лбу текла кровь. Позади него шел человек в маске из чулка, приставив к шее Монти огромный револьвер.

— Вечеринка окончена! — прорычал он и толкнул великана вперед дулом револьвера.

— Набросились на меня,— с досадой прохрипел Монти и грузно повалился на стойку бара.— Вошли через верх...

Раздался грохот, и следом вошли еще двое вооруженных парней в нейлоновых масках.

— Не двигаться!

Один из них подкрепил приказ выстрелом в корабельный колокол, висевший на противоположной стене. Раздался оглушительный звон.

— Ты, псих, запри переднюю дверь! — Главарь рассвирепел не на шутку.— И не стрелять без моего приказа! Вывернуть карманы, все выложить на стойку! Быстро! — Он знаком приказал третьему встать к дверям, откуда виден был весь бар.— Бумажники и драгоценности тоже. Эй, ты! — Он указал дулом на Линду.— Выкладывай-ка свои чаевые, красотка. Похоже, у тебя их много.

Майкл остолбенел. Он узнал этот голос. Маски не помешали ему опознать всех троих. Хихиканье и шаркающая походка Дика. Потрепанная парусиновая куртка Арта. Шрам от ножа "волков" на запястье Джо.

Это были его друзья. Его бывшая компания.

— Какого черта вам тут надо? — гневно спросил он, когда Дик стал гордо обходить стойку и ссыпать награбленное в брезентовую сумку.

— Выворачивай карманы,— вместо ответа скомандовал ему Джо.

— Ты что, с ума сошел?

— Выполняй приказание! — Он прицелился в Эйджи.— И заткни свою вонючую пасть!

Майкл подчинился, но посмотрел на Джо и покачал головой.

— Тебе хана, мужик. Ты зарвался.

Замаскированный Джо только усмехнулся.

— На пол! — крикнул он.— Лицом вниз, руки за голову! Тебя это не касается,— сказал он Олафу.— Ты выпотрошишь кассу. А ты,— он схватил Эйджи за руку,— будешь заложницей. Если кто-нибудь рыпнется, платить придется ей. Жизнью!

— Не трогай ее, сволочь!

— Майкл! — Быстрый и спокойный оклик брата заставил его замолчать.— Назад.— Опорожняя денежный ящик, Олаф следил за Джо.— Тебе не нужна заложница.

— Но она мне нравится!

Эйджи с отвращением ощутила его первое, пробное прикосновение.

— Свежачок! — объявил он, облизывая губы. Дик гнусно захихикал.— Может быть, мы прихватим тебя с собой, киска. Покажем тебе, где раки зимуют!

Яростный ответ вертелся у Эйджи на кончике языке. Она заскрежетала зубами. Каблуком по ноге, подумала она. Локтем в рожу. Она могла бы сделать это, и от желания ударить его учащенно забилось ее сердце. Но она знала — стоит ей поддаться этому порыву, и остальные двое откроют стрельбу.

Когда Майкл рванулся вперед, Джо локтем схватил горло Эйджи.

— Валяй, судомойка! — Под маской блеснула вызывающая усмешка.— Давай, мужик, подходи!

— Слушай, остынь.— Обращение Джо с женщиной заставило Арта занервничать.— Кончай. Мы пришли сюда за деньгами. Только за деньгами...

— Я возьму здесь все, что захочу.— Главарь посмотрел на Дика, засовывавшего в сумку содержимое кассы.— Где остальное?

— Сегодня посетителей было немного,— объяснил Олаф.

— Не втирай мне очки, мужик. В конторе стоит сейф. Открой его.

— Ладно.— Олаф медленно вышел из-за стойки бара, пытаясь справиться с бешеным желанием схватить низкорослого мерзавца с хриплым голосом и разбить ему морду.— Я открою, если ты отпустишь ее.

— У меня пушка,— напомнил ему Джо.— Приказываю здесь я.

— Да, у тебя пушка,— согласился Олаф,— а у меня код. Если хочешь получить то, что лежит в сейфе, тебе придется отпустить ее.

— Кончай,— вмешался Арт, у которого вспотела ладонь, сжимавшая пистолет.— На кой черт нам сдалась эта баба? Брось ты ее!

Холодные голубые глаза Олафа были устремлены на коротышку, и Джо почувствовал, что его авторитет под угрозой. Он хотел заставить их дрожать. Всех! Хотел, чтобы они плакали и молили о пощаде. Он был главарем "каннибалов". Он отвечал за все. Никто не смел ему перечить!

— Открой сейф,— сквозь зубы процедил он.— Пристрелю как собаку!

— Тогда тебе ничего не достанется.— Краем глаза Олаф заметил, что лежавший ничком Монти вдруг зашевелился. Великан пришел в себя. Значит, можно рассчитывать на его помощь.— Это мой бар,— продолжал Олаф.— Я не хочу, чтобы здесь кого-нибудь обижали. Ты отпустишь леди, а потом возьмешь все, что захочешь.

— Давай разгромим эту лавочку! — крикнул Дик и прицелился в стеллаж с бутылками. Брызнувшие во все стороны осколки разожгли в нем инстинкт разрушения.— Пошли их на хрен! Бей!

Он схватил початую бутылку водки, хлебнул из горлышка, дико заулюлюкал и швырнул бутылку на пол.

Звон бьющегося стекла и сдавленные крики лежавших на полу привели Джо в неистовство.

— Давай устроим здесь знатный погром! — Не обращая внимания на вялые протесты Арта, он выстрелил в экран стоявшего наверху телевизора.— Вот что я сделаю с сейфом! Мне не нужна эта девка! — Он оттолкнул Эйджи, и та упала на четвереньки.— И ты мне не нужен тоже...

Он прицелился в Олафа, наслаждаясь новым для него ощущением. Сейчас он убьет человека. Это странно возбуждало.

— А вот что я делаю с теми, кто не подчиняется приказу...

Олаф приготовился к прыжку, но Майкл был уже на ногах. Он ринулся вперед, словно сорвавшийся со старта спринтер, и изо всех сил врезался в Олафа. В этот момент грохнул выстрел Джо.

А потом были крики, десятки криков. Эйджи размахивала стулом, не отдавая себе отчета, что визжит во всю мочь. Она видела опрокинутые стулья, слышала чей-то болезненный стон. Краем глаза она успела заметить мелькнувшую мимо черную тень — это со свистом промчался куда-то Монти. Но она уже пробиралась туда, где неподвижно лежали Олаф и Майкл.

Она видела кровь. Ощущала ее запах. Ее руки были в крови.

Бар превратился в сумасшедший дом. Крики, грохот, бегущие ноги. Она слышала чей-то плач. Еще кого-то рвало.

— О Боже... О, пожалуйста...! Она ощупывала грудь Майкла, когда Олаф сел и помотал головой, приходя в себя.

— Эйджи. Ты...— Потом он увидел распростертого на полу брата, его смертельно бледное лицо и кровь, быстро просачивающуюся сквозь рубашку.— Нет! Майкл, нет! — В панике он бросился к нему, отталкивая Эйджи, которая пыталась зажать рану.

— Прекрати! Немедленно прекрати! Слушай меня. Положи руку сюда. Надави. Я поищу полотенце.— Бормоча молитвы, она поднялась на ноги и устремилась к бару.— Вызовите кто-нибудь "скорую помощь"! — крикнула она. Для переживаний не было времени, и это заставило ее прийти в себя. Встав на колени рядом с Олафом, она отстранила его руки и прижала к ране Майкла сложенное полотенце.— Он молодой. Он сильный.— Она нетерпеливо нащупывала пульс, а у самой из глаз в три ручья текли слезы.— Мы не дадим ему умереть.

— Олаф...— Над ним склонился Монти.— Они удрали от меня. Извини. Я их поймаю.

— Нет.— В его глазах горела жажда мести.— Я сам их поймаю. Позже. Принеси ему одеяло. И побольше полотенец.

— Я уже принесла.— Линда передала полотенце Эйджи и положила руку на голову Олафа.— Он герой, Олли. Не позволим умирать нашим героям.

— Он добился своего.— Олаф едва сдерживал стон.— Этот проклятый мальчишка всегда настаивал на своем.— Он посмотрел на Эйджи и накрыл ладонями ее руки, лежавшие на груди брата.— Я не могу потерять его.

— Ты не потеряешь его.— Она вздрогнула, услышав вой сирены, и с облегчением вздохнула.— Мы не потеряем...

Бесконечные часы в приемном покое. Десять шагов туда, десять обратно. Сигарета за сигаретой. Двадцать чашек крепкого кофе. Олаф успел заметить, как бледен был Майкл, когда через аварийный вход косилки стремительно пронесли в лифт и повезли в реанимационную палату.

Беспомощность. Больницы всегда вызывали в нем чувство беспомощности. Всего лишь год назад он следил за тем, как в такой же больнице умирал его отец. Медленно, неизбежно, безнадежно.

Но только не Майкл. Он цеплялся за эту мысль. Майкл молод, а смерть боится молодых. Но... кровь. Там было слишком много крови. Он поглядел на свои добела выскобленные руки, по которым так недавно текла кровь брата. В его руках... Он не мог думать ни о чем другом. Жизнь Майкла была в его руках.

— Олаф...— Он вздрогнул, когда сзади неслышно подошла Эйджи и погладила его по плечу.— Вышел бы ты на улицу, подышал свежим воздухом...

Он только покачал головой. Она не настаивала. Бесполезно предлагать ему отдохнуть. С этим ничего не поделаешь. Болели воспаленные глаза, но она знала: стоит только закрыть их, и она снова увидит эту страшную картину. Дуло, направленное на Олафа. Прыжок Майкла. Выстрел. Кровь.

— Я все же хочу поесть.— Монти рывком поднялся со скрипнувшей тахты. Марлевая повязка ослепительно белела на его черном лбу.— Вам тоже надо поесть. Я принесу чего-нибудь. За мальчиком скоро придется ухаживать. Если вы сами заболеете, кто позаботится о нем?

Плотно сжав губы, он вышел в коридор.

— С ума сходит из-за Майкла,— пробурчал Олаф себе под нос.— Ест себя поедом, что не сумел в одиночку справиться с тремя вооруженными парнями.

— Мы найдем их, Олаф, Не терзай себя. В баре было полно людей, и ты делал все, чтобы защитить их. А Майкла ранили, потому что он пытался защитить тебя. Он сделал это из любви к тебе, и ты не должен себя ни в чем упрекать.

Эйджи потянулась к Олафу, и тот позволил себя обнять.

— Мне нужно поговорить с ним. Я не смогу держать себя в руках, если не поговорю с ним.

— У тебя для этого будет еще куча времени.

— Прошу прощения.— В дверь нерешительно заглянул Джон. Он уже был в курсе событий, но все равно безумно волновался.— Эйджи, как ты?

— Нормально.— Она обернулась, продолжая обнимать Олафа за плечи.— Вот Майкл...

— Я знаю. Когда поступил вызов, я попросил поручить это дело мне. Я справлюсь с ним лучше, чем кто-нибудь другой.— Он участливо посмотрел на Олафа.— У тебя тоже все о'кей?

— Угу. Я благодарен тебе. Со мной уже говорили двое копов.

— А почему мы стоим? — Он подождал, пока Олаф сел на краешек стула и прикурил новую сигарету.— Есть новости о Майкле?

— Его увезли в операционную. Больше нам ничего не сказали.

— Я мог бы сразу приняться за поиски. Опишите мне этих троих гадов.

— На них были маски из чулок,— безучастно начал Олаф.— Одеты в черное. На одном из них была парусиновая куртка.

Эйджи взяла Олафа за руку.

— Стрелял в Майкла человек ростом метр семьдесят — семьдесят два,— добавила она.— Черные волосы, карие глаза. На левом запястье шрам. Сбоку, длиной пять сантиметров. На нем были армейские ботинки с сильно сбитыми каблуками.

— Молодец! — Не в первый раз Джон подумал, что из сестры мог бы получиться чертовски хороший коп.— А остальные двое?

— Тот, который хотел разгромить бар, постоянно хихикал,— вспомнил Олаф.— Угловатый. Худущий малый.

— Рост метр семьдесят восемь,— вмешалась Эйджи.— Вес — около пятидесяти восьми кило. Я не могла как следует рассмотреть его, но волосы у него светлые. Третий был такого же роста, но покрепче. Пожалуй, вид оружия заставлял его нервничать. Он все время потел.

— А возраст?

— Трудно сказать.— Она посмотрела на Олафа.— Молодые. Лет двадцати с небольшим. Сумеете схватить их?

— Теперь это будет проще.— Джон закрыл записную книжку.— Посмотрим. Ничего не могу обещать. Нам придется нелегко. Если они оставили отпечатки пальцев, которые есть в картотеке, другой разговор. Но мы все равно распутаем это дело. Я распутаю,— добавил он с нажимом.— Можно сказать, у меня с ними личные счеты.

— Ага.— Олаф покосился на Эйджи.— Надеюсь.

— Не только из-за нее,— пояснил Джон.— И из-за парня тоже. Я сделал на него ставку. Хочется удостовериться, что наша система исправления все же работает, Стивенсон.

— Мистер Стивенсон? — Вышла женщина лет пятидесяти, одетая в зеленый халат.— Я — доктор Блайн, хирург вашего брата.

— Как...— Ему пришлось сделать паузу и начать все сначала.— Как он?

— Случай тяжелый.— Она присела на ручку кресла. Так меньше гудели ноги и болела поясница.— Вам объяснять подробно или изложить только суть?

От нового приступа страха у него вспотели ладони.

— Только суть...

— Состояние критическое. Черт возьми, он у вас счастливчик! И не только потому, что я оказалась на месте. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. Сейчас я оцениваю его шансы выжить примерно в семьдесят пять процентов. Организм юный... Если нам повезет, через двадцать четыре часа он будет вне опасности.

От выпитого кофе у него забурчало в животе.

— Так вы считаете, он выкарабкается?

— Я считаю, что обидно было бы столько провозиться с пациентом, а потом потерять его. Сейчас он в реанимации.

— Могу я увидеться с ним?

— Я попрошу кого-нибудь спуститься и сообщить вам, когда его будут переводить в обычную палату.— Она подавила зевок и только тут вспомнила, что встречает в операционной второй рассвет подряд.— Вы собираетесь просидеть здесь еще несколько часов? Не лучше ли поехать домой и немного отдохнуть?

— Спасибо, нет.

Она широко раскрыла глаза и улыбнулась.

— И напрасно... Он славный мальчик, мистер Стивенсон. Скоро мы с ним поболтаем!

— Спасибо. Огромное вам спасибо.

— Я буду следить за его состоянием.