Любовь и роскошь

Глава 20

Дани в последний раз окинула взглядом свою комнату. Она взяла с собой только некоторые личные вещи и большую часть одежды. Места в ее новом доме не очень много. Два больших чемодана уже стояли возле двери. Дани надеялась, что в квартире хватит места хотя бы для того, чтобы разместить упакованные вещи. Она глубоко вздохнула, стараясь подбодрить себя. Ведь у нее будет свой дом, пусть маленький и тесный. Ощущение приближающейся свободы радовало, она с нетерпением ждала, когда же наступит наконец тот момент, когда она сможет жить так, как хочет сама.

В полдень Люрлин принесла чай и суп, доложив, что происходило в остальной части особняка. Она поведала Дани о том, что месье Колтрейн только что отправился в посольство, проведя большую часть утра за запертыми дверями кабинета вместе с госпожой Колтрейн. Люрлин не знала, о чем они разговаривали, но с обычной для нее непосредственностью сказала, что это непременно было связано либо с тем, что Дани провела ночь вне дома, либо с объявлением Колта о своей женитьбе на мадемуазель Лили. В любом случае, сказала Люрлин, напряженность распространилась по всему дому и накрыла его как гигантский зонт. Она сама будет чрезвычайно рада, когда все закончится. Колт, сообщила она, покинул дом еще до первых лучей солнца, как сказал ей один из кучеров, и только недавно вернулся. Ее глаза возбужденно сверкали, когда она рассказывала о том, как он прошел мимо мадемуазель Лили, даже не остановившись.

– Ее в самую пору связать: топает ногами и ругается, как уличный хулиган. Весь день она бушевала и ругала слуг, ведь месье Колта не было, а сейчас он явно избегает ее общества.

Выслушав Люрлин, Дани почувствовала еще большее желание уехать из дома. Она взглянула на каминные часы и решила, что пора уезжать, если она хочет обосноваться в новом доме до наступления ночи.

Она попросила Люрлин, чтобы кучер подал экипаж к переднему крыльцу и послал кого-нибудь наверх забрать ее чемоданы.

Люрлин кивнула, но не сдвинулась с места, сокрушаясь по поводу того, что Дани покидает особняк.

– Я буду беспокоиться о вас, мадемуазель, вы ведь собираетесь жить одна и прекрасно знаете, что это ни чуточки не понравится вашему отцу.

Дани снова заверила ее в том, что с ней все будет в порядке; да, она знала, что отец не одобряет ее решения – поэтому и торопится покинуть родительский дом до его возвращения и избежать очередной неприятной сцены.

– Прошу тебя, поспеши и, будь добра, сделай все именно так, как я сказала, хорошо, Люрлин? Я хочу поскорее уехать.

Люрлин повиновалась, обеспокоенно качая головой.

Дани подошла к стулу, чтобы взять свою накидку, но услышала голос Колта, зовущего ее через закрытую дверь, и чуть не застонала от досады.

– Дани, открой. Я знаю, что ты там, нам нужно поговорить, – говорил он скорее нетерпеливо, чем рассерженно.

Дани открыла дверь и, не приглашая его войти, коротко сообщила:

– Не хочу спорить с тобой, Колт. Мне хватает своих собственных неприятностей.

– Я тоже не хочу спорить, Дани. Хочу поговорить с тобой всего одну минуту. – Он растерянно провел рукой по волосам, словно стараясь привести свои мысли и слова в порядок. Затем он увидел чемоданы и воскликнул: – Что это? Куда ты отправляешься?

Она сказала ему, и в ответ он громко рассмеялся:

– Ты же знаешь, отец не допустит этого. Дани не собиралась тратить время попусту, оправдываясь.

– Он ничего не сможет сделать! А теперь, пожалуйста, – нетерпеливо промолвила она, – скажи, чего ты хочешь. Я хочу уехать до того, как он вернется домой. Я устала от разногласий.

Он молча смотрел на нее несколько секунд, затем пожал плечами:

– Не знаю. Все вдруг перевернулось с ног на голову. Я полагаю, ты уже слышала о том, что когда я объявил родителям о том, что мы с Лили собираемся пожениться, они отнюдь не захлопали в ладоши от радости.

– Я и не ожидала от них подобной реакции. Ты едва знаешь ее. Кроме того, – добавила она, – они, вероятно, чувствуют то же самое, что и я, – ты не будешь счастлив с Лили, ты совершаешь ошибку.

– Думаю, это мое дело. – Он злобно прищурился. Дани прекрасно видела, что они напрасно теряют время.

– Я согласна с тобой, – уступила она, – и не намерена вмешиваться. Если ты пришел в поисках моего одобрения, ты не получишь его, Колт. Я не вижу никакого смысла продолжать наш разговор.

Она попыталась закрыть дверь, но Колт успел выставить вперед руку:

– Зато я вижу. Лили сказала, что вчера она говорила с тобой, просила прощения и помощи в подготовке свадьбы, а ты в ответ взорвалась, наорала на нее и даже плеснула водой в лицо. Мне бы хотелось выслушать твою версию этой истории.

– Зачем? Ты же не поверишь ни единому моему слову.

– Ты никогда не испытывала к ней симпатии, верно?

– Я пыталась, – честно ответила Дани. – Но, Колт, Лили одна из самых неприятных особ, с которой мне когда-либо доводилось встречаться.

– И поэтому ты плеснула ей водой в лицо? Поступить так не очень-то красиво с твоей стороны, Дани. Ведь она наша гостья и вскоре станет членом нашей семьи.

– Я сделала так потому, что она стояла там, где ты сейчас, и кричала на весь дом. Я хотела, чтобы она ушла от моей двери, – объяснила она и холодно спросила: – Неужели мне придется воспользоваться тем же самым способом, чтобы избавиться от тебя?

Колт задохнулся, еле сдерживая охватившую его ярость, готовую вырваться наружу.

– Не надо так со мной, Дани, – сказал он и с презрительной усмешкой добавил: – Ты нисколько не изменилась. Такая же избалованная девчонка, которой наплевать на всех, кроме самой себя.

Дани знала, что он вымещает на ней свое раздражение, но терпению ее приходил конец.

– Для тебя самым лучшим сейчас было бы уйти, Колт. Ты очень меня раздражаешь.

– А что же сделаешь? – Он указал на маленький шрам в уголке его глаза. – Расцарапаешь мне лицо? Пора повзрослеть, Дани, и перестать вести себя как маленькая дрянь!

Дани подняла руку, чтобы дать ему пощечину, ибо злость охватила ее, но рука замерла в воздухе, когда она увидела отчаяние в его глазах. Он был ее братом, и она любила его, и, если он хоть немного смягчит свою собственную боль, выместив раздражение на ней, пусть будет так. Она не могла простить себе того, что однажды в детстве ударила его. Дани не собиралась повторять своей ошибки, раня его в самое сердце.

– Пожалуйста, – прошептала она, сглатывая слезы, – позволь мне пройти, Колт. Мы оба будем сожалеть о том, что наговорили друг другу.

Он смотрел на нее, и его глаза наполнялись влагой.

Колт отступил в сторону, низко опустив голову. Он винил себя. Зачем он пришел сюда? Впрочем, он знал ответ: Лили заставила. Сказала, что он не сумел настоять на своем решении перед родителями, – и это отвратительно. И теперь, чтобы загладить вину, он должен разобраться со своей сестрой, которая посмела напасть на нее. Он пообещал поговорить с Дани и выяснить, можно ли помириться, поскольку ему самому надоели бесконечные разногласия в семье.

– Дани! Колт! Что здесь происходит?

Они мгновенно очнулись от оцепенения. В комнату ворвалась Китти, фиалковые глаза ее сверкали, а щеки пылали яростным огнем.

– Вы кричите друг на друга на весь дом!

Ее взгляд упал на чемоданы, стоящие у двери, и она медленно подняла глаза и посмотрела на Дани:

– Что это значит? Куда, позволь спросить, ты направляешься ?

Дани мечтала только, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

– Я переезжаю, Китти. В квартиру над магазином. Я думаю, вы согласитесь – я никогда не смогу жить своей собственной жизнью до тех пор, пока остаюсь под этой крышей.

– Как ты можешь так расстраивать отца после того, что сделала прошлой ночью? – возмутилась Китти. – Ты не думаешь ни о ком, кроме себя!

Дани смело встретила ее ледяной, полный обвинения взгляд:

– Я никого не хочу расстраивать.

– Но ты сделала это прошлой ночью, – повторила Китти.

– Хорошо, – уступила Дани. – Но я не хотела. Это произошло случайно, как я и пыталась объяснить.

– Ты расстроишь его еще больше, если уйдешь, – предупредила Китти.

– Подождите! – неожиданно вмешался Колт, переводя в замешательстве взгляд с одной женщины на другую. – Что это значит? О чем вы говорите?

Дани и Китти переглянулись, и ни одна из них не знала, что сказать.

– Итак? – нетерпеливо настаивал Колт.

Дани решила, что скрывать бессмысленно: рано или поздно Колт все равно узнает. Она начала говорить, затем увидела, как вошел слуга, чтобы забрать чемоданы, подождала, пока он удалился – Китти с осуждением наблюдала за разворачивающейся вокруг нее сценой, и повторила свою версию случившегося.

Когда Дани закончила, Колт коротко спросил:

– И что будет теперь?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – удивилась сводная сестра. – Я сожалею, что все так расстроились, но что сделано, то сделано.

Колт начал увещевать ее, как ребенка:

– Сестричка, ты провела ночь с мужчиной. Теперь, я полагаю, он должен поступить честно и достойно и жениться на тебе, чтобы спасти твое доброе имя. Ведь, если все станет известно, ни один порядочный человек не захочет взять тебя в жены.

Дани не удержалась от смеха – какие глупости говорит брат!

– О Колт! Никогда не думала, что услышу такую чушь из твоих уст. Неужели ты думаешь, что я выйду замуж только затем, чтобы меня меньше презирали? – Она энергично покачала головой. – Нет, братец, я не собираюсь отказываться от своих планов на будущее только для того, чтобы доставить удовольствие пуританам!

Китти помахала рукой, требуя тишины:

– Хватит спорить! Слуги и так уже слышали довольно, чтобы судачить полгода.

Колт ничего не сказал, задумчиво глядя на Дани. Неожиданно Дани обняла брата и тихо сказала:

– Не думай обо мне плохо, Колт. Я просто делаю то, что считаю лучшим для себя.

Он кивнул, отвернулся и ушел. Мозг его лихорадочно работал, ему было крайне необходимо получить ответы на тревожные вопросы о его собственном будущем, которые невольно подняла своей маленькой, но категоричной речью Дани.

Дани и Китти смотрели ему вслед, и когда он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их, Китти тихо призналась:

– Вчера вечером он сказал, что хочет жениться на Лили.

– Я знаю.

Китти с любопытством посмотрела на нее.

Дани рассказала мачехе о визите Колта в магазин и произошедшую позже сцену с Лили… но снова промолчала о том, что поведала ей Люрлин.

Китти печально вздохнула:

– Он никогда не будет счастлив с этой девушкой.

– Боюсь, что нет, – согласилась Дани, – но, как он мне сказал, это его дело. – Она вернулась в комнату и взяла свою сумочку. – Теперь мне действительно нужно идти. Экипаж ждет.

Она поспешила к дверям, но Китти закричала:

– Подожди!

Она повернулась, думая, удастся ли ей вообще когда-нибудь уйти.

Глаза Китти затуманились болью.

– Помни, Дани, это твой дом и мы тебе рады всегда.

Дани закусила губу и бросилась в объятия Китти.

Они крепко обнялись.

– Поверь мне, – прошептала Дани, – я не хотела никому причинять боль.

Китти кивнула и попыталась улыбнуться дрожащими губами.

– Знаю, что ты не хотела, Дани, и верь: я понимаю тебя, чувствую, каково тебе сейчас. Я в твои годы тоже хотела быть независимой, самостоятельной, иногда мои поступки не вписывались в рамки устоявшихся норм поведения для воспитанной молодой леди.

Тогда скажи, Китти, – осмелилась спросить Дани, – ты думаешь, я поступаю ужасно, потому что не хочу, чтобы Дрейк женился на мне только из-за того, что случилось прошлой ночью? Китти улыбнулась:

– Я согласна с тобой, ты должна поступать только так, как подсказывает тебе сердце.

Волна любви и благодарности захлестнула Дани.

– Ты попробуешь убедить в этом отца?

Китти кивнула и слегка подтолкнула ее:

– Лучше поспешить. Он скоро вернется, а я больше не выдержу семейной сцены.

Лили чувствовала, как тело ее затекло и начинало ныть, оттого что она слишком долго находилась в одном положении – стояла на коленях в своем излюбленном месте позади пышной растительности в темной нише. Едва Колт прошел в свою комнату, заперев за собой дверь, она тут же поспешила сюда, подозревая, что, как только он соберется с мыслями, сразу же отправится к Дани.

Предчувствие не обмануло Лили, и теперь она знала, что необходимо действовать быстро, или же ей никогда не удастся склонить Колта к женитьбе. Ведь он может сообразить, что его сестра оказалась в подобной ситуации, но отнюдь не чувствует, что должна выйти замуж, чтобы спасти свою честь. А ведь ее случай гораздо серьезнее, ибо все члены семьи, слуги, а скоро и вся элита парижского общества узнают о неблаговидном поступке Дани, в то время как о произошедшем с ней, Лили, не знал никто.

Она дождалась, пока Китти прошла мимо, затем вышла из своего укрытия и тихо постучала в дверь Колта.

– Уходите. Я ни с кем не хочу разговаривать, – раздраженно ответил он.

– Это я, – обиделась она, – пожалуйста, поговори со мной, никто во всем доме не хочет этого делать.

Она услышала вымученный вздох, звук шагов. Он открыл дверь и устало промолвил:

– Лили, честно говоря, я устал от твоего нытья…

Она хотела заговорить, но он покачал головой и сделал протестующий жест рукой:

– Молчи, пожалуйста. Прошу прощения, если члены моей семьи обидели тебя, но я не отвечаю за их поступки и не хочу больше об этом слышать. Пожалуйста, позволь мне немного отдохнуть перед ужином. Поговорим позже.

Боясь, что он закроет дверь, Лили быстро прошла мимо него и встала посреди комнаты. Сложив руки на груди, она объявила:

– Мы поговорим сейчас, Колт, и обсудим дату нашей свадьбы. Я не собираюсь сидеть и ждать, особенно после возмутительного скандала, который устроила твоя сестра.

Колта не удивило то, что она в курсе событий. Разве этого можно было избежать? Он закрыл дверь, сделал несколько неуверенных шагов и устало опустился в кожаное кресло, стоявшее у окна.

– Говори, – устало и обреченно произнес он.

Лили даже сейчас подумала, до чего же он красив в белой шелковой рубашке с расстегнутым воротом, обнажавшим вьющиеся темные волосы на его широкой, твердой как камень груди. Когда он улыбался, чего она не замечала в последнее время, его серые глаза сверкали голубыми кристаллами, уголки их чуть приподнимались – он становился похож на маленького мальчика.

Колт был ничуть не хуже Драгомира, и, хотя ей не пришлось заниматься любовью с привлекательным русским, она знала, что вряд ли он будет доставлять ей большее удовольствие, нежели Колт. Лили желала бы стать постоянной спутницей жизни и для одного, и для другого, но решила довольствоваться тем, что у нее уже есть.

– Я знаю, что Дани провела прошлую ночь с Драгомиром, чем погубила свое доброе имя, – робко начала она. – Я бы не хотела, чтобы подобное постигло меня, Колт.

Он нахмурился и резко заметил:

– Никто не знает о том, что ты провела ночь со мной, Лили.

Лили удалось сохранить самообладание, но внутри у нее все оборвалось – неужели ее план провалится?

– Верно, – признала она, – но что будет, если ты не женишься на мне? Мне придется притворяться, что я девственница… Неужели ты думаешь, что кто-то, поняв, что я солгала, все еще будет желать меня в жены?

Колт откинулся на спинку стула и закрыл глаза, словно не в силах выносить испытаний, выпавших на его долю.

– Я люблю тебя, Колт. Я думала, и ты любишь меня, – сурово сказала Лили.

– Я никогда не говорил, что люблю тебя. Ее нижняя губа задрожала.

– Мне казалось, я нравлюсь тебе.

– Ты мне нравилась и нравишься, но, черт побери, я никогда не давал тебе повода думать, что намерен связать себя узами семейной жизни. – Он помолчал, наблюдая за тем, как слезы полились из ее глаз, и снова коря себя за то, что не смог обуздать свою похоть. – Возможно, принимая подобное решение, мы совершаем чудовищную ошибку, Лили. Мы ведь даже толком не знаем друг друга, и я вряд ли готов остепениться… – робко промолвил он.

Ее сердце бешено забилось от страха.

– А как же я? Что будет со мной? – истерически выкрикнула она. – Какой порядочный мужчина захочет меня?

Колт испугался ее реакции, но решил все же попробовать образумить ее:

– Мне кажется, что Дани такая ситуация не очень беспокоит. Времена меняются, Лили. Возможно, больше не имеет значения, что женщина, которую действительно любят, делала в прошлом. Я знаю, что, если бы я по-настоящему любил тебя, для меня не имело бы ни малейшего значения, девственница ты или нет.

В это мгновение Лили осознала, что заманить Колта к алтарю, призывая к его чувству долга, будет невероятно сложно, если вообще возможно. Лили пересекла комнату, приблизилась к Колту и, наклонившись, прошипела:

– Ну что ж, умник, я не позволю тебе разрушить мое будущее. Ты соблазнил меня, и ты женишься на мне!

Колт засмеялся и, мягко оттолкнув ее, встал с кресла.

– Ты прекрасно знаешь, это неправда. Ты хотела этого ничуть не меньше, чем я.

– Но поверят ли этому твои драгоценные папочка с мамочкой, когда я доберусь до них и все расскажу?

Он растерянно моргал, видя перед собой ее злое, полное презрения лицо.

– Что ты сказала? – хрипло спросил он.

Лили стояла, уперев руки в бока и испепеляя его надменным взглядом.

– Ты слышал. Я пойду к твоим родителям и расскажу им о том, как ты привел меня к себе и соблазнил прямо у них под носом. Как ты думаешь, им понравится услышать подобное об их маленьком мальчике?

– Нисколько, черт побери, – огрызнулся Колт.

– Ну что ж, может, они ничего и не узнают. Я думаю, они с большей радостью посетят нашу свадьбу, чем судебный процесс, который непременно ожидает их, если мой дядя узнает о случившемся.

Колту никогда еще так сильно не хотелось ударить человека – будь то мужчина или женщина.

– Это шантаж, Лили.

– Ну так что? – отрезала она с вызовом. – Ты не оставляешь мне выбора. Я не распутная маленькая дрянь, как твоя сестра. У меня есть гордость. Возможно, она уезжает отсюда, чтобы открыть свой собственный бордель, – добавила она с мерзким хихиканьем.

Колт сделал угрожающий шаг вперед:

– Не провоцируй меня, Лили. Я не потерплю, чтобы ты так говорила о моей сестре.

Она решила, что пора изменить подход. Подбежав к нему, она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему.

– Пожалуйста, Колт, не сердись на меня, – чуть не рыдая, сказала она. – Я люблю тебя и хочу быть твоей женой. Мы будем счастливы, обещаю. Ты сам увидишь, что не ошибся… – Она протянула ему губы для поцелуя.

Колт грубо отнял ее руки и оттолкнул Лили от себя:

– Дани была права, когда сказала, что ты самая неприятная особа, с которой она когда-либо встречалась. О, как я жалею, что не раскусил тебя раньше.

Лили ссутулилась, опустилась в кресло и начала плакать настоящими слезами.

– Я пойду к твоим родителям. Клянусь, пойду.

– Нет, не пойдешь. – Колт изо всех сил сдерживался, чтобы не накричать на нее. – Я больше не буду расстраивать их. Я женюсь на тебе, черт побери, без фанфар, без торжеств. Затем мы уедем в Америку и будем жить на ранчо, где ты научишься быть хорошей женой.

Лили подавила торжествующий вопль и вместо этого произнесла жалобно и, как ей казалось, искренне:

– Колт, дорогой, сейчас ты злишься на меня, но верь, я буду тебе хорошей женой.

Колт глубоко вдохнул, чтобы не наброситься на нее с кулаками. Ведь было время, когда он сходил по ней с ума. Они наслаждались обществом друг друга, ему было хорошо с ней в постели…

– Прости, – пробормотал он сокрушенно.

Она прижала дрожащие ладони к лицу и пролепетала:

– Я уеду домой. – Она замолчала, словно рыдания душили ее. – Я люблю тебя, но, если ты не любишь меня, я уйду из твоей жизни.

Ответа на ее заявление не последовало, Лили осмелилась сквозь пальцы взглянуть на Колта. А вдруг он воспользуется ее притворным предложением? Неужели оно прозвучало убедительно?

Колт смотрел в окно, плечи его были опущены, словно под невыносимой тяжестью поражения, а глаза полны отчаяния. Поняв, что убежать от неизбежного невозможно, он обреченно прошептал:

– Я женюсь на тебе, Лили. И мы попытаемся жить нормально. Я не люблю тебя, – коротко сказал он, поворачиваясь к ней и надеясь увидеть, что она поняла его, – но постараюсь сделать все, что смогу, чтобы ты была счастлива.

Лили вскочила на ноги и снова бросилась к нему на шею, и на этот раз он не отстранил ее.

– О, Колт, я заставлю тебя полюбить меня. Клянусь, заставлю!

Колт обнял ее, но его объятия были так же холодны, как его сердце.