Любовь на капоте

25. Казанцев

Все женщины, ну, или почти все – немного ведьмы. В хорошем смысле этого слова. И Полина Лисицына – одна из них, женщин-ведьм. Иначе как объяснить то, что после свидания на речном трамвайчике я впервые за долгие годы вернулся домой в прекрасном расположении духа.

Правда, чтобы унять разгулявшееся в крови вожделение, пришлось принять душ и немного помочь себе рукой. Но зато потом – опять-таки, первый раз за последние четыре с лишним года – я упал и уснул, отключился мгновенно и проспал до утра как убитый – не просыпаясь, не ворочаясь, не холодея от навязчивых кошмаров.

И утро началось у меня не с ощущения, что я парализован, а с нормального мужского стояка. Я даже заглянул под одеяло, хмыкнул, глядя на собственный член и поинтересовался иронично:

– Ну, и кому стоим? – Ответа, разумеется, не получил, но он мне и без того был известен.

Полина!

Как хорошо, что я увижусь с ней уже сегодня. Всего несколько часов – и она снова окажется в моих объятиях. Я смогу прикоснуться к ней, сжать ладонями ее плечи, приникнуть к ее губам, погладить будто невзначай круглую коленку и пожмякать упругую попку...

Стоп-стоп-стоп! Что-то меня снова не туда понесло.

Лучше подумать, куда сводить девушку. В кино, что ли?

За завтраком, вместо выпуска новостей, я изучал репертуар кинотеатров города, подыскивая какой-нибудь фантастический боевик или что-то в этом роде: пытку мыльной оперой я не вынесу даже ради любимой ученицы. Хочется надеяться, что Лисицына и сама не относится к фанатам этого жанра.

В результате выбрал фильм «Аватар»: там вроде и фантастика, и про чувства. Заказал онлайн пару билетов на центральные места где-то в предпоследних рядах. Да! Я помню, что мне почти сорок, но я, долбаный романтик, с удовольствием обменяюсь парой поцелуев с любимой женщиной, пользуясь темнотой и громкой музыкой в зале.

Будь моя воля – я бы вообще затащил Лисицыну в свою холостяцкую берлогу, заперся бы с ней на неделю, выключил все телефоны и не выпускал бы ее из постели!

Твою ж дивизию, опять меня не туда понесло.

Так… после похода в кино заедем куда-нибудь поужинать. Значит, надо заказать столик в хорошем кафе. С этим пунктом подготовки к вечеру тоже справился быстро.

Потом, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящей встрече, поработал над новым семинаром для слушателей военной академии. Съездил в бассейн. Постригся и побрился в барбершопе, вышел оттуда с новой стрижкой и гладкой рожей. Перекусил – так, чтобы заморить червячка. Вечер наступать все не спешил.

Снова включил ноутбук и принялся изучать аукционы в поисках новых автомобилей, и тут позвонил Георгий. Вот уж кого сегодня не хотелось ни видеть, ни слышать.

– Саня, привет. Я подъеду? Разговор есть.

– Подъезжай. – От Жоры отвертеться невозможно, так что не буду и пытаться.

Галкин примчался через пятнадцать минут – видимо, был где-то недалеко. Войдя в распахнутую перед ним дверь, скинул с ног сандалии, прошел на кухню. Не дожидаясь приглашения, присел на табурет.

– Кофе сваришь? – скорее потребовал, чем попросил.

Я не стал цепляться к мелочам – так мы нескоро доберемся до сути. Слегка пожав плечами, загрузил в кофеварку свежие зерна, подставил чашку, запустил агрегат и уставился на Георгия:

– Так о чем ты поговорить хотел, Жора?

– О вчерашнем вечере. О Полине. – Георгий выглядел неважно: помятый, нервозный какой-то.

– Слушаю тебя. Что случилось?

– А то и случилось, Саня, что ведешь ты себя не по-дружески! Ты, когда Полину в клубе выцепил, мог же мне сразу позвонить, сказать, что она тоже там?

– А почему я должен был тебе звонить? Ты закадрил какую-то девицу, умотал с ней, возможно даже, зажал где-нибудь там же, в клубе, в темном углу. Зачем тебе мешать?

– А-а, значит, ты мешать не хотел… только вот несправедливо получается, Саша: мы с тобой договорились, что оба будем ухаживать за Полиной, не будем друг другу мешать и палки в колеса ставить. Так? – Галкин нацелил мне в грудь указательный палец.

– Так. И где я тебе дорогу перейти успел – не напомнишь? – кофеварка выплюнула порцию кофе, я переставил наполненную ароматным напитком чашку на блюдце и водрузил ее на стол перед Галкиным. – Это ты выскочил, как черт из табакерки, схватил мою ученицу и уволок ее танцевать. Будь твоя воля – так и из клуба ее увел бы, меня не спросив.

– Да у тебя и без того все преимущества! Занятия у нее ведешь ты. Домой подвозишь – тоже ты! У меня нет даже шанса к ней приблизиться! И где тут равные условия? Как она меня узнает, как сможет сделать выбор? – Жорик махнул рукой, задел чашку, и коричневая жижа выплеснулась, растеклась по столу невзрачной кляксой.

– Георгий, дыши ровнее, а? То ты меня успокаивал, теперь, вижу, мой черед. Вот что ты так разошелся?

– Не могу я, Саня, успокоиться. Не могу выкинуть ее из головы. Засела там клином твоя ученица – с того дня, как у нас фотосессия была. Ни одну бабу в своей жизни так не хотел!

– Может, потому что остальные шли с тобой сразу, стоило только поманить? А тут нашла коса на камень? – не удержался я от иронии.

– Может, и так, – сдулся мой друг. – Только я не понимаю, как мне извернуться, чтобы хоть немного ее заинтересовать! И ты тут еще… обложил со всех сторон – не подступиться.

– Ну, так придумай что-нибудь другое, прояви изобретательность. Брось свои ужимки пикаперские, с Полиной они не сработают. Попробуй просто ухаживать за девушкой, не веди себя так, будто поскорее ее в постель уложить хочешь. – Сам не знаю, зачем я взялся подсказывать Жорику. Впрочем, он мои советы все равно не услышал.

– В общем, Саня, как друга прошу, – заявил, глядя в стол, – не стой у меня на пути постоянно, я ж все равно не отступлюсь. Или я ее добьюсь, или она меня пошлет – но это будет ее решение. Понял?

– Да уж чего тут непонятного, – я вздохнул: вот не думал, что между нами, деловыми партнерами, может встать женщина. – А если она со мной решит остаться? Замуж согласится за меня выйти? Что ты тогда делать будешь?

Я нарочно задавал эти вопросы. Раз уж зашел у нас прямой разговор – лучше сразу все решить и знать, к чему готовиться.

– С тобой?.. – Галкину, похоже, пришлось напрячься, чтобы допустить вероятность такого поворота. Меня это, откровенно говоря, слегка задело. – А знаешь, Саня, я ведь не шутил, когда сказал, что готов жениться на Лисицыной. Но если она реально тебя предпочтет – я, наверное, уйду из «ЭргоДрайва». Прости, но не смогу я смотреть, как вы, голубки, воркуете.

– Уйдешь и похеришь дело, которое мы с тобой вдвоем начинали? Млять, Георгий, не ты ли мне твердил, что ни одна баба не стоит того, чтобы терять из-за нее друзей и бизнес? Или это не твои слова?! – тут уже я не удержался, повысил голос.

Поверить в то, что циничный Галкин готов развалить наш совместный проект, оказалось даже труднее, чем в то, что Полине я нравлюсь таким, какой есть – хромым, кривым, ворчливым.

– Ну, с «ЭргоДрайвом», Саня, ты и без меня, если что, прекрасно справишься. Выплатишь постепенно мне мою долю. А я что-то еще придумаю параллельное. Ну, то есть, чтобы с тачками было связано.

– Да погоди ты бизнес пилить! – я сжал плечо друга, заглянул ему в глаза, пытаясь донести до него, что он мне дорог. – Может, Лисицына ни одного из нас не выберет. Староваты мы для нее – не находишь?

– Это ты себя старым считаешь, Саня. Уж не знаю, с какого перепугу. А как по мне, так сороковник у мужика – самый пик, расцвет! Хоронить себя раньше времени я точно не стану.

– Ладно-ладно, ты у нас молод, красив, обеспечен, и все телки твои, – тут же согласился я.

– Кроме одной, – буркнул Георгий. – Но и она моей будет, понял?!

– Не говори «гоп», Жора. Можешь ведь и не допрыгнуть.

– Посмотрим. – Галкин встал и пошел в коридор – обуваться.

– Посмотрим. – Я пошел следом: проводить гостя, запереть за ним дверь.

***

После визита партнера и выяснения отношений эйфория из меня выветрилась. Нет, я по-прежнему хотел видеть свою ученицу, быть с ней, но… как говорится, цена вопроса! Неужели мне придется выбирать между другом и любимой? Если Полина согласится стать моей женой – понятно, что я пошлю Георгия на йух. Хочет уйти из нашего совместного бизнеса – пусть валит!

Я вытер растекшуюся по столу кофейную лужицу. Сполоснул чашку, из которой Жорик так ни глотка и не отпил. Глянул на часы: почти шесть вечера, а я обещал заехать за Полиной в семь. Пора собираться и выдвигаться.

По дороге к дому ученицы вдруг подумал, что, раз уж у нас будет первое настоящее свидание – запланированное, не случайное – надо бы явиться на него как положено: с букетом. Заехал в цветочный магазин и вышел из него с розой – единственной, зато со стеблем метровой длины, с полураскрытым белым бутоном величиной в мой кулак. Наверное, было бы логичнее взять красную или бордовую розу, но мне хотелось подчеркнуть чистоту своих намерений. Надеюсь, Лисицына поймет этот намек.

Полина не подвела: поняла. Приняла цветок, чуть смущенно улыбаясь, зарылась носом в белые лепестки, сверкнула поверх них на меня глазами, и было что-то такое непередаваемое в глубине ее зрачков, такое манящее и сладкое, что я провалился в них, утонул, захлебнулся словами. Поймал ее плечи. Притянул к себе. Поцеловал – коротко, жадно. Потом все же отпустил: не подросток же я, в конце концов, чтобы вот так, у подъезда, на глазах у любопытных соседей девчонку лапать.

– Куда поедем? – погладила меня по подбородку Лисицына. – Есть идеи?

– Я взял на себя смелость купить два билета в кинотеатр на восьмичасовый сеанс.

– О! А что за фильм?

– Пусть будет сюрпризом.

– Ладно, – Полина открыла дверцу моего джипа, аккуратно пристроила розу на заднем сиденье. Сама собралась устроиться на переднем пассажирском.

– Иди за руль, – предложил я. – Совместим приятное с полезным.

– Да я как-то не для езды за рулем одета, – попыталась возразить девчонка, указывая взглядом на свои босоножки с пятисантиметровым каблучком.

– Вижу, как ты одета, – ох, что-то у меня в голосе ворчливые нотки прорезаться стали. – Это уметь надо так все то ли открыть, то ли прикрыть, чтобы каждый встречный на тебя слюни ронял!

– Ты ревнуешь? – засмеялась эта заноза. – Или тоже с избыточным слюноотделением справиться не в состоянии?

– Поговори мне еще!

Мы уселись. Со двора Полина вывела Вранглер вполне уверенно. Да и дальше, надо сказать, ехала спокойно, лишь изредка вопросительно поглядывая на меня – все ли правильно делает. Я ей кивал молча и одобрительно, иногда подсказывал что-то. А потом мы встали в пробку. Вроде и небольшую, но было понятно: минут двадцать мы тут потеряем.

Переведя авто на холостые обороты, Полина вдруг сообщила мне – видно, вспомнила нечаянно:

– Мне сегодня Георгий звонил. Предложил вместе поработать над сайтом автошколы. Ну, в смысле, просил помочь с выбором наиболее удачных кадров.

– Хорошая мысль, – кивнул я с деланным спокойствием. Вот, значит, как. Жорик времени не теряет: пошел в атаку. – Я бы тоже поучаствовал. Вы уже решили, когда будете смотреть?

– Галкин предложил в среду этим заняться, просил к пяти часам вечера подъехать. – Вообще замечательно: друг явно сверился с графиком моих занятий и выбрал день и час, когда я буду занят с другим учеником.

– А ты сможешь к этому времени подъехать? У меня-то там как раз в пять ученик придет, я к вам присоединиться не смогу… – я не стал скрывать сожаления.

Полина, впрочем, тоже радостной не выглядела:

– Честно говоря, приехать только ради того, чтобы выбрать пару кадров, и тут же уехать – это для меня пустая трата времени. Я бы предпочла сделать это в день, когда у нас с тобой тренировка будет очередная.

– Понятное желание. У тебя вроде среда и четверг подряд свободны?

– Да, – Полина тронула джип, проползла на первой передаче метров пять и вновь вынуждена была притормозить: пробка рассасываться не спешила.

– Вот и у меня в четверг вечер с пяти свободен. Давай приезжай на занятие, заодно и фотосессию оценим все втроем.

– А Георгий тоже свободен будет? – зачем-то уточнила ученица.

– Да, у него там часовой перерыв – как раз до шести.

– Тогда договорились! – Лисицына выдохнула с явным облегчением.

Машина впереди тронулась, Полина тут же переключилась на управление джипом. Что-то впереди изменилось: в этот раз мы доехали до светофора и даже успели проехать перекресток на мигающем желтом. Дальше дорога была свободна, так что нам удалось успеть к началу киносеанса.

Поднимаясь по ступенькам крыльца, моя ученица успела разглядеть афиши сбоку от входа и уставилась на меня с радостным изумлением:

– Ты взял билеты на «Аватар»? В самом деле?

– Да. – я был приятно удивлен тому как довольна девчонка моим выбором.

– Знаешь, я давно хотела посмотреть этот фильм на широком экране. Даже не стала искать его в интернете, чтобы не смазать первое впечатление. Спасибо, Саша! – она сама поймала мою руку и сжала ее.

– Да не за что… я и сам его еще не видел, пора закрыть этот пробел.

В зал мы вошли, когда там уже погасили свет, а по экрану побежали кадры рекламных роликов. Ряд, в котором находились наши места, оказался полностью свободен: похоже, поток зрителей на идущую не первый месяц киноленту сильно обмельчал. Но мне это было только на руку: никого за спиной, никого в нашем ряду, и только в ряду перед нами парочка – и та далеко сбоку, на краю ряда. Вполне комфортные условия, чтобы посидеть в обнимку и даже сорвать пару поцелуев!

Впрочем, спешить я не стал и начал с малого: когда уже уселись и устроились поудобнее, посмотрели первые несколько минут фильма – отыскал руку Полины, положил поверх своей ладони на свое же колено и прикрыл сверху второй рукой. Девчонка не противилась, глянула с мимолетной улыбкой и снова уставилась на экран.

Я сдержал вздох разочарования: мне хотелось больше внимания. Но кто же знал, что ученица так увлечется фильмом? Пришлось тоже сосредоточиться на сюжете, а то захочет девчонка обсудить, поделиться впечатлениями – а мне и сказать будет нечего.

Постепенно я и сам увлекся, втянулся, проникся и начал сопереживать героям. Каким-то образом заметив это, Полина не стала ждать окончания киносеанса и начала негромко выдавать мне коротенькие реплики:

– Блин! Ну вот куда он лезет? Нет, ты понял? Это дерево символизирует коллективный разум!

Надо сказать, иногда комментарии Лисицыной были намного интересней, чем само кино. Чувствовалось, что в хорошенькой голове моей ученицы идет серьезная работа по анализу и осмыслению того, что она видит. Меня это почему-то умилило.

Все было бы хорошо, только вот долго сидеть в одной и той же позе в не слишком удобном кресле я, как выяснилось, оказался не способен. И хотел бы скрыть от девчонки свои проблемы, но травмированный позвоночник напоминал о себе слишком настойчиво: боль постепенно сковывала поясницу, в изломанной ноге с искусственным суставом начала подергиваться какая-то мышца, предвещая болезненный спазм.

Я отстранился от Полины, сел ровно – не помогло. Попытался выпрямить ногу, но между рядами было слишком узко, чтобы сделать это. Потер бедро – исключительно по привычке: повлиять на усиливающуюся боль это никак не могло.

Лисицына все-таки заметила мои попытки найти удобную позу.

– Что, Саша?

– Ничего… – попытался отмахнуться я. Но напряженный голос меня выдал.

– Нога? – догадалась ученица. – Опять спазм?

– Пока нет. – Я вновь попытался изменить положение конечности.

– Но будет, – догадалась девчонка.

Я промолчал: да, будет, если не сумею устроиться, и скрыть приступ боли я не смогу. Твою дивизию! И сам не могу фильм посмотреть, и Полине удовольствие порчу. Вот уж воистину – калека хромоногий. Больше не поведу ее ни в какое кино!..

– Саша, развернись спиной ко мне, обопрись на мое плечо, а ногу закинь на соседнее кресло, – предложила Лисицына. – Хорошо, что тут между креслами подлокотников нет.

Сам я на такое ни за что не пошел бы, но тут пришлось согласиться с предложением: я сел боком к экрану, откинулся спиной на Полину, которая тут же приобняла меня, правую ногу поднял и пристроил на сиденье соседнего кресла. Стало легче – к счастью. Я поймал руку Полины, которой она меня обнимала, поднес к губам ее пальчики, поцеловал:

– Спасибо, Поля.

Девчонка в ответ мягко улыбнулась и покачала головой – не стоит, мол, благодарности. Вздохнув, я вернулся к фильму. Впрочем, ладошку ученицы так и не выпустил: прижимал к своей груди и иногда целовал – внутри, за грудиной, бурлили какие-то чувства, которые я не мог ни понять, ни описать, но зато мог выразить хотя бы так – прижимая к губам тонкие девичьи пальчики…

… Надеялся сорвать пару-тройку поцелуев, Казанцев? – вот тебе твои поцелуи.

Спасибо, что хоть так.

Спасибо Полине, что не отталкивает, не вырывает руку, не морщится брезгливо, глядя на мое кривое лицо. Как ей удается так спокойно относиться к моим физическим недостаткам? К тому, что я полулежу тут, навалившись на нее своим весом, опираясь затылком на ее грудь, с подрагивающим непроизвольно ртом, с колотящимся бешено сердцем…

Словно почувствовав мое нарастающее волнение, девчонка оторвала взгляд от экрана, чуть склонилась ко мне:

– Все хорошо, Саша. Слышишь? Все нормально. Я все понимаю, и мне в любом случае приятно, что мы с тобой здесь…

От ее слов в горле запершило. В груди стало совсем тесно, дыхание сбилось. Я зажмурился, ощутив резь в глазах.

– Спасибо… – прошептал хрипло. – Не обращай на меня внимания.

– Ты уже благодарил, – Полина снова улыбнулась и повторила: – Все нормально, правда, Саш. Не накручивай себя. Пожалуйста.

Меня внезапно отпустило. затянувшийся до предела, не дававший свободно дышать узел в груди исчез.

– Не буду, – пообещал я легко.

Откуда-то появилась уверенность, что смогу выполнить это обещание. Наплюю на лишние, ненужные метания и страхи, мешающие мне просто радоваться тому, что моя любимая рядом со мной. Скину с плеч груз сомнений и обид. Научусь снова доверять – пусть не всем, пусть только одной-единственной – этого будет достаточно, чтобы жизнь перестала казаться тяжким бременем, а любовь – пыткой.

– Я люблю тебя, – произнес одними губами в прижатую к губам женскую ладошку.

Полина приняла движение губ за поцелуй. Улыбнулась и вновь перевела взгляд на экран.

Ничего.

Это ничего, что сейчас она не поняла и не услышала. Настанет минута, когда я смогу сказать ей эти заветные слова прямо.

Пока – рано.