Любовь проходит? (СИ)

Глава 10. Ревность?

Утро и середина рабочей недели не лучшее время, чтобы выяснять отношения с мужем.

Надо ребёнка завтраком накормить, чтобы у него голова не закружилась по пути в школу или не стало плохо на первом уроке. Он, конечно, и сам может себе чай с бутербродом соорудить, но если не проконтролировать, то Саша завтраку предпочтёт полежать подольше, а там закрыл глазки, открыл и вот уже вой на всю квартиру:

— Мам, опаздываю! Не знаю, как так получилось, я нормально встал.

Поэтому Катя, узнавшая, с кем супруг общался в момент кризиса, нажала на паузу в разборе полётов и пошла выполнять обязанности мамы. Злость и непонимание никуда не исчезли, пока она намазывала масло на хлеб, но у неё получилось сохранить лицо и не сорваться на домашних.

И рабочий день прошёл спокойно, пусть для этого Кате потребовалось затратить больше сил и нервов, чтобы сконцентрироваться на том, что делает, а не замирать на месте с озверевшим выражением лица, мысленно ведя с мужем диалог.

Ну как диалог… даже в воображении у неё не выходило дать Косте высказаться. Стоило ей его представить, так сразу же на ум приходи разнообразные ругательства, которыми она называла его, задавая вопросы, и его возможные ответы уходили на задний план. Но она не давала себе надолго выпадать из реальности, силой воли выныривала из фантазий и возвращалась к работе.

Дома тоже нельзя было отпустить вожжи, ведь там сын.

— Ты в магазин не заходила? — встретил Саша её вопросом. — Давай сбегаю, а то я всё съел.

— Что всё?

— Вафли, колбасу с хлебом и салат.

— А ты хочешь в магазин бежать?

— Нет.

— Тогда не надо, — решила Катя, не желая долго возиться с готовкой.

У самой аппетита не было, Костя пусть сам о своём желудке думает, а сын будет рад макаронам с сыром и кетчупом.

— Папу ждать не будем? — спросил, удивившись тому, что мама позвала его ужинать раньше обычного.

— Ели хочешь, жди папу. Холодные макароны любишь?

— Не буду ждать. А ты почему не ешь?

— Не хочется.

— Потому что всё вкусное съел? Я не хотел, это всё растущий организм меня заставил. Селёдку под шубой не люблю, но такой голодный был, — оправдывался подросток, будто всерьёз считая, что объел семью и ему за это попадёт.

— Теперь полюбил? Если завтра приготовлю, будешь есть?

— Так скоро не буду. Можно через неделю. И лука меньше надо.

— Я запомню, — пообещала Катя и не сдержавшись, подошла к жующему сыну, наклонилась и поцеловала его в макушку.

— Так рада, что я селёдку есть начал? — улыбнулся Сашка, запрокинув голову.

— Рада, что ты мой ребёнок, — озвучила она главное, а не то, что пришло ей в голову. Какая разница, что улыбается он как отец? Это неважно.

Главное, у него нет другой женщины, которой он рассказывает то, что не может рассказать Кате. Учительница же не считается?

И вот она снова начала злиться.

— Доешь, тарелку помыть не забудь.

— Тут много, не доем.

— Тогда переложишь и в холодильник уберёшь.

— Оставлю на столе, папа доест.

— Хотя бы вилку за собой помой.

Костя не задержался, пришёл домой в обычное время и без цветов.

Так было всегда, но по правилам провинившиеся мужья же должны приносить жёнам извинительные букетики? А Катин муж не принёс. Значит, либо ничего не натворил, либо гад и вины не чувствует.

Мужчина мудро не стал спрашивать об ужине, а доел за сыном и пожарил себе три яйца.

Вечер прошёл по-семейному.

Сашка не стал сидеть у себя, а пришёл в большую комнату смотреть телевизор с родителями.

Слава сидел рядом с сыном и клацал по каналам, а Катя мучила кота.

Подложив под попу декоративную подушку, она сидела на полу, широко расставив согнутые в коленях ноги, и вычёсывала Кешу, одной рукой придерживая его за шею, а второй водя по его бокам пуходёркой.

Лоб, спинку и бока кот сам подставлял под чесание, а лапы с животом считал зонами чувствительными и интимными, поэтому начинал выворачиваться и мявкать. Но Екатерина не сдавалась. А когда рядом с ней выросла мягкая горка из вычесанных комков, встала и с уже несопротивляющимся и смирившимся со своей долей котом и пошла на кухню, где накормила его гелем для выведения шерсти, зная, что после такой экзекуции он усердно вылизывается.

Кто-то мог бы обвинить её в том, что она срывает недовольство, вызванное мужем, на безвинной животинке. Но всё не совсем так.

Во-первых, эта процедура направлена на кошачье благо, что бы Кеша на этот счёт не думал.

Во-вторых, даже не случись утреннего разговора супругов, он бы всё равно был вычесан. Пусть и менее тщательно. На такую услугу как груминг своего кота Зиновьевы не таскали, но своими силами за питомцем ухаживали регулярно.

В-третьих, Катя не то чтобы была тираном, держащем в страхе свою семью… но если кто и посчитал, что она кота мучает, мнение своё держал при себе.

Шурик помалкивал, потому что умница и интуитивно понял, что сегодня с мамочкой лучше не шутить.

А Костя звание умницы не заслужил, но сообразил, что трогать жену не стоит, и если ей для успокоения нужно сделать кота лысым, то путь делает. Надо будет, он с улицы ей ещё кого-нибудь лохматого притащит. Пусть выдёргивает все волосы, до которых дотянется, чтобы справится с приступом ревности.

Мужчина считал, что жена утром так разошлась именно из-за взыгравшей ревности.

Он и говорить про Олю не хотел, предвидев, что Катя его не услышит, а сразу поймёт ситуацию так, будто он ей чуть ли не изменил.

Ревность в их отношениях занимала особое место.

И это место было у…кхм клозета. Назовём это так.

То есть не лидировало и не считалось доказательством любви.

Когда двадцатилетняя Катя привела Костю к себе, он увидел её фото с другим.

И нет, девушка не страдала от любви к бывшему парню, любуясь на его изображение и надеясь, что два года спустя их отношения восстановятся. Просто этот кадр был сделан в день школьного выпускного, и все трое (а с ними позировала мама девушки) вышли очень хорошо.

С Денисом Катя училась в параллельных классах и встречалась почти три года. С зимы в десятом классе и до августа перед началом второго курса они состояли в отношениях: для неё первых, для него относительно первых. Если старшеклассница ходила, так сказать, нецелованной, то старшеклассник девственником не числился.

Крышесносящей первая любовь не была. Глупости из серии: давай не придём домой ночевать; поженимся, когда восемнадцать исполнится; нам нужно сделать парные татуировки — в голову им не приходили. И оба были нацелены на поступление в высшее учебное заведение, поэтому уроки не прогуливали и по ночам не пропадали.

Но влюблённости, подпитываемой игрой гормонов, это не отменяло, и, когда Денис поступил учиться в соседнюю область, они не расстались, а официально были в паре, встречаясь, когда он приезжал домой на все праздники с длинными выходными и каникулы.

Расстояние и новые знакомства должны были породить ревность, но обошлось без этого. Поначалу было прикольно говорить одногруппницам, что у тебя есть парень, но учёба занимала много времени, а Денис ещё и жил в общаге, и его круг общения был совершенно новым. Отдаление в их положении было естественным. Лето после первого курса они провели неплохо, но чем ближе подходила осень, тем яснее становилось, что предпосылок ев «долго и счастливо» у нет, а без планов на переезд и женитьбу растягивать отношения ещё на год незачем.

А так как расставание было мирным, Катя не подумала о том, чтобы убрать совместное фото, удаляя любое напоминание о бывшем парне.

Но показывая комнату, которую делит с братом, своему новому взрослому парню, она задумалась, что есть в этом что-то неправильное, и снимок с видного места лучше убрать.

Костя кстати отреагировал нормально.

— Ещё один брат? — спросил он, глядя на фото.

— Нет, это Денис, — пояснила Катя.

— У пиджака такие наплечники мощные были, или ты встречалась с гребцом?

— Пиджак великоват, — согласилась Катя. — Зато у меня ногти были в цвет его рубашки.

— Модные вы. Мне костюм покупали в девятом классе, в день выпускного сам штанины подворачивал и подшивал, чтобы земли не касались, — припомнил Костя. — А к одиннадцатому пиджак впритык стал.

— Она просто так стоит, я уберу.

— Как хочешь, мне она не мешает, — ответил он и ласково чмокнул её в висок.

И всё.

Ни допроса, точно ли она забыла бывшего, ни требований выкинуть всё, что имеет к нему отношение, ни других симптомов ревнивца. И Катя отнесла это не к проявлению безразличия, а к показателю ума.

В тот же день она рассказала про Дениса. Ранее студентка упомянула, что у неё был один парень, ей оставалось дополнить, что они учились в одной параллели и расстались два года назад.

А про Костиных бывших она не спрашивала. Начни он рассказывать, с интересом бы выслушала, но он эту тему не поднимал, а она, понимая, что его список в силу возраста и пола будет подлиннее её, вопросов не задавала. Это тот случай, когда чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Они тогда как раз подошли к тому, чтобы снять номер в отеле и впервые заняться сексом, и ей в этот важный момент не хотелось представлять, со сколькими девушками он успел побывать.

Раз уж коснулись этой темой.

Каких-то невероятных навыков Костя в тот раз не продемонстрировал, и рядом с ним Катя не почувствовала себя деревянной куклой, незнающей, что и куда. Всё было традиционно и нацелено на быстрое достижение результата. Даже если до этого он встречался с секс-бомбами эквилибристками, от неё таких подвигов не ждал.

И следующие месяцы секс был нельзя сказать что плохим, но иногда разделить вкусную жирную пиццу под киношку и хорошую беседу было предпочтительнее.

Должно быть, тут играло роль то, что больше они номер не снимали, поэтому уединиться могли редко и всё происходило впопыхах, ведь она жила с родителями и братом, а он с соседом.

А когда в качестве подарка он озвучил желание жить вместе, Катя узнала, что до этого он девушкам таких предложений не делал. Значит, она первая и особенная, а прежние были… Да чёрт с ними, были и были.

Больше ревности не было.

Не было в паре.

Потому что чувство это Кате было хорошо знакомо. Она познала его ещё в детстве, ведь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кого мама больше любит. Понятное дело, что младенцам нужно больше внимания и заботы, но Петя рос, а мама не переставала восхищаться им. В пример не ставила, но сына любила больше, это было очевидно всем: и родне, и знакомым, и самому братцу. Поначалу он даже дразнился этим, а став подростком, уже сам злился и как будто стеснялся.

А его сестра ревность познала и помучилась, пока не привыкла и не приняла как данность. Мама ведь её тоже любит, а то, что Петьку сильнее, так сердцу не прикажешь. Она вот тоже бабушку больше дедушки любит, а дед её никогда не обижал.

В подростковом возрасте сделав этот мудрый вывод, она будто привилась от беспочвенной ревности.

А Костя ей почвы не давал.

И она не давала ему. Она не флиртовала от скуки, не танцевала с другими, не сближалась слишком сильно с его друзьями, не вела переписки на личные темы с мужчинами из числа сотрудников или знакомыми из прошлого, и ни от кого не скрывала своего семейного положения, а имела репутацию женщины семейной.

И тут вдруг Костя, когда они остались в комнате вдвоём и принялись готовиться ко сну, сделав две безуспешные или просто незамеченные супругой попытки завязать с ней разговор, выдал:

— Не надо меня ревновать.

Можете себе представить?

Он считает, что она его приревновала! Якобы Катя приревновала его к какой-то тётке. Пфф!

— Это не ревность!