Любовь проходит? (СИ)

Глава 22

Утро началось с конфет.

Оперевшись бедром о столешницу кухонного гарнитура, Катя в ночнушке ела конфеты прямо из коробки.

Не банальные рафаэлла, привезённые от родителей мужем и сыном, а дорогие шоколадные, принесённые ею с работы и спрятанные на холодильник из соображений, что такие незазорно передарить. Но так Катя рассуждала позавчера, будучи рачительной женой. А сейчас она обиженная женщина, переживающая сильное разочарование, поэтому она съест столько конфет, сколько в неё поместится. И даже не будет прятать коробку подальше, чтобы Сашка не возмущался, обнаружив, что она с ним не поделилась. Она ради его спокойствия вчера титанические усилия прикладывала и заслужила сожрать в одну харю коробку шоколадных конфет.

Коробка, кстати, стала пустой, а все продолжали спать.

Даже Кеша, умяв ложку сметаны, пошёл досыпать. Обычно он не уходил, пока кто-то есть на кухне, веря, что может выпросить себе чего-нибудь вне расписания. А тут ушёл, оставив её одну. Видать, почуял, что хозяйке не до него.

Расправившись со сладким, Катя скромно пожарила два яйца, налила себе двойную порцию кофе в большую кружку и разбудила мужа.

— Выходной же, — потянулся он в постели.

— У нас важное дело. Одевайся, кое-куда съездим.

— Какое дело? Куда.

— Кость, это очень важно.

Остальные его попытки прояснить, зачем им куда-то подрываться в выходной, она игнорировала, прихлёбывая кофе и варя кашу для сына, пока муж ел свою яичницу.

— Я готов, теперь скажешь, что задумала? — натянув носки, джинсы и футболку, спросил Костя.

— Лучше кофту надень.

— Под куртку?

— Да.

Его растерянность была понятна, ведь Катя стояла перед ним в домашних легенсах, тунике и пуховике, что указывало, что дальше подъезда она не пойдёт, или из машины выходить не собирается.

Костя на тридцать секунд скрылся в комнате, чтобы вернуться в коридор в толстовке.

— Так пойдёт?

— Пойдёт. Разбуди Сашку.

— Он с нами?

— Нет. Но ты зайди к нему, скажи, что на столе его каша с вареньем ждёт, а мы отъедем ненадолго.

— А ты не можешь? — начала мужчину напрягать вся эта таинственность и недосказанность.

— Пусть сын тебя увидит.

— Раскомандовалась, — проворчал он, но поручение жены выполнил.

Запустив двигатель, Костя уточнил:

— Мы ремонт смотреть едим?

— Нет, на парковку у магазина.

— Недомолвки и секретность действуют на нервы, — поделился ощущениями он.

Магазин находится в трёхстах метрах от их двора. Точка с невкусным хлебом, но зато под боком.

— Дай свой телефон, — попросила Катя, когда машина остановилась.

— Отключим и сбежим из города? — пошутил муж.

— Обсудим твоё общение с Ольгой Топорковой.

— Кать.

— Открываем, смотрим дату сообщений. Такс, неделя. А до этого всё подчистил или с осени держался?

— Не чистил и не удалял, мы не общались.

— А чего начали?

— Ты сказала, что не хочешь, чтобы о нас говорили. Я решил, что надо позвонить и сказать ей, чтобы больше не болтала что попало.

— Как далеко у вас зашло? Ты с ней спал?

— Нет, — нахмурился Костя. Было видно, как до него постепенно доходит, о чём речь. — НЕТ!

— А собирался?

— Нет.

— Поцелуи?

— У нас ничего не было.

— Тогда почему я тебе не верю? Кость, почему я вдруг не доверяю тому, за кого вышла замуж?

— Потому что ты залезла в мой телефон и увидела, что она мне писала. А я ей отвечал, не рассказав тебе.

— Раз ты не стал мне врать, что это какая-то другая Ольга с работы, расскажи, как твой звонок с целью закрыть ей рот, привёл к вашей сладкой жизни?

— Я ей сильно нагрубил и довёл до слёз. Переусердствовал, короче. Поехал извиниться, по пути мёда домой нам купил и ей баночку взял. Она за неё поблагодарила. И несколько раз потом спрашивала как дела. Ты же видишь, я только отвечал. Так принято, не надумывай лишнего.

— Я не лезла в твой телефон с проверкой, взглянула, когда она тебе вчера на картинку ответила.

— Почему сразу и дома не спросила, а сюда меня вытащила?

— Нужно было время подумать, дело в тебе и твоём кризисе, в нас и рутине или в этой женщине и твоих чувствах к ней.

— Нет у меня к ней чувств. И кризиса нет, а в семье у нас всё шикарно. Было шикарно, пока жена утром в выходной без причины не вытащила из дома. Поехали обратно?

— Я дойду, а ты съезди проверить, поставили розетки, или вчера вся бригада отдыхала.

— Один день погоды не сделает.

— Не хочешь туда, посиди в кофейне до обеда, а потом в кино или в гости к кому-нибудь. Я не хочу тебе видеть, найди себе дел до вечера.

— Я от тебя прятаться должен?

— Да, если не хочешь, чтобы я заговорила о разводе.

— Какого? Ты серьёзно? — разозлился Костя, считая, что жена сильно перегибает, издеваясь над ним. — Слизняка я проглотил, но это уже слишком. Не надо так со мной.

— С тобой не надо? А со мной, значит, можно? Милый, ты обосрался.

— Не говори со мной так, я ничего не сделал.

— Полгода назад ты встретился с той, кто тебе была небезразлична ещё до нашего знакомства, — начала Катя перечислять факты. — Может, ты её не любил, но хотел. Ты не смог пройти мимо, а начал общаться и открылся ей. Рассказал то, чего не говорил мне. Я это приняла. Кризис и синдром попутчика, тебе было проще пожаловаться постороннему человеку. Но вот прошло время, мы выяснили, что твоя подружка болтает о тебе, и ты, добрый малый, за это угощаешь её мёдом и начинаешь мило переписываться. Я ничего не забыла упомянуть?

— Кать…

— И это только то, что мне известно наверняка, без интимных подробностей.

— Прости, я больше не буду отвечать Оле. Скажу, чтобы не лезла и заблокирую её номер! Проблема решена?

— Ты сделал мне больно. Я растеряна, и у меня много мыслей о будущем нашей семьи.

— Я не подумал, прости меня, — искренне попросил мужчина, осознавая, что жена не утрирует и не насмешничает.

— Мне нужен Сашка, чтобы не думать о плохом. Будь добр, не появляйся пока дома.

Костя не уехал.

Точнее уехал, но прежде довёз жену до подъезда, открыл рот, чтобы, сказать, что она драматизирует, и всё это ещё одно недоразумение, которое он обязательно исправит, но она так на него посмотрела, что он не посмел это произнести.

Катя не смотрела устало, разочарованно или с прищуром, означающем, что у неё на языке вертится что-то едкое. Она взглянула на него как на постороннего, словно минуту назад они не обсуждали свою семью и чувства, и он ей не муж, а подвёзший водила.

Даже когда Костя действительно был только водителям, пожалевшим девчонку на остановке, она смотрела на него с меньшим безразличием.

Проследив, как жена скрылась за тяжёлой дверью, мужчина заметил, что она оставила на сиденье зарядку и наушники.

Забыла что ли?

Непонятно, зачем она их вообще с собой брала, если дальше магазина ехать не собиралась.

Над тем, куда податься, Костя долго не раздумывал, интуитивно выбрав курс на новостройку.

Что ж, вчера электрик знатно поработал. Вечером седьмого марта нормальное освещение было от настенного светильника при входе, а дальше светили одиноко висевшие лампочки, а утром девятого уже висела люстра, а ещё все двенадцать розеток, включая двойную в ванной и специальную для плиты, были установлены на свои места, закрыв отверстия в обоях.

Осталось установить радиатор отопления, закрыть бетонную ступеньку на балкон, купить мойку и гарнитур в кухонную зону, и можно будет, на авито подыскав диван со стиральной машинкой и холодильником, запускать жильцов.

Рука потянулась позвонить Катьке, но, открыв журнал звонков, Костя вспомнил, что какую бы хорошую новость не собирался ей рассказать, его голос она слышать не хочет.

И что делать?

Если не на пол, то сесть в студии можно либо на подоконник, либо на стремянку.

Дождя за окном не хватает для полной картинки о плачущей брошенной девчонке, невесело усмехнулся мужчина, пристроив свой зад на подоконник. Куртку он сбросил, но благодаря толстовке не мёрз, а в руках держал телефон с открытым диалогом с Ольгой.

Ничего там не было. Простые вопросы без ужимок и флирта. И одна фотка, где она стоит на фоне их университета, с подписью, что была рядом с их альма-матер. Даже смайлики, которыми Оля приправляла свои сообщение, не были из числа «целующихся», и он не писал первым, а она спрашивала, как дела и здоровье, не затрагивая что-то личное.

В чём его вина?

Окей. Допустим, косяк за ним есть.

Кате сразу не понравилось, что он откровенничал не с ней, а другой женщиной. Потом она страшно разозлилась, узнав, что Оля наболтала Витьке. А вчера увидела, что они переписывались неделю. Тут есть из-за чего расстроиться.

Но выгонять из дома и упоминать развод — это слишком!

Отложив телефон, он подхватывает куртку, скручивает её и подсовывает под поясницу, снова садясь на подоконник, но уже с ногами. Приняв более-менее удобное положение, Костя открывает киносайт и пересматривает комедийный боевик десятилетней давности.

Так проходит два часа. Значок батарейки мигает красным, а время только полдень, и дома его с распростёртыми объятиями не ждут.

Зато в машине есть зарядка.

Сначала кофта, потом зарядник и наушники. Катя его собрала! Не выпнула, в чём был, а подготовила.

Спускаясь в лифте, Костя получил сигнал от желудка, что пора обедать.

Проехав по округе в поисках точки общепита, остановился у первого же заведения, где съел порцию плова и запил его чаем со сладкой булочкой.

Не так уж это и дорого питаться вне дома, сделал он вывод, открыв уведомление об оплате карточкой, и поехал обратно. В студию, а не домой.

Почему не рассматривался вариант не сидеть в пустых стенах с холодным носом, а поехать к кому-нибудь в гости?

Потому что придётся разговаривать. Даже если не спросят, чего припёрся без приглашения да ещё и без жены, к столу позовут и на самое удобное место посадят, то всё равно нужно будет о чём-то говорить. Сидеть и вещать о ремонте, когда Катя не хочет его видеть, невообразимый сюр, а рассказывать, что между ними происходит, обрисовав суть недопонимания, он не сможет. Один раз поговорил уже по душам со старой знакомой. Спасибо, накушался, больше не надо.

Да и что он расскажет?

Что Катя идёт по наклонной, взяв тенденцию ругаться с ним? Что сначала слизняком его весь вечер звала, а теперь переписку читает и расставанием угрожает? Никогда и никому он на жену жаловаться не станет.

Поэтому, пообедав, он вернулся в студию, прихватив из багажника старый плед, чтобы бросить его на пол под розеткой и смотреть вторую часть фильма.

Уже в квартире догадался, что наушники Катя оставила на случай, если он будет сидеть на фудкорте или в кофейне, и без наушников не сможет смотреть видео.

Всё продумала.

Хорошо, что презерватив в карман не сунула. С неё станется, сказать, чтобы к Ольге переехал.

А потом до Константина дошло.

Жена не сказала, что он ей изменяет, трахаясь с другой. Она сказала, что ей больно.

Блять, Катюха права.

Он действительно обосрался.

И не сможет ей объяснить причину. Она не поймёт, потому что не видит в нём сопляка, которым можно легко манипулировать слезами.

Ну разнылась женщина после его наезда. Бывает. Наезд же она заслужила.

И он не смог выкинуть это из головы по той причине, что плачущая Оля в его воображение, была не сорокалетней посторонней женщиной, а той двадцатилетней красавицей, и поехал он успокаивать именно её. Ту, к которой питал слабость в юности, и именно перед ней чувствовал потребность извиниться за грубость.