Любовь проходит? (СИ)

Глава 4. Семейный праздник

Объективно Костя не произнёс чего-то возмутительного и принципиально неправильно. Это были просто рассуждения. И она сама начала тему, когда сравнила наличие бывшей жены в прошлом с нежеланием ехать в больницу к настоящей жене. Это уже после разговор коснулся общения между бывшими, и опять же всё было гипотетически, и муж никоим образом не пропагандировал двоежёнство и обман.

Спрашивается, чего Екатерина начала возбухать и обиделась на него?

Да как-то всё разом навалилось.

Во-первых, корпоратив в этом году решили не проводить, только раскидали премии на счета и отправили поздравительные письма на почту. С одной стороны, так хлопот меньше, и не нужно тратиться на новое платье и услуги мастеров в салоне, а с другой, последние два года всё было помпезно в самом лучшем смысле. Одним таким выходом Екатерина не только заряжалась положительными эмоциями, но и закрывала все свои потребности: и красоту навести, и с мужем в приличном месте потанцевать и начальству процветания пожелать, напомнив, как долго и плодотворно они все трудятся ради общего дела. А в этот декабрь выход в свет отменялся. Какое-то мероприятие организовывали, но без шишек, там уже и ресторан поскромнее, и вторые половины не приглашались, поэтому она деньги сдавать не стала и слегка расстроилась.

Во-вторых, в последнем разговоре с мамой снова всплыла история с квартирой. В полемику Катя не вступила, но перехотела звать родительницу встречать Новый год вместе. И то, что недопонимание не закончилось, и войдёт с ними в наступающий год, подпортило настроение.

В-третьих, она была немного капризна и раздражена из-за усталости. Острого упадка сил, чтобы снова подозревать страшные болезни, не было, но Катя ощущала себя белкой в колесе. Бежать может, но воодушевляющей цели не видит, а это выматывает.

Но всё это ерунда. В конце года ты всегда усталый и нервный, что теперь на родного мужа без причины бочку катить?

Подоплёкой всего стала ревность.

Банальная бабская ревность.

Пусть Катя меньше минуты рассматривала пришедшую к ним девушку под углом того, что она заявилась непосредственно к её мужу, потому что между ней и Костей что-то было или есть до сих пор, но и этого было более чем достаточно, чтобы почувствовать себя плохо и запомнить это отвратительное ощущение возможного предательства.

А когда на это всё наложились его рассуждения, что скрывать что-то (пусть и несуществующую бывшую жену) нормально, и можно общаться с кем-то из прошлого, Кате стало ещё неприятней.

Вот её и занесло.

Как не наводи чистоту заранее, а тридцать первого декабря всё равно найдётся, что надо помыть, убрать или вовсе выкинуть.

Дав задание сыну нарезать колбасу для оливье и позволив самому выбрать, какого размера должны быть кубики, Катя пронеслась по квартире с пылесосом. Вчера этим уже занимался Сашка, но он никогда не заглядывал под шторы и не поднимал коврик в туалете и ванной. И пользуясь тем, что мальчик занят в кухне, сунула нос в его шкаф и тумбочку под столом, проверяя, чтобы там не было припрятано грязных носков, фантиков или тарелок с чем-то недоеденным. Шурик не грязнуля и сам следит за порядком на своей территории, но по невнимательности или напавшей лени мог что-нибудь куда-нибудь сунуть и благополучно забыть. Несанкционированного найдено не было, и Катя вернулась к готовке.

Костя тоже не филонил. До трёх дня он работал, а сейчас ехал домой через магазин, так как внезапно обнаружилось, что закончилась приправа для птицы, и они забыли купить сливочное масло для бутербродов и колу для сына.

В восемь вечера утка с картошкой отправились в духовку, салаты настаивались, торт, залитый шоколадной глазурью, остывал на балконе, а Зиновьевы решали, идти ли после полуночи гулять, и если да, то куда.

Можно поехать в гости к Морковиным, у них в частном доме всегда устраивается что-нибудь шумное.

Можно доехать до центра и там прогуляться по площади

А можно пешочком пройтись до местного сквера.

Настроив грандиозных планов, как будет гулять всю ночь, Саша начал зевать, и был отправлен к себе чуть полежать, а Катя с Костей смотрели телевизор и лениво переговаривались.

За стол сели в половине одиннадцатого. Ели, говорили по очереди тосты, чокались и вспоминали, что происходило в этом году.

А потом куранты, пиликающие от поздравительных сообщений телефоны, уборка со стола на скорую руку: еда в холодильник прямо в мисках, грязная посуда в посудомоечную машину, тщательные сборы, чтобы не замёрзнуть, и выход на улицу.

Ветра не было, и мороз за щёки больно не щепал, с разных сторон доносились звуки салютов, и, взяв от дома хороший старт, они как-то незаметно дошли до горки. В темноте определить, насколько она безопасна было трудно, поэтому Костя был отправлен кататься вместе с сыном. А потом и Катя к ним присоединилась.

Покалечиться не покалечились, но домой поехали на такси, и в начале четвёртого уже сладко спали в своих постелях, не вспомнив о подарках под ёлкой.

А через четыре дня Костя предложил жене заняться благотворительностью.

То есть деньги то они как бы одолжат, и те им вернутся, но это произойдёт нескоро и заверенной у нотариуса долговой расписки не будет, поэтому и 100 % уверенности в возврате нет.

Тратиться муж был готов на брата жены.

И не по большой дружбе с шурином, а чтобы Катя не хмурилась, думая о матери.

Супруги всегда жили по своим средствам, не забывая откладывать.

Тьфу, тьфу, тьфу, в последние годы аварий и других крупных неприятностей на их долю не выпадало, поэтому накопления у них всегда имелись.

Отвезя сына в первый класс на новом автомобиле, за следующие пять лет они смогли скопить кругленькую сумму. На гречке и голых макаронах не сидели и раз год хотя бы на недельку куда-нибудь ездили, если не к морю и солнцу, то к лечебной водице и свежему воздуху. Но и деньги на них с неба не падали, оба работали, особенно Катя старалась после декрета и многочисленных больничных проявить себя, зарекомендовав хорошим специалистом, заслуживающим своё место и способным расти дальше.

Так вот о сумме.

С ней нужно было что-то решать. Вариантов было несколько, и все были по-своему значимыми и могли изменить их жизнь, поэтому всё растянулось на несколько месяцев, и суть обсуждения стала известна близким пары.

Когда, наконец, они определились и быстро выбрали строящийся жк, в котором купят студию, Екатерина, не откладывая, начала оформлять на себя кредит, пользуясь всеми дозволенными привилегиями банковского работника. Возраст позволял взять ипотеку на двадцать пять лет, но кредит в её положении был выгоднее, пусть и придётся затянуть пояса на следующую пятилетку. Уже осмотрев с мужем почти достроенный дом, близнец которого, где и будет располагаться их новая квартира, пока находился на стадии котлована, Катя сообщила матери, чем они заняты.

— Вы уже дом выбрали? Когда? Почему не сказала?

Указывать, что она самостоятельный человек и докладывать родителям о всех своих действиях и спрашивать на них разрешения не обязана, взрослая дочь не стала.

Хочется маме быть в курсе дел? Кате не жалко. Она ей всё расписала и совета спросила так, будто окончательное решение ещё не приято, и они могут выбрать квартиру в другом районе.

— Вы же только думали, тратить деньги или вкладом оставить.

— В воскресенье в обед ещё думали, а к вечеру решили. А что?

— Если вы свою квартиру менять не собираетесь, зачем вам ещё одна? Эти деньги можно потратить на жильё, в котором кто-то будет жить.

— В нашей тоже будут жить. Дом в любом случае сдадут, если не через год, то через три. Поставим сантехнику, наклеим обои и будем сдавать, пока Сашка не выучится.

— У вас есть, где жить, у Саши комната своя, а Петя с Дианой по съёмным углам живут. Если бы вы им эти деньги дали, они бы смогли в ипотеку себе квартиру купить. Так бы у вас всех был свой дом.

— Мам, мы не подарим свои деньги Пете.

— Не дарите. Ты наш ребёнок, мы с отцом вам насобирали, чтобы вы с Костей квартиру купили, а сейчас папа машину чинил, я зубы делала, у нас денег нет, а цены на жильё в два раза выросли.

Женщина ещё многое сказала, посетовав о том, как ей тяжко от того, что на смогла быть хорошей матерью, ведь только её старшенькая обеспечена, а младшенький вынужден снимать чужие квартиры. Она ещё и приписала Петьке познания женской и семейной психологии, сказав, что он не переезжает к ним, потому что не хочет, чтобы Диана ссорилась со свекровью, толкаясь в одной кухне. Ну да. Это же единственная причина, почему женатый двадцати восьмилетний сын живёт с женой вдвоём, а не переезжает к родителям в свою комнату, которую первые тринадцать лет своей жизни делил со старшей сестрой!

Мама гладко стелила, ничего не требуя, но взывая к родственным чувствам и ответственности старшей сестры за младшего брата. Катя знала, что мама больше печётся о Пете и не ревновала её к нему, но тут сорвалась. Она не стала напоминать, сколько денег подарила маме в день рождения «на зубы», сколько родители потратили на свадьбу Пети с Дианой, соревнуясь со сватами, и сравнивать 200 тысяч, выделенные ей пятнадцать лет назад, с тем, сколько они с Костей смогли отложить, но и одного неудобного вопроса было достаточно:

— Вы тогда сказали, что это подарок на свадьбу. А теперь я эти деньги отработать должна, купив Петьке квартиру?

После этого мать и дочь не разговаривали месяц.

Катя звонила отцу, но в гости не приезжала.

А когда общение родных женщин возобновилось, купленная студия повисла между ними стеклянной стеной, и каждая считала себя правой в своей обиде.

Сдача дома затянулась, а Катя признала, что могла бы помочь брату, если бы они с Костей купили вторичку. Тогда бы Петя мог жить там и обустроить свой быт, зная, что ближайшие десять лет его не попросят съехать. Но крохотная однушка в нормальном районе стояла дороже, чем коробка, что будет сдана в черновом варианте, плюс за счёт арендной платы хотелось погашать часть долга банку, а с родственников полную сумму не возьмёшь. Да и не полную тоже, мать бы за сердце схватилась, услышав, что Петя должен платить что-то выше коммуналки.

Что сделано, то сделано. Катя поступила так, как было оптимально и удобно для её семьи, состоящей из мужа и сына, а не других родственников. К тому же у родственников и без неё всё в порядке. Диана полгода назад родила Пете сына, и они уже занимаются оформлением ипотеки при участии материнского капитала, а мама помогает им с маленьким Максимом.

Таким образом, у всех всё хорошо. Только мать и дочь стали менее близки.

Подумаешь!

Катя выросла, давно живёт отдельно и не нуждается в материнском внимании и заботе. Она не плакала, не жаловалась и не позволяла себе сравнивать, какой любящей бабушкой была её мама с первым внуком, и какой со вторым.

Но Костя что-то для себя понял и решил помочь наладить мосты жене и тёще.

— Зачем? Тебе деньги некуда девать?

— Новый год семейный праздник, а ты к своей матери в гости идти не хочешь. Это поможет, — ответил Константин.

— Когда с рождением Максима поздравляла, на эмоциях пообещала Петьке помощь, — призналась в сентиментальном порыве Катя. — Сказала, что если прижмёт, пусть обращается, мы что-нибудь придумаем.

— Но он не обратился?

— Нет. Без маминой опеки он сам всё умеет. Мне кажется, она своей заботой ему мешала идти вперёд.

— Тебе видней. Я как лучше хотел.

В гости к родителям жены всё же Зиновьевы съездили, но эффектных щедрых жестов, чтобы завоевать расположение тёщи, не делали.

Ну, разве Костя не отличный муж? Само понимание, внимательность и готовность идти на жертвы, чтобы порадовать супругу.

Отличный муж, в этом и был его прокол.