Любви награда

2

Из окна своего автомобиля Джесс МакМастерс наблюдал за толпой репортеров, собравшихся у входа в больницу. Он не торопился присоединяться к своим коллегам, хотя приехал сюда для того же, что и они, — поговорить с Чарли Картер. У Джесса было преимущество перед остальными — он был знаком с ней.

Привычным движением руки Джесс смахнул крышку с пластикового стаканчика с кофе, вытянул ноги на сиденье и прислонился спиной к дверце. Он умел ждать. Этому его научила профессия. Вот уже два года он работал в «Метро Мэгэзин» и его считали неплохим журналистом. Джесса уважали и побаивались, зная его честность и прямолинейность. Некоторые называли его циничным, сам же он предпочитал считать себя объективным. Он писал о гангстерских разборках, о коррупции политиканов, о неблаговидных поступках сильных и влиятельных мира сего. Чарли Картер вроде бы никак не вписывалась в круг его интересов, и редактор журнала удивился, когда Джесс предложил написать о ней. Но Джесс умел убеждать, и теперь редактор с нетерпением ждал появления очередного сенсационного материала Джесса МакМастерса.

Чарли Картер стала национальной героиней. Она бесстрашно ринулась в самое пекло и спасла ребенка. Мало того, Чарли попыталась спасти и его родителей. Очень благородный поступок, в результате которого она заработала полмиллиона долларов. Именно в такую сумму детройтский промышленник Бен Осгуд оценил жизнь своего внука. Мисс Картер приняла деньги и, поступив подобным образом, развеяла все иллюзии, которые Джесс МакМастерс питал на ее счет со дня трагедии.

Он ведь сначала даже не понял, что происходит, когда она пробежала перед его стоящим на шоссе автомобилем. Хрупкая, изящная и в то же время невероятно храбрая. Пока все остальные, в том числе и он, сидели в своих машинах, Чарли, рискуя жизнью, влезла в горящий автомобиль и спасла маленького мальчика. Не остановившись на этом, она опять бросилась навстречу неминуемой гибели, чтобы спасти его родителей. А как яростно она сопротивлялась, когда он тащил ее из огня буквально за считанные секунды до взрыва автомобиля. Столько силы в таком хрупком теле! В тот момент он почувствовал невероятную нежность и преклонение перед благородной и самоотверженной молодой женщиной. Джесс помнил, как дрожали ее обожженные руки, как по ее щекам текли слезы бессилия перед лицом трагедии.

ПОЧЕМУ ОНА ВЗЯЛА ДЕНЬГИ?!

Черт подери, почему она так разочаровала его? Он ведь уже поверил, что есть еще на земле место благородству и самопожертвованию, что существуют люди, которые могут забыть о себе ради других. В тот день Чарли Картер стала для него почти святой. Но скоро, очень скоро, он понял, что жестоко ошибся. Чарли Картер оказалась не такой бескорыстной, как думал он, Джесс. Не успели ей предложить награду за храбрость, как она тут же вцепилась в жирный куш. И этого было достаточно, чтобы возненавидеть ее.

С горьким интересом Джесс наблюдал за ходом событий. Бен Осгуд навестил Чарли в больнице и предложил ей деньги. Чарли приняла их и тут же отказалась от встреч с журналистами и каких-нибудь комментариев. Как будто не желала объяснять причину своей корысти. Не выйдет! Джесс поклялся себе, что добьется от нее объяснений и после этого расскажет всему свету, как Чарли Картер удалось извлечь выгоду из трагедии. Люди должны знать, что их обманули, и героизм Чарли Картер имеет свою цену.

По оживлению у входа в больницу Джесс понял, что наступает долгожданный момент. Он опустил стекло, выплеснул из окна остатки холодного кофе, завел двигатель и принялся наблюдать.

О Господи, какая она все-таки хрупкая и беззащитная, да еще с перебинтованными руками. Кресло-каталку моментально окружили репортеры, и Джесс облегченно вздохнул. Он был рад передышке, ему надо было собраться с мыслями, да и сердце что-то слишком сильно забилось при виде Чарли.

«Держись, Джесс, — пробормотал он сквозь зубы. — Не забывай, что представляет собой эта женщина». Призвав на помощь свою профессиональную беспристрастность, Джесс выехал на круглую подъездную дорожку и остановился напротив входа в больницу.

Да, Чарли Картер не откажешь в хитрости. Она знает, как надо обращаться с прессой. Отказавшись давать интервью, Чарли превратилась в женщину-загадку и заставила журналистов охотиться за собой. А теперь она сидит в кресле-каталке и милостиво улыбается окружившей ее толпе. Лицемерка! Джесс выскочил из машины, зло хлопнув дверцей, и начал продираться сквозь кольцо журналистов. Никто не обращал на него внимания. Все взгляды были устремлены на Чарли Картер.

И опять он понял, что ошибся. Джесс ожидал увидеть даму, величественно восседающую в кресле-каталке и демонстрирующую свои обожженные руки. А Чарли стояла перед собравшимися журналистами и неуверенно покачивалась, словно малыш, который собирается сделать свой первый в жизни шаг. Глаза затуманены болью и страхом, дыхание прерывистое, как у загнанного зверька. Джесс почувствовал, как на него накатывает ярость. Неужели эти болваны не видят, насколько она слаба и напугана? Как там ни было, Чарли Картер не заслуживает подобного обращения. Как и в День трагедии Джесс почувствовал, что его охватывает безудержная нежность к этой, такой хрупкой и одновременно храброй, женщине. Он продвигался вперед, не обращая внимания на недовольство своих коллег.

А если она откажется пойти с ним?

Джесс прикоснулся к локтям Чарли и почувствовал, что его бьет дрожь. Он заговорил с ней, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, и надеясь, что она воспримет его, как спасательный круг, брошенный в этот океан безумия. Как Джесс и ожидал, Чарли с готовностью ухватилась за него. Она была настолько слаба и напугана, что он, пользуясь этим, смог бы отвести ее куда угодно.

Чарли подняла на него свои темные, полные благодарности глаза, и Джесс почувствовал, что сердце учащенно забилось у него в груди. В этот момент сияющие глаза Чарли были для него важнее всего на свете. Безумие! Джесс понимал, что не может позволить себе расслабиться, но… ничего не мог с собой поделать.

— Эй, коллега! Поделился бы с нами своим эксклюзивом, Джесс?

Оклик собрата по перу привел его в чувство. Он вспомнил, где находится и с кем имеет дело, и дал себе слово больше не расслабляться.

Джесс, верный собственному обещанию, пока не сел за руль машины, не взглянул на хрупкую фигурку на переднем сиденье. Чарли пробормотала свой адрес, облегченно вздохнула и тут же уснула. Джессу пришлось перегнуться через нее, чтобы пристегнуть ремень. Испугавшись, что разбудил ее, он глянул на лицо спящей Чарли и замер, не в силах отвести от нее взгляда. Ресницы бросали мягкую тень на бледные щеки, губы были слегка приоткрыты. Черт возьми, до чего же она красива! Темно-каштановые пряди обрамляли ее тонкое лицо с безупречными чертами. Но дело было не в совершенстве черт. Как и в день трагедии, Джесс был очарован бесконечной женственностью и беззащитностью Чарли. При взгляде на нее, ему хотелось забыть про все и быть рядом с Чарли до конца своих дней, беречь ее и заботиться о ней.

Опять расслабляешься, Джесс!

Он с трудом перевел дух и отстранился от Чарли. Автомобиль резко рванулся с места, распутав толпившихся вокруг репортеров, но Джессу не доставили удовольствия их растерянные лица. Он был слишком занят своими собственными мыслями.

Чарли Картер удалось разбередить душу Джесса МакМастерса, и это его очень раздосадовало.

Чарли открыла глаза и с наслаждением вдохнула аромат свежесваренного кофе. «Именно с этого и надо начинать каждое утро», — подумала она.

Чарли потянулась и почувствовала, что ей что-то мешает. К своему удивлению она обнаружила, что спала в колготках, и тут же на нее нахлынули воспоминания о вчерашнем дне. Спокойствия как не бывало.

Кто сварил кофе?

Она резко села в постели, одеяло упало, вызвав новый приступ смущения при виде кружевной комбинации. Обычно Чарли никогда не ложилась в постель в таком облачении. Она прижала кончики пальцев к вискам, пытаясь унять пульсирующую боль, и напрягла память. Больница, такси, а что дальше? Как она попала в свою квартиру, разделась? Кто помог ей лечь в постель?

И кто все-таки сварил кофе?

Алан. Ну, конечно, Алан! Он приехал, чтобы позаботиться о своей возлюбленной. Как она признательна ему за внимание, особенно сейчас, когда Чарли в нем так нуждалась. Нет, больше никогда в жизни она не примет такую дозу обезболивающих. Это все равно, что потерять сознание.

Из кухни доносилось позвякивание посуды, и Чарли решила наконец выбраться из постели. Ей было трудно двигаться, но все-таки Чарли разыскала свой махровый халат и просунула в рукава перебинтованные руки. Она старалась не глядеть на себя в зеркало. Слава Богу, для Алана внешность в женщине не главное. Ей было обидно, что он не смог отвлечься от своих исследований и приехать навестить ее в больнице, но она простила его. Там она была окружена вниманием и заботой, зато сейчас, когда ей так нужна поддержка, он рядом. Какой Алан внимательный и чуткий!

Чарли, улыбаясь, прошла по коридору, свернула в кухню и замерла, как вкопанная, увидев мужчину, склонившегося у открытой дверцы ее холодильника.

Незнакомец нисколько не напоминал Алана Петерса!

Мужчина услышал шаги Чарли и бодро приветствовал ее:

— Доброе утро. Что вы предпочитаете: яичницу или омлет?

Он выпрямился и повернулся к ней. Увидев Чарли, стоящую с раскрытым ртом, незнакомец удовлетворенно кивнул и ответил за нее:

— Омлет.

Да откуда он взялся, этот красавец, хозяйничающий на ее кухне? Чарли не могла отвести взгляд от его темных волос, пронзительных серых глаз. Щеки незнакомца покрывала легкая щетина, и от этого абрис рта казался до странности мягким. Он был в джинсах, футболке и босиком. Одним словом, он выглядел так, как будто находился у себя дома.

А где он провел ночь?

Заметив смятение Чарли, мужчина усмехнулся и опять склонился к холодильнику.

— Молоко свежее?

Не дождавшись ответа, открыл пакет, понюхал содержимое, поморщился и опорожнил пакет в раковину.

— Ничего страшного, — заметил незнакомец. — Почему бы вам не присесть? Завтрак будет готов через минуту.

Чарли послушно добрела до стойки и взгромоздилась на один из высоких стульчиков. Изумление не покидало ее.

— Кофе? — спросил незнакомец, наливая дымящуюся жидкость в чашку. — Сливки? Сахар? Хотя, видит бог, у вас не холодильник, а настоящая пустыня.

— Я люблю черный кофе.

— А, вы, оказывается, умеете разговаривать. Отлично! Если вас беспокоит боль в руках, лекарства на стойке. Я вчера купил все необходимое.

Чарли никак не могла сообразить, что к чему, и мужчина поспешил успокоить ее:

— Не волнуйтесь. От вас все равно вчера не было никакого толку, и я решил, что будет лучше мне сходить в аптеку, а вам — отдохнуть.

Чарли усиленно пыталась разобраться в своих чувствах. Пропади они пропадом, эти обезболивающие! Как Чарли ни старалась найти хоть какую-нибудь более или менее подходящую фразу, единственное, что ей пришло на ум, было:

— Вы меня раздели.

Незнакомец снисходительно улыбнулся.

— Не стоит благодарности. Мне это было совсем нетрудно. Даже приятно!

Усмехаясь, он начал разбивать яйца в сковородку, которой она сама почти никогда не пользовалась.

«Минутку, — думала Чарли. — Здесь, в моей кухне, находится мужчина, которого я никогда раньше не видела. Он стоит босой и готовит мне завтрак. И спокойно сообщает о том, что раздевал меня, как будто это в порядке вещей. Мне надо звонить в полицию, звать на помощь, а я сижу и пью кофе!» — но, несмотря на панику, Чарли инстинктивно понимала, что опасность ей не грозит. Кроме того, если бы он захотел, то давно бы сделал с ней все, что угодно, пока она была в бессознательном состоянии. И она бы ничего не узнала.

Кто же он?

— Ну вот и готово, — сказал мужчина, ставя перед ней тарелку. — Подкрепитесь немного.

Чарли посмотрела на аппетитную яичницу с брынзой, хрустящие ломтики тоста. Незнакомец уселся напротив, взял вилку и удовлетворенно вздохнул.

— Начинайте, — предложил он, — нет ничего противнее холодной яичницы.

Какие у него глаза, серые и чистые.

— Я бы хотела сначала принять ванну, — пробормотала Чарли и неуверенно спросила: — Вы таксист, который забрал меня из больницы. — Она предположила и тут же засомневалась: — Да?

— Нет. Вынужден вас огорчить, — он протянул руку, бережно коснулся кончиков ее пальцев и накрыл их ладонью. — Меня зовут Джесс МакМастерс, — он сделал паузу, но Чарли промолчала, и его брови сдвинулись. — Вы меня не помните?

Чарли напряженно вглядывалась в его черты. Неужели она могла забыть такого красавца?

— Нет, я вас не помню. И что?

Незнакомец натянуто улыбнулся и покачал головой, как бы отмахиваясь от непрошенных мыслей.

— Я думал, что вы меня помните по больнице. Я довез вас до дома.

— А я думала, что вы… — начала Чарли и тут же оборвала себя. О Господи, да на его месте мог оказаться кто угодно, и она пошла бы за ним покорно, как овечка.

— Надеюсь, что вы не станете ругать меня за то, что я здесь распоряжаюсь. Вы были не в состоянии позаботиться о себе, а я не знал, кому позвонить. Поэтому я уложил вас в постель, а сам устроился на кушетке на случай, если вам вдруг что-нибудь понадобится.

Чарли почувствовала, что ее лицо запылало. Она представила себе, как он вытащил ее из машины, пронес по лестнице, а затем уложил в постель, предварительно сняв с нее юбку и блузку. Он ходил по ее квартире, трогал ее личные вещи, что не позволялось даже Алану. Чарли расстроилась, но не могла не признаться себе, что все происшедшее глубоко взволновало ее.

Видя ее смущение, Джесс был вынужден сказать:

— Мне очень жаль, что вы так огорчились. Честное слово, я вас не разглядывал. Просто раздел, чтобы вы отдохнули как следует. А вообще-то, вы были в таком состоянии, что если бы я просто повесил вас в шкафу на вешалку, вы все равно ничего бы не почувствовали.

При его последних словах Чарли не удержалась от улыбки, но все равно оставалось еще много нерешенных вопросов.

— Почему?

— Что?

— Почему вы так заботились обо мне? Вот что мне непонятно. Вы сделали то, что никому другому не пришло в голову. Давайте начнем сначала. Что вы делали в больнице?

Джесс помолчал, отпил кофе и наконец сказал:

— Я навещал друга в больнице и случайно оказался на вашей пресс-конференции. Мне показалось, что вам нужна помощь, а, надо сказать, беззащитные дамы — это мое слабое место.

Что-то было не так. Чарли не могла понять, что именно, но интуитивно чувствовала, что Джесс чего-то недоговаривает. Ее насторожили резкость в его голосе и холодок, появившийся в глазах. И она решила продолжать расспросы, чтобы понять, кто же он все-таки такой, этот Джесс МакМастерс.

— Значит, вы подобрали меня из жалости, как брошенного щенка, и привезли сюда. А как вы попали внутрь? И откуда взялись все эти продукты? У меня не было яиц, и я никогда не покупаю брынзу. И где вы взяли рецепты на лекарства?

На губах Джесса заиграла улыбка:

— А я очень изобретательный парень, мисс Картер.

Чарли улыбнулась в ответ:

— Я думаю, что вы просто очень милый парень, мистер МакМастерс.

Джесс явно не ожидал услышать подобный комплимент. Лицо его напряглось, и он уставился на свою чашку с кофе. Неужели он такой скромный?

— Ваша яичница остывает.

Чарли решила пока оставить попытки докопаться до истины. В конце концов, он был рядом, когда она не могла обойтись без посторонней помощи. Чарли была слишком серьезной девушкой, чуждой кокетства, и почему-то сторонилась внешне привлекательных мужчин, может быть из-за неуверенности в себе. Но сейчас она не чувствовала скованности и смущения в присутствии Джесса МакМастерса.

— Вам не нравится моя стряпня?

Пришлось прервать размышления и сосредоточиться на еде, а это было непросто. Каждое движение доставляло ей мучительную боль.

Джесс исподтишка наблюдал за Чарли. Он был потрясен ее выдержкой. Несмотря на очевидные страдания, Чарли держалась стойко и не жаловалась. На ее месте он давно бы уже принял обезболивающее. Наконец тарелка Чарли опустела, и он вздохнул с облегчением.

— Я уберу со стола, а вы пока можете привести себя в порядок, — хрипло сказал он, напомнив Чарли, что ее внешний вид оставляет желать лучшего.

Поблагодарив за завтрак, она встала и направилась в ванную комнату.

Джесс сложил грязную посуду в раковину и тяжело вздохнул. Ну и влип же он! Да, ему удалось добиться того, что он теперь немного знает Чарли Картер. Он знает, как она выглядит во сне, какая у нее мягкая и нежная кожа. Он весь вечер бродил по ее квартирке, разглядывая личные вещи, которые она вряд ли согласилась бы показать постороннему человеку. И Джесс чувствовал себя виноватым. И куда только девается злость и презрение к жадности Чарли, когда она находится рядом с ним? Он открыл кран на полную мощность и начал яростно мыть тарелки. Как можно быть такой беззаботной? Как она собиралась управляться одна с больными руками? В холодильнике не было ничего, кроме двух упаковок готовых обедов для микроволновой печи. Что она собиралась есть, черт возьми? Джесс покончил с мытьем посуды и попытался проанализировать сложившуюся ситуацию.

Ему нужен материал для очерка. Именно поэтому он и оказался в этой квартире и провел ночь на чересчур короткой кушетке, а вовсе не потому, что он такой милый. И он не нанимался в горничные к этой даме, которая теперь может окружить себя слугами и они будут выполнять любую ее прихоть. Все, хватит! Он больше не будет «милым парнем». Это ж надо такое придумать! Среди его знакомых нет ни одного человека, который называл бы его, Джесса, «милым».

Но тут послышался звон разбитого стекла и слабый вскрик, и Джесс бросился в ванную.