Любви награда

8

Чарли всегда было грустно, когда приходило время уезжать из лагеря. Она чувствовала, что принесет здесь пользу, к тому же ей было жаль расставаться с Робертом. Но на этот раз Чарли оставляла позади и отношения, возникшие между ней и Джессом. У нее не было иллюзий по поводу того, что произойдет, когда они вернутся домой. Там ее ждет Алан, а Джесса дожидается автоответчик с многочисленными посланиями от дам. Кроме того, он показал свои чувства, когда после ухода Роберта не поднялся наверх.

Она никак не могла определить, когда влюбилась в Джесса. Может, когда он умывал ее и расчесывал ей волосы или когда впервые поцеловал ее? Собственно, это не имело значения. Важно, что будет дальше. Пока Джесс ничего не требовал от Чарли, а всего лишь выполнял ее желания. Когда Джесс целовал ее, ей казалось, что его переполняет желание, но к сожалению эти поцелуи не получили продолжения. Может быть, дело в Алане? Или в том, что Джесса не привлекают женщины вроде нее?

Ей потребовалось призвать на помощь все свое мужество, чтобы подойти к Джессу накануне, но Чарли не жалела о своем поступке. У нее не было слов, чтобы описать чувства, которые Джесс пробудил в ней. Чарли лежала с открытыми глазами, пока Джесс и Роберт разговаривали внизу, но сон в конце концов сморил ее. Когда же Чарли проснулась, уже было утро, и она с огорчением поняла, что Джесс не поднялся к ней наверх. Возможно, то, что произошло между ними, не имело для Джесса большого значения. Ну и пусть. Она благодарна ему за то, что он подарил ей минуты блаженства. Джесс не виноват в том, что он не любит ее, как ни горько это сознавать.

Чарли искоса взглянула на Джесса. За все время поездки они обменялись всего несколькими словами. Утром не было времени, чтобы поговорить о вчерашней ночи, о том, что могло бы произойти, не появись так некстати Роберт. Но теперь, когда они остались вдвоем, чувствовалось, что Джесс не намерен говорить об их отношениях. Следовательно, они ровным счетом для него ничего не значат. А что может сказать она? Признаться в своей беспомощности и неуверенности? Лучше придержать язык и сохранить достоинство, чем выворачивать свою душу наизнанку. По крайней мере, таким способом она предоставляет ему возможность выбора. Все будет зависеть от Джесса.

Они повернули к стоянке возле дома Чарли, но ее не радовало возвращение в свою квартиру, так как это означало неминуемую разлуку с Джессом. Глаза ее увлажнились, и в этот момент Джесс спросил:

— Готова?

Чарли кивнула, открыла дверцу и вышла из машины, а Джесс потянулся к заднему сиденью за сумкой.

— Эй! Вот она! Мисс Картер, можно задать вам несколько вопросов?

К ней уже мчался молодой журналист в сопровождении оператора. Он подскочил к Чарли и, не успев перевести дух, затараторил:

— Ну и трудно же было до вас добраться. Мисс Картер, разрешите сказать, что я восхищаюсь вами. В газетах о вас пишут, как о легендарной личности. Но я бы хотел, чтобы наши зрители поняли, что вы — обычная женщина, оказавшаяся в экстремальной ситуации. И что каждый на вашем месте поступил бы точно так же. Что вы на это скажете, мисс Картер? Сможете уделить мне несколько минут?

Чарли стояла, не двигаясь, ожидая обычного приступа панического страха. Но его не было. Перед ней был всего лишь обычный начинающий журналист и усталый оператор со своей камерой. Чарли вздохнула и поняла, что неожиданно обрела спокойствие и уверенность в себе. В том, что сказал этот парень, был смысл. Возможно, если она поговорит с ним, остальные репортеры оставят ее в покое. Она оглянулась на автомобиль, но Джесс, перегнувшись на заднее сиденье, возился с вещами. Чарли повернулась к репортеру и непроизвольно коснулась волос.

— Наверное, я ужасно выгляжу.

Репортер широко улыбнулся:

— Что вы, отлично! Станьте, пожалуйста, сюда. Здесь лучше освещение.

Чарли расправила плечи и слабо улыбнулась.

— Хорошо.

После краткого вступления репортер начал задавать вопросы. Они были лаконичными и носили общий характер. Чарли почувствовала себя легко и раскованно.

— Как ваши руки, мисс Картер? Я знаю, что они были сильно обожжены, когда вы пытались спасти Осгудов.

— Заживают понемногу, — с облегчением ответила Чарли. — Раны затягиваются, и вскоре я смогу вернуться к нормальной жизни.

— Вы поддерживаете связь с семьей Осгудов?

— Я не виделась с ними после того, как вышла из больницы. Хотя несколько раз звонила им и справлялась о самочувствии Криса.

— Криса? А, да, маленький Крис Осгуд. И как он?

— Лучше. Гораздо лучше, — ответила Чарли, улыбнувшись.

— А когда вы собираетесь встретиться с Осгудами?

— Я думаю, что они будут присутствовать на церемонии в следующий понедельник.

— А вы уже решили, что будете делать с деньгами?

— Нет, — почему-то ответила Чарли.

— Вы стали знаменитостью, и я слышал, что телевидение собирается снять о вас фильм. Это правда?

— Первый раз слышу об этом, — удивилась она.

— А газетные публикации? Или «Метро Мэгэзин» обладает правом эксклюзива?

— О чем вы, я не понимаю, — нахмурилась в недоумении Чарли.

— Достаточно, — вмешался подошедший Джесс. Одной рукой он закрыл микрофон, а второй — линзы камеры. — Мисс Картер устала.

Репортер отключил микрофон и задумчиво посмотрел на Джесса:

— Да, я получил ответы на все вопросы. Благодарю вас, мисс Картер. Этот материал оживит вечерний выпуск новостей.

Джесс сжал предплечье Чарли и повел ее прочь от репортера. Чарли чувствовала себя польщенной этим проявлением заботы, хотя ее и смущало недовольство, написанное на его лице. Он вытащил ключи из кармана и придержал дверь, пропуская ее. Они начали подниматься по лестнице, и с каждой ступенькой Чарли все больше впадала в уныние. Вот наконец Джесс открыл дверь квартиры, прошел прямо в спальню и поставил ее сумку на кровать.

— Тебе нужно что-нибудь? Скажи, если я могу чем-нибудь помочь.

«Я хочу, чтобы ты остался. Хочу, чтобы ты обнимал, целовал меня. Не уходи», — хотелось закричать Чарли, но по лицу Джесса она видела, что ему не терпится выбраться из ее квартиры и вернуться к своей жизни. Поэтому Чарли справилась с комком, стоявшим в горле и, стараясь выглядеть спокойной, сдержанно сказала:

— Спасибо, Джесс. Я справлюсь сама.

Он помедлил, переминаясь с ноги на ногу, и искоса посмотрел на Чарли. Этот взгляд всколыхнул бурю эмоций в ее душе. Джесс не хотел уходить! Может, ей померещилось? Но Джесс снова поднял глаза. Теперь Чарли уже не сомневалась, что ему не хочется расставаться с ней.

— Джесс…

Резкий звонок телефона прервал ее. Не сводя глаз с Джесса, Чарли взяла телефонную трубку.

— Чарли, где ты была? Я звонил весь уик-энд.

Обиженный голос жениха подействовал на Чарли как холодный душ.

— Привет, — только и могла произнести Чарли в телефонную трубку.

Джесс отвел взгляд, и тонкая ниточка, связывавшая их до звонка Алана, порвалась.

— Ну? Я жду ответа.

Чарли пыталась одновременно отвечать Алану и удержать Джесса, но Джесс уже направился к двери.

— Я была в лагере моего брата, — вяло произнесла Чарли в трубку.

Джесс уже вышел в коридор. Чарли бросилась за ним, но Джесс поднял руку в знак прощания и закрыл за собой дверь.

Несколько мгновений Чарли стояла в оцепенении, не двигаясь. Она слышала голос Алана, но не разбирала слов. Наконец Чарли бросилась к окну и, задев по пути телефонный шнур, чуть не упала. Она смотрела, как Джесс направляется к машине, на ходу надевая солнцезащитные очки. Он не оглянулся на ее окна. Машина рванулась с места, и улица опустела. Чувствуя себя невероятно одинокой, Чарли повесила трубку.

Как жить дальше? Неужели она знает Джесса всего лишь несколько дней? Не может быть! Кажется, что они провели вместе вечность. Чарли успела привязаться к нему, и теперь уже не могла представить себе, что Джесса не будет рядом. Невозможно забыть, как он готовил завтрак, как помогал ей. Интересно было бы попробовать, какова его лазанья. Она попробовала вообразить, что было бы, если бы он вчера вечером поднялся к ней наверх. Ни к чему хорошему это не привело, и Чарли пришлось принять две таблетки успокоительного, чтобы забыться.

На следующее утро она вызвала такси и поехала к доктору. Он осмотрел раны и пришел к выводу, что процесс заживления протекает нормально. Шрамы будут незаметными и не помешают подвижности рук. Доктор наложил легкую повязку и посоветовал Чарли при приступах боли принимать аспирин. Она улыбнулась и поблагодарила его, отлично понимая, что никакой аспирин не избавит ее от боли в сердце.

Чарли вернулась в свою захламленную квартиру, швырнула на стол ворох новых писем и направилась на кухню, чтобы засунуть в микроволновую печь один из готовых обедов, давно дожидавшийся своей очереди в холодильнике. Теперь она могла более или менее удачно пользоваться вилкой и ложкой и даже довольно быстро справляться с пуговицами. Но даже эти достижения не могли поднять Чарли настроение и избавить ее от тоски одиночества. Она осознавала, что ей необходимо предпринять что-то из ряда вон выходящее, чтобы пережить разлуку с Джессом МакМастерсом.

Спасение пришло в лице Алана Петерса, чего Чарли никак не ожидала. Когда раздался сигнал домофона и она услышала голос Алана, то сначала удивилась, а потом даже обрадовалась. А уж когда открыла дверь и увидела Алана с букетом цветов, то с трудом удержалась от слез.

— Я подумал, что тебе не помешает компания, — пробормотал Алан и прикоснулся губами к ее щеке.

Никогда прежде Чарли не испытывала к нему таких теплых чувств, как в этот момент. Она разыскала пустую банку из-под растворимого кофе и поставила в нее цветы. Получилось не очень красиво, но Чарли была поражена поведением своего шефа и не очень сокрушалась об отсутствии вазы. Она поставила букет на стол и улыбнулась Алану. Как приятно, когда за тобой ухаживают! Значит, Алан способен и на знаки внимания?

— Чарли, я беспокоился о тебе, — своим бесцветным голосом сообщил Алан, пока Чарли готовила кофе. — Я чуть не сошел с ума, когда не мог тебе дозвониться.

«Когда вместо тебя снял трубку этот тип», — хотел сказать Алан, но удержался. Он был не настолько глуп, чтобы не понимать, что этот парень может представлять собой угрозу. Хотя Алан и допускал, что Чарли может испытывать к Джессу физическое влечение, он не опасался, что потеряет ее. Его и Чарли объединяет общая высокая цель, и он не позволит ей забыть об этом.

— Извини, что доставила тебе столько беспокойства, но мне надо было уехать. Репортеры не давали прохода, а в лаборатории я бы все равно не принесла пользы.

— Давай не будем говорить о работе, Чарли. Есть вещи поважнее.

Брови Чарли от удивления поползли вверх. Вот это новость! Она всегда считала, что для Алана не существует ничего важнее его работы. А тут вдруг — сначала цветы, потом такое заявление. В чем дело?

— Чарли, нам надо поговорить. О нашем будущем, — Алан наклонился вперед и взял ее за перевязанную руку, не обратив внимания на то, что на лице Чарли появилась гримаса боли. — Я знаю, что тебе пришлось нелегко, но и мне было несладко. И я не хочу, чтобы ты думала, что ничего не значишь для меня. Все, что я делаю, я делаю для нас обоих.

Чарли слушала его, не перебивая, но мысленно не соглашаясь с ним. «Для нас или для себя?» — хотелось спросить ей. Их отношения сводились к работе в лаборатории и кратким тайным свиданиям. Чарли вспомнила, как на свои скудные сбережения поехала вслед за Аланом на ежегодную сессию американской ассоциации ученых, занимающихся проблемами диабета. Алан жил в неплохом отеле, ужинал и обедал со своими коллегами, а она торчала в дешевом мотеле и питалась кое-как. Алан приходил к ней всегда навеселе, и Чарли чувствовала себя униженной, но молчала, надеясь на лучшее. И вот теперь Алан пришел сообщить, что скоро все изменится. Так почему же она не верит ему?

Неожиданно Алан притянул ее к себе и начал целовать. Губы его были влажные, жесткие и неприятные. Он одной рукой прижал Чарли к себе, а другой пытался расстегнуть ее блузку. Чарли с трудом высвободилась из неуклюжих объятий и опять села на стул. В чем дело?.. Алан и не пытался протестовать. Он опустился перед ней на одно колено.

— Чарли, я хочу быть с тобой. Но не урывками, а все время. И так и будет, если ты мне в этом поможешь.

Чарли недоуменно смотрела на него.

— Алан, я…

— Дорогая, неужели ты не понимаешь?

Он опять схватил ее руки. Она стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, и, возможно благодаря полоснувшей боли, Чарли вдруг новыми глазами взглянула на Алана.

— Все неприятности на пути к нашему счастью будут устранены. Нам не нужно будет беспокоиться о субсидиях, и мы будем заниматься только исследовательской работой. И, может быть, даже получим академическую награду.

В глазах Алана появился жадный блеск. Похоже блестели глаза Джесса, когда она в тот вечер наклонилась к его кушетке. Но не страсть двигала Аланом. Только мечты о грядущей славе могли вывести его из обычного равнодушного состояния.

— Чарли, как ты не понимаешь? — продолжал растолковывать Алан, как будто беседовал с умственно отсталым ребенком. — Нам не нужно будет просить субсидии и считать каждый цент. Благодаря твоим деньгам, мы добьемся такого успеха, что все обратят на нас внимание. Появятся новые публикации, можно будет забыть об университетском жалованье. Имея деньги, я смогу разговаривать на равных с любой фармацевтической компанией и добьюсь колоссальных заказов. У меня будет своя лаборатория. Я сам буду подписывать свои статьи, а не указывать кучу болванов в соавторах. Подумай об этом, Чарли!

Она думала.

Деньги! Так вот в чем все дело. И цветы, и неожиданный визит. Он обхаживал ее точно так же, как их руководство финансовые компании, чтобы добиться дотаций. И глаза его горят не от любви к ней, а от возможности получить денежки.

— Не знаю, Алан, — холодно начала Чарли, высвобождая руки. — Я подумываю о том, чтобы вложить деньги в лагерь моего брата.

— Что? — воскликнул Алан. — Чарли, ты не можешь этого сделать! Я говорю о развитии наших теоретических исследований. О нашем будущем!

— И я говорю о будущем, но не только о нашем с тобой, а многих людей. Ты ведь знаешь, как я отношусь к тому, что делает Роберт, не так ли?

Алан вздохнул и покорно махнул рукой.

— Чарли, мы уже не раз обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что наши исследования принесут гораздо больше пользы. Неужели ты не понимаешь, что будет выгоднее вложить деньги в то, что предлагаю я?

Чарли обратила внимание, что Алан говорит «я» вместо «мы». И о ком же он все-таки беспокоится — о больных людях вроде Роберта или о себе лично?

— Я в этом не уверена, Алан, — тихо сказала она, и на лице Алана появилось удивленное выражение. Чарли и сама удивилась своим словам, но решила не отступать. Хватит, она раньше всегда соглашалась с Аланом, но не теперь, когда появилась возможность реально помочь людям.

— Не уверена? Это ты говоришь о нашем будущем? — Алан недоверчиво улыбнулся. Он все еще надеялся привлечь ее на свою сторону. Не выйдет!

— Твои рассуждения о нашем будущем всегда были очень туманны, — сказала Чарли.

Алан испытующе посмотрел на нее. Чарли поняла, что он злится, но она не собиралась выступать в роли утешительницы. Пусть немного пошевелит мозгами и поймет, что дело приняло серьезный оборот. Что она имеет право сама распоряжаться своими деньгами. Что ей непонятен характер их отношений. Но Алан, как всегда, действовал с прямолинейной тупостью.

— Значит, ты сомневаешься во мне? Ну хорошо.

Он запустил руки ей под блузку. Чарли вскрикнула от негодования, но Алан поспешил закрыть ей рот влажным поцелуем. Чарли окаменела, ей были противны его объятия. Она резко замотала головой и попыталась высвободиться.

— Нет!

Алан отступил, он явно был в бешенстве.

— Нет? Это все из-за него, не так ли?

Чарли ошарашенно посмотрела на своего жениха.

— Конечно, все дело в нем! Иначе зачем ему отвечать по телефону за тебя. А ты на самом деле уезжала или была здесь с ним и занималась неизвестно чем?

— Когда ты разговаривал с ним?

Алан ухмыльнулся и принялся отряхивать свои брюки, как будто испачкался, когда обнимал ее.

— Утром в пятницу. Пока ты была… занята. А чем же ты была занята, Чарли?

— Но меня здесь не было. Я… — Чарли оборвала себя на полуслове. Она была у Джесса, но Алану бесполезно говорить об этом. Он ничего не поймет. Почему же Джесс не сказал ей ни слова? Тогда бы она успела что-нибудь придумать. Нет, этого нельзя делать. Чарли никогда не лгала Алану и не собиралась делать это сейчас. Но одновременно она понимала, что пускаться в объяснения не имеет смысла.

— Алан, я считаю, что тебе лучше уйти.

— Но Чарли, а как же деньги?

— Мне надо подумать, я не могу ответить сразу же, а сейчас, пожалуйста, уходи.

На лице Алана появилось недовольное выражение, но он не стал возражать.

И когда наконец Алан ушел, Чарли вдруг поняла, что с ним покончено, а она способна сама управлять своей жизнью.

Джесс сидел перед компьютером, бесцельно уставившись в пустой экран. Он в который раз положил пальцы на клавиши и тут же убрал их. Все равно не получится. И виной всему Чарли Картер.

Он видел ее в вечернем выпуске новостей. Лучше было бы сразу выключить телевизор. До этого момента все шло нормально, в голове уже вырисовывалась статья, но стоило ему увидеть Чарли на экране, как все усилия пошли насмарку. Мало того, Джесс еще и записал материал на видео и прокручивал его несколько раз подряд. В конце концов он заставил себя выключить видеомагнитофон и поплелся спать, но не в свою спальню, а в комнату для гостей, где совсем недавно ночевала Чарли.

Ночью Джессу приснился страшный сон, как будто ему не удалось вытащить Чарли из огня. Он проснулся, весь в холодном поту, и больше не смог уснуть. К рассвету его нервы были напряжены до предела. Джесс понимал, что находится на грани срыва. Душ не принес ему облегчения, аппетита не было. Поэтому, выпив натощак кофе, прихватив таблетки, чтобы в случае необходимости усыпить начинавшую беспокоить его язву, Джесс собрал бумаги и отправился в университет. Он надеялся, что там сможет забыть о Чарли.

Но не тут-то было. Джесс по многу раз перечитал все свои заметки, прослушал запись беседы в ресторане. У него была вся необходимая информация, но нужные слова не шли на ум.

Потому что он не мог написать статью так, как задумал ее вначале. Ему не в чем было обвинить Чарли Картер, разве только в бескорыстии. А если кто и был в данном случае жадным, так это он сам, Джесс МакМастерс. Именно он извлекал корысть из своего умения писать. Сью, конечно, тоже приложила к этому руку, но после развода можно было бы заняться чем-нибудь другим, однако он этого не сделал и считал, что все идет, как надо. Пока не появилась Чарли Картер и не открыла ему глаза.

Что же теперь делать?

Джесс снял телефонную трубку и начал набирать номер.

— Мэтью Бэйн слушает.

— Мэт, это Джесс.

— Ты куда подевался? Ты что, не смотрел вчера выпуск новостей?

— Смотрел.

— Ну и что дальше? Мне срочно нужен материал.

— Мэт… я много думал об основной теме статьи.

— И что же? — вкрадчиво спросил Мэтью Бэйн. Он слишком хорошо знал своего лучшего журналиста, чтобы не уловить какого-то подвоха.

— Так как я задумал написать, не получится. Может быть, сделать статью более человечной?

Наступила пауза. И наконец в трубке загудел голос редактора:

— Вот что, Джесс. Если ты напишешь душещипательную, сентиментальную белиберду, ее никто не станет читать. Читатели привыкли к жесткой подаче твоих сенсационных материалов, которые производят эффект разрыва гранат, а ты хочешь заинтересовать их водяным пистолетом. Так что отбрось всякие сомнения, старина, и пиши так, как мы запланировали. Пиши так, как ты всегда это делал. Или за тебя это сделает кто-нибудь другой. Ты меня понял, Джесс?

— Понял, — тихо произнес в трубку Джесс.

— Отлично. Напиши, как ты умеешь, и пусть у читателей побегут мурашки по коже, — Мэт довольно рассмеялся, но не услышал отклика на другом конце провода. — Джесс, с тобой все в порядке? Может, тебе надо отдохнуть? Так давай я передам Хэррису твои записи…

— Нет, Мэт, не надо. Я справлюсь.

— Отлично, Джесс. Когда статья будет у меня?

— В ближайшее время, — угрюмо пообещал Джесс.

Он повесил трубку, глубоко вздохнул и принялся за работу.