Маг не желает квакать, или Проклятья ведьме не игрушки

Глава 17. Иллюзорные слезы

"Дорогая, если ты читаешь эти строки, значит, в нашем роду ты последняя, кого судьба наделила прекрасным даром ве́дения. Наша родовая книга зачарована на кровь и на силу дара. Ты сильная ведьма, используй свою силу с умом и помни, магия, творящая добро хранит тебя от бед и несчастий, а злые чары всегда возвращаются к хозяйке приумноженными. Так повелела одна из твоих прабабушек, сильна была. Да."

Я смотрела на появляющиеся строчки в книге и не могла оторвать взгляда. А книга продолжала выводить каллиграфическим почерком наставления, порой вздыхая, самым настоящим образом, будто между страничек у нее альвеолы газообменом занимаются.

"Те знания, что книга уже передала тебе, будут проявляться в голове по мере надобности. Классная задумка? Это я придумала, твоя не скажу сколько прабабушка Маруся, — книга счастливо вздохнула и продолжила живописать. — Почти каждая ведьма, владевшая этой книгой, внесла свою лепту в эту сокровищницу знаний".

Теперь вздохнула я. Мне пока совершенно нечего вносить, даже рецептиками чужими пользуюсь.

"Первая ведьмочка сделала так, что чужие, открыв книгу, видят рецепт пирожков на сметане с капустой на всех трехстах страничках, и написан он от руки".

Книга в моих руках "задышала" так быстро, будто беззвучно хихикала над задумкой. Когда она немного успокоилась, то строчки побежали дальше.

"Вторая ничего не придумала, но записала очень много полезных и не очень рецептов. Десятая, Аглаюшка, оживила книгу. Уж как ей это удалось, не представляю. Гениальная ведьма была. Пятнадцатая сделала ее безразмерной. Теперь новые странички в книге появляются по желанию ведьмы. А следующая придумала уменьшить размер талмуда до размеров кармана в платье. Только вес не удалось убрать, хотя трудились над этой задачкой с десяток прошлых владелец. Чтобы уменьшить книжицу, нужно трижды щелкнуть пальцами над правым верхним уголком обложки".

Я решила сразу проделать эту манипуляцию, интересно было посмотреть на сие чудо в действии. Вскоре на моих коленях лежала махонькая, но на диво тяжелая, будто чугунная или оловянная, книжка-малышка. Ну мне точно не решить эту проблему. В комнату постучала горничная и сообщила, что меня ждут к ужину.

С некоторым трудом переложила мини-книгу на стол и отправилась вниз.

Приехав из ведьминой лавки, мне требовалась почитать подтверждение в родовой книге, что я ничего не упускаю и смогу сделать все правильно. А прочитала, то что прочитала. Однако во мне действительно появилась непоколебимая уверенность в своих призрачных и в то же время самых настоящих силах ведьмы. Ух, как все странно, страшновато, но волшебно.

И я решилась внедрить задумку в наше завтрашнее расписание.

В столовой я узнала, что все добро из лавки мои зверята не без помощи дворецкого и паренька, часто бывающего на подхвате у старших слуг, уже купленное поместили в комнате, выделенной для моих очумелых экспериментов. И это не знаменитое сокращение от "очень умелых ручек", это от "Очуметь! Я ведьма! Как быть?!"

Правда, жители этого чудесного дома считают, что я буду невинные зелья варить, травки сушить, на огородик шептать, дождик призывать, да мышей из кладовых гонять. Может и так, главное, ничего не взорвать и никого не отравить.

Когда Фая заикнулась о мышах и намекнула на посещение мною кладовых, я сразу задумалась о конфликте котов и хомяков. Потом решила, что фамильяр у меня умный, возьмет опеку над младшим собратом.

У хозяина дома мнения об усатых и мурлыкающих я решила не спрашивать. Вдруг он категорически против. Ведьма я или кто, как умею, так и решаю поставленные задачи. Остался один вопрос, где раздобыть котенка.

Ладно, позже осторожно расспрошу о питомниках повариху или господина Йона, а пока нужно приготовить ингредиенты для зелья иллюзий и дождаться заката. Необходимо измерить рост и вес мага, чтобы добавить точности заклинанию. На мой глазомер лучше не рассчитывать.

Когда в небольшой комнатке на первом этаже рядом с кабинетом начальника все было готово, а цветочки старательно настаивались в родниковой воде с иллюзорными слезами, я поднялась в комнату дожидаться преображения лягушки в прекрасного непринца.

Присев в кресло, я покачала головой и улыбнулась недавним потугам добыть иллюзорные слезы. Это хорошо еще слезы могут быть чьи угодно, главное, ненастоящими. Но не совсем ненастоящими. Это должны быть слезы не горечи, и не радости, а слезы притворства, иллюзии горя.

Я никогда не умела плакать на заказ, пришлось взять лук, но додумалась я до него, только спустя час потуг расплакаться естественным образом.

Мои воспоминания прервал звук хлопнувшей двери и тонкий крик моего фамильяра из коридора:

— Пусти, квакастик, так не честно! Я тебе помогал, а ты!

Не успела я понять в чем дело, как меня выдернули из кресла и, прижав к стене, страстно и напористо поцеловали.

Вот мне и добрый вечер.

— Ведьма, ты сущая ведьма!

Что-то я не поняла, это комплимент или претензия?