Магический ожог

ГЛАВА 8

БРАЙС И КО. РЕШИЛИ НЕ ВЫЗЫВАТЬ МЕНЯ НА РЕВАНШ, поэтому мы спокойно покинули Осиное Гнездо, забрав с собой книги Эсмеральды. Кастер принял мудрое решение не высовываться. По пути от трейлера двадцать три до ворот нам не встретилось ни одной живой души.

Потребовался почти час, чтобы добраться до Уоррена, где Нинни терпеливо ждала меня возле кучи своих какашек. Я усадила Джули на мулицу. Уайт Стрит была в пятнадцати минутах езды, но складывалось такое ощущение, словно мы ехали вечность.

— Куда мы направляемся? — спросила девочка.

— Домой. Какой у тебя адрес?

Джули поджала губы и опустила взгляд на седло Нинни.

— Джули?

— Там никого нет. Мама ушла. Она все, что у меня есть.

О, боже! Могла ли я оставить бродить по вечерним улицам уставшего, голодного и чумазого ребенка, который потерял мать? Дайте-ка подумать….

— Мы зайдем к тебе домой, чтобы посмотреть, не вернулась ли твоя мама. Если нет, то ты сможешь переночевать у меня.

Матери на месте не оказалось. У Джули был крошечный домик, спрятавшийся на одной из мелких улочек, ответвляющихся от Уайт Стрит. Внешне он выглядел старым, однако внутри было чисто. Исключение составляла только кухонная раковина, доверху заставленная грязной посудой. По плану дом должен был быть двухкомнатным, однако кто-то — вероятно, сама мама Джули — достроил деревянную перегородку, разделив гостиную пополам. В итоге в маленькой третьей комнатке стояли старая швейная машинка, пара шкафов и крохотный столик. На нем лежало недошитое голубое платье. Я нежно коснулась его. Сколько бы недостатков не было у матери Джули, она очень любила свою дочь.

Девочка взяла фоторамку, стоявшую у кровати. На снимке я увидела истощенную и ослабленную женщину со светлыми волосами, едва тронутыми сединой, и карими глазами, такими же как у Джули. Они сильно выделялись на фоне бледного лица. Глядя на неё, я бы сказала, что ей явно было за тридцать пять.

Я помогла Джули управиться с грязной посудой. На дне раковины я обнаружила бутылочку Уайлд Айриш Роуз с белой этикеткой. От неё несло медицинским спиртом. Этот напиток был популярен: он приводил выпившего в неистовую ярость.

— Твоя мама когда-нибудь кричала на тебя или била, когда выпивала?

Джули шокировано уставилась на меня.

— Моя мама хорошая!

Я кинула бутылку обратно.

Два часа спустя мы вернула Нинни в конюшню Ордена. После короткой передышки, всего несколько часов, магия вновь начала атаковать Атланту кратковременными всплесками. День клонился к вечеру. Я изрядно устала и проголодалась. Минуя череду улиц, мы шли в северную часть города, где у меня была небольшая квартира. Раньше она принадлежала Грегу, теперь же в ней ночевала я, когда мне приходилось задерживаться в Атланте.

Я ПОДНЯЛАСЬ ПО УЗКОЙ ЛЕСТНИЦЕ НА ТРЕТИЙ ЭТАЖ, таща за собой Джули. Магия всколыхнулась в тот момент, когда я взялась открывать дверь. Вокруг все вспыхнуло голубым. Моя подопечная сильнеё сжала мою руку. Впустив Джули в квартиру и заперев дверь, я сняла обувь.

В это время девочка прошла вглубь комнат.

— А здесь мило. Решетки на окнах…

— … которые держат плохих парней снаружи. — Недостаток сна давал о себе знать. Я чертовски устала. И вымоталась.

— Сними свою обувь.

Она послушалась. Я порылась в шкафу и нашла там коробку с моей старой одежды, которую Грег хранил с тех времен, когда я жила у него после смерти отца. В свои пятнадцать я явно превосходила по габаритам тринадцатилетнюю Джули, но выбирать было не из чего.

Я вытащила треники и футболку.

— Иди в душ.

— Я не принимаю душ.

— Ты хочешь есть? Нет душа, нет еды.

Она выпятила нижнюю губу:

— Ты зануда. Знаешь об этом?

Я скрестила руки на груди.

— Мой дом — мои правила. Если тебе что-то не нравится, ты знаешь, где выход.

— Отлично! — она направилась к двери.

— Скатертью дорога!

Я стиснула зубы, надеясь, что не сказала это вслух, и пошла на кухню. Вымыла руки с мылом и в поисках чего-нибудь съестного открыла дверцу холодильника. Единственное, что я нашла — большая чашка кантри холодного кипения — полуфабрикат. Что касается меня, я бы съела его и холодным: кукуруза и креветки были хороши в любом виде, а я была настолько голодна, что мой желудок с радостью бы принял даже замерзшую картошку с колбасой, которые тоже присутствовали в блюде. Однако Джули, скореё всего, захочет съесть его теплым и сдобренным маслом.

Горячеё или еле теплое? Вот вопрос.

Звук льющейся воды оповестил меня: душ включили. Она все-таки решила остаться. Я поставила кастрюлю с водой на плиту. Магия вырубала многие разновидности техники, но на природный газ, к счастью, это не распространялось. Так что, если у меня не будет другого выхода, то на помощь всегда придет нагреватель для пикника, стоящий на холодильнике, в комплекте с бутылкой керосина.

Я уже почти отобрала все креветки, когда очень хрупкий и ангельский на вид ребенок зашёл в мою кухню. У неё были карамельные волосы, разлетавшиеся на ветру, и большие карие глаза на суровом лице. У меня ушла целая минута на то, чтобы узнать Джули. После я сложилась пополам от смеха.

— Что?

Маленький ребенок, похожий на эльфа, выглядел озадаченным.

— Ты очень чистая.

Джули подтянула спортивные штаны прежде, чем они сползли с её задницы.

— Я голодная. У нас был договор.

— Пригляди за водой. Когда начнет закипать, закинь туда все. Кроме креветок. Не ешь их, они вкусные в теплом виде, и не позволяй воде выкипать и расплескиваться по газовой плите. Я пока сама приму душ.

Я скинула всю одежду и залезла в ванну. Нет ничего лучше горячего душа, смывающего усталость после длинного дня. Разве что горячий душ, сопровождаемый ярким сексом. Однако по этому поводу моя память выдавала крайнеё нечеткие картинки.

Понадобилось много времени, чтобы вымыть всю грязь из моих волос, поэтому, когда я вернулась в кухню, вода уже кипела. Я зацепила несколько кукурузных зерен из початка большой вилкой. Готово. Забросив креветки в кастрюлю, проварила четверть минуты или около того, выключила газ и вытряхнула все содержимое в дуршлаг.

Магия стихла. Появится, пропадет, появится, пропадет. Да определись уже!

— Когда-нибудь ела кантри холодного кипения?

Джули покачала головой.

Я поставила дуршлаг в центр стола, посолила и добавила сливочного масла.

— Креветки, сосиски, кукуруза и картошка — все варится в кастрюле. Попробуй. Сосиски из индейки и оленины. Я лично присутствовала при их изготовлении, так что мяса собак и крыс там нет.

Джули взяла кусочек сосиски, пробовала его на вкус и начала есть так жадно, словно оголодавшая стая волков.

— Так вкушно! — пробормотала она с набитым ртом.

Я едва успела покончить со своей порцией еды, когда стук в дверь эхом разнесся по квартире. Я посмотрела в глазок. Рэд.

Я открыла дверь. Он взглянул на меня, при этом его глаза напоминали две узенькие щелочки.

— Еда?

Кейт Дэниелс — смертоносный мечник и спаситель голодных сирот.

— Входи. Только вымой руки.

Джули примчалась из кухни и кинулась парню на шею. Рэд напрягся, но все же приобнял её.

Она положила голову на плечо парня, и по лицу было видно: Джули мечтала о чем-то своем. Исчезновение матери стало для неё ударом, но если бы исчез Рэд, то она бы уже не оправилась.

— Я скучала по тебе, — сказала она мягко.

— Да. — Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Я тоже.

Двадцать минут спустя дети были сыты, а у меня не осталось никакой еды. Это значило: утром мне придется готовить. Ой!

— Давайте-ка поговорим.

Я пронзила сидящего в кресле Рэда. Я становилась невменяемой, когда того требовали обстоятельства. Однако большинство моих противников не теряли сознание и не падали в обморок от этого, но Рэд был молод и привык к издевательствам. Он замер. Мне не нравилось запугивать юных уличных подростков, но складывалось ощущение, что он убежал бы при любой малейшей возможности, если бы я была только помягче.

— Расскажи мне все, что знаешь о ковене.

— Ничего.

— Ты забрал Джули с места собрания. Как ты узнал о её местонахождении?

— Я ничего ей не сказала, клянусь, — оправдывалась Джули. Я заметила, как она побледнела.

Рэд пристально посмотрел на меня.

— Так же, как и нашел это место. Взял в доме немного волос с расчески её матери. Добавил каплю крови и создал заклинание. Оно и привело меня.

Мама Джули должна была быть жива на момент, когда он читал заклинание. Шаманская магия завязана на живой крови: работа с мертвым телом требует гораздо более сложных ритуалов и силы. Рэду это было не по плечу. По крайней мере пока.

— Ты прибыл туда раньше меня. — Это была догадка, однако я увидела подтверждение в его глазах. — Что ты там увидел, Рэд?

Его пальцы дернулись. Он отвернулся, скрывая от меня правую половину лица.

— Позволь мне взглянуть.

Он сглотнул.

— Сейчас же.

Рэд повернулся. От мочки уха до воротника лохмотьев, в которые он был одет, тянулись три полосы. Края ран покраснели и отекли, а местами даже нагноились.

Нехорошо. Я протянула руку и коснулась его головы. Парень дернулся назад.

— Сиди спокойно, олух.

Его лихорадило. Я подошла к холодильнику и достала банку Rmd3[4] со средней полки. Взгляд Рэда прошелся по коричневой пасте в банке, затем он уставился на меня.

— Что там? — спросила Джули.

— Rmd3. Более известный как Лекарство.

— Эта штука для людей. Мне оно не нужно. — Рэд заерзал в кресле.

Я посмотрела ему в лицо: парень стиснул зубы — типичный упертый подросток. Никакой логики. Я повернулась к Джули.

— Это паста, созданная на основе трав. Она поможет против раневой инфекции. Я беру Южно-Тихоокеанский вариант, здесь он самый лучший. Может вылечить даже от заразы, внесенной нежитью.

Я поставила банку на стол. В состав мази входили настоящий корень кавы[5] и сосновый лист джибанга[6], а еще много различных укрепляющих трав. Дорого, но действенно.

— Мне это не нужно, — повторил он.

— Шаман, свалившийся посреди улицы от лихорадки, никогда не вырастет.

— Возьми Лекарство, Рэд, — Джули протянула ему банку.

Он уставился на неё так, словно девочка держала в руке змею, но все же взял немного пасты и намазал её на свою шею. Лекарство проникло в раны, и парень сморщился.

— Что тебя оцарапало?

— Существа какие-то. Странная форма жизни. Неправильная. Они очень мощные.

Рэд произнес слово «мощные» с уважением, я бы даже сказала с благоговением, окрашенным тоской. Словно алкоголик, который заказал свой любимый яд после длительного воздержания, и теперь смаковал его вкус.

— Жажда власти — опасная вещь, — сказала я.

Он оскалился, дико сверкнув глазами:

— Ты так говоришь только потому, что сама ею владеешь. Люди, у которых есть власть, не желают делиться ею с другими.

Джули потянула его за рукав:

— Но у тебя есть власть. Ты — шаман.

Он развернулся к ней.

— А что в этом хорошего? Плохие ребята могут выбить мне все зубы и отобрать еду. Что с того, что я смогу заставить их ссать кровью на следующий день? В следующий раз они просто убьют меня, и все будет кончено. Я хочу реальной власти. Силы. Тогда никому не придется возиться со мной.

— Я могу отдать тебе ту, что есть у меня, — едва слышно сказала Джули.

— Не сейчас. Пусть она вырастет.

Что происходит между этими двумя? То, как они смотрели друг на друга, наводило на меня страх.

— Расскажи мне о существах, которые тебя поранили.

— Они были быстрые и с длинными волосами. Волосы хватали меня, словно жили собственной жизнью. Существа испугались лучника.

— Расскажи мне о котле.

Рэд дернулся так, словно его ударило током, подорвался со своего места и выбежал через дверь. Джули сидела ближе всех к выходу, поэтому смогла задержать меня у лестницы секунды на четыре. Она помчалась вниз, вынудив меня остановиться.

Они были детьми.

Жизнь била их до тех пор, пока они не одичали. У них не было прибежища, они не доверяли никому кроме друг друга. Будь я проклята, если бы пошла туда и стала угрожать Рэду выбить из него правду! Хватит — значит, хватит. Если они захотели бы вернутся, то сделали бы это. А могла бы и сама с этим разобраться.

Я вернулась на кухню и доела кусок сосиски, который остался в тарелке. Через окно я видела Рэда и Джули. Они стояли близко друг к другу. Его темноволосая голова напротив её светловолосой. Пока я наблюдала, техника вновь возобновила работу. В комнате зажглась электрическая лампа, осветив квартиру мягким, приглушенным светом. А вниз по улице стоял один единственный уцелевший фонарь, освещавший детей с высоты. Они отошли влево, туда, где была тень. Вот они лица нового мира: уличный шаман и его девушка. Оголодавшие, одичавшие и наполненные магией.

Пока они разговаривали, я покончила с едой и выпила воды. Наконец Рэд вытащил что-то из кармана и одел на шею Джули. Может быть, это заклинание.

Джули обняла его. Его выдержка была безукоризненной, хотя руки девочки обвили его шею. Возможно, он просто не хотел выглядеть слабаком. Мне стало не по себе. Отчего так вышло, что, наблюдая за ними издалека, у меня возникло плохое предчувствие?

Картина возникла перед глазами: я и Макс Крэст.

Если бы Грег был жив, я бы даже не взглянула на Макса. Но смерть Хранителя ударила по мне сильнее, чем я могла предположить. Одинокая, напуганная и лишенная тепла возлюбленного, я осталась без всяческой поддержки. Определенно, Макс оказался не в то время и не в том месте. Наши отношения были обречены с самого начала, потому что основывались на скорби, а не на любви. А горе в конечном итоге прошло. Теперь уже, когда время все расставило на свои места, я не чувствовала ни ревности по отношению к Мийонг, ни тоски по Максу. Я не скучала по нему. И все же, всякий раз, как его имя приходило на ум, появлялось какое-то странное и неприятное ощущение: не вина, скорее смущение.

Ах, мне хотелось собрать весь этот багаж, свернуть и запихнуть в коробку, а затем сбросить её с пирса куда-нибудь поглубже. Если бы я никогда в жизни не наткнулась на Макса Креста, то определенно была бы счастливее. Однако сейчас мне нужно было организовать его свадьбу. Как, черт возьми, я попадаю в подобные истории?

Кстати, о свадьбе. Я проверила телефон. Услышав гудки, набрала номер Дерека, который тот дал мне.

— Юго-Восточный офис, — ответил женский голос.

То ли у меня был неправильный номер, то ли чудо-мальчик преуспевал в мире.

— Дерека, пожалуйста.

В трубке послышался щелчок, а затем Дерек возник на линии:

— Да?

— У тебя есть личный секретарь?

Он рассмеялся.

— Нет, это Мила. Она сортирует звонки. Чем могу помочь?

— У меня есть пакет.

— Потрясающе! — Он тут же спохватился и продолжил беседу болеё спокойным тоном: — Когда я смогу забрать его?

— Я сама заброшу тебе его завтра.

— Ты выбила все дерьмо из него?

Ха! Дерек оставался самим собой, несмотря на образ Крутого Волка Стаи.

— Что-то в этом роде. Ты прав, он исчезает. А так же самоисцеляется во время телепортации.

Джули вернулась в квартиру. На ней было монисто[7]: ожерелье из монет на тонкой металлической леске. Она притормозила в коридоре, прощупывая почву на предмет того, буду ли я злиться, затем скользнула обратно на свой стул. Из еды остался только картофель; она взяла его руками и съела, облизнув пальцы.

— Могу я попросить об услуге? — я придвинула масло и соль ближе к ней.

— В пределе моих возможностей, — ответил Дерек.

Джули тайно за мной наблюдала, вероятно, силясь понять, будет ли ссора.

— Мне требуется аудиенция с его Пушистым Величеством. Не могу поверить, что говорю это.

— Не могу поверить, что ты говоришь мне это, после всех мега-воплей по поводу приглашения на Весеннюю Встречу. Я отчетливо помню: «Не хочу больше видеть этого высокомерного мудака» и «только через мой труп.»

— Весенняя Встреча была необязательной.

После работы со Стаей по «Делу сталкера из Ред Пойнт», я обзавелась статусом друга, с которым, видимо, появились и такие преимущества, как посещение церемоний. Черт возьми, да если я бы зашла на их территорию, оборотни без колебаний за пару секунд нарубили бы из меня Кейт-суши.

— Мийонг? — неодобрительные нотки появились в голосе подростка.

— Дерек, да или нет?

— Конечно, да, — мгновенно отозвался он. — Я сообщу тебе место и время.

Мы попрощались, и я повесила трубку.

— Кто это был? — спросила Джули.

— Мой закадычный друг — оборотень-подросток. Мы навестим его завтра.

— Ты знаешь кого-то из Стаи?

— Ага. И там, в тщеславии, есть запасная зубная щетка для меня…

— Что за тщеславие?

— Тщеславие — это гордость за свою внешность. В том числе это шкаф в ванной, в котором есть раковина и выдвижной ящик, где и находится зубная щетка.

Её лицо вытянулось.

— Я тоже должна такой иметь?

— Держу пари.