Магический ожог

ГЛАВА 7

ВНУТРИ ТРЕЙЛЕРА ВОНЯЛО ПРОТУХШИМИ ЦИТРУСОВЫМИ ПЛОДАМИ И СТАРЫМИ носками. Джули зажала нос рукой.

— Что за запах?

— Экстракт валерьяны, — я указала на темное пятно на стене. Под ним на полу лежала груда осколков, похоже Эсмеральда разбила флакон. — У нашей главенствующей ведьмочки проблемы со сном.

Узкая и маленькая комната, погруженная во мрак, вызывала чувство клаустрофобии. Кроваво-красные оборванные занавески скрывали окна. Джули взяла мухобойку с узкой барной стойки, которая отделяла маленькую кухоньку от остального пространства, и с её помощью раздвинула портьеры. Умный ребенок. Черт знает, кто к ним прикасался до нас.

В свете дня трейлер выглядел еще более печально. Видавший виды холодильник занимал почти все кухонное пространство. Я открыла его. Несколько лет назад я купила похожую вечно холодную штуку, напоминающую по форме яйцо, — продавец обозвал это яйцом ледяного эльфа. Я никогда этих эльфов не видела, хотя ходили слухи о поселениях в Канаде. Эта покупка влетела мне в копеечку, но я убрала яйцо в мешочек и повесила в одном из углов холодильника, благодаря чему еда оставалась замороженной даже во время магических волн. Эсмеральда пользовалась более дешевой версией холодного хранения: магически замороженными кусками льда, который продавался за небольшую плату в Департаменте Воды и Канализации. Такой лед нагревался в двадцать раз медленней обычного. Единственный минус заключался в том, что в конечном итоге он все-таки таял. В этом холодильнике все растаяло давным-давно; особенно грустно выглядела ритуальная черная курица, лежащая на средней полке. Тошнотворно-сладковатая вонь разложения ударила мне в лицо.

Я закрыла рот рукой и захлопнула дверцу прежде чем меня стошнило на тушку птицы. При поклонении пернатым отрубание головы во время жертвоприношения давало несколько баллов. Либо это, либо Эсмеральда была явным дилетантом и пробовала на стороне другую магию.

На кухне не оказалось ничего необычного, и я направилась в противоположный конец трейлера. Прошла в небольшую комнатку слева, где стояла пустая кровать и никакой одежды, разбросанной рядом. Далее была такая же нетронутая ванная. Так я дошла до последнего помещения.

Осиное гнездо тянулось по последней комнате, возвышая потолок и расширяя стены. Комки грязи на полу вели к центру, где располагался железный котел. Из-за кривого пола и скругленного закопченного потолка создавалось ощущение сферы.

С противоположной стороны от меня, позади котла, стоял плетеный сундук. За ним находился стол для пикника, весь испачканный кровью.

Джули, оказавшись за моей спиной, переминалась с ноги на ногу.

Магия плотным большим узлом витала над котлом, однако я не чувствовала защитных заклинаний. Я сделала шаг, наступив в грязь. Комната немного замерцала, но осталась такой, какой была.

Подойдя к котлу, я подняла крышку. В нос ударила вонь от тухлого жира и прогорклого бульона.

— Фууу! — Джули отскочила назад.

Мои глаза заслезились. Желудок скрутило, а желчь подступила к горлу. Я сглотнула, взялась за ручку железного ковша, торчащую из котла, и перемешала тошнотворное варево. Кусочки гнилого мяса все еще находились на куриных костях. Не человечина. И на том спасибо.

Магическая волна исчезла. Технологии вновь обрели главенство, задув узелок магии над котлом, как свечку.

Я захлопнула крышку и подошла к возведенному рядом алтарю. Несколько черных перьев застыли в крови. Длинный изогнутый нож, острый как бритва, лежал на рядом. На его рукоятке виднелись черные руны, выгравированные раскаленной проволокой. Кусочки головоломки стали собираться. Мне стало понятно, для чего была использована ритуальная курица.

В конце концов Джули осмелилась войти в комнату:

— Это человеческая кровь?

— Куриная.

— Так она, что, занималась чем-то типа Вуду?

— Вуду не единственная религия, приветствующая куриц в качестве жертвоприношения. Европа полна древних традиций гадания на куриных внутренностях.

Девочка выглядела озадаченной.

— Курица обезглавливается, вскрывается, а затем по ее внутренностям предсказывается будущее. А иногда, — я при помощи ножа подняла с алтаря окровавленную веревку, — курицу убивают не сразу.

— Это отвратительно. Кто так делает?

— Друиды.

Джули быстро заморгала.

— Но друиды милые.

— Современный Совет Друидов милый. Однако начинали они совсем с другого. Ты когда-нибудь видела девушку-друида?

Она покачала головой:

— Они все парни.

— Тогда почему Эсмеральда возится с ритуалами друидов?

— Я не знаю.

— Вот и я не знаю.

Что-то подсказывало мне, что Эсмеральда это делала под чьим-то чутким руководством. Чем больше я узнавала, тем меньше все это мне нравилось. Дурное предчувствие с новой силой давало знать о себе.

Я склонилась к сундуку и открыла его, ожидая узреть еще больше отвратных останков курицы. Но, нет. Тут были книги: Словарь Кельтской Мифологии МакКиллопа, Мифы и Легенды Древней Ирландии МакКлина, Возрождение Кельтов Визарда Сумары и Мабиноген. Три книги о кельтских ритуалах и одна о короле Артуре.

Я подала Возрождение Кельтов Джули. Эта книга читалась легче остальных и содержала в себе картинки. Сама же взяла Мифы и Легенды, надеясь, что Эсмеральда выделила важные пункты. Я остановилась на странице с тремя кровавыми отпечатками пальцев. Эсмеральда окунала пальцы в кровь курицы, но даже не удосужилась вымыть их перед прочтением книги. Она была помазана? Я прочитала отмеченные пункты: Монган, Монгфайнд, Морк, Морриган… Вот, дерьмо! Я грубо перелистала том по заголовкам, начинающимся с буквы М. Пожалуйста, только не Морриган, ну, только не Морриган… Большой жирный кровавый отпечаток красовался на уровне Морриган.

Почему это происходит со мной?

В этот момент мне хотелось швырнуть книгу в стену! Нашла кому поклоняться.

— Бестолочь!

— И что это значит? — спросила Джули.

— «Идиотка» по-русски. Похоже, клан твоей мамы поклонялся Морриган. Не лучший выбор божества.

Девочка придвинула раскрытую книгу ко мне.

— Что с ним не так?

На странице был изображен великан, размахивающий огромным мечом. Его тело представляло собой сплошные мускулы. Колени и ступни были отведены назад, а огромные руки могли бы пробить землю; рот был широко раскрыт, а левый глаз излишне выпучился. Свечение, изображенное чернильными штрихами пера, исходило от головы.

— Это Кухулин. Он был величайшим героем древней Ирландии. Как-то он по-настоящему взбесился во время боя и превратился в это. Его прозвали пес Куланна.

— Почему у него голова светится?

— Видимо, он так был горяч в бою, что люди выливали воду ему на голову, чтобы остудить. В одном рассказе даже упоминается о том, что он как-то прыгнул в чан с водой. Но тот, не выдержав, раскололся…

Я уставилась на котел, стоящий посреди комнаты.

Джули потянула меня за рукав:

— Что?

— Подожди минутку.

Я подошла к котлу и взяла его за железные ручки.

— Слишком тяжелый, — заметила девочка.

Я хмыкнула, подняла и отставила его в сторону. Крышка немного сползла, пролив прогорклый бульон, к счастью, не на меня. Под котлом была небольшая яма. Узкая, едва пропускающая в себя небольшое животное, размером с бигля. Края были гладкие, окружность ровная, словно ее выпилили ножом. Я заглянула в яму, но не увидела ничего, кроме тьмы. Зато прекрасно почуяла смешанный с землей приторный смрад тления.

Дежа вю.

Джули взяла комок грязи и кинула его в сторону ямы. Я поймала его.

— Но я хочу знать, насколько она глубокая.

— Нет, не хочешь.

Она бросила комок с насмешкой. Похоже, в ее глазах я свалилась с пьедестала «крутых ребят».

Три маленькие отметины вокруг ямы образовывали равносторонний треугольник, — следы от ножек котла. То же самое, что мы обнаружили на месте собрания ковена. Правда, та яма была больше этой, и в Разломе не было котла.