Я хотела просто создать снимок. Зафиксировать мир таким, какой он есть.
А теперь — мне нужно было открыть фотоателье, договориться с Сыскным бюро, выдержать давление от Академии и при этом не забыть, кто я вообще такая.
От одной мысли кружилась голова. Хорошо, что у меня была Лия, которая согласилась мне помочь.
— Так. Значит, помещение тебе нужно небольшое, но с хорошим светом, — размышляла она, присев на подоконник в лаборатории. — Лучше недалеко от центра, но не рядом с трактирами. И, конечно, рядом с булочной или трактиром. Чтобы не голодать.
— Спасибо за приоритеты, — фыркнула я. — А ты точно хочешь в это влезать?
— Точно. Я люблю порядок, списки и необычные штуки. А ты все это объединила. И у меня есть навык общения с вредными клиентами. Поверь, после трех лет за прилавком алхимической лавки — ничто меня не напугает.
Я рассмеялась.
Мы перебрали полгорода по памяти, рисовали на клочке карты, составляли список: помещение, материалы, шкафы, артефакты, стол, манонакопитель, стойка, вывеска…
Я вдруг поняла, как по-настоящему хочу это сделать. Чтобы ко мне приходили люди. Чтобы любой мог запечатлеть то, что для него важно. Не через художника. Не через мага. А сам.
И тут — как по заказу — в подвал спустился Арнест. Все такой же холодный, строгий, не здоровается, не улыбается.
— Я принес чертеж учебной версии артефакта, — сообщил он, протянув мне пергамент. — Простая линза, ограниченная мана, четкая схема. Ваши эмоции тут не требуются. Только точность.
Я взглянула на схему. И сразу поняла: он хочет упростить все до предела. Никакой глубины. Никакой индивидуальности. Просто механизм.
— Это мертвая вещь, — сказала я, возвращая чертеж. — Она не чувствует. Не реагирует. Это — как слепая копия. Это не то, что я делаю.
Он поднял бровь:
— Мы делаем прототипы для обучения, а не для эмоций. Ваши тонкие ощущения не передадутся в массовое производство. Придется стандартизировать.
— Но если стандартизировать все, это перестанет быть живым. А мое фото — оно живое. В этом смысл. Люди должны чувствовать момент, не просто фиксировать.
Он шагнул ближе. Голос стал чуть ниже.
— Если вы продолжите путать ремесло с искусством — ничего не получится. Люди боятся магии, когда она становится непредсказуемой. Они должны управлять ею, а не восхищаться.
Я сжала кулаки. Хотелось послать его куда подальше, но вмешался Зериус.
— А вот и нет, Арнест. Ты снова пытаешься все свести к формулам. А я видел, как она работает. Ее магия — это не просто уравнение. Это отклик. Связь. Поэтому это сработало.
Арнест посмотрел на него, потом снова на меня. Будто хотел что-то сказать, но передумал.
— Хорошо. Делайте по-своему. Но я продолжу работать над официальной версией. Чтобы у нас был выбор.
Он ушел — как обычно, без прощания.
Я выдохнула и тихо выругалась под нос.
— Знаешь, — тихо сказала Лия. — Я не маг, и не инженер, но то, что ты придумала — правда нужно людям. И если ты не будешь это защищать — за тебя это сделает кто-то другой. И у тебя заберут все.
Я кивнула.
— Я не отдам. Ни им. Ни Академии. Ни аристократам. Это будет для всех. Для обычных людей.
— Тогда давай начинать. Открываем твое фотоателье.