Магия страсти

Глава 46

Розалинда медленно подняла голову. В голове прояснилось, но во рту пересохло. Волосы спутались. Однако она не боялась. Оглядевшись, она поняла, что лежит на Николасе.

— Что случилось? — спросил он, наконец.

— Думаю, этот огненный смерч перенес нас в Пейл. Это был Критский огонь, о котором писал капитан Джаред. Помнишь?

Он ничего не ответил. Просто приподнял ее и усадил рядом.

— Похоже, мы в пещере. Песчаный пол, и вон там выход. В глубине ничего не видно. Темно как в колодце. Интересно, насколько она велика.

Розалинду это ничуть не интересовало. Заставить ее исследовать глубины пещеры, можно было только под страхом смерти.

Они медленно поднялись, побрели к выходу и выглянули наружу. На небе сияли три кроваво-красных луны.

— О Господи, как красиво!

Николас посчитал пейзаж странным и неестественным, но сейчас его заботило не это. Он с проклятием ударил себя ладонью по лбу:

— Будь я проклят, глупец несчастный! Догадался надеть сапоги и плащ, приготовился к холодной погоде и походу в горы. И забыл захватить оружие!

— Саримунд ничего не упоминал об оружии, — покачала Розалинда головой. — Может, он сделал это специально?

— Он не упоминал и о плащах, — проворчал он и снова выругался. — Что же, ничего не поделаешь. Итак, нельзя разводить костер, потому что некие огненные создания пожирают угли. Верно?

— Да.

— Хотелось бы знать, как в таком случае удается что-то приготовить?

— Спросим у красного лазиса. Когда его найдем, конечно. Нужно с ним подружиться, чтобы он защитил нас от тайбера. Надеюсь, Саримунд скоро нас найдет. Вспомни, он сказал, что ждет меня.

— Не могу представить, что встречу того, кто уже триста лет как мертв. Нет, могу, конечно. Капитана Джареда. Как, по-твоему, Саримунд — это тоже поющий дух?

— Я видела его над огромным котлом. Он выглядел вполне реальным.

— Надеюсь, мы в долине Авгуров, в конце которой, за узкой змеей-речкой, возвышается гора Оливан. Если Саримунд не придет, и если мы не сможем найти дракона Саллас-Понда, который перенесет нас туда, значит, пойдем пешком. В «Правилах Пейла» записано, что мы не сможем перейти реку, пока три полных кроваво-красных луны не поднимутся над горой Оливан. К чему такие ограничения? Река вовсе не кажется глубокой, поверхность ее спокойна, а ширина не более пятнадцати футов.

— Если хотя бы сунешь в воду палец раньше времени, — предупредила Розалинда, — я тебя ударю.

Сам не зная почему, Николас широко улыбнулся.

— Но полнолуние еще не наступило, верно?

— Да. Завтра ночью.

— Ты, кажется, очень в этом уверена.

— Разумеется, — удивилась она.

— Возможно, есть другой способ попасть в Блад-Рок, и не обязательно переходить реку или искать дракона, — подумав, сказал он.

Розалинда неожиданно направилась к одинокому дереву, стоявшему на небольшом холме, футах в двадцати от них.

— Розалинда, нет! Мы должны оставаться здесь! — окликнул Николас. — Вернись!

Но она продолжала идти прямо к дереву. По крайней мере, ему казалось, что это дерево — только ярко-желтое, с длинными голыми ветвями, лениво шевелившимися подобно машущим рукам. Вот только ветра не было, даже самого легкого.

Он снова окликнул Розалинду, но та не обернулась. Тогда он крикнул:

— Изабелла, вернись!

На этот раз она повернулась к нему. Ее лицо осветилось таинственной улыбкой.

— Я хочу, чтобы ты мне спела, — попросил он. И внезапно заметил, что ее волосы сверкают таким же яростно-красным цветом, как три луны, а лицо словно стертое, но не такое белое, как белизна, окутавшая их вчерашней ночью. Неужели это было только вчера? Казалось, прошла целая вечность.

Она медленно зашагала к нему. Да, это была Розалинда, и все же не она. Он мог бы поклясться, что от ее волос летели красные искры, образующие алый нимб… вернее, кровавый нимб. Плащ и платье куда-то исчезли. И теперь на ней было длинное белое одеяние, подпоясанное узкой золотой веревкой. Неожиданно страх нахлынул на Николаса, но он взял себя в руки:

— Пожалуйста, Изабелла, спой мне.

Она сделала еще два шага. Подол одеяния цеплялся за колючие бесцветные кусты. Она остановилась и запела:

О красоте безлунной ночи грежу я,

О силе и безмерной мощи грежу я,

О том, что больше я не одинок,

Хоть знаю — смерть его и смертный грех ее со мной навек.

Допев, она опустила голову, и он услышал глубокий прерывистый вздох, словно вырванный из самой души.

— Она неудержимо стремится убить его. А ведь он всего лишь маленький мальчик. В нем нет никакого зла. Вообще нет. И все же она за него боится, боится, что, став мужчиной, он сметет ее и всех остальных чародеев с лица земли.

Николас осторожно пошел к ней. Она не шевелилась. Он протянул руку, но не коснулся жены.

— Какой маленький мальчик? — прошептал он, чувствуя, как тревожно бьется сердце.

— Его зовут принц Иган. Он сын Эпоны и Саримунда. Я должна защитить его. Спасти.

— Откуда ты знаешь его имя?

На какую-то долю секунды на него взглянули ясные голубые глаза Розалинды.

— Последняя страница книги Саримунда: мы не увидели там ни единой буквы, но там наверняка было что-то написано. Теперь я очень ясно вижу его имя. Нужно спешить. Эпона узнает о моем прибытии и убьет его.

— Ты о чем?

— Чары Саримунда сковали ей руки. Она не сможет убить его, пока я не появлюсь здесь.

— Но что делать?

— Не знаю. Саримунд скоро появится и скажет, как спасти принца.

Он должен, должен спросить.

— Но если ты не спасешь принца Игана, значит, и я умру? Или вообще не появлюсь на свет?

Ну вот, он все сказал.

Рыжие волосы неожиданно встали дыбом, словно от удара молнии.

— Если ее не остановить, она убьет Игана. И тогда все остальное уже не будет иметь значения, ясно?

За спиной Николаса раздался ужасающий рев. Развернувшись, он увидел чудовище, нечто среднее между львом и одним из тех невиданных животных, которые бродят по западным прериям Америки.

Зверь снова зарычал, широко открыв гигантскую пасть, в которой поблескивали острые как кинжалы клыки. Должно быть, это тайбер!

У Николаса едва хватило времени вытянуть руку, прежде чем тайбер ринулся на него.

— Беги, Изабелла, беги! — завопил он.

Она подхватила юбки и метнулась к одинокому желтому дереву. Сломала длинную ветвь и помчалась обратно. Тайбер яростно ревел.

— Николас, ныряй вниз, под него!

Николас выгнул спину, уперся ногами в землю и изо всех сил лягнул тайбера в живот. Тот взвыл. Николас перевернулся, вскинул ноги и обхватил ими шею чудовища. Изабелла размахнулась и изо всех сил ударила тайбера по голове. Тайбер извернулся, взглянул на нее, но она снова нанесла удар.

— Нет, госпожа, не убивайте меня, — попросил тайбер. — Я видел, как этот человек потянулся к вам, и посчитал, что он хочет причинить вам зло. Не убивайте, госпожа. Ветвь желтого дерева силлоу — могучее оружие. Но до вас ни один человек не догадался им воспользоваться.

Николас был так потрясен тем, что понимает каждое слово, что, отпустил тайбера. Тот медленно откатился в сторону и встал на все четыре лапы. Оказалось, что шкура у него темно-коричневая, с темно-синими полосами на спине. Зверь, тяжело дыша, опустил голову.

Николас поднялся и уставился на тайбера, который терся лбом о большой валун.

— Взгляни на меня, тайбер! Саримунд не написал, что ты умеешь говорить. Упомянул только, что ты наш враг. Скажи, каким образом мы понимаем твою речь?

— Тайбер — враг всем, включая людей. Но не твой враг, о, мой господин, — объяснил он, поднимая уродливую голову.

— Что-то я совсем запутался, — растерянно пробормотал Николас. — Саримунд писал, что мы должны подружиться с красным лазисом, чтобы он защитил нас от тебя. Почему ты зовешь ее госпожой, а меня — господином? Почему ты не враг нам? Ведь мы люди!

— О, господин, ты увидишь, что здесь, в Пейле, возможно все, — ответил тайбер, и Николас был уверен, что расслышал в его голосе ехидные нотки.

На его глазах тело тайбера стало переливаться всеми цветами радуги, и скоро перед ними стоял дракон. Наверняка тот самый дракон Саллас-Понда, которого описывал Саримунд, — с золотой мордой, изумрудными глазами и огромными треугольными чешуйками, унизанными алмазами.

— Смотрите, я не тайбер. Я впервые в жизни принял его облик. Мерзкое создание, сгусток ярости, в крошечном мозгу которого умещаются лишь две потребности: еда и убийство. Я и не представлял такого. Больше никогда в жизни, даже ради забавы.

Дракон взмахнул хвостом, так что земля задрожала, и повернул большую голову к Розалинде.

— В ваших руках огромная сила, госпожа. Простите, господин. Я действительно думал, что вы на нее напали. Теперь вижу, что это не так. Как это госпожа додумалась ударить меня веткой желтого дерева силлоу?

Он поклонился, сложив огромные крылья над головой.

— Ты не бог, — заметил Николас, глядя во вращающиеся изумрудные глаза.

— Разумеется, бог, — возразил дракон.

— Вовсе нет, иначе сразу понял бы, кто я. Понял бы, что я не собираюсь причинить ей вред, и не напал бы на меня. А если ты и бог, то стал им совсем недавно.

— Таранис только поет — по крайней мере, так написано в книге. А ты разговариваешь с нами, — вмешалась Розалинда.

— Нет, я не говорю, а передаю мысли. Пою я плохо. Расправив великолепные крылья, дракон поднялся в воздух и повис там: темный силуэт на фоне красных лун. Устрашающее зрелище, правда, не произведшее особого впечатления на Николаса. Он вдруг сильно рассердился.

— Прекрати свои игры, дракон, — крикнул он, грозя кулаком! — Я тебя не боюсь. Если ты Таранис, оставь жалкие попытки запугать нас. Если нуждаешься в уроках, чтобы обучиться столь тонкому искусству, я согласен дать их тебе. Приказываю немедленно спуститься вниз и объяснить, что происходит.

— Я знаю, кто вы, — объявил дракон, поднявшись еще выше.

Из его пасти вырвался язык пламени, и дракон поспешно его проглотил.

— Да, я прекрасно знаю, кто вы, господин. Просто мне в глаза попал песок пустыни, и я не смог как следует вас разглядеть.

Он снова стал подниматься, пока не стал черным пятнышком на фоне красной луны.

— Берегитесь тайбера! — донесся до них его голос. — Он куда опаснее чародеев из Блад-Рока! Ищите красного лазиса! А Саримунд… кто знает, как поступит чародей?!

Николас и Розалинда подняли головы, но в небе уже никого не было.

— Представь только, проклятый дракон решил давать нам советы! И это вместо того чтобы помочь, пропади он пропадом, — проворчал Николас.

— Дракон называл нас господином и госпожой. Интересно почему? Если это дракон Саллас-Понда, к чему все эти игры? Ах да, я и забыла: закон магии.

— Когда он прилетит в следующий раз, нужно спросить, гарантирует ли звание господина какие-то привилегии, — заявил Николас, обнимая жену. — Как ты догадалась сломать ветку с желтого дерева и ударить тайбера по голове?

— Сама не знаю. Просто сломала — вот и все. О Господи, кажется, дерево застонало.

Николас стал растирать ей спину. Она, похоже, не заметила, что одета в средневековое платье, которое могла носить женщина, ухаживавшая за алтарями в Стоун-хендже.

— Зато ты спасла меня, за что я крайне благодарен. Надеюсь, у проклятого дракона теперь будет долго болеть голова. И поделом ему!

Он погладил ее по голове.

— Знаешь, Розалинда, до нападения тайбера ты превратилась в другую женщину. Сама ты это осознала?

Она медленно кивнула:

— Да, здесь, в Пейле, я другая. И вид, и одежда. Но где же Саримунд?

Она отстранилась и оглядела долину и гору Оливан.

— Розалинда, — выдохнул он, крепче сжимая руки. — Или… Изабелла?

— Я должна остановить ее Николас, теперь, когда я здесь, ее никто не удержит. Она воплощение зла и убьет его.

— Разве Эпона ясновидящая? — спросил он. — Предвидит будущее и свою смерть, если принц Иган доживет до совершеннолетия?

Даже голос Розалинды изменился, стал более глубоким и мелодичным.

— Думаю, это Латобиус, бог гор и неба, предрек уничтожение Блад-Рока. Он бог и чародей и часто огорчается из-за злодеяний остальных богов. Он будет вне себя от горя, если принц Иган погибнет.

Она оглядела себя.

— Смотри, мой пояс из чистого золота, а волосы стали длиннее.

— Ты настоящая принцесса! — спокойно ответил Николас, словно смирившись с происходящим. Но в глубине души он знал, что не может позволить Розалинде измениться.

Под ногами послышался тихий шорох, и Николас, схватив жену за руку, посмотрел вниз. Желтый песок, высыпавшийся из ветки дерева силлоу, вихрился крошечным смерчем, а обе половины тихо ползли друг к другу. Вскоре они соединились, а песок постепенно втянулся вовнутрь ветки.

Николас, сам не зная почему, поднял ветку, подошел к дереву и осторожно прижал ее к зияющей в стволе дыре. Ветка немедленно приросла. Он отступил, услышал довольный вздох, но почему-то не удивился.

— Я могущественный целитель деревьев! — крикнул он Розалинде. — Мне не нужны ни игла, ни нитка.

— Потому что ты чародей, — деловито ответила она и, подойдя, коснулась ветки. Ветка держалась надежно, и Розалинда кивнула.

Слева раздался громкий, похожий на выстрел звук. Спрятав Розалинду за спиной, он обернулся.