Медь и серебро

Глава 7( часть 2)

Оставшиеся дни до выписки она усердно запоминала виды и внешность голодных духов, при их общности и похожести имелись и различия. Ольга ещё не знала, зачем ей это, но чувствовала, пригодится. Как говорил наставник: врага нужно знать в лицо. Теперь ей предстояло жить в новой реальности, поэтому необходимо к ней привыкать.

Возвратившись домой из больницы, она застала мать обедающей с очередным поклонником. К удивлению Ольги им оказался молодой сосед, живущий через дорогу. Двадцатипятилетний парень не так давно женился, не прошло и трёх месяцев со дня свадьбы. Прежде мать предпочитала охмурять мужчин постарше и при деньгах, а тут связалась с обычным таксистом. Вряд ли сосед мог поддерживать привычный образ жизни Лидии, она ведь как пылесос пыль, высасывала деньги из своих жертв.

При её появлении Андрей вскочил со стула. Его лицо покраснело от смущения.

– Здравствуй, Оля. Как ты себя чувствуешь? Лидочка сказала, ты лежала в больнице. А я тут это… Мы тут это… в общем я хочу быть с твоей матерью. Сердцу ведь не прикажешь. Ты же понимаешь?

Ольга скривилась.

– Мать на двенадцать лет старше тебя.

– Ну и что? Возраст значения не имеет, когда есть чувства.

– Мне тебя жаль.

Откинувшись на спинку мягкого высокого стула, Лидия фыркнула.

– Себя пожалей. Мне стыдно, что у меня такая невзрачная дочь.

Глядя на большого духа, с довольным видом присосавшегося к шее матери, Ольга вспомнила о колокольчиках. Потянула за цепочку, красивые звуки заполонили комнату. Прето-лок дёрнулся, поплыл в дальний угол и там, трясясь студенистым животом, попытался вжаться в стену. Маленький дух загнанным зверьком взвился под потолок, щуплое паучье тельце и тонкие конечности мелко задрожали.

Лидия зажала уши ладонями.

– Прекрати! До чего же отвратный звон.

Андрей бросил на неё удивлённый взгляд.

– Почему же наоборот очень приятный. – В его голубовато-серых глазах промелькнула растерянность. На худом вытянутом лице появилось выражение оторопи, как будто он проснулся и не теперь не понимал, что здесь делает.

Осмелившись, Ольга, непрестанно звеня, сделала несколько шагов в сторону духов. Распластавшись по стене, толстый пополз к выходу из дома, медузой без костей просунулся в щель плохо закрытой двери на улицу. Худой прета, став плоским и вытянутым, змейкой нырнул за ним. Ольга ринулась следом, но прето-локи исчезли. Она оглядела двор, дорожку, ведущую к калитке, но беглецов не обнаружила.

«Интересно эта мерзость скрылась навсегда или ещё вернётся?»

Пожав плечами, пошла в дом. Хотелось принять душ, подготовиться к урокам. Домашнее задание удалось узнать у Симы Кротовой, та с неохотой, но сообщила его.

В школе ничего не изменилось: кто хотел учиться, старался на уроках, те, кто думал, что деньги решают всё откровенно скучал. Они почему-то считали, раз в будущем заплатят за учёбу в институте, то знания чудом появятся в их головах. Это у Ольги мир перевернулся верх тормашками, остальных перемены не затронули. Удивительно, но только возле Каберского вился прета, а она предполагала, что столкнётся с несколькими голодными духами в классе. Но нет, больше никто не обзавёлся уродливыми дружками. Вероятно, не настолько плохи одноклассники, как она считала. При её появлении Кухтова стала о чем-то переговариваться с Софьей Колосковой, после обе уставились на неё, как на привидение.

– Гаранина, как там на том свете? Тоннель видела? Пролетала по нему? Или тебя черти сразу в ад утянули? Представляю, как они расстроились, когда ты исчезла со сковородки.

Петр Игнатов заржал.

– Это только Гаранька может так вляпаться, пойти к дантисту и чуть не сдохнуть от укола. Есть справедливость на белом свете! Её сама судьба за нас наказала.

Ольга не понимала, откуда одноклассникам известно о случившемся с ней. Словно услышав её мысли, Полина пояснила:

– Гадаешь, кто поведал о твоём смертельном приключении? А никакого секрета нет. Моя сестра работает медсестрой у несчастного дантиста, которому ты чуть не угробила карьеру. Так видела тоннель или нет? Признавайся. Думаю, всем интересно узнать, что там? – Кухтова ткнула пальцем вверх.

Губы Ольги тронула едва заметная улыбка.

– Мне на ваш интерес плевать. Так что идите-ка вы далеко и надолго.

Виктория Каберская надула губы.

– Вот хотелось бы с тобой по-хорошему, но ты сама не идёшь на контакт.

Ольга села за парту, не удостоив Вику взглядом.

Полина явно собиралась что-то ещё сказать, но в класс зашёл учитель. Урок алгебры начался.

На перемене Ольга вышла во двор, хотелось подышать свежим, немного холодным осенним воздухом. Сев на скамейку под клёном, бездумно уставилась в сине-голубое небо, на котором самолёт оставил белый шлейф. Перистые облака, словно лёгкие мазки на картине, обрамляли эту небесную дорогу. С тихим шуршанием жёлтые листья падали с дерева, усыпая землю. После знойного лета и жарких сентября и октября, ноябрь радовал людей теплом днём и услаждал прохладой ночами.

– Ты, правда, чуть не умерла? – Каберский опустился на противоположный край скамейки подальше от Ольги.

– Любопытствуешь или злорадствуешь?

В голубых глазах Максима промелькнуло раздражение пополам с грустью.

– Сочувствую. Трудно в это поверить? – Всем телом он потянулся к Ольге.

Хоть он и сидел на значительном расстоянии, она невольно отпрянула.

– Трудно.

– А зря. В глубине души ты знаешь, как на самом деле я к тебе отношусь, – пробормотал Максим. – Ты никогда не была глупой, но в отношении меня ведёшь себя как слепая. Думаешь, мне не обидно, что ты сразу задружила с Елагиным, а мне отказала в самой малости.

Ольга скривилась.

– Малости? Ты лез ко мне с поцелуями. Тут дружбой и не пахнет.

– Ошибаешься. Я сначала хотел найти к тебе другой подход, но ты смотрела на меня, как на пустое место.

– Я смотрела на тебя как на врага, которым ты и являешься. Каберский, у тебя с головой всё в порядке? Ты оскорблял меня, участвовал в травле. Это и есть твой подход?

– Это как за косички дёргать понравившуюся девочку, – хмыкнул Максим. – Мне тоже нелегко. Я с детского сада знаю ребят, они мои друзья. Не могу их предать, но и тебя не получается выбросить из головы. Теперь знаешь, каково мне приходится. Но если бы ты ответила взаимностью, я бы тебя защищал. Уж точно не хуже Елагина.

Ольга хмыкнула.

– С тобой всё ясно. Боишься рисковать. Подстилаешь соломки. Вдруг начнёшь относиться ко мне нормально, а я всё равно не буду с тобой, только зря потеряешь друзей. Так что ли?

– Я же не дурак проиграть по всем фронтам. Ты со мной не захочешь, а я с ребятами напрасно поссорюсь. Это ты любишь одиночество, я его ненавижу. Оль, сейчас подходящее время… Тебе требуется поддержка. Может, подумаешь и всё же станешь моей девушкой?

Ольга покосилась на прето-лока, болтающегося как воздушный пузырь за спиной Максима, покачала головой.

«Быть с Каберским неприятно, а находиться рядом с его монстриком вообще ужас».

Вслух же решительно, так чтобы у Максима не осталось сомнений, заявила:

– За предложение спасибо. Честно, даже лестно, – слукавила Ольга. – Извини, но твоей девушкой никогда не стану. Забудь об этом раз и навсегда.

Красивое лицо Каберского перекосилось от злости и обиды.

– Правильно говорят: ты много на себя берёшь.

Ольга встала.

– Сколько могу, столько и беру. Не волнуйся за меня.

Она бросила взгляд на прету.

Небольшого размера дух выглядел сонным и вялым. Рот трубочка повис, глаза закрылись плёнкой, как у спящей птицы, тонкие руки и ноги болтались плетьми, даже живот смотрелся смятым и сдутым.

Ольга потянула за серебряную цепочку, вытащила колокольчики, спрятанные под свитером. Легонько тронула их пальцами. От тихого звона, поплывшего в воздухе, прето-лок очнулся, чёрные круглые глазки расширились, тельце содрогнулось и затряслось, как холодец.

Максим с удивлением уставился на неё.

– К чему этот похоронный звон? Забавляешься?

– Похоронный? Тебе не нравится этот звук?

– Конечно. Вроде и тихий звон, но как-то не по себе стало. Зачем носишь эту фигню на шее, лучше бы красивый кулон купила. Хочешь, подарю?

– Не стоит. Мне нравятся колокольчики.

– Что кампанофилом[1] заделалась?

– Можно и так сказать. Они теперь всегда со мной. – Ольга ещё немного позвенела колокольчиками, пристально наблюдая за духом, отлетевшим от Максима метров на шесть. От прето-лока к Каберскому тянулась едва видимая паутинная нить.

– Точно чокнутая. Я с ней разговариваю, а она развлекается.

– Так мы уже всё выяснили, – пожала плечами Ольга.

– Подумай еще, – не сдавался Максим, морщась от неприятных звуков.

– Незачем.

– Ну как знаешь. Пожалеешь об отказе, можешь не обращаться. Надоело за тобой бегать. – Вскочив со скамейки, быстрым шагом направился к школе.

Ольга глядела вслед Каберскому, за ним на расстоянии летел прета-лок. Его мерзкая голова дважды повернулась в её сторону.

«Серебряные колокольчики вредят голодным духам, но не способны их удалять из нашего мира, что-то ещё нужно», – сделала вывод Ольга.

При встрече с наставником рассказала ему о поведении прет.

– Духи, что возле матери, от звука колокольчика даже уползли на улицу и куда-то делись, а Максимкин только отлетел на несколько метров. Вот бы найти возможность вернуть прет в их мир. Интересно, что стало бы после этого с матерью и Каберским? Изменились бы они в лучшую сторону? Я бы хотела остановить свою мамашу. Слишком много зла она совершила. Столько боли людям принесла.

Данила Сергеевич задумался.

– А это хорошая идея отыскать возможность удалять голодных духов. Твои способности открылись не просто так, а чтобы ты, хоть чуточку, но улучшила мир, почистила от пороков, помогла тем, кто безвинно пострадал от носителей зла. Ведь как говорят: порядок начинается с малого. Что если таких, как ты много? Если каждый постарается мир станет светлее и лучше. – Он вздохнул. – Хотя вряд ли вас много. Этот дар редкий. А жаль.

Ольга воодушевилась.

– Я хочу начать с матери. Противно жить в доме, где поселились голодные духи. И так не хотелось возвращаться домой, а теперь зная, кто там находится, вообще нет желания приходить. Только как с прето-локами разобраться?

Данила Сергеевич пропустил её в дом.

– Чего стоим на улице? Ты наверно голодная? Давай поешь, а после я расскажу, что отыскал в книгах.

[1] Кампанофилия – коллекционирование и изучение колоколов и декоративных колокольчиков.