Медь и серебро

Глава 7(часть 5)

Лидия и раньше не была хорошей матерью и добрым человеком, а потеряв подпитку от духа, стала нетерпимой ко всему: Ольга раздражала её всем, как говорила, ела, ходила, да просто существовала. Лидия без конца истерила, скандалила, придиралась по пустякам и обзывала дочь. Жизнь в одном доме с ней стала совсем невыносимой.

Данила Сергеевич, в который раз предложил Ольге перебраться к нему, но она снова отказалась. Не хотела неприятностей для наставника. Не станешь же каждому объяснять, почему молодая девушка живёт в одном доме с чужим по сути мужчиной.

– Я справлюсь, – пообещал она Даниле Сергеевичу. – Не буду брать слова матери в голову.

Она прекрасно понимала, почему мамаша сходит с ума. Прошёл месяц, а все попытки найти очередной кошелёк на ножках не увенчались успехом. Мать злилась, тратила на улучшение внешности оставшиеся деньги, но всё напрасно, золотая рыбка не попадалась в расставленные сети.

Как-то придя домой, она застала мать, роющейся в её шкафу.

– Что ты пытаешься там найти? – поинтересовалась Ольга.

– У меня совсем нет денег. Может, у тебя есть? Где спрятала?

– Ты же только две недели назад получила алименты. Неужели потратила? – удивилась Ольга.

– Алименты? Разве это деньги? Мышкины слёзы. Говори, где спрятала?

– У меня нет денег. Можешь всё перерыть, ничего не отыщешь. Отец перечислял на меня, а ты на себя расходовала, а теперь, как крыса шаришь по шкафам.

Мать подлетела к ней, размахнулась, пытаясь дать пощёчину, но Ольга быстро увернулась.

– Только тронь!

– Ах, ты, зараза! Смелая стала? Мало я тебя в детстве лупила. Надо было всю дурь из тебя как следует выбить. Вся в папашу пошла. Такая же негодяйка и дрянь. Одного поля ягоды. – Хлопнув дверцей шкафа изо всей силы, Лидия выскочила из комнаты.

Ольга опустилась на кровать. Кажется, давно привыкла к оскорблениям, но на душе тяжело и гадко, словно её вываляли в грязи.

«Мать говорит: я копия отца. Пора узнать, кто он и какой», – решила она, удивляясь, почему прежде это её не интересовало.

Ольга догадывалась, по какой-то причине мать скрывает его существование, и ни за что не скажет ни адреса, ни фамилии. Сейчас отец перечисляет алименты на карточку, но раньше они приходили переводом на почту. Что если мамаша сохранила старые бланки? Тогда на них должен быть адрес и данные отправителя. В комнату матери Ольга заходила редко, боялась нарваться на неприглядную сцену или попасть в неловкое положение. В спальне та сама наводила порядок, вернее прикрывала беспорядок.

Пока раздумывала, хлопнула входная дверь, Ольга услышала стук каблуков по бетонной дорожке. Что же более удачного момента не предвидится. Вдруг мать вернётся с вечерней охоты с мужчиной. Войдя в комнату, она осмотрелась. Вряд ли старые квитанции будут валяться в прикроватных тумбочках, а вот в нижних ящиках книжного шкафа можно поискать. Спустя полчаса среди старых открыток и писем отыскался перевод. Сложив всё обратно, забрала квитанцию в свою комнату. На выцветшем бланке разглядела адрес, фамилию, имя и отчество отца. Он перестал быть для неё белым пятном.

Стацков Олег Семёнович прочитала Ольга. Вбив данные в поисковик, узнала, где работает и живёт отец. Ещё немного и выяснила: у неё есть родные по отцу брат и сестра, близнецы, почти ровесники, младше её на год.

«Что же пора наведаться к папаше и поинтересоваться, почему он ни разу не захотел встретиться со мной? Да и просто посмотреть ему в глаза», – решила она.

Приходить домой к Олегу Семёновичу не собиралась, назвать этого человека отцом, не поворачивался язык. Зачем его пугать, вдруг у него имелись причины, скрываться столько лет. Нет, она не заботилась о чувствах по сути незнакомого человека, самой не хотелось попасть в глупую ситуацию, появившись перед его семьёй. Раз Стацков возглавляет крупный санаторий «Голубая долина», то лучше застать его на работе. Предупредив наставника, что сегодня задержится, сразу после уроков Ольга села на маршрутку и поехала в сторону Пионерского проспекта. Выйдя на остановке перед санаторием, приблизилась к проходной.

– Добрый день. Мне нужно в отдел кадров узнать насчёт работы, – соврала она, озвучив придуманную заранее причину.

Седой пожилой мужчина, выправкой похожий на военного в отставке, оглядел её с ног до головы.

– Паспорт, – пробасил он коротко.

Ольга протянула паспорт, мысленно обрадовавшись, что прихватила документы с собой.

Охранник внёс данные паспорта в учётную книгу, выписал временный пропуск. Протянув его, пояснил:

– Административный корпус направо, пойдёшь по аллее до конца. Там увидишь двухэтажное здание кремового цвета. Тебе туда.

– Спасибо.

Щёлкнул замок, калитка распахнулась.

Свернув направо, Ольга обнаружила узкую дорогу, по обеим сторонам которой росли платаны. Их голые без листвы ветви сплетались над дорогой, образуя арку. Летом под этой зелёной аркой, в тени и прохладе приятно гулять, но сейчас она выглядела футуристично. Перед зданием администрации Ольга притормозила, собираясь с духом. Открыв дверь, зашла в большой, светлый, красивый вестибюль. Кабинет директора долго искать не пришлось, он обнаружился неподалёку от вестибюля. В приёмной за столом сидела секретарь, строгая и неприступная на вид женщина лет пятидесяти.

Подняв очки в квадратной золотой оправе, она осведомилась:

– По какому вопросу?

Ольга кашлянула, прочищая пересохшее от волнения горло.

– По личному. Олег Семёнович у себя?

– Впервые вас вижу. Уточните, по какому личному вопросу? Назовите себя, а я сообщу директору.

– Не думаю, что он будет рад, если я раскрою семейные секреты, – заявила Ольга решительно. – Можете сказать Олегу Семёновичу: очень близкая родственница Лидии Гараниной просит встречи.

Секретарша пару секунд колебалась, потом отправилась в кабинет директора. Возвратившись черед минуту, приглашающим жестом указала Ольге на дверь.

Директорский кабинет выглядел не хуже помпезного вестибюля и просто поражал размерами и громоздкой мебелью. За огромным столом спокойно бы разместились пять человек вместе с компьютерами. Мужчина, сидящий за этим столом, тоже выглядел внушительно: широкие квадратные плечи, крупное лицо с тяжёлым массивным подбородком, чуть нависшие над голубыми глазами густые брови. Посмотрев пронизывающим взглядом на Ольгу, остановившуюся на входе, хмыкнул:

– Что-то не припомню такой родственницы. Да ты проходи, садись. В ногах правды нет. А в чём она есть, сейчас узнаем.

Ольга опустилась на один из стульев, стоящих рядком у стены.

– Чем обязан?

– В общем-то, ничем. Просто хотела знать, как выглядит мой отец, – усмехнулась она.

– Отец? Насколько знаю, а я в этом уверен, у меня только двое детей и оба они сейчас в школе.

– Я дочь Лидии Гараниной.

– Серьёзно? Никогда бы не подумал. Ты на неё совершенно не похожа. Хотя… когда была крошкой тоже мало походила на мать. Одни глаза чего стоят, довольно редкого необычного цвета…

– Вы меня видели?

– Два раза. Спустя полгода как родилась и через два месяца, чтобы взять биоматериал для подтверждения отцовства. Огорчу тебя девочка. Я не твой отец. Только Лидия знает, от кого тебя родила. Мне она не призналась.

– Почему же тогда вы платите алименты, если я не вашей крови.

– Из-за чувства вины и потому что не жлоб.

– Можно пояснить? – Ольга сразу поверила этому мужчине: она не его дочь. От Стацкова исходила немного тревожная, но спокойная мелодия.

– Мы начали встречаться, когда Лидия была на первом курсе института, а я на последнем. Хотя учились на разных факультетах, виделись почти каждый день. Лидия очень красивая, весёлая и лёгкая девушка. Но через какое-то время стал замечать, что слишком лёгкая, более того, поверхностная, скачет по жизни стрекозой. Учится еле-еле, лишь бы не выгнали, на практике в доме отдыха всё делала через пень колоду. Пришлось упрашивать куратора, чтобы засчитали ей практику. А когда я сказал, что такими темпами её исключат из института, она заявила, что работать не собирается. Когда выйдет замуж станет домохозяйкой. Задача мужа обеспечивать её всем, а она нужна для украшения жизни. Я не считаю, что женщина должна горбатиться, но какие-то цели нужно иметь. Потом обратил внимание на то, как она общается с людьми. Лидия безо всякого на то основания могла унизить человека, ставила себя выше всех. Иногда она и вовсе выглядела невоспитанной хабалкой. При мне она, конечно, не позволяла себе дурных выходок, но характер не скроешь, как не старайся. Я был молодой, неопытный повёлся на симпатичное личико, не заглядывая глубже. Но потом стал задумываться о будущем. Лидию в роли жены и матери моих детей не мог представить и в страшном сне. Понял надо расставаться, пока не поздно. Но уже стало поздно. Лидия оказалась беременной. Я казнил себя за безрассудство и неосторожность. Поговорил с ней, сразу расставил все точки. Объяснил, что не женюсь, но без средств не оставлю, буду помогать. А потом пережил кошмар. Она скандалила, жаловалась на меня в деканат, оговаривала перед друзьями, устроила дебош у моих родителей. Таким образом, хотела заставить меня на ней жениться. Я знал, что во всём виноват сам, поэтому терпел. Знаешь, что последнее сказала мне твоя мать?

Ольга пожала плечами.

Олег Семёнович грустно улыбнулся.

– Лишить человека мечты, разрушить все его планы – это самое большое зло и оно никогда не прощается. Перед окончательным разрывом намекнула, чтобы опасался её. Для Лидии я был путёвкой в обеспеченную жизнь, она уже распланировала своё будущее, а тут такой облом. Мне пришлось тяжело, я учился и работал, чтобы давать деньги Лидии. Она бросила институт, вернулась к матери. Через три месяца в станице Анапской умерла её бабушка. Лидия перебралась в дом старушки. Целыми днями она ничего не делала, только валялась на диване перед телевизором. Я чувствовал свою вину в том, что сломал её окончательно. За ошибки нужно расплачиваться, Лидия предпочитала брать оплату деньгами, и для меня так было проще. Я помог с ремонтом дома, а потом стал перечислять алименты. С роддома Лидию не встречал, осмелился увидеть ребёнка лишь через шесть месяцев. Очень боялся к тебе привязаться, потому что ни при каких условиях не хотел связываться с твоей матерью. Понимаю: меня это не красит, более того, я поступил как подлец. Но когда познакомился с тобой, внутренне чутьё подсказало: ты не мой ребёнок. Решил сделать тест ДНК, и он подтвердил: я не твой отец. Не спрашивай меня кто он, понятия не имею. Долго не мог поверить, что в то время когда были вместе, Лидия мне изменяла. Я ведь думал, что кроме меня у неё никого нет. Ошибался. Когда она только успела?

– Почему же продолжили присылать алименты? – удивилась Ольга.

– Лидия была моей женщиной, а я бросил её в самый трудный момент. Пусть деньгами, но хотел очистить свою совесть. Тем более, что для меня это не такая уж большая сумма. Вот выполню долг перед ней и оборву все контакты. А для чего собственно ты хотела меня видеть?

Ольга вздохнула.

– Сама не знаю. Собиралась спросить, почему я ничего для вас не значила? Но теперь получила все ответы. – Она поднялась. – Мать знала, что вы делали тест?

– Да. Я показал ей. Но Лидия в своём репертуаре, отпиралась до последнего, а потом заявила: либо тест ошибочный, либо тебя подменили в роддоме. Она понятия не имеет, как это получилось. Умоляла меня не прекращать помощь: одна с ребёнком не выживет. Я дал слово, и держу его.

– Понятно. Спасибо, что поговорили со мной.

– Не за что.

– До свидания. – Ольга пошла на выход.

– Да забыл сказать. Когда я показал тест, Лидия сильно испугалась, даже побелела вся. Не сразу взяла себя в руки, а потом начала оправдываться. Не знаю, значит ли это что-то. Просто вспомнил.

Ольга кивнула.

Она казалась спокойной, но в глубине души ощущала горькое разочарование, и вовсе не потому, что Стацков оказался не её отцом, ей хотелось иметь брата или сестру. Всегда немного завидовала тем, у кого они были.

Домой она не стала возвращаться, отправилась к Даниле Сергеевичу, рассказала о неудачной поездке в санаторий.

Отложив рубанок, наставник задумался.

– Получается, версия о том, что Лидия из-за предательства мужчины и от большой любви превратилась в стерву, лопнула как мыльный пузырь. Выходит и в юности она была меркантильной, если и злилась на Стацкова то только потому, что он лишил кормушки и сытой жизни.

Ольга рассеянно повертела в руках деревянную завитушку.

– Выходит так. Не вижу смысла спрашивать мать, кто мой настоящий отец. Не ответит. А если и скажет, то соврёт. Как врала всегда. Жутко злит, что она винила меня во всех своих бедах. Уверяла: своим рождением я испортила ей жизнь, оказалось это не так. Только благодаря мне она получала лёгкие денежки от Стацкова.

– Бог с ней. Плюнь и разотри, – посоветовал Данила Сергеевич. – Давно ведь приняла действительность: твоя мать плохой человек, но ты за неё не отвечаешь. Ты другая, сама строишь свою жизнь. Как только исполнится восемнадцать, переедешь ко мне. Поступишь, как и планировала на курсы дизайнеров мебели. Отучишься и будешь работать хоть со мной, хоть в мебельном цеху. Но сдаётся мне, твой дар не даст тебе спокойно жить. Скажем так, ты призвана помогать людям, это теперь твоё предназначение.

Ольга кивнула.

– Я уже поняла. У меня предчувствие, что теперь буду часто сталкиваться с голодными духами.

Данила Сергеевич погладил Ольгу по голове, от этой простой ласки у неё на глаза навернулись слёзы.

– Ничего девочка, я рядом и всегда готов помочь.