Мертвые Ив

Глава 22 Трус не имеет шрамов

Огромное количество тли в исступлении сразу же набросилось на меня, но мой фокус сосредоточился на той, что стояла неподвижно. Я подставила предплечье и отразила надвигавшийся на меня коготь. Затем на ходу сменила пистолет на нож.

Меч Рорка лязгал позади меня. Я двигалась сквозь орду мутантов, кромсая и пронзая все на своем пути. Тела гулко ударялись о дорогу, пока я прорывалась вперед.

Из-за порывистого ветра мне приходилось прищуриваться. Кровь и слюна мутантов склеивали мои ресницы. И все же, как будто сквозь дымку, обернувшись, я заметила ярость, горящую в глазах Рорка. И что? Он не обязан был следовать за мной в сражении. Он мог бы оставить мою задницу. Но, все же, вот он, бесится и сражается, вместо того чтобы уклоняться и прятаться. Я разберусь с этим осложнением позже.

Я повернулась обратно к своей цели, ее поза оставалась неподвижной. Бурление в моей груди влекло меня ближе к ней, рукоять ножа стала теплой в руке. Перламутровые глаза тли были такими же неподвижными, как и ее тело. Невидимый разряд тока извивался между нами. Я подняла нож и позволила ее взгляду поглотить меня.

«Нашшшшшел тебя», — пронеслось по моим венам.

— Меня? — спросила я вслух и почувствовала себя идиоткой.

«Нашееееел».

Тля размыто мелькнула в сторону и исчезла между двумя домами.

Позади меня последняя голова со стуком упала на тротуар. Раздалось тяжелое дыхание Рорка. Я чувствовала, как его глаза прожигают дырку в моей спине.

— Иви.

Я повернулась. Он стоял, опираясь на свой меч. Смерть, которая цеплялась к нему, вторила взгляду, которым Рорк на меня смотрел. Я расправила плечи и прошла вперед, перешагивая через обезглавленные тела, окружавшие его. Он не шевельнулся, когда я отбросила назад окровавленные волосы, спутавшиеся у него на лбу.

— Я могу подумать о том, чтобы простить тебе твою безумную клоунаду, — Рорк махнул рукой на байк, повалившийся на бок. — Если ты скажешь мне, что задумала.

«Я только что говорила с тлей». Он не поймет того, что происходит со мной. Даже я этого не понимала.

— Я не знаю.

Рорк стиснул зубы и убрал меч в ножны.

— Мы починим раздолбанную трубу, затем сразу же вернемся домой.

— Нет, — мой подбородок подался вперед, как и моя грудь. — Мне нужны книги, — я кивнула в сторону массовой резни. — Книги о насекомых.

Ярость прожигала каждый его слог, когда он произнес:

— Меня чуть инфаркт не хватил, когда ты спрыгнула с байка. Так что, скажешь мне, что ты делала с тем жуком-посланником?

— Что? Откуда ты знаешь, что это был посланник?

— Потому что они не дерутся. Они просто таращатся.

— И откуда тебе это известно?

— Ллойд, — Рорк сделал тяжелый вздох. — Он слышал много историй от проезжавших девушек.

— Если это был посланник, значит, он был здесь, чтобы доставить сообщение? — «от кого? От человека? Другой тли?»

— Они собирают информацию и доставляют ее в свои ульи.

— Ульи? Проклятье, мы несколько месяцев провели вместе. Почему я слышу все это только сейчас?

Его покрытый щетиной подбородок вскинулся к небу, вырвавшийся выдох раздул его ноздри. Затем он опустил голову и посмотрел на меня.

— Я ничего от тебя не скрываю. Я говорил тебе, что они эволюционируют. Посланники, ульи, я не знаю, что это означает.

— Я его понимала. Клянусь, что почувствовала, как он сказал: «Нашел тебя». «Почувствовала» — это ключевое слово, Рорк, — после этого он напевал «Дрон» по моим венам. Волоски на моей шее встали дыбом. — Со мной что-то не так, и чтобы понять, что происходит, мне нужно понять их, — если я смогу добраться до тома по энтомологии или текстов по естественному отбору и мутациям ДНК для чайников… — Мне нужна гребаная библиотека.

Он покосился на свои согнутые пальцы. Я нетерпеливо проследовала за его взглядом. «Что, он думает, ему нужен маникюр?»

Когда Рорк поднял на меня свой взгляд, в моем животе что-то ухнуло вниз. Моя «клоунада» заронила тени в эти глубокие зеленые глаза. «Ох, мой ветреный священник. Что же я наделала?»

Он наблюдал за мной, как будто колебался по поводу чего-то. Затем Рорк расправил плечи, видимо, приняв решение.

— Я, должно быть, идиот, — его тон выражал обидный оттенок презрения к себе.

Он зашагал к байку.

— В нескольких километрах к северу отсюда есть университет.

Позже Рорк без приключений нашел и отремонтировал прорыв в трубе. И спустя пару часов мы стояли в фойе библиотеки колледжа в кафедральном стиле. Затхлость от неиспользуемых и залежавшихся книг застоялась в душном помещении. Из высокого окна лился золотистый брусок солнечного света и падал на плиточный пол, освещая облако пыли, поднятое нашими ботинками.

Краешек нефритовой радужки выглянул из-под его опущенных ресниц, когда он встал рядом со мной и покосился на меня.

— Мы не знаем, следовали ли за нами. Копайся быстро и не доводи меня опять до припадка.

— Попридержи свои инфаркты. Я буду держаться от проблем подальше.

Даже пребывая в угрюмом расположении духа, он изогнул свои прекрасные губы в улыбку. Я приподнялась на цыпочки и приблизила свои губы к его рту. Рорк встретил меня осторожной лаской губ. Но отстранился слишком быстро.

Опустив голову, он кивнул вправо.

— «Наука и Природа» в той стороне.

Мы осмотрели здание, затем разделились в закрытом уголке библиотеки. Три этажа грязных оконных стекол занимали всю западную стену и пропускали свет уходящего солнца. Я шла по проходу, нагружая свои руки каждым найденным учебником по жукам, эволюции и генетике.

Медового цвета волосы мелькнули между книгами в соседнем проходе. Я наклонилась к разделявшей нас полке. Рорк притворился, будто не замечает меня, сосредоточившись на учебнике, который прижимал к груди.

Я отодвинула несколько книг, мешающих моему взору, и спросила:

— Ты, должно быть, в секции «1000 способов ублажить женщину»?

Его губы подразнили меня улыбкой.

— Вообще-то, это «Соблазнительница для чайников», но… — он поднял взгляд на меня, — я сейчас на пути в секцию «Как заставить ее отвалить».

Пыльные переплеты обрамляли его скульптурное лицо. Пока мы смотрели друг на друга через свободное пространство между полками, что-то подкралось из зеленых лагун его глаз. Это нечто спиралью пронеслось через меня, проникая в те части моей души, которые были мне не доступны. То, как Рорк смотрел на меня… От этого я чувствовала себя привлекательной, обожаемой и защищенной. Мое тело застыло. Я сжала книги в своих руках, испытывая благодарность за книжный шкаф между нами.

Он кивнул в сторону конца прохода и исчез в том направлении. Я последовала туда же. Проблески разгоряченного выражения его лица мелькали между книгами по мере нашего продвижения.

У меня во рту пересохло. Я остановилась. «Что я найду на том конце прохода? Забытую клятву? Если его контроль пошатнулся, сумею ли я быть сильной ради нас обоих?» Неукротимый импульс гудел в моем теле.

«Слушай песню».

Я задержалась в своей неподвижности, томительно желая пойти к нему, возбуждение ускоряло мой пульс.

Вдруг шарканье подошв ботинок заставило птицу взлететь к стропилам. Я услышала тихий, глухой удар впереди. Потом еще один. Затем раздался крик Рорка:

— Беги…

Мое тело полетело вперед, ноги спотыкались, пытаясь поспеть за ним. Я бежала на его голос и в конце прохода повернула за угол. Книги вывалились из моих рук.

Он стоял на коленях. Ствол ружья прижимался к его виску. Мужчина, держащий оружие, прошелся по мне взглядом, вверх и вниз. Дважды. Глубокие оспины испещряли его лицо. Изогнутый клюв, служивший ему носом, был выгнут в сторону, искривленный хрящ давно затвердел. Его ботинок прижимал меч Рорка к полу вне зоны его досягаемости.

Кулак схватил мои волосы.

— Поверить не могу, — прошептал второй мужчина, его губы с пирсингом замерли в дюймах от моего лица. Поблекшие татуировки словно рукав покрывали его руку, которая навела на Рорка обрез. — Ты настоящая? — из его раскрытого рта исходила вонь. Его слишком большая голова покачивалась на тонкой как карандаш шее, казалось, будто она могла упасть, если он дернется слишком резко.

Кинжалы стали раздражать кожу на моих предплечьях. Я могла покалечить Карандашную Шею рядом со мной, но я недостаточно быстра, чтобы не дать Сломанному Носу спустить курок. Мне нужно было, чтобы они оба отвлеклись. Так что, я сымпровизировала:

— Я — демон, посланный Богом в знак презрения к грехам мужчин, чтобы соблазнить вас, — я мысленно содрогнулась, — вуду-вагиной.

Брови Рорка взлетели на лоб.

— Отпустите этого солдата Христа, и Бог дарует вам милосердие.

Тишина окутала библиотеку.

Большие глаза Сломанного Носа даже не моргали.

— Я думал, женщины… Я не думал, что увижу еще раз хоть одну. Но, вот она ты. Во плоти, — он потер большим пальцем искаженные ноздри. — Давай-ка взглянем на вуду-вагину.

«Проклятье! Это не обычные богобоязненные. Переходим к плану Б».

— Слушайте, мудаки. Я — нимфа-гибрид. И я достаточно голодна, чтобы пообедать вашими низкосортными соками.

Карандашная Шея дернул мою голову за волосы назад и просунул мне в рот ствол пистолета, заглядывая внутрь, затыкая меня и прерывая таким образом мою речь.

— Здесь нет никаких мутировавших частей. Оу, Боже, ее горло идеально, — вытащив ствол, он позволил моему рту закрыться и навел пистолет обратно на Рорка. — Она возьмет мой член в этот сладенький ротик до самого горла, — ублюдок толкнулся увеличившимся членом мне в бедро, — пока ее солдат Христа будет смотреть. Если он будет хорошо себя вести, то сможет разок трахнуть ее в попку, пока мы по очереди будем наполнять ее п*зду. И я вижу оружие под этим плащом. От него избавимся в первую очередь.

Я посмотрела Рорку в глаза. Я уже видела раньше эту муку. В подвале моего отца.

— Нет, Иви, — прошептал он.

Я потерла запястья. «Я подвела Джоэла. Я не подведу Рорка». Затем сняла с себя оружие и плащ. Рорк не отводил от меня взгляда, пока я расстегивала свою рубашку. Студеный воздух холодными пальцами прошелся по моему шраму. Был ли он достаточно уродлив, чтобы их оттолкнуть? Я выпятила грудь.

Сломанный Нос издал задыхающийся звук.

— Срань Господня.

Широко раскрыв глаза, Карандашная Шея опустил ствол, чтобы нагнуться и рассмотреть шрам поближе. Я вскинула колено вверх, ломая ему челюсть. Затем пнула его снова, выбивая ружье из его хватки и поймав то до падения на пол.

Сломанный Нос выстрелил, но Рорк успел пригнуться. Конфетти из книг усыпало дальнюю часть комнаты. Я перекинула ружье и потянулась пальцем к курку.

— Не стреляй, — крикнул Рорк, сжимая в кулаке меч и держа его как топор над склоненной головой Сломанного Носа.

— Нахер это, — я ткнула стволом в дрожащую грудь другого мужчину.

— Если мы убьем их, значит мы ничем не лучше их.

— Ты понятия не имеешь, что я за монстр, — я слегка надавила на курок.

— Посмотри на них. Посмотри внимательно. Что ты видишь?

Я посмотрела в глаза мужчины, который собирался насиловать меня. Влажный блеск заволок его взгляд и вырвался из глаз, становясь одним жалким шлепком слезы на его впалой щеке.

— Страх, — сказала я, — следует за причиненным злом и расплатой за него.

— Он так же следует за страданием. Он ослабляет человека, приводит его в отчаяние. Они боятся, девочка. Совсем как ты. И я.

Мой указательный палец дрогнул, но выпрямился.

— Если мы не убьем их, они придут за нами.

— Больше никакой крови, Иви. Мы свяжем их, найдем другой путь.

Что-то шевельнулось возле ботинка Рорка. Рука Сломанного Носа дернулась у края его штанины. Затем я увидела проблеск металла. Еще один проклятый пистолет.

Я сменила прицел и выстрелила. Его сломанный нос разлетелся кусками плоти и осколками костей. Продырявленный лоскут кожи свесился с его подбородка, потрясываясь над шеей. Его тело рухнуло на пол.

Карандашная Шея бросился вперед, наваливаясь на меня. Его рука боролась с моей за прицел выстрела ружья. Он был сильнее, пересиливал меня. Ствол поднимался выше, выше, выше, пока я не уставилась в темные пустые трубки.

За моей спиной просвистел меч. Ружье упало, а за ним последовала слишком большая голова Карандашной Шеи.

Адреналин перестал поступать к моим дрожащим конечностям, я отшатнулась от обезглавленного трупа. После я оделась и пристегнула свое оружие, боясь встречаться взглядом с Рорком.

Он присел над телами, бормоча то, что я посчитала молитвой. Когда Рорк встал, я потянулась к его спине и прижалась к ней лбом. Его тело застыло.

— Прости меня, — произнесла я. «За прыжок с байка. За кровь на твоем мече. За сокрытие моего шрама».

Он отошел, подобрал мои брошенные книги и сказал:

— Мы уходим.

Я вышла из ванной. Толстовка и хлопковые штаны мало помогали унять дрожь после ледяного душа. Рорк, уже принявший душ, сидел на краю кровати в своем шерстяном халате.

Его взгляд переключился на меня.

— Иди сюда.

Когда я села рядом с ним, он стиснул меня в болезненном объятии.

— Рорк…

— Нам кучу всего нужно обсудить, — сказал он и отпустил меня. — Но прямо сейчас, я не могу обойти вниманием шрам, — его пальцы дернули его влажные кудри. — Скажи мне, что это не тот маленький порез, который ты зашивала в ночь нашей встречи?

Я опустила глаза.

— Гребаный ад. Почему? — Рорк опустился передо мной на колени. — Я был здесь. Я мог помочь тебе. Я должен был помочь тебе.

— Ну… — я пожала плечами. — Я все еще пыталась пережить тот факт, что какой-то ублюдок хотел сделать мне мастэктомию. Я была не в настроении доверять.

Его челюсть напряглась. Красные пятна расцвели на шее и скулах.

— А теперь? Если бы это произошло теперь, ты бы мне позволила помочь?

Я обхватила его лицо ладонями и погладила большими пальцами его щеки.

— Конечно, позволила бы. Я тебе доверяю.

— Тогда покажи мне шрам. Я хочу его видеть.

Я выгнула брови и попыталась скрыть мои оголенные нервы за юмором:

— Я покажу тебе мой, если ты покажешь мне свой?

— Ах, я не шучу. Я как никогда серьезен в своей просьбе.

— Окей, — я вскинула руки. — Ладно.

Он продолжал стоять на коленях, не отводя от меня глаз.

— Сейчас?

Рорк кивнул.

Так много раз я терялась в фантазиях о том, как он смотрит на мое тело, открыв рот, эротично пожирая меня взглядом. Но сейчас, я знала, что его просьба не связана с сексом. Так что я представила ежегодный осмотр у доктора. Латексные перчатки. Холодные подставки для ног. Это всего лишь медицинский осмотр.

Я выпуталась из толстовки и легла на кровать, приподнявшись на локтях. Холод комнаты заставил мои соски затвердеть и уставиться в потолок.

Рорк втянул воздух, ирландский акцент сделался гуще, когда он сказал:

— О, любовь моя, ты лисица.

«Кабинет доктора. Резкий запах больничной дезинфекции. Жесткий смотровой стол», — напомнила я себе.

Рорк встал надо мной.

— Ты говорила серьезно? Ты полностью мне доверяешь?

— Да, — это слово слышалось настолько увереннее голоса, произнесшего его.

Он снял халат. Его обнаженная грудь сужалась к стройной талии и поясу джинсов, низко висевших на бедрах. Мое сердце загрохотало.

Мышцы на его руках перекатывались в свете свечей, когда он подполз ко мне. Мои ладони стали влажными.

Когда он оседлал мои бедра, мои зубы вонзились в губу. Рорк сдвинул в сторону мой бирюзовый камешек и опустил лицо к моему шраму. Его глаза удерживали мой взгляд.

— Он жив? — прохрипел он. — Хренов ублюдок, который это сделал?

Я покачала головой. Его взгляд опустился к моей изуродованной груди. Мои легкие с трудом работали из-за его осмотра. Его голова опустилась ниже. Я задержала дыхание.

Теплые губы приласкали мою ключицу, задержавшись на самой широкой части рубцовой ткани — полукруглой выемке, где вошел нож. Затем Рорк последовал губами по шраму вокруг моей груди. Я скомкала покрывало в кулаках. Его язык ласкал выступающий над поверхностью кожи рубец. Каждый раз, когда я начинала дрожать, с его губ срывался жаркий вздох. Его язык никогда не отходил от линии разреза. Когда он в третий раз добрался до моей ключицы, то поднял голову.

Мы обменялись благоговейными взглядами. Так охренительно хорошо было вновь чувствовать восхищение мужчины. Я чувствовала себя живой. Даже ощущала радость.

Наши лбы соприкоснулись. Его губы стали приближаться. Ближе. Еще ближе. Затем они нашли мои губы.

Рорк стал сладко поглаживать их туда-сюда. Затем его язык потянулся к моему рту, моля о приглашении. О, милостивый Боже, я хотела. Я хотела опрокинуть его на спину и скакать на нем, пока его голос не охрипнет, а его яйца не опустеют. Но я не могла. Я не должна была хотеть. Он втянул мою нижнюю губу в свой рот, посасывая, лелея. Наши дыхания соединились.

Рорк завладел моим ртом, его язык проникал и отступал, его губы массировали мои губы. Богатый вкус дуба, виски и Рорка оседал на моих вкусовых рецепторах. Его губы двигались по моим, его дыхание напоминало поглаживание бархата. Мои вены гудели песней, покалывая макушку, ступни ног и все то, что находилось между ними.

Его пальцы зарылись в матрас по обе стороны от меня. Я эхом вторила его стонам. Поцелуй углубился, стал нетерпеливым и голодным.

Когда он отстранился, чтобы перевести дыхание, его глаза уставились в мои. Его губы были опухшими и влажными. Его зрачки сначала расширились, дрогнули, затем его выражение померкло.

Рорк опустил голову и застонал в мое плечо:

— Иисус, Мария и Иосиф, — он оттолкнулся от меня и плюхнулся рядом.

Я стиснула зубы от внезапной утраты. Каждая чувствительная зона на моем теле пульсировала от оказанного внимания. Ямка между плечом и шеей. Темные вершинки моих грудей. Изгиб талии. Складки между ногами. Чем больше я думала о том, как Рорк касается меня, тем жарче я пылала. Так что, я попыталась выровнять свое дыхание, считая неровности на деревянных балках над головой. «Один, два, три, четыре…»

— Иви, мне так жаль.

Я потерла бедра друг о друга. Моя грудь продолжала тяжело вздыматься. Его дыхание рядом со мной было таким же. Он скатился к своей молитвенной скамейке, и я заново начала отсчет. «Один, два, три…»

«… Двадцать восемь, двадцать девять». Я сделала глубокий вдох. Зуд все еще присутствовал, но мой обезумевший пульс успокоился.

Его силуэт подрагивал в свете свечей, согнувшийся над скамейкой. Его губы беззвучно двигались, пальцы ритмичными движениями скользили по четкам. Когда Рорк прошелся по всей длине четок, он осенил себя крестным знамением и стиснул болтающееся распятие, чтобы начать заново.

— Прекрати это. Возвращайся в постель, — сказала я.

Его глаза расширились под приподнятыми бровями.

— Всего месяц назад ты сказал мне, что можешь с этим справиться, — продолжила я.

Рорк положил четки и сказал:

— Могу.

Я подняла одеяло в приглашающем жесте.

Он принял приглашение, скользнув под одеяло и потянувшись, чтобы привлечь меня к себе. Рорк накрыл мое тело тяжелым бедром и рукой. Его голос тихо прозвучал у моего уха:

— Иви, я…

— Не надо. Мы поговорим утром, — я обхватила руками его руку на своей груди и закрыла глаза.

— Конечно. Это будет замечательный переход к лекции, которую я прочту, — о рисках, связанных с предложением вуду-вагины.

Жар залил мое лицо. Я прикусила щеку, чтобы сдержать стон.

Я проснулась позже той же ночью, моя кожа все еще была обнажена по пояс. Его небритые щеки щекотали мою спину. Пальцы прослеживали мурашки на моей спине. Поцелуй вскользь задел одно мое плечо. Потом другое. Затем губы пробежались по моей шее сзади. Он обнимал меня со спины, подогнув колени под мои бедра.

Мое тело сдалось его прикосновениям, вскипев с прежней интенсивностью.

— Рорк?

Он застыл. «Он думал, что я все еще сплю?»

После нескольких вздохов Рорк изменил нашу позу, перекатив меня в кольце своих рук и положив лицом к себе. Его подбородок напрягся, губы поджались в линию, но желание питало пламя в его полуприкрытых глазах. «Позволит ли он мне провести рукой по его локонам и высосать напряжение из его нижней губы?»

Мы продолжали смотреть друг на друга, лежа нос к носу. Я облизнула губы, на которых все еще оставался его древесный вкус. Его взгляд проследовал к ним.

Мышцы моего живота напряглись, возбуждение скользнуло ниже и превратилось в пульсацию между ног. Я собиралась оттолкнуть его, но вместо этого вонзила ногти в его спину. Нарастание жажды внутри меня усилилось до боли. В этот раз она должна была быть утолена.

Я сделала глубокий вдох. Слова из моего рта вылетели на выдохе:

— Пожалуйста. Трахни меня.

Рорк опустил голову.