Миланья. Часть 3

Глава 7

После приключения на дороге Мии заметно полегчало. Состояние стабилизировалось. Странностей стало в разы меньше. Приступы паники отступили. Резкие перепады настроения не донимали. Началась стойкая ремиссия. Девушка теперь без страха каталась на автомобиле, стала немного общительнее и веселее. Родители, мэр и его жена, никак не могли понять, с чем связана такая перемена. Ни Миа, ни Миланья, конечно же, ничего не сказали. Подобное откровение вызвало бы шок у четы Платинумов. Может, узнай они правду, вообще бы запретили Милли общаться со своей дочерью. Поэтому обе девушки молчали. Доктора лишь разводили руками, тоже не понимая, чем вызвана столь резкая положительная динамика. Но факт оставался фактом: Мии стало лучше.

Миланья жутко гордилась собой. Ведь это благодаря ей всё так хорошо закончилось. Она даже похвасталась о своём успехе в области психиатрии Тане. Доктор пришла в ужас. Нет, не от убийств. Здесь всё в порядке. Будучи раньше военным врачом, Таня привыкла к смерти. А если кто гадов каких убил — так это вообще замечательно! Однако в медицинском плане ничего замечательного не было.

— Ты зачем это сделала? — ругалась Таня. — Совсем не соображаешь? У девочки серьёзное нервное расстройство. Поломанная психика. А ты такие эксперименты творишь! Разве так можно? Ты бы хоть прежде, чем делать, у меня спросила, посоветовалась.

— А что такого? — не понимала претензий Милли. — По-твоему, нужно было этих мразей в живых оставить? Понять и простить? В клетку посадить на усиленное питание?

— При чем здесь клетка?! — продолжала ругаться Таня. — То, что их полагалось казнить — здесь однозначно. Раз правительство Септимуса бездействовало, ничего страшного, что ты сама приговор в исполнение привела. Но, скажи пожалуйста, дурья твоя голова! Зачем ты на глазах у девочки гадов казнила? Неужели нельзя по-другому? Прикончила бы их сама, а потом видео или фото трупов показала. Этого вполне достаточно.

— Но Миа сама хотела всё видеть! — протестовала Милли.

— Мало ли, что она хотела! А если бы кровавая сцена спровоцировала приступ? Если бы наоборот получилось? Сознание совсем могло пропасть, уступив место безумию. Что тогда?

— Что тогда, что сюда… Вот ты нудная! Нет бы порадоваться! Всё ж хорошо закончилось!

— Хорошо, что хорошо, — заключила доктор, — но впредь прошу подобных экспериментов, без консультации врача, не ставить. Тебе просто повезло.

На том и порешили.

Миа теперь относилась к автомобилям спокойно. Ездила везде. А с Миланьей так вообще согласна хоть на край света отправиться. И Милли этим пользовалась.

Потребность в агитационных брошюрах никуда не делать, и теперь предстояла большая работа по поиску характеров и сюжетов. Однако с этим проблем не возникло. Различных образов и типажей простого народа имелось немало.

Милли сначала возила Мию в рабочие кварталы в области Крафта. Однако скоро стало понятно, что это не то. Да, образов здесь находилось предостаточно. Но не было ни страдания, ни уныния. Униженных и оскорблённых тоже не имелось. У Крафта с рабочими ничего плохого не происходило. Разве что занудная стабильность: работа, достойная зарплата, хорошее жильё, отдых по расписанию, медицинское обслуживание и прочая нудятина. Да, ещё закон и порядок имелся. Возможно, кому-то такая жизнь показалась бы скучной. Но рабочие оставались довольны своей долей. А посему страдальческих типажей здесь не имелось.

Пришлось искать иные источники вдохновения. Милли хотела было отправиться в соседние области, но вовремя передумала: она, как представитель аристократии, могла навлечь гнев народа как на себя, так и на Мию. Всё-таки у соседей обстановка с каждым днём становилась всё более нестабильной. И поэтому остался лишь один выход: ехать за вдохновением в Яму.

В посёлке Мии понравилось. Да, сначала новенькую странную девушку местные воспринимали с опаской, однако очень скоро поняли, что она безобидная. Мухи не тронет. И жители оттаяли. Поскольку художница была очень худенькая, её тут же принялись опекать заботливые местные дамы. Люди, не по наслышке знающие, что такое голод, не могли спокойно смотреть на кожу и кости. А именно так выглядела Миа. Жители, а особенно жительницы, решили, что подобная фигура — следствие недоедания. О психологии они знали мало либо вообще не знали, и не представляли, как это работает. Дамы, при каждом визите Мии в Яму, старались накормить несчастную худышку. Звали в гости, запросто угощали нехитрыми блюдами, сетовали, что девушка очень мало ест. Доказать, что плохой аппетита — следствие душевной болезни, не получалось. Мию подобная назойливость в какой-то момент начала раздражать. И Миланье пришлось вмешаться. Иногда она чуть ли не силой вытаскивала художницу из цепких объятий заботливых хозяек.

Но подобные эпизоды — лишь частичность. В общем всё шло хорошо. Работа двигалась по плану. Миа выбирала незаметный, насколько вообще можно быть незаметным в трущобах, уголок и рисовала, рисовала, рисовала… Обилие различных характеров, типажей, странная манера общаться. Миа, будучи аристократкой, не привыкла видеть простую грубую возню, зачастую сопровождаемую руганью, криками и нередко рукоприкладством. Однако это её не пугало. Наоборот, вдохновляло. Зарисовки в графике сыпались одна за другой.

Ещё Миа познакомилась с Джованни. Мальчик и девушка сразу нашли общий язык. Художница искала сюжеты, а малец оказался кладезью различных историй. Юркий и ловкий, он много где бывал и много чего видел. И теперь с радостью делился накопленными знаниями с новой подругой.

В одно прекрасное утро Милли, Эд и Крафт завтракали в столовой. Внезапно мирные посиделки прервало появление курьера. Слуги принесли посылку прям в столовую: так им приказали. Это оказались варианты листовок от Мии.

Миланья отошла к свободной части стола, положила посылку и разорвала упаковку. На поверхности рассыпались цветные яркие карточки. Девушка взяла одну из них. На картинке изображена женщина средних лет, обнимающая девочку-подростка, дочку. Лицо матери искажено ужасом, она крепко защищает ребёнка, пытается заслонить дитя собой. Девочки почти не видно за телом женщины, лишь хрупкие ручки обнимают, цепляются за маму. На заднем фоне приближается силуэт элегантного, хорошо одетого мужчины с хищной пошлой ухмылкой. Он выглядит вальяжно, уверенно. Одна рука в кармане, вторая подкручивает ус. Чуть дальше, за важным господином, несколько крепких дядечек, предположительно свита богатого вельможи, следящая, чтобы желания нахала выполнялись в точности. Сюжет понятен. Ещё через минуту ребёнка заберут у матери. Потом вернут, но… На карточке красными буквами написано только одно слово: "Хватит!".

Милли взяла следующую картинку. Здесь изображение разделено как бы на две части. И там, и там шахтёры. Слева замученные, исхудалые, жилистые, в обносках и тряпках. Все в чёрной копоти. Натруженные руки рубят породу примитивным тупым инструментом. Пыль летит в ничем не защищенные головы: в глаза, в рот, в волосы… Если учесть, что добывается в шахте голубая руда — токсичное ядовитое вещество, жить этим беднягам два-три года, не больше. Справа картинка иная. Шахтёры в полной экипировке, с касками и респираторами, в хорошо оборудованной шахте, работают слаженно и бодро, не испытывая дискомфорта от тяжёлых условий. Видно, что этим ребятам труд в радость, ведь техническое оснащение сводит на нет все негативные эффекты от руды. На этой карточке надпись лишь справа: "Мы тоже так хотим!".

На следующей карточке изображён только один человек. Нарисован по пояс молодой мужчина с простыми чертами лица и в обычной одежде. Парень сосредоточен, брови сдвинуты, глаза горят. Корпусом как бы поддался вперёд — вот-вот вырвется с картинки. У мужчины сжата в твёрдый кулак и поднята вверх огромная, привыкшая к работе рука. Внизу надпись: "Кто, если не мы? Вперёд!".

Милли хотела рассмотреть ещё и другие работы, но тут появился дядюшка. Лорд буквально отпихнул невестку от стола и сам принялся изучать карточки.

— Ого! — Воскликнул дядя, разглядывая изображения, — Просто отлично! А эта девчонка, Миа, молодец! Справилась прекрасно! Я сейчас насмотрюсь, и сам вступлю в сопротивление, — пошутил он. — Так. Часть нужно выпустить как брошюры, а другие распечатать плакатами. Пусть люди Феликса клеят во всех доступных местах. Не станем терять время. Сейчас найду Дака и займёмся. — с воодушевлением заявил он.

Лорд, несмотря на протесты Милли, не успевшей рассмотреть все сюжеты, сгреб все карточки, желая забрать, но тут наткнулся на большое полотно на дне посылки.

Эд как раз тоже подошёл к свертку.

— О! Да здесь ещё картина! — заявил муж, вынимая работу. — И лист с текстом. — Эдик развернул послание. — Ничего не понимаю…

Милли забрала письмо и прочитала:

— Посвящается безвременно ушедшему, внезапно покинувшему этот мир, элегантному, прекрасному, светлому созданию — белому костюму! — пробежалась она по тексту. — Неужели… — Милли развернула и очистила от упаковочных бумаг большое полотно.

— Милли, это же твой портрет! — Эд с интересом рассматривал работу, — Но где Миа это увидела?

На картине была изображена Миланья во весь рост. На девушке красовался элегантный приталенный белый брючный костюм. Её глаза горели зелёным огнём. Милли стояла в пол оборота чуть расставив ноги. В правой руке занесён готовый для удара нож. Всё тело напряжено, точно у пантеры перед прыжком. На коленях перед девушкой стоял какой-то мужчина. Его лицо нечетко размыто. Без слов понятно, что жить ему осталось несколько секунд. Ещё мгновение, и лезвие пройдётся по его толстой шее.

— Сильно конечно, — дядя тоже залюбовался портретом. Стоял, потирая пальцами подбородок. — Ну и воображение у этой дочки мэра! Это ж надо такую сцену придумать! Она точно со странностями.

Портрет понравился всем. Наконец-то у Мии получилось перенести на полотно столь сложный образ, не поддававшийся много месяцев. Только вот о том, что сюжет ни капли не выдуманный, Милли никому не сказала. Это их с Мией тайна.

Настали спокойные дни. Вернее, спокойными они являлись только для Миланьи. Дядюшка вёл тяжёлую работу по развитию и управлению конфликтом в соседней области. Основные силы были брошены на область Хауса. Именно он слишком рьяно рвался заполучить территории Крафта. Два других союзника Хауса тоже получали свою порцию волнений. Однако там бунты не носили угрожающего масштаба. Пока не носили… Всё шло по плану. Сначала должен пасть Хаус, потом и до остальных очередь дойдет, никуда не денутся.

Эдуард, как всегда, занимался своей любимой физикой. Гипотезы, эксперименты, научные диспуты по видеосвязи с коллегами с других планет. Жизнь учёного протекала насыщенно и интересно. Миланья, будучи человеком грамотным, активно интересовалась идеями мужа. Выслушивала, поддерживала. Эдик работал над созданием блокировки от латта-волн. Для этого пришлось привлекать Феликса. Ведь именно глава бандитов обладал столь редким даром, как сопротивление навязанным из вне эмоциям. По началу возникли некоторые сложности. Дело в том, что для сбора информации необходимо наблюдать за объектом длительное время при разных обстоятельствах. Но графики Феликса и Эда никак не совпадали. И один, и второй полностью нагружены делами, не дающими достаточно свободных минут. Тогда для наблюдения Эд по совету жены привлёк Бовари — врача Ямы. Учёный — самоучка с радостью откликнулся. Он обладал достаточными знаниями, чтобы управляться с аппаратурой, ведущей записи изменений в объекте, то есть в Феликсе. И времени у врача хватало. Так что выход в этом вопросе нашли.

Милли же… Жила в своё удовольствие. Крафт её в свои дела не пускал. Эд много рассказывал о физике, делился идеями, но реально помочь ему жена не могла. Да и нет в этом необходимости. Учёные Сферы прекрасно сами справлялись. Ходить на работу Милли давно уже не нужно было. Являясь женой наследника, денег в её распоряжении имелось предостаточно. Она много тратила, в том числе и на благотворительность. Однако сумма на её финансовом счёте лишь увеличивалась: доход-то у Крафта немаленький. Зачем тогда работать?

И Милли занималась собой. Гуляла с Дымкой часами, тренировалась с Лариным — эти занятия она любила. Ходила по магазинам, делала покупки. Периодически появлялась в высшем свете. Марку-то нужно держать. Да и традицию воздействия на аристократов латта-бомбами никто не отменял. С Кайлой, правда, виделась редко. Подруга окончательно переселилась в Яму, в резиденцию Феликса. А каждый день в посёлок не наездишься: далеко. Знал ли о новом увлечении бывшей любовницы Крафт — не понятно. Дядя в принципе перестал интересоваться блондинкой. И это всех устроило.

Так проходили дни, за ними недели, потом месяцы. Миланья жила в покое, в гармонии с собой. Делала, что хотела. Никто ей не мешал. Внешние дрязги, а их имелось немало, её не касались. Она лишь догадывалась, какая тяжёлая борьба кипит в соседней области. Теперь девушка на себе испытала, что значит находиться под защитой Крафта. Пребываешь в блаженном куполе, не чувствуя внешних раздражителей. Не жизнь — а сказка. И нет, Миланья не бросала дядюшку на произвол судьбы, она неоднократно хотела узнать новости, предлагала помощь, пыталась влезть в дела. Однако Крафт сначала мягко, а потом и грубо отчитал её и запретил совать нос в политику. Миланья возмущалась, но не сильно. Смирилась и просто наслаждалась жизнью.

В один из дней Миланья возвращалась после лесной прогулки. Уже идя по саду большого дома, Милли заметила, как Дымка резко замерла, а потом пулей рванула вперёд. Раскатистый грозный лай разнёсся по всей территории.

— У! Ты! Пошла прочь! — орал человек, отмахиваясь от собаки руками.

Дымку это лишь позабавило, и она залаяла ещё сильнее. Милли хотела было отозвать питомца, но, увидев кто этот мужчина, решила пока не вмешиваться. Девушка подошла ближе и принялась наслаждаться зрелищем. Человек рьяно размахивал руками, скакал из стороны в сторону, пытаясь отделаться от агрессора. Но Дымка лишь веселилась пуще прежнего, воспринимая происходящее как игру. Нападала и тут же отскакивала от жертвы.

— Ах, шельма! Да чтоб тебя! — ругался он и более нехорошими словами. — Пошла прочь, тварь! Фу! Да что ж это такое! А! Это ты?! — заметил мужчина Милли. — Ты всё устроила? Отзови своего волка! Слышишь!?

— Это не волк, а полуволк, — спокойно рассуждала девушка, вместо того, чтобы принять меры, — порода такая. Очень сильная и агрессивная помесь. — Многозначительно подняла она вверх указательный палец. — И собака у меня умная. Противных людей сразу чувствует. Одноглазые её просто бесят.

— Ну подожди! — продолжал скакать Феликс. — Пристрелю твоего волка, а потом и тебя! Посмотрим, как тогда запоешь! Фу! Да уйди ты! — махал он на собаку.

— О! Да ты не только противный, но ещё и глупый! Дымка, ко мне! — Милли наконец подозвала питомца. Хорошенького понемножку. Слишком уж сильно распылился бандит. Перегнуть — плохо кончится. — Если ты меня пристрелишь, то как потом я стану петь? И вообще, чего так сильно злишься? Почему такой трусливый? Ну играет моя Дымусечка, что страшного-то?

— И почему я согласился приходить к вам сюда без охраны? — бандит всё ещё тяжело дышал. — Сейчас бы расстреляли твоего пса — и дело с концом!

— Наверное потому, что у нас безопасно. Ничего с тобой тут не случится! Подумаешь, маленькая собачка поигралась немного! А ты сразу в панику впал.

К слову, "маленькая собачка" вымахала ростом девяносто сантиметров в холке, а весила центнер.

— Как ты смеешь обращаться со мной подобным образом? — Похоже, Феликс обиделся. — Выказывать такое пренебрежение второму человеку в области!

— Ну не второму, второй — это Эдуард.

— Твой муж — учёный. Он не участвует в войне.

— А оружие, которым ты и твои люди пользуются, кто под условия Септимуса адаптировал? А связью на защищённом канале кто обеспечивает? А особо прочную ткань для обмундирования кто разработал? О лекарствах я вообще молчу. Так что не принижай мне учёных! И вообще, Феликс, в чем твоя проблема? Тебе что, так важно, какой ты по счету? Второй, первый, десятый? Мы же общее дело делаем, разве нет? Что у тебя за комплексы? Дядя же прекрасно к тебе относится. Я это точно знаю.

Бандит не успел ответить. К парочке приблизился Крафт.

— Феликс, здравствуй. — поприветствовал лорд соратника. — Увидел из окна кабинета, как моя невестка бесчинствует, решил лично вмешаться. Всё в порядке?

— Нормально. — нехотя ответил одноглазый.

— Отлично. Не обращай на неё внимания, — лорд имел в виду Милли, — ей сейчас совершенно нечем заняться, и она с ума сходит. Ко всем пристаёт.

— Женщина должна слушаться! — выдал сексистскую фразу всё-таки обидевшийся Феликс. — Подчиняться!

Милли вспомнила, как её подруга верёвки вьет из грозного бандита. Девушка улыбнулась, но вслух ничего не сказала. Пусть Феликс и дальше тешит себя мыслью, что Кайла ему покорилась. В этом и есть секрет: делаешь вид, что слушаешься, только вот твой благоверный принимает исключительно нужные тебе решения. А ты подчиняешься, да.

— Ладно, ладно, оставить! — Крафт по-свойски приобнял одной рукой Феликса за плечи. — Расскажи лучше, как наши дела? Что нового?

И лорд повел соратника в противоположную сторону сада. Подальше от назойливой невестки.