Милая Элинор (СИ)

Глава 40

Граф и графиня Спенсер неуверенно озирались по сторонам, стоя у скамьи в маленькой церквушке. Следуя указаниям Эдварда, на рассвете, они выехали из своего Лондонского особняка, покинули город, добрались до Бичи Хэд, мелового утеса у моря, и ступили в каменную старую церковь, стоящую посреди пустоши. Она стояла на этом самом месте еще со времен Тюдоров и католичества.

Эстер Спенсер издала испуганный вздох, когда по проходу размашистым шагом зашагал Артур, одетый в военный мундир. Эхо от его быстрых уверенных шагов ударилось о своды церкви и затерялось в мужских голосах.

— Артур, Эдвард не ошибся? Может ты, хотя бы, объяснишь, что здесь происходит?

— Мы с вашей дочерью пригласили вас на наше венчание. — Коротко ответил молодой Иден. Со стороны жениха была лишь Виктория и старенькая тетя. Со стороны невесты, мать с отцом, и старший брат с новоиспеченной беременной супругой.

Заиграл орган. Священник поправил планку на шее, будто она душила его, и зафиксировал взгляд на проходе, по которому шла прекрасная девушка.

Несколько слоев шелковых, пышных полупрозрачных юбок, не до конца вышитых цветочным узором по кромке, закрытый лиф и длинные кружевные рукава. Фата, будто туман, окутала всю тонкую и высокую фигуру невесты, с каждым шагом обнимая ее, и вновь разлетаясь в стороны.

В руках у Элинор был букет из анютиных глазок, незабудок и веточек мирта, будто она была невестой фермера, но не лорда, но этот факт ее не смущал. Она собирала эти цветы сама, и сама, с нескрываемой любовью, обвязала их лентой.

Пряди у лица были заплетены в две косы, сколотые на затылке, оставшаяся же копна темных волос прикрывала длинный ряд белых пуговок на спине.

Голубые глаза невесты были наполнены слезами, как и глаза ее ближайшей подруги Виктории.

Артур стоял рядом со священником, не проронив больше ни слова. Он следил за тем, как медленно шла по проходу Элинор, вглядываясь в лицо, спрятанное вуалью, и не отвечал на заданный Эдвардом, теперь уже его шафером, вопрос.

Сердце его выскакивало из груди, когда он откинул тонкую газовую ткань с любимого лица, а пальцы стерли горячие слезы с розовых щек.

— Я люблю тебя больше жизни… — прошептал Артур лишь для Элинор, успокаивая, разделяя с девушкой свою силу и уверенность.

— Дети мои, сегодня мы станем свидетелями венчания сэра Артура Джеймса Идена, старшего и единственного сына графа Оклендского и леди Элинор Элизабет Спенсер, единственной дочери графа Спенсера! Если есть в зале кто-то, кто против этого союза, скажите сейчас, или храните молчание вечно!

Слов «против» не последовало.

— Имеешь ли ты, сын мой, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой женщины, которую видишь перед собой?

— Имею, святой отец. — Громко ответил Артур.

— Не связан ли ты обещание с другой?

— Нет, не связан.

— Дочь моя, желаешь ли ты, искренне и твердо, стать женой этого мужчины? Слушаться слова его, заботиться о нем и хранить верность?

— Да, желаю. — Ответила Элинор, ни на секунду не задумавшись.

— Запомните эту минуту! — пастор возвел руки к сводам церкви. — Сегодня вы стали мужем и женой в глазах Господа нашего!

Артур надел золотое, усыпанное бриллиантами кольцо на тонкий безымянный палец Элинор, согревая ее холодную ладонь.

Затем Элинор надела кольцо ему, и их лица приблизились друг к другу.

Губы девушки разомкнулись, принимая их первый супружеский поцелуй. Артур прогнул ее талию, сжимая и поддерживая, и ушей их коснулась чудесная органная музыка, воспевающая свершившийся союз.

Мама Элинор, Виктория, Анна, и даже тетушка Шарлотта обливались слезами, поздравляя молодоженов. И Элин прокручивала в голове каждое, сказанное ими слово, пока они с Артуром ехали в экипаже, и когда они ступили на хрустящий гравий у Иден Хауса, находящегося всего лишь в пятнадцати минутах ходьбы от Элторпа. Теперь это ее дом!

Юбки подвенечного наряда взметнулись в воздух, когда молодой муж подхватил свою жену на руки и перенес ее через порог теперь уже их собственного дома.

Их губы ласкали друг друга, даря наслаждение, и не отстранялись ни на миг, пока Артур нес свою драгоценную ношу в спальню, ступая по деревянным ступеням. Он закрыл тяжелые двери, и поставил Элинор у широкой, застеленной свежими простынями кровати.

Мучительно долго вытаскивал шпильки из волос, снимая фату, и распуская тяжелые волосы. Расстегивал пуговки на спине, целуя каждый сантиметр медленно оголяющегося тела.

Элинор будто закрыла глаза и уснула, и все происходящее казалось сном. Прекрасным, и немного пугающим одновременно.

Когда оба были полностью обнажены, и заглянули в глаза друг другу, предвкушая грядущее, девушка увидела перед собой все того же мальчишку, с которым она росла, доброго, нежного и искреннего, и страх отступил.

— Ты прекрасна… — восторженно сказал Артур, снова подхватывая жену на руки и осторожно опуская на холодные простыни.

Горячие руки очерчивали линию лица и шеи, острых плеч и тонких кистей. Опускались на талию, касаясь живота и аккуратного узелка пупка.

Губы захватили напрягшиеся и сжавшиеся розовые соски.

Элинор всхлипнула, ухватившись за темные кудри Артура, и отдалась моменту, полностью доверившись.

В спальне было прохладно, не смотря на теплый летний вечер за окном. Не кому было сейчас распалить камин. Двум молодым телам оставалось лишь согревать друг друга своим теплом.

Артур целовал ребра девушки, заметно выступающие, потом слегка прикусывал бока и живот, опускаясь все ниже.

В этот момент Элинор хотелось спрятаться, укрыться, но она не сделала этого, лишь ступни ее ног напряглись, выдавая волнение. В месте, где смыкались ее бедра, кожу опалило дыханием Артура, затем стало влажно от его языка… и было это безумно приятно!

Молодой муж долго ласкал Элин, прежде чем накрыл ее тело своим, и они соединились воедино, впервые, и навсегда. Девушка не чувствовала боли, лишь распирающую изнутри любовь, которая росла с каждой секундой и становилась все больше и больше.

Утомленная, она уснула под утро на груди мужа, слушая его частое сердцебиение, и тяжелое дыхание.

Этот день был прекрасен, она запомнит его на всю оставшуюся жизнь.