Милая Элинор (СИ)

Глава 44

— Не уезжай. Не уезжай, пожалуйста… прошу тебя, вернись… — беззвучно шептали обескровленные губы Элинор. Это было отчаяние, все от него воспаленный разум отказывался принять действительность.

Небо заволокло тучами, и на землю крупными каплями стал падать дождь, но девушка оставалась неподвижна.

Мэйбл что-то приговаривала, повышала голос, но не решалась силой заводить госпожу в дом. Она накинула на плечи Элин шаль, ругаясь, и обещая прийти с подмогой.

Дождь омывал худенькое лицо, проявляя тени под глазами, очерчивал острые скулы и пропитывал ткань ночной рубашки, заставляя ее обнимать свою хозяйку.

Длинные фаланги пальцев девушки подрагивали, она слегка приподнимала их, будто подзывая кого-то, потом, обессиленно опускала вниз. Тьма снова окутывала ее, лишая воздуха уже наяву. Элинор поднялась на ноги, прошла сквозь усыпанные гравием дорожки, обошла сад и спустилась с холма вниз, к озеру, утопая ступнями в мокрой газонной траве.

Дождь, ледяными каплями струился вдоль ее тела, не оставляя сухого места. В душе была только боль.

Девушка зашла в воду. С начала по щиколотку, потом глубже — по колено.

Когда вода достигала пояса, Элли нырнула и долго плыла под водой, разрезая воду руками, чувствуя нарастающее давление. Когда легкие сжались от полного отсутствия кислорода, она вынырнула, жадно хватая ртом воздух, и часто моргала, смахивая с ресниц капли. Где то неподалеку ударила молния, осветив иссиня-черное небо.

— Раз, два, три… — зашептала Элин, пугаясь собственного надломленного голоса, и оглушающий рев грома заполнил всю долину.

Ей следовало бы вернуться в дом, согреться, успокоиться, но она не хотела этого.

Элинор легла на воду, подставляя лицо дождю, и считала вслух, когда молнии освещали все вокруг, дожидаясь грома. Ее тело практически полностью поглотила мутная черная вода, и лишь белая ткань сорочки во время глубоких вдохов показывалась на поверхности.

Она знала с самого начала, еще до того, как священник из пустующей церкви соединил их нерушимыми клятвами, что расставание с Артуром неизбежно. Указ молодой королевы нельзя оспорить. Но как можно было подготовить себя к этому? Какой разум смириться с потерей? Ведь он может не вернуться… С войны не многие возвращаются…

Элинор могла бы велеть оседлать жеребца, гнать со всей мочи в Лондон. Попытаться найти мужа. Проститься. Но она не хотела обманывать саму себя… она бы его не отпустила. Они бы ослушались воли монарха и оказались в изгнании, если не в Тауэре!

Воспаленный мозг прокручивал одну мысль за другой, а сердце ныло в груди. Время все шло. Элин перестала чувствовать руки и ноги, и в этот момент внутренности девушки свело резкой болью, а затем еще и еще.

— Нужно возвращаться домой… — прошептала Элинор. Она не должна быть врагом самой себе. Преодолевая боль, она перевернулась и, погрузившись снова полностью в воду, собралась плыть к берегу, когда ее щиколотки схватили чьи то руки и с силой потянули в черноту. Из последних сил, девушка сопротивлялась, она наглоталась озерной воды, раскрывая рот в немом крике, но неизвестное создание все продолжало ее тянуть, и резким рывком вытянуло вверх, обхватывая спину и колени.

— Большего безрассудства и глупости я в жизни своей не видел! Вы посмотрите на нее! Неразумное дитя в теле женщины! Отходить бы вас розгами, как следует! — полностью одетый, мокрый и извергающий проклятия Генри Нортингер вынес Элинор на берег и поставил на ноги. Элинор сотрясалась от сильного кашля, избавляющего ее легкие от воды. Глаза покраснели, подведенные черными кругами, а лицо и губы посинели. Сердце сурового мужчины сжалось, но то была не жалость… он был зол. Несколькими болезненными хлопками между ее лопаток, он остановил кашель и заскользил глазами от лица вниз.

Тонкая сорочка облепила тело Элинор, как вторая кожа, проявляя острые, замерзшие горошины сосков, выступающие немного ребра, плоский живот с впадиной пупка, покатые бедра с темным треугольником между ними.

Брови Генри сошлись на переносице. Шея, руки… вся кожа девушки бугрилась от проступивших мурашек.

— Вы леди! И такое поведение абсолютно не достойно этого громкого звания! Что вы запланировали в своей маленькой глупой головке, Элин? Утопиться? Свести счеты с жизнью, потому что объект беспрекословного обожания у вас отняли? — Резкими движениями он сдернул с себя пиджак и начал засовывать руки Элинор в рукава, и лишь обернув пиджак вокруг ее талии, он отстранился.

— Вы. Чуть не утопили меня. — Осипшим голосом отозвалась бледная статуя, некогда явившаяся перед ним благоухающим розовым цветком.

Даже сейчас, дрожащая, практически обнаженная, она привлекала Генри, манила к себе. Он был готов броситься к ее ногам ежесекундно! Оберегать и уносить с собой все ее печали… выбери она его! Все это долгое лето он мечтал о ней! Видел ее наяву у себя в доме, в своей спальне и на собственных простынях! Но то были лишь его мечты.

— Я чуть не утопил вас? — До Генри не сразу дошел смысл сказанных ею слов. — Вы верно бредите! — Он наклонился ближе, желая попробовать лоб девушки, но она яростно оттолкнула его руки.

— В бреду здесь явно нахожусь не я! — голубые глаза Элинор потемнели, превращаясь в два огромных, сверкающих сапфира. — Кто дал вам право находиться здесь? На моей земле? Касаться меня? Осыпать ругательствами и упреками, будто вы не лорд, а нянька? — с каждым словом ее голос крепчал и набирал силу.

— Вы! Человек, продавший клевету обо мне, моем муже и его семье газетчикам? Вы — пытающийся убить Артура на дуэли, зная, что он не будет стреляться насмерть? — Тонкий палец уткнулся в мужскую грудь. Землю опять сотрясло от сильных раскатов грома, но Элинор не замечала уже ничего вокруг. Все ее горе и отчаяние нашло выход, и обрушилось на стоявшего перед ней Генри Нортингера.

— Вы хотите поговорить о чести и морали, но что вы сами, Генри, знаете о ней? Говорите! — две дрожащие ладони толкнули мужчину в грудь. Затем еще и еще. — Ответьте мне! Ну же?

Желваки мужчины заиграли. Все внутри закипало от резких слов девчонки, яростно колотящей по его груди. Не осознавая до конца что делает, он схватил худые плечи, притянул к себе и впился в нее губами. Ему хотелось, чтобы она замолчала. Прямо сейчас. Ему хотелось поцеловать ее. Даже зная, что она больше никогда не позволит этому повториться.

Фиолетовая, с серебряными росчерками молния ударила в середину леса за их спинами.

Девушка пыталась топтать ноги лорда Генри, высвободить свои руки, но он был намного сильнее. Она даже укусила его язык — Бог ты мой! Какова!

Стоило ему лишь на секунду ослабить хватку, как она, полупрозрачным мотыльком, выскользнула на свободу и своей узкой ладошкой влепила ему звонкую пощечину.

Сбросив его сюртук под ноги, Элинор повернулась к нему спиной, и зашагала в сторону Иден Хауса. Она сделала, от силы дюжину шагов и упала без чувств.

— Если для вашего счастья, Элинор, нужно вернуть Идена из пекла, что ж… я не настолько глуп. — Сурово вымолвил Генри, снова поднимая потерявшую сознание Элли на руки.