Миллиардеры предпочитают блондинок

Глава 14

Суббота, 19,42

Саманта положила бриллианты миссис Ходжес в бархатный мешочек, обращаясь с ними также осторожно, как с любой вещью, которую ей заказывали украсть.

После этого она положила мешочек и сотовый на журнальный столик и принялась бродить по комнате. Никто не назначал ей время звонка или встречи, но если операция назначена на ближайшие дни, Вайтсрайг скоро с ней свяжется. Она приготовила ему чертов подарок и провела немало времени перед телевизором, желая удостовериться, что о краже у Ходжесов сообщалось во всех выпусках новостей. Теперь она была известна как бандит с арахисовым маслом.

Хорошо еще, что полиция считала, будто кражу совершил один человек, и здорово, что у нее есть алиби: снять номер в «Манхэттене» было блестящей идеей Рика, тем более что именно он собирался купить этот отель.

Слава Богу, он не отменил ужин с Мацуо Хосидо. А ведь сначала собирался. И не делал никакой тайны из этого факта. Однако она уговорила его пойти и заниматься, как обычно, делами, особенно на случай, если за домом следили хорошие или плохие парни. Следовательно, команда Аддисон – Джеллико не может позволить себе никаких подозрительных действий. Кроме того, Николас вряд ли позвонит, зная, что Рик дома.

Сэм, не находя себе места, принялась переключать каналы. Интересно, продержится ли весенняя погода хотя бы следующие пять дней? Она предпочитала совершать кражи в дождливую погоду, но не когда работала с незнакомыми людьми, да еще зная, что ее, возможно, ждет подстава, если не от сообщников, значит, от Интерпола. В дверях гостиной появился Уайлдер.

– Вилсо готовит спагетти, как вы просили, мисс Сэм. Подать, вам диетическую колу со льдом?

Во всех домах Рика хранились огромные запасы ее любимого напитка, причем несколько бутылок обязательно стояло в холодильнике.

– Спасибо, Уайлдер. Было бы совсем неплохо.

– Рад услужить, мисс.

После ухода дворецкого что-то на телеэкране привлекло ее внимание. Всмотревшись, она увидела некоронованного короля экрана, душку репортера Билла Немоски, ведущего репортаж с места, событий.

– …третий взлом за неделю и второй – за последние двадцать четыре часа. Полиция от души, надеется, что это не начало серийных грабежей местных домов.

Саманта тяжело опустилась на диван.

– …Третий взлом за эту неделю случился между десятью утра и полуднем, когда экономка мистера Лока ушла в магазин за продуктами.

Сэм передернулась, как от озноба, при виде городского дома Бойдена Лока, не слишком отличавшегося от дома Рика и расположенного на очень тихой улочке. То есть она была тихой до сегодняшнего дня. Сегодня же покой нарушали вспышки полицейских мигалок и толпы любопытных соседей. Никто из них не присутствовал на вчерашней вечеринке.

– Пропала картина Пикассо, приобретенная Бойденом Локом на прошлогоднем аукционе, стоимостью приблизительно пятнадцать миллионов долларов. У полиции уже имеется несколько версий, но подозреваемый еще не назван. Как вы помните, сожительница Рика Аддисона, Саманта Джеллико, была ненадолго задержана полицией после кражи у Аддисона. Когда я говорил с детективами, они не подтвердили, но и не отрицали, что именно она может оказаться в центре расследования.

– Черт, черт, черт, – прошипела Сэм. Идиотский двенадцатиэтапный план побега, задуманный Риком и Стоуни, стал казаться не столь уж и глупым. Теперь вместо отдельного грабежа дело Ходжесов стало одним из трех, и она лично связана с двумя остальными.

Стационарный аппарат зазвонил, и она подскочила едва не на фут. Это не сотовый, значит, звонит не Вайтсрайг, и поэтому необходимо срочно успокоиться.

– Алло? – бросила она в трубку.

– Я смотрю нью-йоркские новости по сотовому телевидению, – донесся тягучий голос Тома Доннера, – и что же вижу? Серийные грабежи, с главной героиней Самантой Джеллико!

– Да неужели это йелец?! – воскликнула она, жалея, что под рукой нет полицейского свистка, чтобы дунуть прямо ему в ухо. – Главный сплетник Америки и благородный бойскаут! По-моему, тебе давно следовало спать после молочка с печеньем!

– Язви, язви, пока еще можешь, тюремная птичка! Где Рик?

– Как, ты намекаешь, что он не ужинает с Мацуо Хосидо? Неужели продажа отеля далеко не так важна для его бизнеса?

– Еще как важна! Просто у меня все вылетело из головы, когда увидел, что ты вернулась на прежнюю кривую дорожку. Впрочем, этого следовало ожидать, не так ли?

У входной двери затрещал звонок. Уайлдер пошел открывать. Послышался знакомый стейтен-айлендский выговор детектива Горстайна. Во рту у нее мигом пересохло.

– Брось, Джеллико, взломщица должна по крайней мере…

– Доннер, – жестко перебила она, – копы на крыльце. Я оставлю трубку на столе. Если дела пойдут худо, звони Филу Риптону. В самом крайнем случае вызывай Рика.

– Держись, Джеллико, – донесся его деловитый голос.

Сэм схватила бархатный мешочек и сунула под одну из подушек дивана как раз в тот момент, когда в комнату вошел Горстайн. За ним следовал неодобрительно хмурившийся Уайлдер. Саманта набрала в грудь воздуха, небрежно отбросила трубку и встала.

Учитывая, в какой переплет она попала, больше не даст заковать себя в наручники!

– Детектив! – весело приветствовала она. – А я думала, вы привезли с собой своего верного друга, мистера Ордер-на-обыск.

– Я попросил подождать, пока узнаю, готовы ли вы его принять, мисс Сэм.

– Ничего, Уайлдер, все в порядке.

– Формально говоря, это все еще сцена преступления, – сообщил Горстайн, сунув зубочистку между зубами и сжимая в другой руке небольшой бумажный пакетик.

– Неужели мне нужен ордер, чтобы потолковать с вами?

– Полагаю, это зависит от того, на какие темы вы желаете со мной потолковать.

– Дело серьезное, мисс Джей. Сегодня произошла очередная кража со взломом.

– Две, если верить новостям. Bay! Представляю, сколько у вас работы! Выше крыши! – лениво протянула она, готовая поклясться, что слышит голос Доннера, оравшего во всю мочь, требовавшего, чтобы она заткнулась и не раздражала детектива. Но она хорошо знала людей, подобных Горстайну: настоящие акулы. Те плывут на запах крови, эти вынюхивают малейшие признаки слабости. Не дождутся:

– Я бы предпочитал служить в парковом хозяйстве, – саркастически заметил он.

– Уверена, Рик может вам это устроить. Итак, вам что-то нужно или просто ходите от двери до двери и угрожаете мирным жителям?

– Может, скажете, где были сегодня в десять утра?

– Выписывалась из отеля «Манхэттен» вместе с Риком Аддисоном. Впрочем, ищейки, которых вы послали за мной, должны это знать.

– Да. Это весьма любопытно, – кивнул он, даже не потрудившись отрицать, что ведет за ней слежку. – Почему прошлую ночь вы провели в отеле?

– Никак, издеваетесь? – фыркнула она. – Благодаря вам все, кто смотрит по телевизору новости, знает, что мы в Нью-Йорке. И каждый шакал от прессы добивается интервью с Риком Аддисоном. Поэтому мы удрали от них.

– Я слышал, Аддисон покупает «Манхэттен».

– Пока что ведутся переговоры. Хотите скидку на номер?

– Куда вы отправились потом, когда выписались из отеля? – не унимался он, не обращая внимания на ее колкости.

Ничего не скажешь, хорош. Каждая частичка ее души восставала против откровенности с копом, пусть даже ради ее же блага. Но раз уж она очутилась в этом дерьме, лучше, чтобы Горстайн уверился в ее невиновности.

– Приехала сюда. Кажется, подхватила где-то простуду, – пожаловалась она, закашлявшись для пущего эффекта.

– Имеются свидетели?

– Только ваши ищейки, миллиардер и прислуга. – Сэм тяжело вздохнула. – Как уже было сказано раньше, Горстайн, это мой отец был вором. Не я.

– Предположим, ваше алиби подтвердится, но тем не менее я должен задать вам один вопрос.

Она всмотрелась в циферблат часов.

– Только побыстрее. Сейчас начнется моя любимая передача.

– Вы гласные покупаете или крадете? Уж больно выговор странный. – Оттолкнувшись от косяка, Горстайн шагнул в комнату.

Саманта отступила на шаг, стараясь не смотреть в сторону спрятанных бриллиантов. Черт! Тысяч на четыреста похищенных драгоценностей лежат в пяти футах от копа, ведущего расследование о крупномасштабных кражах со взломом.

– Я не разрешала вам входить. Немедленно остановитесь, Горстайн.

Он послушно замер.

– Вот, – буркнул он, кладя бумажный пакет на подлокотник дивана и поспешно ретируясь.

– Бы в самом деле воображаете, что я возьму в руки пакет, не зная, что в нем лежит? Неужели вы такого низкого мнения обо мне?

– Иисусе, – пробормотал, он, снова подходя ближе, и с преувеличенной осторожностью, поднял пакет, сунул туда руку и вытащил банку диетической колы. Сунул пустой пакет в карман и снова поставил банку на подлокотник.

– Ваша содовая.

– Вижу.

– В участке вам никто не дал напиться, поэтому я и принес вам колу. Так сказать, трубка мира.

Саманта не выдержала и фыркнула:

– Вы надели на меня наручники, сняли отпечатки пальцев и засунули в клетушку с решетками на окнах.

– Отсюда и трубка мира.

– Но почему?! – спросила она, гадая, плачет или смеется Доннер, слушая разговор из своего идеального дома в Палм-Бич, где жила его дружная идеальная семья, ни один член которой никогда не оказывался в наручниках.

– Ваш… э… Аддисон звонил вчера утром. Мы и без того решили снять с вас подозрения, но он… весьма настойчиво предположил, что, если я отстану, у вас могут появиться некоторые идеи насчет того, кто все это проделывает. И я позвонил в Палм-Бич, вашему копу. Он ручается за вас.

Она подняла брови и на секунду выбросила из головы неприятную мысль о том, что прошлой ночью предала Фрэнка Кастильо.

– Кроме того, он выматерил меня и сказал что-то насчет того, что остаток карьеры я проведу в суде.

Ее герой!

Хотела бы она слышать их разговор!

– Холодная?

– Что именно?

– Кола. Холодная?

– Возможно, нет. Я купил ее около часа назад. Ехал сюда, но пришлось остановиться у дома Лока, узнать последние новости.

– Итак, что вы хотите знать?

– Можно мне сесть?

– Нет. Вот если бы вы принесли мне целую упаковку, тогда, вероятно, я и позволила бы.

Он прислонился к книжному шкафу. Сэм выключила телевизор и примостилась на журнальном столике лицом к нему. Появился Уайлдер с извиняющимся видом и ледяной колой на подносе, но она знаком велела ему уйти. Пока она и Горстайн мерили друг друга взглядами, она потянулась к телефонной трубке.

– Йелец?

– Что ты орешь, Джеллико! Это и есть твоя идея…

– Потолкуем позже. Пока.

– Кто это был? – насторожился Горстайн, когда она положила трубку.

– Джимини Крикет.[6] Валяйте, Горстайн. У меня есть дела поважнее, чем глазеть на вас всю ночь.

Ей нужно было сделать еще один звонок, и, уж конечно, не дай Бог, Николас позвонит в присутствии Горстайна! Правда, если кто-то из шайки следит за домом, она уже по уши в дерьме. Поскольку за ней одновременно присматривают и хорошие, и плохие парни, удивительно еще, что они не наткнулись друг на друга. Правда, плохиши знали о присутствии хороших парней, так что это давало первым преимущество.

– Сегодня миссис Ходжес потеряла тонну бриллиантов, а Бойден Лок – Пикассо.

– Я уже все знаю из новостей.

– Насколько мне известно, несколько дней назад вы консультировали Лока по охранным системам. И прошлой ночью были в его доме.

– Снова допрос? Если так, придется снова вызывать Джимини.

Как ни противно признавать, но она знает номер Денвера. А вот Риптона – нет. Но ничего, она это исправит сразу после ухода Горстайна.

– Как бы мне ни хотелось снова потащить вас в участок, если я арестую вас, придется арестовать Трампа, мэра и, возможно, половину городского совета.

– До чего же, должно быть, неприятно оказаться на вашем месте! И кстати, вы так и не задали свой вопрос.

– В доме Лока кто-то обошел сигнализацию с помощью медного провода и скотча. Они открыли окно аншпугом и прошли мимо трех других картин, прежде чем добраться до Пикассо, Почему?

– Почему только Пикассо?

– Да.

– Полагаю, вор путешествует быстро и налегке, а к тому же имеет при себе список покупок.

– Считаете, что место взлома и предмет кражи никак не могут быть выбраны наугад?

– Очень сомневаюсь. Весьма узкая временная граница и дневная кража означают, что грабитель тщательно готовил операцию.

– Думаете, Лока и Аддисона обокрал один и тот же человек?

Сэм пожала плечами. Она ничего не знала наверняка и не могла доказать, да и имей эти доказательства, все равно не имела права откровенничать. Но все же неплохо бы заработать пару очков у нью-йоркского департамента полиции.

– Обезвредить сигнализацию и взломать окно аншпугом может каждый уважающий себя взломщик, так что Лока и Аддисона могли ограбить совершенно разные люди. Но в обоих домах вор оставил другие ценные вещи и взял по одному полотну.

– И этот вор не вы.

– И этот вор не я, – отрезала она, изнемогая от внезапной усталости: уж очень тяжелыми выдались последние два дня.

– Слишком хорошо вы разбираетесь во всех тонкостях этого дерьма, – продолжал он, словно не слыша.

– Ну все, с меня хватит. Я вызываю сверчка.

До чего же горькая ирония! Доверить Тому Доннеру спасать ее задницу! Мир переворачивается! Она снова подняла трубку.

– Я просто хочу сказать, – вмешался Горстайн, – что для среднего гражданина вы на редкость здорово осведомлены.

– Я не просто средний гражданин. Итак, я набираю номер?

– Я мог бы надеть на вас наручники, не успей вы набрать первую цифру.

– Сомневаюсь.

– Как насчет дома Ходжесов?

– А что случилось? Я слышала, они называют грабителя бандитом с арахисовым маслом. Он что, ел сандвич в доме своих жертв?

– Нет, накормил маслом собаку. Там не было сигнализации, но он прорезан дыру в стекле и взобрался в дом по пожарной лестнице, как и остальные двое.

– Вполне разумно, – кивнула она. – Думаете, это и был тот тип с Пикасссо?

– Не знаю. В том доме были и другие вещи. Скульптура Ремингтона и пара картин Джорджии О'Киф.

Значит, Ходжесы – поклонники вестерна. Это означало, что у Перри наверняка был револьвер. Слава Христу за арахисовое масло.

– Если бы вы могли сказать…

В эту минуту зазвонил сотовый. Стандартный звонок, не одна из тех мелодий, которые она приберегала для друзей и семьи. Попалась!

– Собираетесь отвечать?

Сэм пронзила Горстайна злобным взглядом и открыла флип.

– Привет.

– В твоем доме полицейский, и это в тот момент, когда я ожидаю подарка, – донесся голос Николаса. – Можешь объяснить, в чем дело?

– Привет, милый, – пропела она, растянув губы в теплой улыбке. – Никогда не догадаешься, кто у меня в гостях.

– Какого хре…

– Нет, это детектив Горстайн. Хочет знать, где я была сегодня утром, когда воровали Пикассо у Бойдена Лока.

– И что ты ему ответила? Я предупреждал, что будет, если не согласишься сотрудничать с…

– Скажем так: я пытаюсь быть милой и вежливой, но, кажется, немного устала. Почему бы тебе не перезвонить через пять минут?

– Почему бы мне не навестить тебя через пять минут? Если коп все еще будет там – он труп.

– Спасибо, милый. До встречи.

Она отключила телефон и отложила трубку, сохраняя спокойное выражение лица, несмотря на бешено бьющееся сердце.

Конечно, она терпеть не может Горстайна, но не желает ему смерти.

– Что-то еще, детектив?

– Не сейчас. Но если пропадут очередная картина или бриллианты, я вернусь. С ордером и наручниками. Тогда, может быть, вы соизволите ответить на вопросы.

– В следующий раз, когда понадобится моя помощь, вежливо попросите, прежде чем бросаться угрозами. А пока что проваливайте вон из моего дома.

Горстайн выпрямился.

– Дома богатого красавчика, хотите сказать.

Ну нет, этого она ему не спустит! Она считает этот дом своим, особенно с тех пор, когда в него начали вламываться.

– Мы делим этот дом. Доброй ночи.

Горстайн бросил зубочистку в погасший камин.

– Оставайтесь в городе, мисс Джей, иначе у меня снова возникнут подозрения.

Как только захлопнулась входная дверь, Саманта заперла ее и сбежала вниз, на кухню. И дворецкий, и повар смотрели бейсбол по телевизору.

– Парни, я попрошу вас некоторое время оставаться здесь, – бросила она, когда Уайлдер встал.

– Что-то не так?

– Пока все в порядке. Просто оставайтесь тут. У вас есть сотовый?

– Нет, мисс Сэм, – нахмурился дворецкий. – Мы..

Она бросила им свой.

– Если услышите выстрелы или крики, запирайтесь в кладовой и вызывайте копов. И заприте дверь черного хода. Открываете только мне, Аддисону или если точно удостоверитесь, что это коп. Ясно?

– Да, мэм. Но…

Захлопнув за собой дверь, она взлетела по ступенькам в основную часть дома. Горничные давно ушли, а Бен повез Рика на ужин, так что единственная проблема возникнет, если Рик вернется домой рано. Домой.

Постаравшись подавить внезапный прилив хозяйственности, Саманта проверила подол блузки, чтобы убедиться, что медная проволока, вставленная туда, не выпала. Скрепка и круглая резинка лежали в кармане брюк, а кусочек скотча обвивал внутреннюю часть штанины. Если ее схватят, есть все шансы сбежать.

Но если Вайтсрайг набросится на нее с пистолетом…

Она оглядела предметы, могущие послужить орудием защиты. Бронзовая маска Аполлона, обломок скалы с вросшим в него зубом динозавра, кочерга и другие безделушки разных форм и стоимости. Прекрасный выбор оружия, пусть и слишком дорогого. И кроме того, если она погибнет, Рик и Стоуни но крайней мере будут знать, кому мстить.

За спиной послышались шаги. Он снова влез в чертово окно!

– Сюда! – позвала Сэм, снова садясь на журнальный столик. Он стоял в центре, так что она могла поворачиваться в любом направлении.

В дверях появился Вайтсрайг.

– С каких это пор ты беседуешь с полицией? – спросил он с отчетливым немецким акцентом. Он либо зол, либо раздражен, что одинаково плохо для нее.

– С тех пор, как меня арестовали и считают подозреваемой. Забыл, что следует стучать?

– Похоже, копы следят за твоим домом, – сообщил он, пожав широкими плечами. – Кроме того, я иду, куда хочу.

– И хватаешь все, что пожелаешь. Почему Пикассо и почему именно Лок? Знаешь, что вчера вечером я была у него на вечеринке, а перед этим разговаривала об охранных системах?

– Носишь с собой диктофон, Сэм? Или «жучок»? Именно поэтому приходил полицейский?

– Катись в задницу! Неужели действительно думаешь, что он мне тут был нужен?

Николас покачал головой и медленно вытащил пистолет, спрятанный под легким пиджаком.

– Я должен удостовериться. Встань. Руки в стороны. Класс!

– Не слишком хороший способ начинать наше партнерство, – зло сказала она, но подчинилась. – И учти, распустишь лапы – я тебя кастрирую.

Он подошел ближе. Провел рукой по ее ногам, вокруг талии, по рукам, пошарил по лифчику и, прежде чем отойти, больно сжал грудь.

– Удовлетворен, мистер Хапун?

– Я думал, ты меня кастрируешь.

– Пожалуй, потерплю до тех пор, пока не получу свои денежки.

Какое счастье, что ее рыцарь этого не видел!

– Почему Лок?

– Где мой подарок?

Брезгливо морщась, она вытащила мешочек и швырнула ему. Он поймал его другой рукой, распустил шнурки, заглянул внутрь и вывалил содержимое на подушки.

– Очень мило. Выбрала вчера вечером на вечеринке?

– Ты можешь ответить на вопрос? Почему Лок?

– Мы пару дней следили за его домом. Покупателю был нужен Пикассо, а ты знала Лока, у которого был Пикассо, вот я и подумал: черт возьми, чем больше впутать тебя в это дело, тем вернее ты будешь держаться нас.

– Боже, я польщена! Кто покупатель?

– Так я тебе и сказал! Мечтаешь выдавить меня из дела? Он – мой клиент. Довольствуйся своими.

Он. Мужчина. Один. Это сужало круг поисков, хотя совсем на чуть-чуть.

– Вижу, ты своего не упустишь.

– Ты не носишь оружия, – заметил он, пряча пистолет.

– Оружие для громил, которые не умеют сделать дельце чисто. И потом, оружие злит людей.

Он склонил светловолосую голову.

– И ты здорово злишься?

Она вдруг поняла, что сидит так, что ее лицо находится на уровне его ширинки. Не слишком хорошая идея, учитывая тот факт, как он ест ее глазами. Поэтому она встала.

– Хотелось бы знать, ты воображаешь себя неотразимым или имеешь в запасе то, что действительно меня интересует: разумный план.

Николас снова оглядел ее с ног до головы, она изо всех сил постаралась не передернуться от омерзения. В общем-то он неплох собой, но разве можно сравнить его с Риком. Такого, как Рик, нет на всем белом свете, и если они даже расстанутся, вряд ли она захочет встречаться, а тем более спать с другим мужчиной.

Наконец Николас присел на подлокотник дивана.

– Если я расскажу тебе, назад дороги не будет. Посмей только поморщиться – и ты труп.

Саманта немедленно нахмурилась.

– Я думала, что уже в деле. Для чего тогда нужно было воровать гребаные бриллианты?

– Верно, – улыбнулся он, – но я хотел убедиться, что ты все понимаешь. И если все пройдет хорошо, учитывая твои таланты и репутацию, мы согласились разделить полученную долю на семь частей.

– И отец тоже согласился?

– Тоже.

Отец редко соглашался расстаться с деньгами. Значит, должно быть, действительно работал на Интерпол.

– Сколько это составит?

– После сдачи товара – по два с половиной миллиона каждому. Сюда не включены Хогарт, Пикассо и драгоценности. Ты тут ни при чем.

Она и не хочет иметь на своей совести плату за эти бриллианты.

– Евро или доллары?

– Добрые старые американские доллары.

Быстро произведя в уме вычисления, она прикинула общую сумму похищенного.

– Сто семьдесят пять миллионов. Вы что, решили грабануть американское казначейство?

– Подписываешься?

– А ты гарантируешь мою долю?

– В жизни гарантий не бывает, Сэм, и ты это знаешь. Если работа окажется успешной и никто не попытается выкинуть какую-то пакость, ты получишь долю.

– Тогда я в деле.

В душе она сожалела, что не попробовала жестче поспорить с собой насчет моральных принципов, прежде чем согласилась на грабеж. Но ей до смерти хотелось узнать, что это за дело такое. И она уже предвкушала новый прилив адреналина. Прошлой ночью всё прошло чертовски легко и напомнило, как она стосковалась по настоящей работе.

– Итак, в чем суть операции.

– Прежде всего, позволь напомнить, что если копы, Интерпол или ФБР услышат хоть слово, я убью твоего отца, твоего дружка и всех твоих близких.

– Это еще что такое, черт возьми? – возмутилась она, сражаясь с противоречивыми приливами паники и адреналина. – Ты сказал, что убьешь меня, если не соглашусь. Но прости, об этой работе знают еще шестеро плюс заказчик, и, возможно, куда более подробно, чем я. Лично я не продам. Остальное – твоя проблема.

Ник медленно кивнул:

– Достаточно справедливо.

– Итак, в чем суть гребаного дела?

– Скрипка Страдивари. «Мадонна с младенцем» Беллини. «Венера и Адонис» Тициана. «Вид Толедо» Эль Греко и «Вашингтон, переходящий реку Делавэр» Льютца. Как тебе сумма, за пять минут работы?

Саманта похолодела.

– Вы собираетесь обчистить Мет?

Ник широко улыбнулся и направился к двери.

– Через пару часов узнаешь детали, как только я удостоверюсь, что это бриллианты Ходжесов и ты не воспользовалась результатами чужой работы. И единственная поправка, Сэм. Мы грабим Метрополитен-музей. Во вторник.