ГЛАВА 6

— Какое предложение? — Либби внезапно вздрогнула. Ей стало холодно без объятий Рауля. — Что ты имеешь в виду?

Он увидел, как она задрожала, и нахмурился.

— Ты замерзла. — Сняв пиджак, Рауль накинул его ей на плечи, взял Либби за руку и решительно повел через лужайку. — Продолжим дискуссию в доме.

Либби предпочла бы не вести никаких дискуссий, но Рауль крепко держал ее, и ей ничего не оставалось, кроме как поторопиться. Она закуталась в его пиджак, который еще хранил тепло мужского тела, и уловила слабый аромат одеколона. Босая Либби ступала по гравию очень осторожно. Рауль, которого промедление не устраивало, подхватил ее на руки, внес в дом и прошел, не выпуская из рук прекрасную ношу, в свой кабинет.

Поставив Либби на ноги, он направился к бару:

— Хочешь виски? Тебе нужно согреться.

Когда она покачала головой, он налил себе и залпом проглотил жидкость янтарного цвета. Она чувствовала его ожесточенную напряженность и в замешательстве смотрела на него.

— Какое предложение? — спросила она.

Рауль повернулся к ней лицом. Ему не хотелось снова жениться. Немало горя он хлебнул с первой женой. Он ценил свободу и не собирался приносить себя в жертву, но ставил благополучие «Кардуччи косметикс» превыше всего. Рауль неторопливо оглядел Либби. Она действительно красавица. Одного взгляда было достаточно, чтобы он возбудился. Наплевать, что она была любовницей Пьетро; влечение между ними слишком сильно, чтобы его игнорировать.

Есть и еще одна причина для брака с Либби — Джино нужен отец. Либби заявила, что до совершеннолетия мальчика не станет заводить любовников. А Раулю была ненавистна идея о том, что однажды Джино будет называть папой кого-то другого, но не его.

Либби пристально смотрела на него большими сине-зелеными глазами и ждала ответа.

— Я думаю, мы должны пожениться, — резко бросил он.

— Что?! — Должно быть, она ослышалась. Или это глупая шутка? — Я не понимаю… — Либби запнулась.

— Я хочу воспитывать Джино, как своего сына, — тихо, но решительно сказал Рауль. Он был совершенно серьезен. — Позволь мне объясниться, — произнес он, когда девушка изумленно уставилась на него. — Когда Пьетро и Элеонора Кардуччи усыновили меня, они дали мне такую жизнь, о которой я никогда не мог мечтать, пока жил в детском доме. Я имею в виду не только богатство и прекрасное образование, но любовь и стабильность в семье с обоими родителями. Джино никогда не узнает своего настоящего отца. Но если мы вступим в брак и я его усыновлю, он будет расти вместе с матерью и отцом и, надеюсь, с братьями и сестрами, — прибавил он, сверкая глазами, отчего Либби затрепетала. — Пойми меня правильно: я предлагаю тебе самый настоящий брак. Я буду любить Джино, как собственного сына. Так же как Пьетро любил меня. Кроме того, у меня нет близких родственников, и я хотел бы обзавестись детьми.

— Тогда, вероятно, тебе лучше подождать того момента, когда ты влюбишься, женишься и нарожаешь детей, — возразила Либби. — Бог свидетель, сколько влюбленных мужчин и женщин женятся, а потом разводятся. Какой смысл жениться нам, если мы даже не любим друг друга?

Рауль задумчиво смотрел на нее.

— Я думал, мы договорились стать друзьями ради Джино. И должен заметить, сегодня вечером мне показалось, что нам это неплохо удалось, — протянул он, наблюдая, как Либби краснеет при упоминании о лихорадочной страсти, которая охватила их на берегу озера. — Мы не любим друг друга, а значит, ничего не ожидаем от наших отношений. Следовательно, нам удастся создать прочный семейный союз. — Рауль с горечью рассмеялся. — Я уже пробовал жить в браке и дорого заплатил за свою ошибку. Три года назад я принял сексуальное влечение к своей секретарше за проявление любви. Дана заверила меня, что разделяет мое желание создать семью, и мы отпраздновали помпезную свадьбу. Но как только мы поженились, она стала постоянно находить причины, почему нам следует отложить рождение ребенка. Дана предпочитала жить в нашей квартире на Манхэттене и каждый день отправлялась на вечеринки. А еще она постоянно твердила, что ненавидит виллу, поскольку ей там скучно. — Рауль стиснул зубы, вспоминая, как распадался его брак. — Единственное, что делало Дану по-настоящему счастливой, — это трата денег. Сначала я был готов финансировать ее хобби, но она оказалась маниакальной покупательницей. И если я предлагал ей контролировать свои расходы, она закатывала истерику и обвиняла меня в том, что я тиран, который требует, чтобы она, босая и беременная, постоянно стояла у плиты. Вряд ли она позволила бы себе забеременеть, — горько усмехнулся Рауль. — Все более ожесточенные споры длились год. Наконец стало ясно, что наш брак обернулся катастрофой. И во время одной из многочисленных ссор Дана призналась, что солгала по поводу желания иметь детей и вышла за меня замуж только потому, что я был достаточно богат, чтобы обеспечить ей роскошный образ жизни, о котором она мечтала. Мы договорились о разводе, и я предложил ей щедрые отступные, в том числе квартиру на Манхэттене. Но этого оказалось недостаточно для моей драгоценной бывшей жены. Она хотела отобрать у меня все, до последней нитки, и даже стала претендовать на виллу «Джульетта».

— Но ведь ты сказал, что она ненавидела виллу, — возразила Либби. Ее ошеломили откровения Рауля.

— Дана знала, что я отдам ей все, лишь бы она отказалась от претензий на «Джульетту». Наш развод войдет в историю американского суда. Мне преподали очень суровый урок, — жестко произнес он. — Я никогда больше не поверю в иллюзию любви, но хочу, чтобы у Джино номинально были и отец и мать. Ты сама говорила, что мечтаешь о полноценной семье для ребенка, — напомнил он. — О семье, которой не было у тебя.

— Мне хотелось бы верить в сказку о счастливой семье, но я не думаю, что такое действительно возможно, — заметила девушка.

— Мы способны сделать сказку реальностью, если оба этого захотим.

Честно говоря, Рауля изумляло то, что он готов жениться на Либби не только ради контроля над долей Джино. Все, что он ей сказал, было правдой. Он хотел воспитать Джино, как собственного сына. Кроме того, он надеялся, что им удастся создать настоящую семью.

Либби помотала головой, стараясь не слышать голос разума, который нашептывал, что Рауль сделал ей предложение, требующее серьезного рассмотрения.

Если она выйдет замуж за Рауля, ей больше не придется жить в страхе, что ее разоблачат и выгонят из дома. Но он предупредил, что это будет настоящий брак. Она вздрогнула, вспомнив, как нестерпимо их влечет друг к другу. В таком случае ей придется признаться, что она не только не рожала Джино, но никогда не была близка с мужчиной. Не лучше ли уже сейчас сказать, что Джино — не ее сын?

Либби закусила губу, разрываясь между нежеланием лгать и страхом потерять Джино. Если Рауль узнает, что она приходится Джино сестрой и не имеет на него законных прав, то немедленно оформит единоличную опеку над ребенком, а ее отправит обратно в Англию.

— У нас ничего не получится, — резко бросила Либби. — Мы с тобой слишком разные. Между нами существует только влечение, а когда оно пройдет, ничто не будет нас связывать.

— Не уверен, что мы такие разные, — размышлял Рауль. — Нелегкое детство научило нас обоих ценить семейную жизнь. Мы оба считаем, что Джино лучше всего вырасти в семье с обоими родителями. Никто из нас не планирует создавать семью, и все же мы оба хотим иметь детей.

Глубокий голос Рауля был настолько убедителен, что Либби так и не удалось придумать хотя бы один аргумент против его доводов. Вместо этого она представляла себе будущее, в котором качает на руках новорожденного ребенка, в то время как Джино знакомится со своим маленьким братом или сестрой. Либби не могла отрицать, что хотела бы иметь собственного ребенка. Но выходить замуж за Рауля… Это произойдет только в том случае, если она потеряет рассудок.

Поглощенная своими мыслями, Либби не заметила, как Рауль подошел ближе, поднял руку и пальцами обвел глубокий вырез ее платья.

— Не думаю, что нам стоит беспокоиться о том времени, когда пройдет взаимное влечение, — проговорил он тоном соблазнителя. — Я так сильно тебя хочу, что готов овладеть тобой прямо на этом диване. И уверен, ты не осмелишься возражать. — Он прижал палец к ее губам. — Ты считаешь, я не замечаю, как учащается твой пульс, когда я оказываюсь рядом с тобой? С каким томлением ты на меня смотришь и с какой готовностью размыкаешь губы, готовясь встретить мой поцелуй?

Губы Рауля находились так близко, что Либби чувствовала его теплое дыхание. Как она могла отрицать свое желание, если трепетала от его близости? Языком он обвел ее губы, затем стал настойчиво побуждать ее открыть рот. Либби забыла обо всем и прильнула к Раулю. Она закрыла глаза и отдалась во власть ощущений, которые пробуждали в ней его искусные поцелуи.

Но пронзительный крик Джино немедленно вернул ее в реальность. Либби открыла глаза и ахнула, отвернулась от Рауля и посмотрела на дверь, ожидая увидеть там Сильвану с ребенком.

В дверях никого не оказалось. Она пристально взглянула на Рауля, от волнения округлив глаза:

— Я слышала, как плакал Джино.

— Это радионяня, — пояснил он, указывая на устройство, подключенное к электрической розетке на стене за письменным столом. — Я приказал установить ее во всех комнатах виллы, чтобы мы всегда знали, что происходит с Джино.

Либби была потрясена. Неужели Рауль намерен присматривать за Джино даже из своего рабочего кабинета?

— Понятно, — медленно произнесла она. — Ты поступил очень разумно.

Крики Джино становились все громче, и он начал кашлять. Либби услышала тихий голос Сильваны. Сильнейший материнский инстинкт заставил ее направиться к двери.

— Я должна идти к нему. — Она помолчала, глядя Раулю в лицо.

— Я буду ему хорошим отцом, — пообещал он. — Я клянусь, что буду заботиться о нем, защищать его и любить так, как меня любил Пьетро.

— Да. — Либби видела пламя решимости в его взгляде. — Я уверена, ты мог бы сделать все это для Джино, — прошептала она, растроганная до слез.

Будучи маленькой девочкой, она мечтала, чтобы у нее был папа — сильный, храбрый, способный победить монстров, которые жили под кроватью. Наверняка и Джино захочет, чтобы его отец побеждал монстров.

Но для этого вовсе не обязательно выходить замуж за Рауля. В соответствии с условиями завещания Пьетро Джино и так находится в безопасности и в один прекрасный день унаследует половину компании «Кардуччи косметикс» и виллы «Джульетта». Но что будет с его душой? Ведь Либби лучше, чем кто-либо, понимает, насколько важно ребенку иметь отца. У Джино должен быть положительный пример для подражания. Только тогда он вырастет достойным человеком.

— Выходи за меня замуж и позволь мне заботиться о вас обоих, дорогая.

Голос Рауля был мучительно-соблазнительным. Он мог и не догадываться, насколько заманчивое предложение делает Либби. Она обожала свою маму, но Лиз была слишком молода, чтобы стать хорошей матерью, а это означало, что Либби пришлось учиться быть независимой с самого раннего возраста. Теперь она несет ответственность за Джино. Насколько проще стала бы ее жизнь, если бы она могла разделить ответственность за Джино с кем-то еще?

— Я не знаю, что делать, — беспомощно пробормотала она. Ее ужасала серьезность предстоящего решения.

— Ты знаешь, что делать, — настаивал Рауль. — Ты должна принять решение, выгодное для Джино. В глубине души ты признаешь, что он нуждается во мне.

Рауль был настолько сильным и самоуверенным по сравнению с ней! Либби так вымоталась после нескольких месяцев беспокойства о здоровье Джино и попыток прийти в себя после смерти матери, что почувствовала ужасную усталость.

— Может быть, ты прав, — тихо проговорила она.

— Прав, — убежденно ответил Рауль, испытывая пьянящее ощущение триумфа. Либби никогда не должна узнать, что стало главной причиной его предложения. Теперь, когда они поженятся, он сможет получить полный контроль над «Кардуччи косметикс». Рауль не лгал, утверждая, что хочет быть отцом Джино и родить вместе с ней детей. Как только они поженятся, он сделает все возможное, чтобы она скорее забеременела. Либби будет слишком занята уходом за малышом, к тому же будет готовиться к рождению другого ребенка, поэтому у нее не останется времени на то, чтобы понять, что она больше не контролирует долю Джино в компании.

Рауль заметил нерешительность во взгляде Либби и понял, в каком смятении она сейчас пребывает. Будучи блестящим тактиком и чувствуя себя победителем, он сознательно смягчил голос:

— Только ты способна подарить своему сыну стабильную семейную жизнь, которую хотелось иметь тебе, когда ты была ребенком. Соглашайся ради Джино, дорогая.

Она не может это сделать. Она не может выйти замуж за человека, который ее не любит. Либби открыла глаза. Пролежав несколько часов в постели без сна, она наконец признала, что ей мешают заснуть размышления о поразительном предложении Рауля.

Вчера вечером Либби выбежала из его кабинета, заявив, что ей нужно время, чтобы подумать. Но вот небо уже затронула жемчужная мягкость рассвета, а она все еще не решила, как ей поступить. Она устало отбросила простыни и выскользнула из постели, а затем подошла к окну, выходящему на озеро. В воде отражался серебристо-серый утренний свет, по небу плыли розовые облака, восходящее солнце медленно окрашивало небосвод.

Слова Рауля не давали ей покоя потому, что она не могла отрицать их разумность. Джино нуждался в отце. Либби верила, что Рауль хочет усыновить мальчика и заботиться о нем так, как когда-то заботился о нем Пьетро. Есть ли у нее право лишать Джино отца и безопасности, которую он может ему обеспечить?

Либби не чувствовала себя в безопасности, пока вместе с Лиз жила в коммуне. Когда они в конце концов вернулись в Англию, дети в школе завидовали нетрадиционному воспитанию Либби. Но реальность оказалась таковой, что она не нашла своего места в жизни. Взрослые в коммуне были чаще всего поглощены собой, а дети росли недисциплинированными и непокорными; старшие часто третировали младших. Либби научилась быть жесткой, чтобы выживать, но она не хотела того же самого для Джино. Дети нуждаются в определенных правилах и ограничениях, а также в любви, чтобы чувствовать себя в безопасности. Тот факт, что Джино однажды унаследует огромное состояние, означает, что его должны окружать люди, которым он может полностью доверять.

Нужно ли ей выходить замуж за Рауля? Похоже, он и так готов заменить мальчику отца. Но Рауль сказал, что хочет иметь собственных детей. После развода он озлобился, однако, если предположить, что в будущем он решит жениться, у Джино появится новая семья. При мысли о том, что у ее мальчика будет мачеха, Либби побледнела. Она не сможет возразить, если Рауль и его жена захотят взять Джино в отпуск. А что будет на Рождество? Сумеет ли она встретить его со спокойным сердцем, если в это время Джино будет праздновать Рождество с Раулем и его семьей?

Либби обхватила себя руками, стараясь рассуждать здраво. Не лучше ли согласиться на брак без любви и дать Джино стабильную семью, которую он заслуживает? Когда умерла мама, она поклялась посвятить свою жизнь тому, чтобы обеспечить прекрасное будущее Джино. Собравшись с мыслями, Либби приняла решение. Она выйдет замуж за Рауля и позволит ему стать отцом Джино. Это будет лучший подарок, какой Либби сможет преподнести своему осиротевшему младшему братику.

Яркий солнечный луч упал на лицо Либби, и она проснулась. Сев в кровати, она тупо посмотрела на часы. Десять часов утра. Она вспомнила, что решила принять предложение Рауля, и снова легла, надеясь поспать еще часок перед тем, как проснется Джино… Но ведь она и так проспала дольше положенного. Джино необходимо дать лекарство и накормить…

Запаниковав, Либби вскочила с кровати и рванула в соседнюю комнату. Она замерла, увидев Рауля, растянувшегося на полу. Он строил башни из деревянных кубиков, а Джино с восторгом их разбивал.

Две пары карих глаз сосредоточенно уставились на нее. В глазах Джино сверкнули янтарные блики, когда Либби шагнула к нему. Глаза Рауля наполнились чувственным теплом, как только он заметил ее растрепанные волосы и желтую ночную рубашку.

— Я не могу поверить, что так долго спала, — выпалила Либби, поспешно отводя взгляд от его губ. Она сосредоточилась на Джино и обрадовалась, когда он встретил ее сияющей улыбкой и подполз к ней со скоростью ракеты. — Здравствуй, малыш, — прошептала она, ее голос переполняла любовь к ребенку. Она взяла Джино на руки и потерлась щекой о его шелковистые черные кудри. — Он хорошо себя вел? — обратилась она к Раулю. — Пойми, он привык только ко мне, — объяснила Либби, поскольку мужчина удивленно поднял брови. — Кстати, ему нужно дать очередную дозу лекарства и…

— Сильвана дала ему лекарство, когда он завтракал, — перебил ее Рауль. — Горничная сказала, что ты крепко спишь, поэтому я посадил его в коляску и свозил на прогулку к озеру.

— О! — Либби уставилась на него, смущенная тем обстоятельством, что Рауль гулял с Джино без нее. — Я надеюсь, он был достаточно тепло одет. Его следует укутывать, ведь он снова кашляет.

— Термометр в патио показывал восемнадцать градусов по Цельсию в восемь часов утра, — сухо доложил Рауль. — Что касается проблем с легкими, я записал Джино на прием к специалисту на следующей неделе.

Либби охватило облегчение.

— Спасибо. Я так переживала за него, — призналась она и прикусила губу, задаваясь вопросом, как заговорить с Раулем о браке. Она продолжала размышлять об этом, когда в дверь тихо постучали и на пороге появилась Сильвана.

— Думаю, Джино захочет подремать, — сказала няня с улыбкой.

Как по команде, ребенок от души зевнул.

— Я уверена, что захочет, — согласилась Либби. Ее сердце дрогнуло, когда Сильвана взяла Джино и ушла, оставив ее наедине с Раулем.

— Ты хорошо спала, дорогая? — Говоря об этом, он слегка прикоснулся пальцами к темным кругам под ее глазами, и Либби с сожалением покачала головой:

— Нет. — Она не стала обсуждать с ним причину своей бессонницы, а лишь прикусила нижнюю губу.

В душе Рауля проснулась нежность при виде беззащитности Либби. Она так молода и так яростно защищает своего сына. Она явно не спала всю ночь, размышляя, что будет лучше для Джино.

— Ты сомневаешься, что я буду любить Джино, как собственного ребенка? — тихо спросил он.

Либби утонула в его теплом взгляде.

— Нет, я не сомневаюсь, — прошептала она, не в силах оторвать взгляд от его губ. — Просто меня смущает, что мы с тобой совсем не знаем друг друга. Мы практически незнакомы.

Рауль услышал панику в ее голосе и в очередной раз почувствовал странное ощущение, сковавшее его сердце.

— Я намерен это исправить в течение ближайших нескольких недель. Я буду работать на вилле, так что мне удастся проводить больше времени с тобой и Джино. Поездки в римский офис запланированы только в случае крайней необходимости.

— Понятно. — Либби облизнулась, ее сердце забилось чаще. — Это будет… хорошо.

— Позволь показать тебе, насколько хорошо нам будет вместе, — хрипло проговорил Рауль. — Я хочу жениться на тебе не только ради Джино. Между нами существует притяжение, которое возникло в тот момент, когда мы впервые друг друга увидели. Полагаю, ты не станешь это отрицать.

— Не стану, — согласилась Либби и ахнула, когда он жадно припал к ее губам.

Она даже не пыталась сопротивляться. Либби обняла Рауля за шею и крепче к нему прижалась. Когда он наконец поднял голову, она смотрела на него изумленно. Ее потрясла не столько страстность, сколько едва заметная нежность, промелькнувшая в его взгляде. Но вот Рауль взмахнул густыми черными ресницами, и выражение его лица изменилось.

— Станешь ли ты моей женой, Либби, и позволишь ли мне быть отцом Джино?

Девушку вдруг настолько переполнили эмоции, что на мгновение она лишилась дара речи. Может быть, каждая женщина чувствовала бы на ее месте то же самое. Но они с Раулем не любят друг друга. Что бы он ни говорил, единственная причина их брака — Джино.

Сглотнув ком в горле, Либби уверенно произнесла:

— Да.

От его улыбки у нее перехватило дыхание, но, к разочарованию Либби, Рауль не поцеловал ее снова и не затащил в постель, чтобы заняться с ней любовью, как она втайне надеялась.

— Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, — сообщил он. — Я оставлю тебя, дорогая. Тебе следует одеться. Встретимся на террасе за обедом и обсудим свадьбу.


Два часа спустя Либби отправилась в детскую, собираясь взять Джино с собой, и обнаружила, что Рауль не тратил зря время и объявил всем о помолвке.

Сильвана встретила ее сияющей улыбкой.

— Позвольте мне поздравить вас, Либби. Синьор Кардуччи сказал, что вы должны пожениться и он намерен усыновить малыша. Синьор будет прекрасным отцом, — одобрительно закивала она. — Я видела, как он заботится о Джино. Я надеюсь, вы будете очень счастливы.

— Спасибо. — Либби усадила Джино на бедро и направилась по лабиринту коридоров в основную часть дома. Когда она спускалась по центральной лестнице, то увидела, что из столовой выходит синьора Кармина. При виде тетки Рауля у Либби екнуло сердце. Пожилая женщина, яростно сверкая глазами, направлялась в ее сторону.

— Ты, должно быть, решила, что очень умна! — Кармина бросилась в атаку, как только Либби достигла нижней площадки лестницы. — Сначала Пьетро, а теперь Рауль. Несомненно, в ход пошло твое молодое тело и большой сексуальный опыт. Я считала Рауля более разумным человеком и не думала, что он свяжется со шлюхой своего отца, — злобно проговорила она. — Я предполагаю, что он потерял рассудок, если всерьез намерен жениться на тебе.

Либби решила не показывать, что ее потряс тон Кармины. Она инстинктивно крепче обняла Джино.

— Я никого не соблазняла, — сердито парировала она. — Рауль был совершенно адекватен, когда попросил меня выйти за него замуж. И почему бы мне не стать его женой? Вы ничего не знаете обо мне и не имеете права поливать меня грязью.

— Ты дешевая проститутка и сознательно связалась с моим зятем, ибо знала, что он богат. Тебе повезло, что ты сумела родить от него ребенка. — Кармина говорила с ледяным презрением. — Пьетро и я… — Ее голос чуть дрогнул. — Мы должны были быть вместе. Так бы и случилось, если бы он не потерял голову из-за тебя.

Либби нахмурилась:

— Но жена Пьетро — ваша сестра — умерла десять лет назад. Несомненно, если бы он что-нибудь к вам испытывал, то за столь долгое время признался бы.

Она прикусила губу, сочувствуя тетке Рауля, которая, очевидно, была влюблена в Пьетро Кардуччи. Неудивительно, что Кармина ее ненавидит. Ведь она считает Либби любовницей Пьетро.

— Мне очень жаль, — прошептала Либби и тут же поняла, что совершила ошибку. Ее слова только усилили ярость пожилой женщины.

— Тебе и твоему внебрачному сыну не место на вилле «Джульетта». Вилла была собственностью семьи Кардуччи на протяжении нескольких поколений. И если какая-то шлюха станет здесь хозяйкой, это будет трагедия.

Либби чуть не задохнулась от шока, услышав такую отповедь.

— Слушайте, я понимаю, что вы расстроены, но вы не имеете права так со мной разговаривать, — сказала она дрожащим голосом. — Рауль…

— Рауль в данном случае думает не головой, а кое-чем другим. Его интересует только возможность залезть в твои трусики. У него были сотни женщин, но ни одна из них не задерживалась надолго, — презрительно бросила Кармина. — Не надейтесь, что вы расположились здесь надолго, мисс Мейнард, потому что скоро вы ему наскучите, и тогда он найдет вам замену в постели.

Кармина повернулась и царственной походкой выплыла из холла. Либби, у которой сразу испортилось настроение, смотрела ей вслед.

— Кармина — ядовитая старая летучая мышь, — пожаловалась она Джино и печально усмехнулась, когда мальчик одарил ее улыбкой. К счастью, он не понял смысла неприятной сцены.

Либби нашла Рауля на террасе с видом на озеро. Он сидел за столом и неторопливо просматривал газету. Его волосы блестели на солнце, как шелк. Ее сердце екнуло, когда он поднялся при ее приближении и приветствовал ее чувственной улыбкой. Помня слова Кармины, Либби решила, что не позволит себе совершить глупость и влюбиться в Рауля.

Джино улыбнулся, увидев Рауля, протянул к нему пухлые ручки и рассмеялся, когда мужчина подбросил его высоко в воздух. Связь между Раулем и ребенком уже была неоспорима. Либби внезапно почувствовала странную стыдливость и не могла заставить себя встретиться взглядом с Раулем.

— Здесь так красиво, — прошептала она, оглядывая сад и озеро.

Он кивнул:

— Тебе наверняка захочется провести медовый месяц на вилле «Джульетта». Ты сможешь как следует познакомиться с владениями. Но если ты предпочтешь уехать куда-нибудь, я это устрою.

Либби бросила на него испуганный взгляд:

— Зачем так торопливо планировать медовый месяц?

— Мы поженимся через две недели. Необходимые документы уже готовы.

— Две недели?! — От шока голос Либби поднялся на несколько октав. — Это слишком быстро.

Рауль усадил Джино в детский стульчик, и теперь ребенок со счастливым видом жевал сухарик.

— Я не вижу причин, почему мы должны ждать, — пробормотал Рауль, встав перед Либби.

Ее тело мгновенно отреагировало на его близость: грудь отяжелела, соски напряглись и уперлись в ткань бюстгальтера. Либби смущало то воздействие, которое оказывал на нее Рауль, но тем не менее она не могла отвести взгляд от его губ, вспоминая, как он целовал ее прежде, и желая, чтобы он поцеловал ее снова.

— Мы оба согласны с тем, что потребности Джино имеют первостепенное значение. И он нуждается в нас обоих, — настаивал Рауль. — Чем скорее мы вступим в брак, тем скорее я смогу начать процесс его усыновления. Кто знает, может быть, его первым словом будет «папа»!

Эмоции захлестнули Либби. Она смирилась с тем, что они с Раулем должны пожениться, но не могла забыть утверждение его тетки по поводу того, что он имел несметное количество любовниц. Она смотрела в его красивое лицо и ощущала болезненные уколы ревности при мысли обо всех красивых женщинах, с которыми он спал.

— Если мы намерены пожениться, следует заранее оговорить определенные нерушимые правила, — не выдержав, провозгласила Либби.

И покраснела, поскольку Рауль одарил ее высокомерно-изумленным взглядом:

— Какие правила?

— Ну, первое правило: сохранять верность друг другу. Дети очень восприимчивы к обману, и я не хочу, чтобы Джино рос, считая, будто это нормально, если его отец заводит любовниц. Ты станешь для него примером для подражания… — Она умолкла, ее лицо было пунцовым. — Твоя тетя говорит, что у тебя были сотни любовниц, но ни одна из них не задержалась рядом с тобой надолго и что скоро я тебе наскучу.

Рауль нахмурился:

— Когда ты разговаривала с Карминой?

— О, мы поболтали перед тем, как я пришла сюда. — Либби скривилась. — Она не любит меня и дала понять, что не одобряет твоего намерения на мне жениться.

— Мне жаль, если моя тетя тебя расстроила. Она больше так не поступит, — мрачно пообещал Рауль, испытывая желание защитить Либби. — Я сделаю так, чтобы она вернулась в свой дом в Риме немедленно. В любом случае ей давно пора уехать отсюда, — пояснил он, так как Либби его заявление встревожило. Несколько мгновений он задумчиво ее рассматривал. — Что касается моих предыдущих отношений с женщинами… Мне тридцать шесть лет, и я не жил как монах. Но конечно, у меня не было сотни любовниц.

Либби внезапно захотелось изучить узор на мраморных плитках пола. Она неохотно подняла голову, когда Рауль обхватил пальцами ее подбородок и нежно его приподнял:

— Я согласен соблюдать верность. Возможно, мы вступаем в необычный брак, но я готов взять на себя серьезные обязательства перед тобой и Джино. — Он обмотал вокруг пальца ее шелковистый локон и посмотрел на Либби так, что у нее замерло сердце. — Я не думаю, что у тебя есть шанс наскучить мне, дорогая. Ты страстная и захватывающая; ни одна женщина не возбуждала меня так сильно, как ты. — Рауль почувствовал пробуждающуюся страсть. — Я рад, что ты решила сменить гардероб, — пробормотал он.

На Либби было простое шелковое платье светло-голубого цвета, подчеркивающее ее грудь и бедра. Она выглядела элегантной и в то же время греховно-сексуальной, а Рауль никогда не был святым.

После неудачного брака с Даной он был твердо уверен, что никогда не женится снова, и его желание получить полный контроль над акциями «Кардуччи косметикс» явилось главной причиной его решимости жениться на Либби. Однако Рауль быстро понял, что эта причина не была единственной. Он прикоснулся губами к ее рту и ощутил мгновенный отклик. Только присутствие Джино помешало Раулю уложить Либби на стол и поднять ей юбку. Тяжело дыша, он отстранился от нее.

— Две недели покажутся нам долгими, дорогая, — произнес он глубоким голосом, а она ошеломленно уставилась на него и облизнула припухшие губы. — Когда ты пообедаешь, я отвезу тебя в Рим, чтобы ты выбрала себе свадебное платье.

Загрузка...