Последующие дни пролетели с пугающей скоростью. Свадьба планировалась относительно скромная. Рауль взял на себя все приготовления, и Либби почему-то чувствовала себя так, словно ее задвинули в угол. Будущее ассоциировалось с темным и зловещим облаком на горизонте.
— Ты хочешь пригласить на свадьбу родственников или друзей из Англии? — как-то спросил Рауль за ужином.
После отъезда тетушки с виллы они предпочитали есть на террасе, а не в столовой. Ужин при свечах с видом на озеро изобиловал романтикой, и Рауль уже был не холодно-высокомерным и чужим, а очень обаятельным и внимательным собеседником. Теперь Либби не могла дождаться вечера, чтобы остаться с ним наедине.
К ее облегчению, он ни разу не вспомнил о ее романе с Пьетро, а однажды предложил ей рассказать о детстве, проведенном на Ибице…
Либби повернула голову, чтобы взглянуть на закатное небо.
— Я потеряла контакт со многими из моих друзей, когда переехала из Лондона в Корнуолл, — объяснила она. — Моя самая близкая подруга, Алиса, охотно приехала бы на свадьбу, но сейчас у нее большой судебный процесс, и она не может оставить работу.
Рауль был озадачен тем, что Либби не упомянула свою мать, но воздержался от комментариев. Он знал, что у Либби было необычное детство, прошедшее в коммуне. По его мнению, ее мать, скорее всего, была просто безответственной родительницей. Наверное, Либби поссорилась с ней. Рауль решил, что взаимоотношения матери и дочери его не касаются.
Она, казалось, подтвердила его подозрения, поскольку весело сказала:
— Со стороны семьи Мейнард на церемонии будет присутствовать Джино. Надеюсь, у тебя нет множества родственников, потому что я буду ужасно нервничать.
В ее беспечном тоне Рауль различил тоскливые нотки. Она очень одинока… В груди у него заныло. Либби могла вести себя жестко, но в глубине души она была крайне чувствительна. Возможно, ее устраивали отношения с Пьетро, который был намного старше, именно потому, что она надеялась, будто он обеспечит ей безопасность, какой у нее не было в детстве.
Раулю пришлось признать, что Либби не является охотницей за богатством. Он никак не мог убедить ее купить подходящее свадебное платье, ибо Либби утверждала, что не следует впустую тратить деньги. Она собиралась надеть одно из платьев, которые приобрела по совету стилиста. В конце концов после долгих препирательств она неохотно согласилась на новое платье, но его стоимость оказалась мизерной по сравнению со стоимостью подвенечного наряда его первой жены.
— Если у тебя нет близких родственников, кого ты хочешь назначить опекуном Джино в случае своей смерти? — поинтересовался Рауль.
Либби бросила на него испуганный взгляд:
— Мне всего двадцать два года, и я совершенно здорова.
— Я рад, но в жизни ничто не гарантировано на сто процентов. Мне кажется, что тебе стоит позаботиться о будущем Джино.
Либби охватило чувство вины. Это даже не приходило ей в голову. Рауль опять прав. Но, к счастью, ей не придется беспокоиться о будущем мальчика, ибо она выходит замуж, и у Джино будет отец, который позаботится о мальчике. Обязательно позаботится.
Либби продолжала цепляться за эту мысль и несколько дней спустя, когда прихорашивалась перед свадьбой. Платье, которое она купила, совсем не выглядело подвенечным, и ей это нравилось. Она крутилась перед зеркалом и восхищалась тем, как кружится и переливается разноцветная юбка из шелка и шифона. Зная, что Рауль не одобряет ее страсть к ярким цветам в одежде, она все-таки приобрела достаточно элегантное, но пестрое платье. Увидев этот наряд, Либби сразу в него влюбилась.
С учащенно бьющимся сердцем она вышла из комнаты, завернула за угол и остановилась на верхней площадке широкой лестницы. Рауль стоял на первом этаже в шикарном темном костюме и белой шелковой рубашке. У Либби екнуло сердце. Он не заметил ее, и она с жадностью разглядывала его, отмечая блеск черных как смоль волос. Рауль держал на руках Джино, который великолепно выглядел в новом сине-белом матросском костюмчике. Когда ребенок беспокойно заерзал у него на руках, мужчина поставил его на пол и присел на корточки рядом с ним, держа мальчика за ручки, чтобы помочь ему сохранить равновесие.
Джино еще не мог ходить самостоятельно, но очень любил стоять на ножках. Он восторженно лепетал, а Рауль терпеливо помогал ему шагать по полу. Личико мальчика сияло от удовольствия и доверия к человеку, который его поддерживал.
К горлу Либби подступил ком, пока она наблюдала за ними. За прошедшие две недели девушка убедилась, что Рауль будет фантастическим отцом. Каждый день он находил время, чтобы поиграть или погулять с Джино, и с огромной любовью разговаривал с ним, а мальчик явно обожал Рауля.
Она начала спускаться по лестнице в тот момент, когда Рауль подхватил Джино на руки и, смеясь, сказал:
— Иди-ка сюда, малыш, пока не окрепли твои ножки.
Рауль поднял глаза и замолчал, разглядывая Либби. Он решила, что он возненавидел ее платье. Ну почему ей не пришло в голову, что лучше выбрать платье из кремового шелка?
— Я понимаю, что ты хотел бы видеть на мне не такой наряд, — выпалила она.
— Да, — согласился Рауль. — Но ты не перестаешь меня удивлять, дорогая.
— Я пробовала примерить кремовое платье в свадебном салоне, но в нем я не была бы похожа на себя, — искренне призналась Либби. — Я люблю яркие цвета.
— Я это понимаю. — Рауль оглядел ее чудесные рыжие кудри и яркое платье, подчеркивающее полные груди и тонкую талию. Пышная многослойная юбка привлекала внимание к ее стройным ногам. — Ты очень красива. Ты была бы другой, не будь на тебе наряда всех цветов радуги. И я должен признать, что оранжевый и зеленый цвета начинают мне нравиться.
Уловив серьезные нотки в его забавном комментарии, изумленная Либби посмотрела ему в лицо и ощутила необычное чувство, растущее в ее душе. Глядя друг другу в глаза, они словно обменялись молчаливыми посланиями. Рауль отошел в сторону, прежде чем она смогла понять, что к чему, и изогнул губы в чувственной улыбке.
— Я совершил ошибку, надеясь, что ты наденешь традиционное свадебное платье, и поэтому приказал доставить сюда соответствующие ему цветы, — произнес он, беря с комода, стоящего позади него, букет белоснежных роз и передавая его Либби. — Надеюсь, они тебе понравятся.
Букет оказался очень простым и одновременно изысканным; бутоны только начинали раскрываться, испуская нежный аромат. Слезы жгли глаза Либби, она не смела взглянуть на Рауля, боясь, что он увидит ее плачущей. Она никак не ожидала получить цветы от жениха.
— Они прекрасны, — тихо проговорила она. — Спасибо.
Он снова улыбнулся и протянул ей руку:
— Ну, думаю, нам пора на свадьбу, мисс Мейнард.
Мобильный телефон Рауля зазвонил, как только они вышли из дома. Он нахмурился, предполагая, что это деловой звонок, и ему очень хотелось — впервые — проигнорировать его. Но вызов абонента не прекращался. Рауль достал телефон из кармана пиджака и увидел, что звонит его адвокат, Бернардо Орсини.
— Мне очень жаль, но я должен ответить, — извинился он перед Либби.
Тем временем они дошли до машины. Водитель Тито был готов отвезти их на свадебную церемонию.
— Бернардо, я внимательно слушаю, — сказал Рауль.
— Я только хотел сообщить вам, что все готово для объявления вас единственным владельцем «Кардуччи косметикс», как только Элизабет Мейнард станет вашей женой. — Адвокат тихо рассмеялся. — Я предполагаю, это и есть причина столь поспешной свадьбы? Поздравляю вас, Рауль, вы действовали молниеносно. Наверное, вы выждете какое-то время, прежде чем подать на развод? Очень надеюсь, что этот брак не будет для вас слишком обременительным.
Рауль посмотрел на Либби, которая наклонилась, чтобы поправить ремень безопасности Джино в его детском кресле, установленном на заднем сиденье автомобиля, и почувствовал трепет при виде округлых изгибов ее тела под шелковым платьем.
— Я уверен, что выдержу, — сухо заверил он адвоката.
Но как только он уселся в машину рядом с невестой и вдохнул нежный цветочный аромат ее духов, мужчина был шокирован. Он осознал, что в течение многих дней стремился жениться на Либби не для того, чтобы единолично руководить «Кардуччи косметикс», а исключительно из неодолимого желания постоянно быть рядом с этой женщиной.
День прошел словно в тумане, запечатлевая в мозгу Либби калейдоскоп образов, которые, по ее мнению, должны были остаться с ней навсегда. Прежде всего, ей запомнился богато украшенный зал в роскошном дворце с видом на озеро Браччано, где она и Рауль обменялись клятвами. Свидетелями на церемонии были Тито и Сильвана, которой каким-то образом удалось убедить Джино спокойно посидеть у нее на коленях, а также близкие друзья Рауля, Романо и Флавиана Винченти. Либби уже встречалась с этой семейной парой и двумя их пухлыми дочками. Она предположила, что Рауль рассказал им о своем желании усыновить Джино. Но, к ее удивлению, Винченти явно считали, что она и Рауль заключают брак по любви.
— Мы никогда не думали, что Рауль снова женится после того кошмара, через который его заставила пройти Дана, — заметила Флавиана в конце церемонии, когда поцеловала Либби в щеку и поздравила молодоженов. — Должно быть, ты особенная, если сумела украсть его сердце.
— Ах… но… — Либби была лишена возможности ответить, ибо Рауль склонил темноволосую голову и припал к ее губам в долгом и невероятно страстном поцелуе, который ошеломил ее и заставил покраснеть. Когда он наконец отпустил девушку, она поняла, что их поцелуй был запечатлен фотографом.
— Истинная причина нашего брака должна быть известна только нам, — тихо объяснил Рауль, когда они покидали зал для торжеств. — Флавиана — неисправимый романтик, и я не считаю нужным разрушать ее иллюзии.
По-видимому, по той же причине Рауль был чрезвычайно обходителен в течение свадьбы. Торжество было организовано в очаровательном маленьком ресторане, затем гости совершили круиз по озеру, во время которого взрослые пили розовое шампанское, а дочери Винченти весело скакали по палубе, развлекая Джино.
«День выдался неожиданно прекрасным», — размышляла Либби, медленно выходя той же ночью из детской. Она постояла в дверях и несколько секунд прислушивалась к размеренному дыханию мальчика, радуясь тому, что у него больше нет ужасных хрипов в груди. Пять дней назад она и Рауль показали Джино опытному специалисту, который тщательно обследовал ребенка, отправил его на рентген и наконец заявил, что пневмония не привела к необратимому процессу в легких.
— У вас прекрасный сын, и я уверен, что он вырастет сильным и здоровым мальчиком, — успокоил их с улыбкой доктор, передавая ребенка Раулю.
«Как только завершится процесс усыновления, Джино будет расти в семье с обоими родителями», — думала Либби, идя по коридору к спальне. Именно в этом заключается истинная причина ее замужества. Однако теперь ей предстоит брачная ночь. Она дрожала и нервничала, но при этом предвкушала близость с Раулем.
Влечение между ними было почти осязаемым, и каждый раз, когда они оставались наедине, оба ощущали сильнейшее сексуальное напряжение; глаза Рауля темнели, а тело Либби беспокойно трепетало. Однако она боялась — не столько потери девственности, сколько раскрытия своего обмана.
Может быть, следует, предупреждая вопросы Рауля, рассказать ему правду? Она замедлила шаги и закусила нижнюю губу. Наверное, честность — лучшая тактика, поскольку она и Рауль поженились. Конечно, он поймет, почему Либби выдавала себя за мать Джино, не так ли?
Но что будет, если Рауль ее не поймет? Вдруг он так разозлится, что аннулирует их брак, отберет Джино и выгонит ее с виллы «Джульетта»? «Риск слишком велик», — решила Либби. Она не готова рисковать Джино, а потому все должно остаться в тайне. Сегодня вечером она должна играть роль чувственной соблазнительницы и убедить Рауля в своей опытности.
Либби открыла дверь в спальню. Прикроватные лампы были включены, белоснежные простыни откинуты, но в комнате никого не было. Мысленно благодаря Рауля за небольшую отсрочку, Либби вышла на балкон и с наслаждением вдохнула душистый ночной воздух. На иссиня-черном небе, словно алмазы, мерцали звезды; серебряный свет луны падал на темные воды озера.
— Для меня это самый красивый вид на земле. — Низкий голос Рауля нарушил тишину, и Либби замерла, когда он подошел к ней, обнял за талию и прижал к себе так, что она почувствовала жар его тела и равномерное биение сердца.
— Озеро особенно прекрасно в лунном свете, — согласилась она. Ее сердце колотилось так сильно, что собственный голос показался ей шепотом.
— Я имел в виду не озеро, дорогая!
Рауль отвел в сторону огненно-рыжие кудри Либби и прижался губами к ее тонкой белой шее. Он больше не хотел вспоминать о том, что эта женщина была любовницей Пьетро. Теперь она его жена, и он сумеет заставить ее забыть всех предыдущих любовников.
Либби ощутила, как пульсирует кровь в ушах, когда Рауль спустил бретели ее платья с плеч и обнажил грудь. Она глотнула воздух, а он нежно обхватил ладонями ее груди и осторожно потянул пальцами соски, которые тут же напряглись.
— Пожалуйста… — пробормотала Либби, испытывая неописуемый восторг и поворачиваясь к нему лицом.
— Ты такая страстная, дорогая. Твое рвение меня заводит, — хрипло проговорил Рауль, опустил голову и стал посасывать ее грудь. У Либби подкосились ноги, она вцепилась в его плечи, пытаясь сохранить равновесие. — Я подарю тебе наслаждение, не сомневайся. Я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как хочу тебя. Мы не можем игнорировать то, что между нами происходит.
Рауль подхватил ее на руки и быстро понес к кровати. С опаляющим желанием во взгляде он положил Либби на кровать и быстро снял с нее платье и туфли. Его рука слегка задержалась на ее животе, и Либби затаила дыхание, когда он ловко снял с нее трусики. Впервые она предстала перед мужчиной обнаженной и вдруг почувствовала себя крайне уязвимой. Она инстинктивно прикрылась, а Рауль тихо рассмеялся.
— Теперь я вижу, что ты рыжая от природы, — пробормотал он. — Не прячься от меня. Разведи ноги, дорогая. Я хочу смотреть на тебя, когда буду ласкать. Тебе нравится оральный секс?
Он посмотрел на зардевшиеся щеки Либби и был весьма озадачен ее шокированным взглядом.
— Я… я не знаю, — в панике пролепетала она.
— В самом деле? Ты никогда не… — Рауль не мог скрыть удивление, но не стал отрицать и чувство удовлетворения. Значит, ему предстоит научить Либби тому, чем она никогда не занималась ни с одним из предыдущих любовников. — О, дорогая моя, мы должны это исправить.
Либби вздрогнула, словно ужаленная, когда Рауль прикоснулся к ней. Он нахмурился, и она заставила себя расслабиться, чтобы он ни о чем не догадался. Ему не надо знать, что она ложится в постель с мужчиной в первый раз. С учащенно бьющимся сердцем Либби слегка раздвинула ноги и прикусила губу. Рауль принялся ласкать ее, и она простонала, потому что не была готова испытать такой изысканный восторг.
Либби едва не задохнулась, когда он прикоснулся к самому сокровенному местечку. Мужские ласки ошеломили ее. Она схватила Рауля за волосы и попыталась отстранить его от себя, но наслаждение сломило остатки ее сопротивления. Она выгнулась, побуждая Рауля продолжать, и всхлипнула.
— Знаю, что ты изголодалась, как и я! — прорычал Рауль и начал раздеваться.
Он хотел, чтобы его раздела Либби, но возбуждение было настолько сильным, что ему вряд ли удалось бы выдержать ее прикосновения.
С пересохшим ртом Либби наблюдала за раздевающимся Раулем и восхищалась его мужской красотой. Ее сердце болезненно екнуло, когда он опустился на нее. В панике она уперлась руками в грудь Рауля, желая оттолкнуть его, а он тихо рассмеялся, схватил ее за запястья и завел их ей за голову.
— Я прошу прощения, если ты сочтешь классическую позицию скучной, — пробормотал он хрипло, — но я больше не могу сдерживаться. У нас вся ночь впереди. Мы успеем поэкспериментировать.
Его слова показались Либби угрозой. Как только она попыталась выскользнуть из-под него, Рауль опустил голову и стал посасывать ее грудь.
— Мне нравится твое нетерпение, — простонал он, расценивая ее движения как мольбу.
У Либби перехватило дыхание, когда он снова стал ласкать ее бедра. Затем Рауль вошел в Либби. Она едва слышно вздохнула от облегчения. Все в порядке. Никакой боли. Возникло странное ощущение напряженности, но оно не было неприятным. Либби расслабилась, уверяя себя, что Рауль не догадается о ее неопытности. Он оторвался от ее груди и посмотрел в глаза, нависнув над ней.
— Сейчас, дорогая, — пообещал мужчина, схватил ее за бедра и с силой продвинулся вперед.
Его стон удовольствия был заглушен ее выкриком. Либби испытала резкую боль.
Рауля словно парализовало. В это невозможно поверить! Его сердце билось так часто, будто он пробежал марафон. Чуть отстранившись от Либби, он с непониманием уставился на нее и увидел, как она прижимает к губам костяшки пальцев. Ее глаза были широко раскрыты. «Как она может быть девственницей? — подумал Рауль. — Это немыслимо!»
Он изо всех сил сдерживался. Кровь бурлила в его жилах. Рауль стиснул зубы, но не сумел себя перебороть. Он снова и снова брал Либби и в конце концов громко застонал, ощущая всепоглощающее удовлетворение.